Я мучительно собралась с мыслями.
— Ян, мне очень нужна твоя помощь. Ты получила диплом? — Догадалась поинтересоваться я.
— Да. Вчера. — С небольшой задержкой ответила она. — Что у тебя случилось, Марин? Мне уже действительно за тебя страшно.
— Я пока не знаю. Ой, поздравляю с окончанием учебы. — Спохватилась я, узрев Динкину пантомиму.
— Марин, — с уже неподдельной тревогой отреагировала сестра. — Быстро говори, куда приехать. У тебя определенно что-то случилось, но говорить об этом ты не можешь, или не хочешь. И не спорь со мной. Я приеду, и мы со всем разберемся.
— Хорошо. — Я продиктовала адрес, куда ей нужно подъехать, и прервала звонок.
— Она тебя любит. — Улыбнулась Динка. — И очень о тебе беспокоится.
— Я знаю. — Кивнула. — Но я для нее что-то навроде непутевого котенка. Их любовь она… очень покровительственная.
— Ты Яне точно доверяешь? — Тихо спросила Дина. Я кивнула. — А когда она приедет?
— Завтра в районе обеда. Нужно ей пропуск выписать на территорию поселка. — Задумалась я.
Дина покосилась на телефон, но более мне ничего не сказала.
Яне я действительно доверяла. У нас с ней было много ситуаций, о которых не знали даже родители. Я же старшая…. Но случилось так, что, например, в мои пятнадцать лет именно десятилетняя Янка отбила меня у какого-то маньяка, едва не заработав при этом ножевое в живот. Увернулась как-то. По руке прилетело. Я ее на скорую едва ли не на руках принесла, перепугавшись за нее гораздо больше, чем за себя. Родителям о случившемся мы так ничего и не сказали. Яна сказала, что порезалась об железяку, играя на стройке. Стройки ей запретили навсегда с тех пор. И это только одно происшествие за наше детство. Долю в маминой квартире я ей отписала, скорее, в благодарность. А отказаться она не могла, так как была несовершеннолетней. Зато ей всегда будет, где жить.
До самого вечера Митька носился по саду, Динка осматривала подсобные помещения, выбирая себе закуток под мастерскую, а я, попросив охранника выписать на Яну пропуск, выгребла из сейфа документы и принялась их изучать. Кстати, в плоских шкатулках лежали драгоценности. Да такие, что мне к ним притрагиваться было страшно.
В бумагах были выписки из различных банков, адреса хранения множества произведений искусства, принадлежащих фамилии Кауф, и опись того, что находилось в этой усадьбе. Я прошлась по ней, чтобы более тщательно осмотреть то, что описано в бумагах.
— Твою мать! Это ж надо! — Я зависла посреди коридора, глядя на одну из картин.
— Что случилось? — В коридор одновременно ввалились Вениамин Львович, Глеб Степанович и Анастасия Семеновна. Охранник, кстати, даже пистолет в руке держал.
— Это же сам Соколов нарисовал! — Вскричала я, тыча пальцем в графической изображение.
Пистолет медленно вернулся в кобуру.
— Господи, как похожа-то! — Прижала ладонь к губам прослезившаяся Анастасия Семеновна.
— Совсем, как Изольда Петровна. — Согласился домоправитель.
— Вы не понимаете. — Покачала я головой. — Это…. Это же произведение искусства руки такого мастера. Это…. Ох…. — Покачала я головой не найдя слов. И вдруг обратила внимание на то, что одной картины на стене не хватает. Я не всех художников здесь опознавала. О некоторых даже не слышала, но, если бабушка считала эти картины ценными, значит так оно и было. А этой картины не было. — Где картина, которая висела здесь. — Указала я на пустое место.
— Так ее забрал Анатолий Викторович Баранов. Сказал, что для какой-то выставки. — Сдал нотариуса Глеб Степанович.
— Давно? — Склонила я голову набок.
— Месяца три как уже. — Сейчас ответил домоправитель.
Весело-то как. Интересно, эта картина где-то значится в списках? Как же мне нужна Янка, чтобы разобраться во всей этой бухгалтерии. К моему удивлению в доме обнаружился еще сейф. В кабинете на первом этаже. Там оказались бумаги по расходам на дом, содержание обслуги, автопарка…. Оплата услуг того самого плотника, который, видимо, золотым резаком резал древесину и алмазом обрабатывал. Платила ему моя бабуля весьма приличную сумму. Хмм…. Вот с этого человека я, пожалуй, и начну знакомство с миром искусства моей бабули. Тем более, что Анастасия Семеновна говорила, что он в соседней деревне живет.
— Глеб Степанович, — мой охранник-водитель ожидаемо нашелся на кухне. В шахматы играл с Вениамином Львовичем. Я так удивилась, застав их за этим занятием, что несколько секунд не могла подобрать слов. А потом и вовсе заявила. — А почему вы на кухне играете? В столовой большой стол. Вам там удобнее будет.
— Но…. Это же хозяйская столовая. — Чуть покачал головой домоправитель.
— И что? Я же хозяйка. Я разрешаю. — Ответила я ему.
Мужчины переглянулись.
— Изольда Петровна никогда бы не разрешила….
— Знаете, мне до моей бабушки далеко. Во мне ее крови лишь наполовину. И я хочу, чтобы всем в моем доме было комфортно. — Оповестила я их, чувствуя себя плебейкой какой-то. — Да и Митька будет смотреть и учиться. Ему нужно смотреть на умных мужчин, а то достойного примера перед глазами пока не было.
Мужчины вновь переглянулись и чуть кивнули, соглашаясь.
— Мы примем ваше предложение. — Чуть улыбнулся Глеб Степанович. — Вы меня для чего-то искали?
— Ах, да. — Вспомнила я. — Я бы хотела навестить этого плотника, который столовую здесь отделывал. Я скоро картину закончу и хочу посмотреть, какие рамки он может предложить.
— Хорошо, я сейчас позвоню ему, и мы до него доедем. — Кивнул охранник, выудив телефон.
— Ну нет. — Возмутилась я. — Зачем ездить? Здесь через заповедник двадцать минут пешком.
— Хорошо. — Чуть замявшись согласился он и вышел из кухни, чтобы позвонить.
Я проводила его недоуменным взглядом.
— Плотник, Иван Исаев, является двоюродным братом Глеба. — Вдруг сдал всех Вениамин Львович. — Вы бы с ним поосторожнее. Он вспыльчивый больно. С женщинами, особенно с красивыми, груб до безобразия. Вашу бабушку он уважал. А вот вас может обидеть. — Предупредил он меня.
— Он старый? — Спросила. А вдруг у человека старческий маразм?
— Да где уж? Сорока лет еще нет. От него жена сбежала десять лет назад, вот он и осерчал на всех. Сын у него подрастает, проблем добавляет. — Домоправитель резко замолчал, услышав шаги, и через пару секунд на кухню вошел охранник.
— Идемте. Нас ждать будут. — Глеб Степанович выглядел слегка нервничающим.
— Только сумочку возьму. — Решила я.
А что? У меня там балончик с шокером на случай всяких несанкционированных происшествий.
Собралась я быстро. Надела обычные джинсы, тунику подлиннее, чтобы удобно было. Балетки. Волосы в высокий хвост. И любимая сумка, в которой слона потерять можно. Проверила заряд в шокере на всякий случай.
Глеб Степанович повел меня по неизведанной доселе дорожке, вымощенной плиткой. Я помахала выглянувшей из беседки Дине рукой и последовала за ним. Через лес, оказавшийся за кованной калиткой, мы шли молча. Охранник вообще общительностью не отличался. А я пару раз сказала про необычные породы деревьев и про то, что тропинка тянется до самой деревни, и тоже замолчала. Ну не хотят со мной общаться, что поделать?
В деревне на нас оглядывались все, кто встретился по дороге. С Глебом Степановичем многие здоровались. На меня просто глазели с недоуменным видом.
Охранник привел меня к большому ангару, расположенному на краю деревни. Большому такому…, безликому.
— Марина Генриховна, подождите здесь. Я сейчас. — Чуть нервно сказал он и, подойдя к неприметной дверце, громко постучал. Через полминуты постучал снова. И через минуту тоже.
Минуты через три дверь распахнулась и оттуда вывалился огромный мужик. Бородатый, злой и сильный.
— Я сказал, что мне насрать на всяких девиц, которые в деле нихрена не смыслят? Не мои проблемы, что ты не понимаешь с первого раза. Какого хрена ты ко мне ее притащил? Уё… отсюда оба. — И оттолкнув Глеба, постарался захлопнуть за собой дверь.
Я, столкнувшись с таким отношением впервые в жизни, озверела. Как на меня всегда реагировали мужчины? Как на красивую куклу. Кто-то уважительно, кто-то покровительственно. Всякие маньяки-извращенцы… понятно как. А этот? Орет! Ругается! Не пускает посмотреть свои шедевры.
— А ну стоять! — Возопила я. Мой крик совпал с тем, что Глеб Степанович не дал хозяину ангара захлопнуть дверь.
Мужик совсем расстроился и распахнул дверь, чтобы отпихнуть моего охранника. Я в это время шустро прошмыгнула под его рукой и, когда дверь захлопнулась, поняла, что стоим мы вдвоем с нелюдимым мужиков в закрытом от посторонних пространстве. Тут то и меня накрыло понимание действительности, а потому я попятилась вглубь помещения от перекошенного от злости мужика, надвигающегося на меня.
— Ты какого хрена сюда пролезла? — Поинтересовался этот индивид.
— Р-работы посмотреть. — Честно призналась я.
В дверь снова затарабанили. На сей раз куда интенсивнее.
— Вань, выпусти Марину Генриховну! — Орал на той стороне Глеб Степанович. — Она является внучкой Изольды Петровны!
— С радостью! — Отозвался мужик, наступая на меня.
— Ни за что! — Ответила я.