Руки отчаянно впивались в его спину, сжимая и царапая кожу, но я не управляла собой в этот момент.
Краем сознания отметила, как что-то большое и твёрдое уперлось в мою промежность, и не успела опомниться, как это что-то с огромной силой пошло на таран.
Острая боль от распирающего, невыносимого тянущего ощущения быстро отрезвила меня, и я широко раскрыла глаза, с шумом втянув в себя воздух.
Он крепко обхватил мои плечи, зафиксировав в неподвижном положении, и резким толчком надавил снова. Боль усилилась до предела, а он все ещё даже не проник внутрь… Захотелось оттолкнуть его, умолять прекратить это, но меня будто сковало от болевого шока, и я не могла издать ни звука, лишь судорожно хватая ртом воздух.
— Расслабься, маленькая…
Честно постаралась это сделать, и он снова надавил, доводя меня до отчаяния, и я тихо заскулила, на глазах выступили слезы…
— Черт, — выругался он, одним движением быстро стянул с себя презерватив и выкинул его на пол.
После чего сделал еще одно попытку войти в меня, и в этот раз дело сдвинулось с мертвой точки.
Медленно, миллиметр за миллиметром, он наполнял собой мое лоно, а я впивалась ногтями в его спину, тихо скуля от разрывающей меня изнутри боли. Прижалась лбом к его плечу, и зажмурилась изо всех сил, но он не позволил мне уйти в себя. Схватил за волосы и потянул назад, заставляя вновь смотреть в его глаза.
И вдруг последовал резкий толчок. Я громко вскрикнула и зажмурилась от переполняющего и натянутого ощущения внутри… У него получилось. Он вошел в меня до конца и замер там, позволяя мне прочувствовать это. Мы стали единым целым.
***
Он все ещё смотрел мне в глаза, жадно ловя каждый мой вздох, каждый стон, каждую эмоцию, словно пытаясь прочитать мысли. И я вдруг ощутила острую физическую необходимость ощутить вкус его губ…
Потянулась и робко поцеловала, едва коснувшись… Он отреагировал мгновенно, перехватив инициативу, умело подчиняя мой рот своим властным губам…
И одновременно задвигался внутри меня, сначала плавно, вызывая нестерпимые болевые ощущения, потом немного быстрее, и я громко застонала в его губы, не прекращая поцелуя.
— Тшшш, тише… — ещё несколько мощных толчков, и внезапно все закончилось.
Он резко вышел из меня, подарив чувство облегчения, и в следующую секунду на мой живот полилась тёплая вязкая жидкость…
— Ты потрясающая, моя девочка… — прошептал он мне в ушко с тяжёлым дыханием, подарил ещё один влажный поцелуй в губы, и плавно отжавшись, поднялся с кровати.
***
Вот и все. Я стала женщиной. Детство ушло безвозвратно, и назад дороги нет. Прости меня, мамочка.
Не знаю, откуда вдруг взялось это отравляющее чувство невыносимой тоски и грусти.
Я лежала на кровати, и боялась пошевелиться, ведь он приказал не двигаться, перед тем, как уйти в ванную. Я знала это, потому что он не прикрыл за собой дверь, и оттуда был слышен шум воды. Не то, чтобы я настолько фанатично выполняла его приказы, просто еще и следы страсти на моем животе при самом малейшем движении опасно покачивались, грозя стечь вниз и испачкать белоснежную постель. И под рукой не было ничего, чтобы вытереться, поэтому я продолжала послушно лежать, чувствуя, как горячие слезинки скатываются по вискам и затекают мне прямо в уши.
Отчего на душе такая тяжесть? Внизу все щипало и саднило, ощущение не из приятных, но дело было совсем не в этом. Или это был просто нервный срыв из-за пережитого шквала эмоций? Ещё и странная обида от того, что он ушёл, и оставил меня здесь одну…
Но, к счастью, он пробыл в ванной совсем недолго, а когда вернулся, я поспешно вытерла лицо, и робко улыбнулась ему, чтобы он ничего не заметил. Однако он все равно почему-то нахмурился.
Медленно обошёл кровать, и, не проронив ни слова, принялся стягивать с меня чулки, которые до сих пор оставались на моих ногах. Я не стала возражать, но в груди забилась новая паника — он что же, хочет продолжать?
Покончив с чулками, он потянул за край одеяла, которым была покрыта кровать, и прямо им вытер остатки себя с моего тела, вызывая во мне волну возмущения. Но не успела я высказаться по поводу его халатного отношения к постельному белью, как передо мной открылась еще более ужасная картина. Он взял меня за руку и потянул на себя, помогая подняться, а прямо под моей попой на белоснежном пододеяльнике красовалось уродливое кровавое пятно.
— О, Боже, что мы наделали! — воскликнула в ужасе, тут же подскочив и пытаясь собрать грязную ткань руками, — Я сейчас застираю!
Он настойчиво отобрал одеяло из моих рук.
— Не беспокойся об этом, Рая. Ничего страшного не произошло, — отбросил окровавленную ткань обратно на кровать.
— Но останется пятно! — не унималась я, пытаясь снова схватиться за испорченное одеяло.
На этот раз, он пресёк мою попытку немного грубее, схватил за запястья и резко развернул к себе лицом.
— Если я сказал тебе не беспокоиться, значит, не беспокойся, — холодно произнёс он, пристально глядя мне в глаза, — Завтра придёт клининг и все уберёт.
Я испуганно кивнула. Каждый раз, когда он становился таким строгим и холодным, мое сердце пускалось в пляс от волнения и страха. Но, к счастью, черты его лица быстро смягчились, на губах появилась лёгкая улыбка, и взгляд тоже потеплел.
— Пойдём лучше в ванную? — предложил он.
Кивнула, он взял меня за руку и повёл в ванную комнату, смежную со спальней. Внутри горел яркий свет, который ослепил меня после долгого пребывания в темноте. Когда глаза немного привыкли, я огляделась. Ванная оказалась очень просторной и уютной, как, впрочем, и все другие комнаты в этой квартире. Всю центральную стену занимала душевая кабина, отгороженная огромной стеклянной плитой от потолка в пол. А в центре располагалась большая двухместная ванная, наполненная до краев горячей водой, от которой едва заметными струйками вверх уходили клубы пара.
Мой преподаватель подвёл меня к ней, и помог забраться внутрь. Вода возле меня на мгновение окрасилась в цвет моей крови, но очень быстро вновь стала прозрачной.
Сам он остался снаружи, присел рядом.
Мои щёки залил румянец от того, как он пристально разглядывал меня, поливая водой, прикасаясь и проводя руками по груди, дотрагиваясь до затвердевших сосков, поглаживая кожу на животе, проводя пальцами вокруг пупка, и спускаясь все ниже. По мере того, как он приближался к моему самому сокровенному месту, его взгляд становился все темнее.
— Раздвинь ноги, — тихо приказал он.
Я вся задрожала. Зачем? Что он собирается делать? Неуверенно посмотрела на него и встретила острый подчиняющий себе взгляд. Нет, я не смогу ему противиться.
Ноги будто налились свинцом, а между ними все вдруг заныло и запульсировало.
Он сразу проник глубоко, проводя пальцами внутри складок, и вода возле его руки вновь окрасилась в бледно-красный оттенок. Моя плоть моментально отреагировала на его прикосновения болезненным покалыванием, и я с тихим стоном запрокинула голову назад.
Вода в ванной с громким всплеском колыхнулась единой волной, я оказалась схвачена двумя руками за волосы и притянута к нему. Горячие поцелуи болезненно обожгли кожу на шее. Он перехватил меня под грудью, приподняв из воды и ещё теснее прижимая к себе. Я инстинктивно обхватила его руками за плечи, с наслаждением прижимаясь теснее и чувствуя мокрым телом силу его мышц под гладкой кожей… Наши губы встретились в глубоком страстном поцелуе, вызывая у меня приступ головокружения.
Он оторвал меня от себя внезапно и резко, с порцией крупных брызг усадив обратно в ванную.
— Так, давай-ка дальше сама, — на его губах появилась дерзкая ухмылка, — Иначе я могу не сдержаться.
Поднялся и, не стесняясь своей наготы, прошёл к выходу, бросив мне на ходу полотенце. А я стыдливо отвела глаза, стоило мне увидеть его во весь рост.
***
Когда я вышла из ванны, завернувшись в белое пушистое полотенце, кровавое одеяло уже исчезло с постели, а вместо него на краю лежала моя одежда: платье, нижнее белье и даже чулки. Не задумываясь, я подхватила трусики, намереваясь быстрее натянуть их на себя, но тут же вздрогнула, услышав строгое:
— Разве я позволял тебе одеваться? — он стоял в дверном проёме, ведущем в зал, сам уже полностью одетый.
Испуганно положила трусики на место. Пока он не сделал ничего плохого по отношению ко мне, но я ни на секунду не забывала о его просьбе быть хорошей девочкой, если не хочу схлопотать.
Он подошёл ближе и провёл рукой по моим влажным волосам.
— Ты очень сексуальная в этом полотенце. Побудь ещё немного в нем для меня, — попросил бархатным голосом.
Разве я могла отказать? Я и не на такое уже согласилась с ним.
— Есть хочешь? — спросил он, проводя костяшками пальцев по моей щеке, и, не дожидаясь ответа, взял за руку и потянул за собой, — Пойдём.
Он привёл меня к барной стойке, отделяющей кухонную зону, и усадил на высокий стул. В микроволновой печи уже что-то разогревалось или готовилось.
— Кофе? Чай? Зелёный, чёрный? Что ты любишь? — гостеприимно поинтересовался он, доставая из шкафа фарфоровые кружки.
— Чай. Чёрный, — скромно ответила я.
Он деловито кивнул, и через минуту передо мной стояла кружка с горячим ароматным напитком.
Спустя ещё минуту микроволновка пикнула, и он достал оттуда блюдо с разнообразными мясными деликатесами, поставив его на гладкую поверхность барной стойки передо мной.
Хлопнула дверца холодильника, и к блюду с мясом добавились овощи, соусница и приборы.
— Приятного аппетита, — с мягкой улыбкой пожелал он, усаживаясь напротив меня.