— Вот эта, — я указала пальцем нее.
— Хм, — он развернул к себе компьютер, — а почему?
— Не кажется совсем бесчувственной.
— Что-то я сомневаюсь, — пробормотал шеф.
— А кстати, кто это?
— Алена Тихомирова, дочь владельца крупной холдинговой компании.
— Подождите, случайно не Андрея Тихомирова? — осенило меня.
— А вы хорошо осведомлены, — одобрительно кивнул головой мужчина.
— И что, думаете, вам все перейдет после свадьбы? — я была настроена крайне скептично.
— Несколько контрольных пакетов акций будут принадлежать мне, да.
— Ну а как же любовь? — я была несколько разочарована открывшейся картиной на жизнь Воронова
— Какая любовь, Екатерина? — он немного горько усмехнулся, — в моем возрасте, при бешеном темпе моей работы, где мне ее найти? Среди людей, меня окружающих, всех больше интересует больше содержание моего кошелька, чем я сам. Да и не всегда можешь распознать за наигранными чувствами настоящие. Знаете, не хочу жить во лжи. А тут все кристально прозрачно и честно.
— А как же ваши недавние слова о том, что девушка должна что-то из себя представлять, чтобы вас заинтересовать? Или вас заинтересовала стоимость акций ее отца?
— Ну а почему вы думаете, что она пустышка? — удивился он, — я же ее ни разу не встречал. Так что кто знает.
— Но все же, вы что, совсем не верите в любовь? — продолжала я настаивать на своем, — ну ведь должен был вам за всю жизнь встретиться хоть кто-нибудь!
— Ладно, — Ворон резко оборвал меня, — спасибо, что поговорили со мной. До свидания, Екатерина Игоревна.
— До свидания, Александр Сергеевич, — немного ошарашенная таким внезапным окончанием, я встала с кресла и покинула кабинет генерального.
Вообще, все это мне напоминало какой-то бред сумасшедшего, и задушевные беседы с шефом о его женитьбе однозначно туда входили. И почему он так резко помрачнел, когда я спросила про то, что была ли в его жизни любовь? Может, расковыряла старую рану?
Увидев меня вполне живой и здоровой после вызова к Воронову все успокоились и вернулись к своим делам. Меня же терзало любопытство, и где-то минут через двадцать бесполезного созерцания нового заказа, я не выдержала:
— Слушай, Свет…
Главная сплетница всея офиса оторвалась от компа:
— Да?
— А не знаешь, что у Александра Сергеевича в прошлом случилось, что он так негативно относится к такому понятию как любовь?
— А что интересуешься? — меня удостоили взглядом детектива.
— Да просто, — я пожала плечами, — стала свидетелем одного разговора.
— Что, опять, наверное, какая-нибудь новенькая решила ему в своих чувствах признаться, а он отшил? — подала голос Таня.
— А и такое было?
— Господи, Кать, ты в каком танке живешь? — тяжело вздохнула Светлана, — у нас тут и недели не проходит без какой-нибудь душераздирающей истории, связанной с Вороном.
— Ну простите, я развела руками, — не интересуюсь.
— А сейчас тогда что спросила? — ревниво поинтересовалась Аня.
— Да как-то жалко его стало. Неужели, он всегда такая ледышка?
— Да все же знают эту историю! — воскликнула Света, — Даже лет семь назад во всех газетах была шумиха по этому поводу. Все еще год-два успокоиться не могли!
— Свет, я тогда еще не жила тут, — терпеливо объяснила я, — так что там случилось?
— Он возвращался с дочерью с какого-то утренника, что ли. В них на полной скорости врезался какой-то пьяный мужик. Заднюю половину машины снесло просто напрочь. Как понимаешь, дочь скончалась на месте. Ей было где-то пять-шесть. Сам Воронов пролежал в коме почти полгода. За это время жена не навестила его ни разу. Забрала все вещи из дома и укатила куда-то с любовником, который оказался его конкурентом. Потом выяснилось, что они встречаются уже довольно давно, и несколько проектов Ворона прогорели по вине его жены, которая передавала информацию.
Я молчала, от шока не находя слов.
— А со стороны такая счастливая пара была, так любили друг друга, — вздохнула Таня, — и он до безумия любил дочь. Иногда приводил ее в офис, она в его кабинете сидела, когда мать не могла с ней сидеть, такой заботливый, образцовый отец. И вот что в результате. Как вышел из комы, узнал новости, так чуть обратно не вернулся. Замкнулся, весь ушел в работу, мрачен как никто. Живет почти как отшельник. Жалко его.
Воцарилось молчание. Вынуждена признаться, такой истории услышать я совсем не ожидала. Действительно, после такого вообще перестанешь верить во что-либо. И видимо, теперь все девушки пытаются доказать, что они не такие, и растопить сердце ледяного красавца. Дурочки. Боже мой, представить себе не могу, какого это — потерять своего собственного ребёнка.
Остаток дня я проработала в немного подавленном состоянии — все-таки выбила меня из колеи эта история. И идя с работы, я тоже витала где-то далеко в облаках, не обращая внимание на окружающих. Поэтому когда кто-то резко схватил меня за руку, инстинктивно двинула локтем неизвестного и приготовилась драпать со всех ног.
— Ох… Постойте, Екатерина!
Я медленно обернулась. Сзади стоял молодой мужчина и, согнувшись пополам, пытался отдышаться.
— А у вас поставленный удар.
— Вы, собственно, кто? — меня нервировало, что этот тип знает мое имя.
— Вы меня не помните? — он наконец принял вертикальное положение, — я Станислав.
Он немного померк, увидя мое все еще непонимающее лицо.
— Вы с сотрясением на днях были в нашей больнице.
— А-а-а, так ты тот самый Стас? — наконец дошло до меня.
С моей хреновой памятью на лица я могла подругу с незнакомой женщиной спутать, не то что человека, которого один раз в жизни видела. В моем мозгу он остался как высокий блондин с аккуратной бородкой и блином вместо лица. А, оказывается, у него еще и глаза есть красивые — серые.
— Вы меня вспомнили?! — обрадовался мужчина.
— Ага, — я кивнула.
— Просто я иду, смотрю, неужели, это вы? — он ненавязчиво взял меня под локоток, — Решил подойти, поздороваться, но вы, видимо, были мыслями где-то далеко.
— В следующий раз просто будьте аккуратнее, а то я с перепугу могу и не так ударить, — посоветовала я, тихонько высвобождая руку.
— Хорошо, — он серьёзно кивнул, — вы сейчас на метро?
Вообще-то да, но мне было как-то неуютно рядом со Стасом, а судя по его виду он собрался провожать меня хоть до Луны. Вот не могу с собой ничего поделать — если совсем не знаю человека, то он вызывает у меня по началу совсем не положительные эмоции.
— Нет, у меня еще встреча.
— Да? — он испытывающе посмотрел на меня.
— Да. — я была тверда.
— Ну что же, значит, не судьба, — он развел руками, — ну хоть номерок-то дадите?
— А зачем?
— Буду звонить и маньячно дышать вам в трубку. Ну бросьте, Екатерина, может, еще как-нибудь встретимся.
Я вздохнула и обреченно продиктовала номер. И вот вроде бы надо радоваться, что тобой мужчины интересуются, но внутри была лишь пустота.