Вкусно пахло свежезаваренным кофе и оладушками, которые я приготовила вчера.
— Ну ты кулинар, — восхитилась я, смотря как Саша достает их из микроволновки.
— А то, — ты многого обо мне не знаешь, — он подмигнул и сделал приглашающий жест к столу.
Вообще, после того как мы поговорили, я стала замечать на его лице улыбку гораздо чаще — как будто он наконец оставил позади себя то, что тревожило мужчину многие годы. Несмотря на все, что происходило сейчас, звериная тоска в его глазах стала появляться гораздо реже.
— У меня к тебе есть предложение, — начал Саша, когда мы уже допивали кофе.
— Да?
— Послезавтра состоится большая выставка современного искусства, планомерно перерастающая в корпоратив сильных мира сего. Мне надо быть там, обсудить кое-какие детали, показать, что пока я еще у руля. Но один идти не хочу. Составишь мне компанию?
Я всегда недолюбливала обычные вечеринки, а уж такие, наверное, в сто раз хуже — лицемерие и снобизм явно не самые мои любимые черты в окружающем обществе. Но я прекрасно понимала, что для Воронова это крайне важно — спустя несколько заседаний появилась надежда, что его срок будет лишь условный. Возможно, единственный случай в моей жизни, когда я была рада коррумпированности чиновников. Но в любом случае его на несколько лет отстраняли бы от должности генерального директора, и это значит, что вся фирма достается его партнеру и другу — Артему. Саша ему доверял как брату, но в любом случае ему надо было успеть уладить много дел, поговорить с множеством людей, проверить море документов. Вечеринка — хорошее место для собрания всех, кто ему нужен, а в непринужденной обстановке люди охотнее идут на переговоры и соглашения. Несмотря на лихорадочнее поправление всех своих дел, Воронов был крайне спокоен, как будто это не он может через две недели оказаться в тюрьме. Я наоборот думала об этом постоянно, и мне становилось очень страшно, что я очень скоро могу потерять то хрупкое счастье, которое наконец установилось в моей жизни. Так что я отчаянно надеялась на смягчение приговора и условный срок. А еще в моей душе отчаянно жила надежда, что все разрешится хорошо, и мы сможем доказать, что Сашу подставили.
— Если тебе это важно, то да, конечно, — прикоснулась пальцами к его руке.
— Спасибо, — он сжал мою ладонь, согревая своим теплом.
— Да это же ничего такого, — я смутилась.
— Для меня очень важно, поверь. Я тебе оставлю карточку, купишь себе что-то сногсшибательное, чтобы все челюсти уронили?
— Конечно, но я вполне могу себе позволить купить себе все сама! — негодующе посмотрела ему в глаза: я не содержанка, которой надо покупать всякие безделушки, чтобы ее умаслить.
— Не кипятись, я просто хочу сделать тебе приятное. Можешь считать, что все мое — принадлежит тебе.
Я от такого заявления поперхнулась кофе и закашлялась.
— Ты как-то думай, прежде чем говорить, хорошо?
Воронов улыбнулся во все тридцать два. Иногда он начинал меня немного пугать.
Мы закончили завтракать, и мужчина начал собираться на встречу со своим адвокатом. Я убрала на кухне и тоже решила не терять время зря и пошла одеваться.
— Сможешь вечером заехать за мной?
— Да, а куда? — он подошел сзади, окутывая запахом моего любимого парфюма, от которого ноги подкашивались.
— От моего дома, я хочу опять Крыса проведать, — откинула голову назад, смотря на него снизу вверх.
— Без проблем. Пиши мне тогда, во сколько точно мне там надо быть, — Саша намотал мои волосы на кулак, заставляя еще больше выгнуться.
Медленный будоражащий поцелуй, близость такого желанного тела, рваное дыхание на губах перемешивается с моим.
— Я как будто в очень странном дне сурка, где каждый раз ухожу по делам, но не в силах оставить тебя. При виде тебя я начинаю задыхаться, — прошептал он, водя носом по моей шее, посылая волны мурашек.
— И я, — выдохнула, прижимаясь к Воронову ближе.
— Буду с нетерпением ждать вечера, — он с сожалением отстранился, — машина уже подъехала.
— Удачи сегодня, — я развернулась к нему лицом и получила целомудренный поцелуй в нос. — Эй!
— Я буду писать, не скучай. — и я в очередной раз осталась одна.
Когда собиралась уже выходить на тумбочке рядом с ключами и телефоном обнаружила кредитную карточку с подписанным паролем. Ладно, хорошо, он сам напросился.
Глава 19
Я вертелась перед зеркалом, придирчиво разглядывая себя то с одной стороны, то с другой. Платье было восхитительным — кружевное, глубокого бордового цвета с широким шелковым поясом на талии. Мне было все равно на мнение всех тех, кто мог нам встретиться на мероприятии, но в глазах Воронова я хотела выглядеть идеалом. Мне невероятно нравилось, когда в его взгляде зажигались неприкрытые огоньки восхищения.
— Кать, ты там жива? — осторожный стук в дверь.
Просто я нагло оккупировала его ванную и сказала ни в каком случае ко мне не заходить. Сразу видно мужчину, который долго жил в одном доме с женщиной — Саша проявил беспокойство только спустя часа полтора: завидная выдержка.
— Да-да, сейчас выйду, — отозвалась, подправляя макияж в последний раз, и вышла к нему.
Замерла под непроницаемым темным взглядом, медленно покружилась и склонила голову на бок, ожидая вердикта.
— Черт, — сипло проговорил он, — очень красиво.
— Правда? — я выставила ногу вперед, открывая разрез до бедра.
- У меня сейчас два диаметрально противоположных желания: завернуть тебя в простыню и никуда не отпускать, и показать всем, какая ты у меня красивая, — выдохнул мужчина, вгоняя меня в краску.
— Спасибо. Ну, пошли?
Я немного нервничала, потому что примерно представляла всю атмосферу таких тусовок для "избранных", и мне не хотелось быть объектом повышенного внимания. Не представляю, каково Саше — его имя полощут во всех газетах уже битый месяц, но мужчина, сидящий рядом со мной на заднем сидении выглядел вполне спокойным. Удивляюсь его выдержке.
— Через сколько подъехать? — спросил водитель, когда мы вышли из машины.
— Я позвоню. Ориентировочно часа через четыре, — ответил Воронов, беря меня за руку и ведя ко входу в здание, где будет проходить мероприятие.
— Не нервничай, все будет хорошо, — шепнул на ухо, когда мы поднимались по ступенькам.
Выставка оказалась так себе, лично мне работы протеже кого-то из сильных мира сего совершенно не понравились — не было в них какой-то искры. Потом всех пригласили в банкетный зал, находящийся по соседству, и вот тут началось все самое веселое.
— Добрый вечер, Александр Сергеевич, у вас очаровательная спутница. Не представите ее нам?
— Да, конечно. Это Екатерина, очень близкий мне человек.
— Приятно познакомиться, — и лишь твердая рука на талии удерживает от нервной дрожи.
— А мне как. Александр, что же вы Екатерину от нас прятали? Нехорошо, ой как нехорошо. У меня, кстати, был к вам кое-какой разговор, у вас будет минутка?
— Да, конечно.
И они начинали обсуждать что-то совершенно мне непонятное, либо Воронов оставлял меня на несколько минут и отходил в более тихую часть зала вместе со своим собеседником. Кошмар — тут были люди, о которых я читала в новостях, смотрела по телевизору. В голове никак не укладывалось, что я могу как-то принадлежать к этому миру.
— Ну как ты? — ко мне подошел Саша, насмешливо наблюдая за тем, как я от нервов поедаю маленькие канапешки с банкетного стола.
— Да вполне все нормально, — улыбнулась.
— Хорошо, — он приобнял меня, — скоро уже пойдем.
— Александр Воронов. — мужчина окаменел и медленно повернулся на голос, не выпуская, впрочем, меня из объятий.
— Илья Устинов. — в голосе было столько холода, что я, уже успевшая забыть, за что Саша получил кличку Ворон, быстро излечилась от склероза.
Двое конкурентов стояли друг напротив друга, и вокруг разливалось весьма отчетливое напряжение.
— Хорошо выглядишь, — весьма хорошо выглядящий мужчина лет пятидесяти протянул руку для рукопожатия.
— Ты тоже, отдых на Бали пошел на пользу? Алиса, — он кивнул девушке, стоящей около Устинова. Уголок рта непроизвольно дернулся, выдавая злость.
— Отойдем на пару минут?
— Да.