— Марина Генриховна, бегите от него. — Посоветовал охранник снаружи.
— С радостью! — Крикнула я и ломанулась вглубь ангара.
— Ни за что! — Проревел плотник и кинулся за мной. — Стой, зараза.
— Сам зараза! — Крикнула я и совершила обманный маневр, нырнув под столярный стол.
Мужику пришлось обегать стол, что дало мне неоспоримое преимущество. Я спряталась за каким-то шкафом. А когда этот мужик выскочил из-за угла, я его шарахнула в шею хорошим разрядом шокера. Хозяин ангара повалился к моим ногам и больше не шевелился.
— Глеб Степанович, все хорошо. Я его вырубила. — Громко сообщила я.
— Тогда я пошел за ключами. — Крикнул охранник.
Это было правильно, так как я еще ни один замок нормально не открыла. Пусть этим профессионалы занимаются.
Я присела на корточки перед плотником, понимая, что после этого он со мной работать попросту не будет. Пульс бился достаточно ровно, так что я оставила мужчину лежать на полу и осмотрелась.
Передо мной стоял шкаф. Красное дерево, резные дверцы…. Я присмотрелась к рисунку. Именно так должен был выглядеть шкаф в Нарнию. Рисунок из листьев яблони изумительно сочетался с линиями связующего рисунка, составляя непрерывный ансамбль…. Мне срочно нужна была лупа, чтобы это все оценить по достоинству. Я десять минут исследовала шкаф. А потом узрела чайный столик на гнутых ножках, и поняла, что пропала. Это было так красиво, что я поняла: добьюсь того, чтобы этот деревянный живописец оформлял мои полотна. Костьми лягу, но он будет моим оформителем.
К сожалению, я совсем упустила из виду характер этого мужчины, к культуре имеющему очень опосредованное отношение.
— Нравится? — Прогремел надо мной голос, когда я практически легла на столешницу, изучая необычайно красивый рисунок.
— Очень. — Ответила я, не отвлекаясь от исследования.
— Слышь, ты! — Меня грубо схватили за руку и развернули к себе.
Мужчина вдруг замолчал, уставившись на меня во все глаза.
— Что? — Тихо спросила я, уставившись в злые зеленые глаза.
И как он так быстро очухался от хорошего заряда бодрости?
— Нравится столик? — Наклонил он голову набок. Я кивнула, судорожно сглотнув. Пересохшее горло не горело желанием отвечать. — Купишь? — С угрозой спросил он.
— Нет. — Помотала я головой.
— Почему? — Изумился мужик. — Тебе ж понравился столик.
— Он не мой. — Честно ответила я. — Он для другой женщины.
Иван вдруг отпустил меня, подошел к столику и внимательно осмотрел его. Наклонил голову набок (я так иногда осматривала свои работы, которые никогда не покажу другим людям), и подхватив одной рукой стол за столешницу, приподнял его.
— Нет! — Кинулась я и повисла на его руке, которая замахнулась, чтобы швырнуть этот стол об одну из железных опор ангара. — Не надо.
— Тебе он не нужен. — Заявил этот индивид.
— Ты думаешь, что все мои картины кому-то нужны? — Возмутилась я, так и вися на его руке. — Я же их оставила. Для себя.
Он остановился.
— У тебя… картины? — Столик был поставлен на место. А вот его руку я так и не отпустила.
— Да. — Созналась я в неприличном.
— Если ты покажешь мне свои картины, то я не буду уничтожать столик. — Предложил он сделку.
Я задумалась. Я нечасто общалась с душевнобольными. Если честно, то никогда не общалась. А здесь диагноз маниакально-депрессивного состояния налицо. И все же…. Я выросла в максимально материальном мире. У меня были мама, отчим и Янка. Я не зря сказала, что я лишь наполовину принадлежу миру бабули. Вторая часть меня позволила мне выжить после того, как я покинула семью, которая меня содержала. Но и красоту я ценила. И столик этого плотника был шедевром. Я не знала, как общалась с ним бабушка. Я лишь знала то, что прекращать общение с этим человеком не хотела.
— Хорошо. — И все же мне придется держаться от этого мужчины подальше. Я еще жить хочу.
Глава 5
— Ты странная. — Огорошил меня хозяин ангара.
Я фыркнула.
— Кто бы говорил. — Осмотрев часть его работ, я теперь понимала, за что бабушка платила ему такие деньги. Я провела пальцами по красивому деревянному узору. — А мне сказали, что ты плотник, у которого художественная работа с деревом просто хобби.
Иван склонил голову на бок. Если честно, то комплекцией он действительно походил на Глеба Степановича, только выглядел не старше тридцати пяти и густая щетина не давала разглядеть его лицо более тщательно. Правда, меня больше интересовали его руки. Широкие ладони с длинными сильными пальцами. Было видно, что он много работает физически. Вон как на плечах футболка натянулась. Так и захотелось нарисовать это все.
— Я — плотник. — Усмехнулся он. — И столяр. И кузнец. — Он подошел к столярному столу, и поднял с него деревянную заготовку с прорисованными карандашом линиями. — Тонкие работы мало кому нужны в деревне. Чаще нужно угол дома подправить, забор сколотить, дверь навесить, крыльцо перестоить. Это барахло, — он кивнул на изящного вида столик, — никому здесь не нужно. Мне редко заказывают подобные вещи, а жить на что-то нужно. Хотя, тебе вряд ли это известно, золотая девочка. Ты специально так вырядилась, чтобы сюда прийти?
Я опешила и осмотрела себя. Нормально все. Одежда чистая, не порвана нигде.
— Как так? — Переспросила, не поняв.
— Победнее. — Огорошил он меня. — Изольда Петровна не стеснялась приезжать в дорогих нарядах и украшениях.
Он серьезно? Так мне еще никто не хамил.
— Это нормальная функциональная одежда. — Обиделась я. — Зачем мне наряжаться для похода в твой ангар?
— Действительно. — Ехидно фыркнул он. — Кто я, и кто ты…. Так чего ты хотела, когда сюда приперлась?
— Деревянные багеты для картин. — Проворчала я, уже жалея, что сюда пришла.
В это время за дверью раздался скрежет, и та распахнулась.
— Ванька, чтоб тебя! Если с ее головы хоть волосок…. — Прорычал забежавший внутрь Глеб Степанович и принялся осматривать меня на предмет повреждений.
— Да не трогал я ее. — Возмутился мужчина. — Это она меня едва не убила.
— Ва, какая краля. — Я не сразу заметила высокого тощего подростка лет шестнадцати-семнадцати, ввалившегося следом за моим водителем. — Может замутим чего, красотка?
У меня от такой наглости даже слов не осталось, чтобы как-то ответить.
— Тимка! — С угрозой рыкнул Иван, но подросток его проигнорировал.
— Да ты чего тупишь, детка? — Пока все взрослые действительно тупили, я получила смачный шлепок по пятой точке, который тут же привел меня в чувство.
— Ах, ты…! — Возмутилась я.
— Понравилось. — Расплылся в улыбке подросток и тут же получил хороший пинок по голени. — Да ты…! — Послышался пятиэтажный мат с кучей эпитетов.
— В следующий раз получишь чуть повыше и посильнее. — Пригрозила я ему.
— А чё? Отцу можно тут с тобой запираться, а мне даже полапать нельзя? — Не согласился подросток, держась за поврежденную конечность.
— Твой отец меня не лапал. — Я уже пришла в себя и начала оценивать ситуацию куда адекватнее. — Мы здесь решали рабочие вопросы.
— Ну да? — Хмыкнул ребенок. — Отец, когда с красивыми бабами где-то запирается, только такие вопросы и решает.
— Тимка! — Иван подошел к сыну, взял того за ухо и вышвырнул его на улицу, захлопнув за ним дверь. — Совсем от рук отбился. — Посетовал он.
— Самоутверждается. — Пожала я плечами. — Все подростки так делают.
— И ты? — Насмешливо спросил хозяин ангара.