Голова. Грудь. Живот. Удары сыпятся на меня болезненным градом лишая остатков равновесия. Кровь стекает из рассечённого лба, а опухшие веки практически лишают меня зрения.
Ещё пара крепких в висок, и я уже не могу устоять на ногах. Один из мразей со всей дури лупит меня ногой под рёбра, и я падаю на грязный пол, вдыхая сухой воздух.
Тело ломит от острой боли. Рёбра сломаны, а во рту стоит вкус крови и земли. Они топчутся по мне, попадая ногами туда, куда только можно. Кажется, ещё немного и проломят череп. Размозжат его по бетонному полу, и наступит тот самый конец, которого я пытался избежать.
Их довольных смех пробивает воспаленный висок пульсирующим колоколом и сразу всего этого шума, я слышу только своё имя. Даяна завёт меня так истошно и громко, что её голос становится последней ниточкой удерживающей от падения в непроглядную тьму…
ДАЯНА 1
Я кричу его имя, и меня так сильно трясёт на последней букве, что я уже не могу остановиться. Кажется, замолкни я сейчас, и он исчезнет с лица Земли! Испариться из этой реальности, и я уже больше никогда его не увижу!
Слёзы застилают глаза. Падают на них мутной завесой и это единственное, что спасает меня от вида истекающего кровью Николаса.
— Оставьте его! Мрази оставьте его в покое! — кричу до хрипов в пересушенном горле. — С него уже хватит! Хотите меня?! Просто берите и делайте всё, что захочется, а его не трогайте! Не трогайте!
— Ну всё мальчики. Всё! Думаю достаточно! — хлопает Кристофер в ладоши. — Пора бы уже получить свою награду за такую чудную работу.
Ника ещё несколько раз лупят ногами по рёбрам и самодовольные твари наконец-то расходятся. Смотрю на него, когда Кристофер тянет меня за шиворот, поднимая на непослушные ноги.
Я смотрю на лежащего на полу Ника, словно со дна глубокого колодца. Его окровавленное тело единственное, что имеет для меня значение. Вся вселенная уменьшается до его размера уничтожая остальную часть мира.
В голове пустота. Тёмная. Пустая. Холодная. Кажется, что в меня насыпали сухого льда. Заполнили им каждый уголок моего тела и мне настолько всё равно, что будет дальше, что я далеко не с первого раза понимаю, что именно меня отбрасывает в сторону.
— Ложись! — кричит кто-то со стороны и прикрывает своим телом.
Вокруг нас раздаются взрывы! Вспышки! Выстрелы! Всё перемешивается! Переплетается и этот отвратительный гул превращается во что-то невыносимое!
Кажется, что в какую-то секунду пространство разверзлось, и я очутилась в месте боевых действий.
— Жмите их с заднего входа! — командует лежащий на мне мужчина и его голос мгновенно приводит в чувства.
— Алекс?… — пытаюсь вывернуться, чтобы убедиться в своих догадках, но он так сильно прижимает меня к полу, что единственное, на что я способна — просто дышать.
— Лежи и не дёргайся, мелкая. Мы сейчас в зоне поражения.
— Там Николас! Он…
— Не истерии мне на ухо, — холодно приказывает проговая мне в макушку, и ещё больше пряча мою голову под себя. — Он был ближе всего к выходу, так что его практически сразу отсюда вытащили. А вот тебя угораздило попасть прямо в эпицентр всей этой заварушки.
— Он живой?! — с трудом хватаюсь за его брони жилет стараясь привлечь к себе внимания.
— Живее всех живых. Сейчас разберёмся с этими кусками говна и повезём его в больницу.
Не знаю, может это всего лишь моя разбушевавшаяся фантазия, но на мгновения мне показалось, что я на самом деле потеряла сознание. Тело полностью обмякло, и я уже ничего не могла с ним сделать.
— Территория очищена, — подбежал к нам ещё один мужчин. — Осталось дожать тварей снаружи и готово.
— Хорошо. Забирай девчонку, а я пока доведу до ума начатое.
Алекс так быстро поднялся, что я даже и пикнуть не успела. В полной боевой экипировке, он походил на профессионального бойца спецназа. Чёрная униформа, бронежилет, стрелковое и холодное оружие, очки ночного видения, переговорное радиоустройство…
— Пойдём со мной девочка, — поставил меня на ноги мужчина, оттаскивая в сторону выхода.
Проводив Кросса испуганным взглядом туда, где вовсю раздавался гром от автоматных очередей и беспокойные крики, я направилась вместе со своим спасителем в обратную сторону.
Если бы не свет от включённых фар, то в таком состоянии я наверняка бы не смогла сделать и пары уверенных шагов за пределами завода.
— Нам туда, — потянул меня «спецназовец» к одному из припаркованных джипов. — Скорая помощь уже ждёт вас на въезде в город.
Ещё не добежав до автомобиля, у меня получилось рассмотреть, как в светлом салоне над лежащим Ником колдует заранее привезённый врач. Машина трогается как только за мной закрываются двери и тело по инерции подаётся вперёд, а затем с треском бъётся о твёрдое сидение.
Джип мчит как сумасшедший. Нас трясёт по внедорожью. Водитель не щадит ни автомобиль, ни сидящих в ней пассажиров. И хорошо, что Николаса как следует, привязали ремнями, потому что в противном случае у него наверняка бы сломалась ещё пара костей!
— Что с ним?! — практически кричу на обмундированного мужчину, когда тот отсчитывает пульс и взгляд тотчас упирает в окровавленного Прайда.
— Сломанные рёбра и трещина в черепе — на данные момент самые тяжелые последствия. О разрывах во внутренних органах и кровотечениях станет понятно уже в госпитале.
Я ещё никогда не видела столько крови. Бледно-голубая рубашка превратилась в разорванные красные лохмотья. Костяшки пальцев напрочь сбиты, а вместо лица и вовсе кровавое месиво.
Брови рассечены. Чёрные волосы пропитаны липкой кровью. Один глаз полностью отек. Нос сломан, а он ещё умудряется улыбаться своим окровавленным ртом.
— Помнишь, что ты сказала мне малышка? — «Чёрт, у него кровь даже на зубах! Везде, где только можно!» — трясёт меня в истерическом припадке, когда я хватаюсь за его перебитые пальцы холодными руками. — В нашу первую встречу… — прокашливается Ник и сглатывает выступающую на губы кровь. — Ты сказала, что настанет день… когда я буду лежать у тебя в ногах истекая кровью… Помнишь? — усмехается он проговаривая слова так медленно, что сердце практически замирает на каждой паузе.
— Чёрт! Заткнись Ник! Слижешь?! Или, клянусь богом, что я тебя добью, понял?! — кричу на него, а он снова начинает улыбаться и сжимать мою руку ослабшими пальцами.
— Это всего лишь обычная драка, малышка… Просто драка… — начинает он отключаться.
— Не спи Ник, только не спи! — повторяю глупые фразы из кинофильмов, даже сама не понимая, насколько они сейчас уместны, но ничего другого совершенно не приходит в голову.
Как только мы добираемся до дороги, нас мгновенно встречают медбратья во главе с Эриком Рикманом. Его перемещают в карету скорой помощи и сразу же ставят капельницы, подключая к необходимому медицинскому оборудованию.
— Не переживай Прайд, — светит он фонариком в его глаза, сразу же после того как один из помощников протирает ему лицо избавляясь от крови. — Сейчас мы прибудем и заштопаем вас по высшему разряду.
— Сначала операция… — бухтит Николас вялым голосом из-под кислородной маски. — А уже потом…
— Не сходи с ума! — наклоняюсь к нему, чтобы заглянуть в закатывающиеся глаза. — Ты сейчас не в том состоянии чтобы быть донором!
— Пообещай мне Эрик… — отключается Николас, балансируя на последней ниточке между сном и явью.
— Хорошо, — игнорируют эти двое все, что я говорю. — Не бойся Прайд, я сделаю всё, что в моих силах.
— Вы что готовы зарезать его? — смотрю на пожилого врача, теряя дар речи. — Готовы уложить на операционный стол в таком состоянии?
— Я делаю это, потому что он сам этого хочет, — сверлит меня Рикман блеклыми глазами сквозь линзы тонких очков. — Потому что его ребёнок умирает. И он как любой родитель готов рискнуть ради него всем, что у есть.
Его холодный тон и осуждающий взгляд вырываю из меня остатки храбрости. И всё что мне сейчас остаётся держать Ника за руку, пока мы мчим до госпиталя.
Что не говори, но люди Рикмана работают как настоящие роботы. Чисто, быстро и слаженно. К тому моменту, когда мы прибываем на место, Джеймса уже давным-давно подготовили к операции. И всё что остаётся, доставить в операционную его полуживого отца.
— Вас тоже необходимо осмотреть, — подходит ко мне приятная женщина в халате, когда за каталкой Николасом закрываются двери, я снова оказываюсь один на один с заплаканной Меган.
— Не нужно, — мотаю головой и поспешно вытираю бегущие по щекам слёзы. — Со мной всё хорошо.
И только сейчас начинаю понимать, что выгляжу как жертва авиакатастрофы. Блуза разорвана. Волосы спутаны. А руки и вся моя одежда перепачканы в кровь и грязь.
— Тогда давайте я проведу вас в душевую и дам свою запасную одежду, — спокойно говорит мне и придерживает за спину, поворачивая в нужную сторону.
Меня качает из стороны в сторону. Вокруг так светло, что глаза режет от яркого света, а я, почему-то с каждой следующей минутой всё больше и больше погружаюсь в темноту.
Плевать на всё что говорил Рикман! Плевать на его уверения в том, что всё закончится хорошо! Сейчас мне настолько больно, что я хочу отключить себя от этого мира!
Вырвать душу из тела, чтобы больше ни слышать, ни думать и ни чувствовать всю эту бесконечную боль!
— Позвольте, я сделаю вам укол Верседа, — понимающе смотрит на меня молодая женщина и достаёт подготовленный шприц, когда мы уже сидим в душевой. — Сейчас вам не повредит немного успокаивающего.
Я утвердительно мычу и, даже сама не понимаю, на самом ли деле качаю головой или мне всего лишь так кажется. Длинная игла входит мне в плечо. Я чувствую давление. Чувствую, как жидкость наполняют мою мышцу тугим комком, но не могу ощутить ни единого оттенка боли…
Кажется, что тело атрофировалось и больше не способно на то, что бы воспринимать физическую боль. Боль в которой бы я могла спастись от того чудовищного чувства безысходности и отчаяния…