— Значит, это судьба! Вот и всё и нечего тут думать. У меня с первым мужем, ну тот убивец недоделанный, тоже долго всё развивалось и что в итоге? Одно расстройство. Зато со Славой всё быстро, ну правда, если не считать тех дней, что он меня изводил вызовами на ненужные дачи показаний. Кстати, хорошо, что у вас свадьба скоро, я то вот с таким животом замуж выходила, то ещё зрелище. — Рита закатила глаза, показав руками в стиле рыбаков «воттакойвотживот».
Конечно, наверняка живот был раза в два меньше. Но всё равно я засмеялась.
— Надо обязательно конкурс устроить с ползунками, интересно сбудется или нет? У нас, можно сказать, сбылся, коллеги мужа в синие ползунки денег натолкали в три раза больше, чем в розовые и итог, два пацана за один раз. Хотя тогда и так уже все знали, что двойня, но пол-то был неизвестен. А я так надеялась, что сразу и сынок, и дочка. — она махнула рукой, и продолжила ковырять свой тортик.
Мне же непременно нужно было съесть что-то солёное, чем я собственно целыми днями и занималась, пока Рома не видел. А если видел, то очень забавно ворчал, о том что это вредно и так далее.
День Нашей с Ромой свадьбы приблизился стремительно, хотя совсем недавно, казалось, что до этого радостного события ещё куча времени.
Утром восьмого августа, будильник оповестил меня противной трелью о том, что надо встать. Это было сложно. В последние дни, я спала без проблем, как убитая и даже предсвадебный мандраж меня от моей беременной спячки не спасал, скорей наоборот. Роман же, напротив, как кролик из рекламы о батарейках, казалось, вовсе не смыкал глаз все эти последние дни.
С трудом оторвала голову от подушки, сев на кровать, посмотрела на небольшую сумку с вещами, которую тут же подхватил Рома, зашедший в свою комнату бодрым как никогда.
— Доброе утро. Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался, направляясь с сумкой обратно к выходу.
— Спать хочу. — буркнула, закрывая глаза, и вновь завалилась на такую манящую меня подушку.
— Сейчас я унесу вещи в багажник и вернусь. Буду тебя будить Кира-а-а. — этот шёпот моего имени уже не оставлял для меня никаких других вариантов о том, как Рома собрался меня будить.
Он вышел, а я всё же встала. Хотелось привести себя в порядок до его возвращения. Умыться, почистить зубы и прочее. Рома пришёл меня таки будить, когда я была уже в душе. Я стояла под тёплой водой, смывая с себя остатки крепкого беременного сна, когда позади раздался любимый голос.
— А я уже сегодня душ принимал, но не с тобой, так что двигайся. — Рома забрался в душевую кабину, прислоняя меня грудью к толстому голубому стеклу.
Вода перестала попадать на кожу, я покрылась мурашками и до меня дошло это понимание. Я сегодня замуж выхожу. И от осознания того, что сегодня стану женой, хапнула огромную дозу адреналина. Сердце сбилось с ритма и в голову ударила волна давления. Стало бы плохо физически, если бы не Ромина рука, так вовремя скользнувшая от коленки вверх по бедру, сменяясь касанием кончиков пальцев по животу. Сразу повело, я отступила, чуть назад упираясь спиной в Ромину грудь, вновь попадая под бьющие капли воды. Подхватил тут же второй рукой под налившейся и очень чувствительной грудью. Болезненно, но это приятная боль. Языком по плечу, там, где родинка поцеловал медленно, с нажимом, чуть задевая зубами и к шее, цепляя губами мои волосы, но ему всё равно он и их целует.
Я упёрлась руками в стекло душевой кабины, прогибая спину и упираясь бёдрами в его пах с просительным стоном. Вошёл сразу же, медленно, аккуратно, осторожно. Каждое его движение — накатывающая волна, с каждым толчком набирающая силу. И его имя на выдохе у меня срывается с губ, и моё имя на последнем ударе пахом у него. Не сговариваясь, одновременно. От этого усмехается, ему так это нравится. Доволен мной и собой. Счастлив. Я читаю это в его ясных глазах, когда разворачивает к себе, считываю это по самой себе, мы ведь на одной волне.
— Теперь я тебя отмою хорошенько, а то платье испачкаешь. Грязнуля Кира-а-а. — поцеловал меня, беря с полки гель для душа и мочалку.
Закончив, Рома с деловитым видом надел на меня свой махровый халат.
— Типа пометил. — заключил он, с едва заметной улыбкой оглядев меня с ног до головы.
После того, как Рома тщательно отмыл каждый миллиметр моего тела, меня ждал не только завтрак, но ещё целая команда парикмахеров и визажистов. Причёска, макияж, во время которых возле нас кружил фотограф, бесконечно щёлкая своим фотоаппаратом. Я всё поражалась про себя, ну чего тут интересного? Зачем нам с Ромой тысяча снимков, на которых меня красят и причёсывают? Поражалась, но не спорила. Может быть, так нужно? Возможно, из тысячи снимков выберут потом несколько, самых лучших.
К концу сборов; укладка, макияж, фотосессия я опять хотела есть, что и так мне было свойственно в моём положении, да и к тому же с завтрака прошло уже два с лишним часа. Но Соня и Рома, как назло, где-то пропали. Пришлось самой тащиться на кухню, в поисках съедобного.
Как раз тогда, когда заглянула в холодильник, услышал голос Ксюши. Звонкий и весёлый с нотками хулиганства, он доносился со стороны гаража, оттуда, она и залетела на кухню, не очень аккуратно неся в руках корзинку с пищащим котёнком.
— Подруга невесты прибыла! Это вам подарок! — Ксюша исполнила реверанс, выставляя к моим ногам корзинку с подарком, на ней через плечо красовалась красная лента с надписью «Подруга невесты».
— Спасибо! А его разве уже можно отлучать от мамы? — мне казалось, что это делают намного позже, котёнок был крошечный.
— Да. Он уже лакает сам молоко из блюдца. — махнула Ксюша.
— Надо его тогда покормить.
Пока наливала молоко, сразу для себя, Ксюши и котёнка, на кухне появились и Ромины родители. Здоровались, поздравляли. Марина Николаевна вручила мне статуэтку трубящего слона, символ достатка и благополучия.
Вместе с Роминой семьёй, вообще, куча народа приехала судя по голосам вблизи кухни. Оказалось, это все приглашённые гости из деревни, для которых Рома организовал доставку автобусом.
Через несколько часов я уже сидела в одной из Роминых машин, с Ксюшей и Мариной Николаевной, и водитель вёз нас к загсу. С Ромой мы так и не увиделись после завтрака, он не видел меня в платье, считая это плохой приметой. Я от этого нервничала, дурочка. Думала без конца, что ему не понравится моё пышное платье, как торт, и фата. Вдруг для него это пошло?
Все мои дурацкие мысли развеялись, когда он встретил меня возле загса. Подавая руку чтоб помочь выйти из машины, шепнул на ушко что я прекрасна.
Я этот комплемент за последние несколько часов слышала сотни раз, но успокоилась по-настоящему, только когда Рома это сказал. Только ему я верила безоговорочно и ни секунды не сомневаясь, сказала да.
Из загса Рома вынес меня на руках и всё время торжества не отходил ни на шаг. Поздравления, дурацкие конкурсы, даже в туалет отлучалась в Ромином сопровождении. Мне даже не было не по себе от такой гиперопеки, я была в эйфории не замечала этого.
Со свадьбы водитель увёз нас в аэропорт. Рома выбрал Прагу для нашего свадебного путешествия.
Про Прагу я теперь могла говорить бесконечно, этот красивый город буквально покорил меня, как и сам Роман. Быстро, безнадёжно, навсегда. Мы пробыли там целых три недели, каждый день, открывая для себя что-то новое. А по возвращении домой, нас ждал врач и очередное УЗИ.
На этом обследовании нам уже показали маленького малыша, с ручками, ножками, мы послушали сердечко и врач даже предположил пол. Сказал, что скорей всего в восьмидесяти процентах это мальчик.
Рома был счастлив, так как и не скрывал, что хочет первым сына, защитника. Мы подбирали имя, спорили, так и не успели его выбрать.
Я чувствовала себя хорошо, ателье уже почти было готово к работе, оставались какие-то небольшие штрихи. Ещё неделька, и можно было начинать работу. Я сидела с ноутбуком в гостиной, под боком мурлыкал подросший Шерхан, так котёнка назвал Рома. Соня принесла мне чай и тут же ушла. И я, взяв кружку, не успела даже поднести её к губам, она просто выпала из рук, когда в гостиную зашёл Рома.
По его виду мне было всё понятно.
Он опять кого-то убил.
18
По гостиной разнёсся пронзительный звук разбивающейся кружки, вместе с этим звуком на меня упал тяжёлый предостерегающий от лишних слов взгляд Романа. Я бессознательно зажала рот рукой, но с глаз всё равно потекли отчаянные слёзы.
— Кира иди в свою комнату. — не просьба, жёсткий приказ не терпящий возражений.
И я вскочила с дивана, бросилась наверх в свою комнату, понятия не имея в этот момент, что делать. Как только зашла и закрыла за собой дверь, сползла по ней уже рыдая, даже воя в голос. Меня просто рвало на мелкие куски сжигающее ощущение предательства человеком, которому безгранично верила ещё минуту назад. Закрыв глаза на страшное, поверив, дав шанс выбраться из этого тупика, я сама оказалась в этом тупике как в западне. Он обещал, я поверила и что в итоге?!
Теперь я по-настоящему его боялась. Страх, который когда-то уже гнал меня из этого дома, вернулся с новой силой. Я с трудом поборола свою истерику и поднялась с пола, чтоб собрать вещи, ведь в этом доме я не собиралась оставаться больше ни минуты. Ещё не зная, куда пойду просто скидывала в сумку все вещи, что висели в шкафу ближе ко мне. Стаскивая их трясущимися руками с плечиков, теряя тем самым драгоценные минуты.
Не нужно было хватать вещи, нужно было просто схватить документы и бежать не оглядываясь назад. Но куда там? Кролик туп безбожно, а Удав слишком проницателен. Я даже сумку с вещами застегнуть не успела. Так и замерла с бегунком зажитым между неверными пальцами, когда с силой открывшаяся дверь ударилась о стену. На пороге комнаты стоял Роман. В руках он держал папку. Поймал мой взгляд и не отпускал больше, а я не могла прервать этого зрительного контакта. Казалось, отведу глаза, и он меня вовсе сожрёт.
— Это был педофил Кира. — он двинулся ко мне, не сводя с моих глаз своего льда, а я, машинально попятилась вдоль шкафа и стены, к окну.
Пыталась если не сбежать, то хотя бы оттянуть тот момент, когда он подойдёт ко мне ближе.
— Мне плевать! Я ничего не хочу знать! Ты обещал мне! Я…я ухожу от тебя…ухожу… — с душераздирающего крика перешла лихорадочный шёпот, когда он настиг меня откинув папку на кровать.
Хладнокровно глядя прямо в глаза, сжал мои плечи, этими кровавыми руками убийцы, о чём я посмела забыть под его влиянием на меня. Утонула, растворилась в нём, забыв кто он есть на самом деле, потому что до сегодняшнего дня до конца и не понимала этого. А сейчас передо мной стоял самый настоящий маньяк, да так близко, что я видела морщинки вокруг его глаз. Он держал меня за плечи, а меня трясло, потому что держит руками в крови. Да на самих руках нет крови, но он все равно весь в этой крови, а я ей захлёбываюсь.
— Нет. — хладнокровно и жёстко отрезал мой путь на свободу.
Меня же затрясло, а горло сковал спазм, я долго дышала с трудом, так и стоя в его руках за мои плечи. Он смотрел на меня, без всякого сожаления и раскаяния. Больной. Он больной. Эту мысль я и высказала сдавленным голосом.
— Ты болен. Тебе нужно лечиться. — попыталась отстраниться, но попытка не имела никакого шанса на успех.
Роман удержал меня, более того, прижал к себе. И дальше ещё одно страшное открытие, за бешеным стуком своего сердца, я ощутила, как ровно стучит сердце Ромы. Он не сожалеет. Он не исправится. А я просто доверчивая идиотка, сама подставила себя и своего ребёнка.
— Я более чем здоров. Это они все были больны, и врач им не поможет. Зато помогу я. Кира-а-а. — он повёл носом по краю уха, шепча моё имя, а я с трудом, но всё же вырвалась, и развернувшись, попятилась к двери.
Это Кира-а-а на ухо стало последней каплей, как пинок под зад, как набат в уши, что надо бороться с этим, а не смотреть как кролик на удава, в безмолвном ожидании своей участи.
— Ты оправдываешь себя! Ты такой же больной ублюдок, как и они все! Тебе же это нравится! Только ты нашёл для себя благородную причину убивать безнаказанно и спать с чистой совестью потом! Утешая себя, что убил больную на голову тварь и спать! Не прикасайся ко мне! И я уйду отсюда сейчас же! — с трудом, но сняла с безымянного пальца кольца зашвырнув их в хладнокровного маньяка, в чудовище, которого сама же полюбила, доверчиво оправдав.
Я дошла до выхода и пустилась на бег впервые повернувшись к Роме спиной, мне бы только до гаража добежать. Машина моё спасение. Ступеньки под ногами сменились ковровым покрытием первого этажа, когда над головой раздался Ромин голос.
— Кира не твори глупостей.
— Да пошёл ты! Ты был моей самой большой глупостью! Вера тебе что ты больше не станешь убивать! Вот это было глупостью! — я схватила из вазы первые попавшиеся под руку ключи, и понеслась в гараж, когда Рома уже спустился на первый этаж.
Он не торопился. Это я бежала от него, а он меня даже не догонял. Просто словно чувствовал, что я не уеду или знал что потом догонит.
И я действительно не уехала. Ключ, который мне попался в руку, оказался от той самой машины, разбитой Ксюшей. Бензин с неё был слит. Максимум что я смогла сделать, это заблокироваться в этой бесполезной железке, как в клетке.
Рома зашёл в гараж, открыл пассажирскую дверь стоящего по соседству Лексуса и сел туда, чтоб терзать меня своим молчаливым взглядом, пока я сама не выйду из разбитого авто.