С того жуткого дня разочарования прошла целая неделя. Он меня не выпускал из дома. Отобрал всё, что хоть как-то меня могло связать с внешним миром, я больше не занималась работой над ателье. И я не сопротивлялась. После многочасового сидения в той разбитой машине впала в состояние полного безразличия к происходящему. У меня не было никаких сил на эмоции, чувства, и соответственно действия, но я совершенно точно знала, что его это жутко бесит. Он каждый день приходил в мою комнату и пытался получить от меня хоть что-то, но всё было впустую. Я медленно и монотонно занималась перемоткой нашего знакомства и всего что было после. Без эмоций, словно нудное кино смотрела со стороны. Я даже забыла совсем о своей беременности, стресс взял своё. Вспомнила только сегодня и то, потому что он напомнил.
— Кира-а-а. — раздалось над ухом, его пальцы скользнули по волосам, я затаила дыхание, — Соберись. Мы едем в больницу. — он быстро отстранился и вышел из моей комнаты, что стала сейчас моей тюрьмой без права на выход.
А я встала с трудом, потому что мышцы стали словно каменные от долгого обездвиженного состояния. А стоя в душе, под потоком горячей воды впервые разревелась. Уткнулась лбом в стекло душевой кабины и выла. Потому что одного его прикосновения, одних этих пальцев по моим волосам хватило, для осознания того, как я по нему соскучилась. Как я хочу его просто обнять и вновь поверить, что никого он больше не тронет.
Хочу, но не могу. Это «не могу» комом в горле стоит.
С невероятным трудом я успокоилась, остановила поток своих слёз, которые не выплакала за эти дни апатии, собралась и спустилась на первый этаж. Роман ждал меня в гостиной, по нему отлично было видно, что ему тяжело, но он в отличие от меня, мог на меня смотреть, я на него нет. Стоило встретиться с ним взглядом и становилось плохо. Сейчас уже начали появляться эмоции, хотелось взять и ударить его со всей дури по лицу. За то, что слаб, за то, что всё испортил, за то, что тоска по нему сейчас меня заедает.
Мы выехали впервые втроём. За рулём был водитель, скорее всего, кто-то из охраны, Роман сел со мной на заднем. Всю дорогу я ощущала на себе его взгляд и держала саму себя за плечи. Потому что его чёртова рука лежала на кожаном сидении, между нами, и я боялась, что не выдержу, возьмусь за эту руку, переплету его пальцы со своими, а он как раньше, сожмёт крепко.
Мы всё забудем, он попытается справиться с собой. Но внутри меня сидел червь и точил изнутри мыслью, что я слишком легко ему досталась. Он не ценит, любит лишь наполовину, а то и на четверть, а может и вовсе не любит. Вспомнились слова о сотрудничестве, может для него я вовсе ничего не значу, так, прикрытие, сотрудничество и не более, всё, как он планировал в самом начале. Я сдержалась.
В больнице сдала все анализы и побывала у врача, который поинтересовался есть ли у меня какие-то жалобы и выслушав, дал рекомендации по режиму дня, питанию, после этого мы вновь отправились в кабинет УЗИ.
Сейчас было очень больно смотреть на монитор. Страшное чувство, когда радость перемешана с горечью. Словно в сахар насыпали жгучего перца.
— Всё хорошо. Смотрите, пальчик сосёт.
Малыш на мониторе действительно натурально сосал пальчик. Я улыбнулась с нежностью на душе, но тут же это всё дополнилось слезой горечи, что выкатилась с глаза.
— Пол можно ещё уточнить? Нам уже предполагали мальчика, может что-то изменилось? — спросил Роман, подав мне платок, который я не стала брать.
Пусть любуется моими слезами. Не стану их утирать из принципа.
— Так, сейчас посмотрим. Вот, тут всё хорошо видно. Мужик! — гордо заявила врач, показывая нам нашего мальчика.
Я расплакалась. Тут и радость, и отчаяние, всё вместе. Мерзкий винегрет и жрать я его должна благодаря тому, кому верила.
В машине, когда ехали обратно, нервы сдали. Беременная размазня Кира опустила руку на сидение рядом с Роминой рукой. На какой-то кочке машина подпрыгнула, наши мизинцы соприкоснулись. Переплелись. В душе отдалось теплом, но там так холодно, что было чертовски мало этого тепла. Когда приехали домой, разорвала эту связь и выскочила из машины.
— Кира ты должна позавтракать. — сказал мне вслед Роман, в его голосе уловила чёткие ноты разочарования.
— Я никому, ничего не должна! — рявкнула, как Ника обычно орёт на Юльку и Никитку, и быстро вернулась в свою комнату.
Как только закрыла за собой дверь, поняла, что мне нужно бежать из этого дома. Если я этого не сделаю, то сдамся. Тогда Роман ничего не поймёт, так и продолжит убивать, пусть и мразей, но становясь при этом убийцей.
19
Чтоб побег удался, необходимо было получить доверие от Романа. Убедить его в том, что бежать я не собираюсь, но и роль пленницы меня не устраивает. Я дала себе один день на то, чтоб прийти в состояние близкое к хладнокровию. Сильно сомневалась, что Роман мне поверит, если я просто хотя бы стану с ним общаться.
Мой выход утром следующего дня к завтраку не решил бы моих проблем, я готова была на всё, чтоб получить свободу. Эти мысли о ней, вытесняли желание сдаться Роминой воле.
— Доброе утро. — он был удивлён, сразу же отложил свой телефон в сторону, когда увидел меня в столовой, а Соня тут же ушла за тарелкой для меня.
В столовой я всё это время не появлялась и меня тут даже не ждали, Соня приносила мне солёненькое в мою комнату. Баловала меня маринованными огурчиками и пастромой из куриного мяса, от этого я не смогла отказаться даже в состоянии апатии. Страсть к солёному диктовала моя беременность.
— Ничего доброго в этом утре нет. Я словно в тюрьме. Ты так и будешь держать меня взаперти? Что ты будешь говорить родителям? Друзьям? Врёшь, что я плохо себя чувствую из-за беременности, когда у меня даже токсикоза нет? — проявила эмоции, но это был лишь спектакль для Романа хоть и со словами правды, но театральная постановка не более.
— Ты не в тюрьме Кира. — поморщился от своих же слов, не нравится ему, а кто ж тебя за руку тянул молоточком махать?! — Как только ты успокоишься, всё будет по-прежнему. — говорит это и самое важное верит, что так и будет, ни тени сомнения во взгляде. — Если хочешь, поедем на этих выходных в деревню, а в пятницу открытие твоего ателье. В эту или в следующую. Когда пожелаешь, всё уже готово. — спокойно договорил и на меня посмотрел в ожидании моего ответа.
Стало интересно, узнала бы я, что ателье готово к открытию, если бы сегодня не спустилась к завтраку.
— Я хочу поехать к сестре. Я могу это сделать? — весь мой гнев, предназначенный Роману, смазался вернувшейся в столовую Соней, — Спасибо Сонечка. — улыбнулась ей мило-мило, когда она ставила передо мной тарелку с воздушным омлетом.
— Можешь. Я отвезу тебя после обеда, заберу ближе к ужину. — неожиданно для меня согласился Роман.
Он опять взял в руку свой телефон, кивнув Соне на свою нетронутую тарелку. Соня быстро её забрала и принесла тут же на смену чашку кофе.
— Нам нужно поговорить Кира. Так не может продолжаться. — произнёс устало, эта неделя его вымотала, видно было по лицу, скорей всего он даже не спал все эти дни в отличие от меня.
— Это не конфета, я не могу так…сразу, я же тебе говорила, что для меня это слишком. Но ты же не отпустишь меня? — задавая этот вопрос, уже знала ответ, но это всё театр.
Каждое моё слово, кроме фразы для Сони.
— Нет Кира. Тебе придётся смириться. — отрезал, выпив свой кофе одним глотком.
Дополнил это всё своим холодным взглядом, без намёка на то, что даст слабину, пойдёт мне навстречу. Поднялся из-за стола и шагнул в мою сторону, чтоб поцеловать в макушку, хотя я была готова на большее.
— Пообедай в обед и будь готова, я заберу тебя в три часа. — после этого он обратился к Соне, — Не давай больше Кире солёного, это вредно. — распорядился и ушёл, Соня тоже ушла из столовой, но вернулась ко мне через пять минут с тарелкой солёных вкусностей.
На белом фарфоре красовалась красиво уложенная нарезка из пастромы, копчёной колбасы и маринованных огурчиков. Она села вместе со мной, а я поняла, что у меня есть поддержка в её лице. Она впервые ослушалась Романа, она на моей стороне.
Роман приехал за мной ровно в три часа, как и обещал, я уже давно собралась и ждала его на улице возле закрытых ворот. И после этого он ещё смеет говорить, что я не в тюрьме. Ворота открылись, как только он подъехал к ним, и я наконец-то смогла выйти за территорию дома.
Как только я села в машину, Рома резко надавил на газ, выдавая тем самым то, как он сильно нервничает. Посмотрела на его профиль, немея от этой нестерпимой тоски по нему, это пытка. Ощутила, как сердце промахнулось с ударом, сбилось с ритма. За этой тоской в очередь встала злость. За то, что всё испортил, заставил меня страдать, бороться с собой. Отвернулась к окну, опустила немного стекло, нетерпеливо следя за дорогой. Поскорей бы выйти из этой машины. Как назло, сегодня он на Веларе. Ещё несколько минут назад, казалось, что сил почти не осталось, вот-вот брошусь в его объятия. Пытка. Но злость за всё испорченное, смело взяла своё. Я вновь размышляла над побегом. Даже потеряла из виду момент, как Роман завёз меня в мой родной двор. Пришла в себя, когда он заговорил. Впервые за всю дорогу.
— Я заберу тебя в семь часов. — Роман развернулся и достал с заднего сидения пакет. — Это подарки для Юли и Никиты. — протянул мне довольно тяжёлый, но небольшой пакет.
— Хорошо. — открыла дверь уже готовая выйти из машины, но Рома остановил касанием руки.
— Кира не делай глупостей. — и взгляд вроде тёплый, но мне от этих светлых глаз сейчас было холодно.
Злость на него съела всё, даже адекватное восприятие Роминой подачи.
— Что ты. Это же в нашей семье исключительно только твоя прерогатива. — с наездом высказалась и выскочила из машины, хлопнув хорошенько дверью.
Всё как Рома не любит. Не знаю на что он рассчитывал, возможно, думал, что я как с конфетами, закрою глаза на очередное убийство, но я собиралась оторваться напоследок по полной. Да и свято верила, что за резкой сменой поведения он мне просто не поверит. Поэтому сначала гнева побольше, выплеск накопившихся после апатии эмоций и только потом сменить гнев на милость.
Дети радовались подаркам, ярким энциклопедиям с проекцией при помощи телефона. Ника что-то наперебой рассказывала об успехах детей в музыкальной и художественной школах, а я как в вакууме. Кивала не слушая. Всё думала, прокручивала в уме, как это будет. Сначала выбрала день. Пятница. День открытия ателье, попрошу Романа организовать всё на следующей неделе. Этих дней хватит на то, чтоб всё продумать детально. Главное, плавно перейти все стадии осознания своего положения, чтоб факт того, что я смирилась, смотрелся как можно естественней.
Важно было, чтоб Роман ничего не заподозрил, иначе моя тюрьма снова захлопнется на всю мою жизнь.
Когда он за мной приехал, я сразу начала с даты.
— Я выбрала день открытия ателье. В следующую пятницу хорошая погода. Солнце, думаю организовать всё на заднем дворе. Это возможно? — я не стала ему улыбаться, притворяться, что простила и приняла, разговаривала с ним по-деловому.
Пусть думает, что весь мой интерес — это только работа на данный момент и нежелание чахнуть взаперти.
— Да. — пожал плечами Роман.
— Ещё я хотела взглянуть на проделанную работу, до открытия. Когда ты сможешь это устроить? Одну я так понимаю ты меня теперь не отпустишь. — я сейчас говорила, и старалась не смотреть на Романа.
Тоска по нему вновь уела мою злость, он ещё оделся так, как на нашем первом свидании, джинсы и белая тенниска, хотя отвозил меня в классическом костюме.
— Правильно понимаешь Кира. Не отпущу. — жёстко, холодно, и тут же осекся, — Но, знаешь, я могу отвезти тебя в ателье прямо сейчас. — добродушно предложил, сразу же после своего жёсткого приговора.
Гуманист хренов.
— Я устала. — я правда устала, и расходовать силы за один день для меня была непозволительная роскошь, да и эта поездка, чтоб посмотреть ателье мне ещё ой как пригодится, но ей время не сегодня.
— Как ты себя чувствуешь? — озабоченно поинтересовался у меня.
— Странно что тебя это не волновало, когда ты убивал. Кстати, а ты в курсе, что такие, как Соня рождаются у таких женщин, как я. Пережить такой стресс, когда закладываются и развиваются одни из самых важных органов слух, зрение, нервная система. Это не проходит бесследно, странно, что ты об этом не подумал. Или тебе плевать, каким будет твоё прикрытие, ребёнок инвалид тебя тоже устроит?! Тебе, судя по всему, на всех плевать, главное, молоточком махнуть, а остальное пусть синим пламенем горит да?! — меня словно прорвало, эта озабоченность казалась настолько фальшивой, что я не сдержала холодного равнодушия, ещё воспоминания о его изначальном предложении сотрудничества были свежи в памяти.
— Перестань. Кира. — Роман не смотрел на меня, тогда как я же сейчас его разглядывала с особым интересом, пытаясь понять его, возможно я права.
— Жена и дети, для прикрытия. Ты же не собирался создавать нормальную семью, завязывать со своим кровавым хобби. Просто всё пошло не по плану да? Не по твоему сраному плану. — рассмеялась тихо, — Тупой Кролик внезапно помахал хвостиком и отказался скакать под твою дудку да?! Тогда в дело пошли друзья, конфеты, а когда ты понял, что я влюбилась в тебя по уши, беременная, уже не денусь никуда, то вновь принялся убивать. И даже не стал от меня этого скрывать. На, кушай Кира как есть. Только я не хочу всё это жрать! Не хочу! — орала сейчас на него до одури, всё, что накопилось, всё, о чём думала сегодня.