— Почему все в этой семье относятся ко мне так, будто я ребенок?
Я выставила всю свою обувь в ряд под кровать. Все четыре пары, что взяла.
— Эх, потому что ты и есть ребенок.
Ещё одно возмущение послышалось сверху.
— Судя по результатам моих тестов, у меня мозг тринадцатилетнего, что ближе к понятию подростка или взрослого. Может, мне и десять по календарю, но я не ребенок.
После того, как я расставила обувь по высоте — кеды, кроссовки на каждый день и сандалии — я открыла верхний ящик комода, стоящего рядом с кроватью. Я сжалась от предвкушения того, что там найду, но там не было ничего кроме чистого, пустого ящика и слабого запаха кедра. Никакой пыли и протухшей форели.
— По закону ты ребенок, — сказала я.
Он фыркнул.
— Не важно, — затем Гарри снова повис на краю кровати, — Мама и папа хотят развестись?
— Конечно, нет. С чего ты вообще это взял?
Я перекладывала стопку футболок, чтобы отвлечься. Я сложила их по цвету, от светлых к темным, сверху оказалась угольно — черная, а внизу — бежевая.
— Потому что они ведут себя так, будто ненавидят друг друга.
— Они не ненавидят друг друга. Просто пытаются уладить кое — что… Все наладится. Не переживай, ладно? — я склонилась к чемодану, чтобы взять ещё стопку футболок. Иногда я носила майки, порой — толстовки, но жила я в футболках. Они были удобными, родными — тем кусочком дома, что я могла брать куда угодно.
— Нас выгоняют из дома?
После шока от первого вопроса, я была готова ко всему. Я готовилась к такому.
— Конечно, нет. Людей просто так из дома не выгоняют.
— А как же семья Холлоуэй? Их выселили из дома в прошлом году. Я слышал, что Саймон даже не успел собрать своё Лего, прежде чем их выперли. И если это случится с нами, я не хочу оставлять своё Лего. Хочу убедиться, что все мои вещи сложены, прежде чем нам дадут пинок под зад.
— Никому не дадут пинка под зад.
— Я не хочу оставлять свой Лего, Финикс.
— Никто его не оставит!
Я не хотела кричать. Я же не была расстроена из — за Гарри. Меня даже его вопросы не бесили. Но я была зла на наших родителей. За то, что они все испортили и вовлекли нас в это. Как по мне, они сами вырыли себе яму. Так почему мы должны были упасть в нее вместе с ними? Это несправедливо.
— Прости, что накричала. Ты ни при чём. Это все долгий путь, и я бы предпочла быть дома со своими друзьями вместо того, чтобы быть в этом лагере… как его там. Я не хотела срываться на тебе, Гарри. Я прощена?
Он кивнул.
— Да, — ответил он взрослым голосом. — По крайней мере, ты можешь стать вожатой и заработать много денег. Держу пари, в конце лета ты сможешь купить себе Ламборджини или что — то в этом роде!
— Хоть ты и умный ребенок, ты не до конца понимаешь концепцию денег, — я раздавила паучка, ползущего по половице передо мной. Еще один пункт в копилку «против» лагеря Кисмет — это паукообразные в моей спальне. — Скорее, мне придется работать все последующие летние каникулы моей жизни, чтобы позволить себе такую машину. Но я могу выпросить Аккорд 90–х годов с пробегом полтора миллиона миль. Я надеюсь, — добавила я.
Я хотела этот ужасный автомобиль. Нет, он был мне просто необходим.
— Так ты сможешь уехать в колледж, — он сдержал вздох, но его было видно по лицу.
Вина знакомо впилась в мой бок. В последнее время я часто это ощущала.
— Скорее, так я смогу приезжать домой и навещать тебя, когда захочу.
Уголки губ Гарри дрогнули.
— Правда?
— Правда, — кивнула я.
Его улыбка была радостной, полной облегчения. Он не был в восторге от мысли, что застрянет один с родителями на целых восемь лет — вряд ли таких страданий кто — нибудь хотел.
— Просто к сведению, я с Эмерсон.
Как же без моей лучшей подруги?
— По какому поводу?
— Китс — это дебил, политый тупостью, — презрительно усмехнулся Гарри.
— Ты опять лазил в моем телефоне?
Я попыталась взглянуть на него в маминой манере. Но у меня не получилось.
Гарри пожал плечами.
— Было так легко, что я подумал, что ты не против.
— С чего это мне возражать против того, чтобы мой маленький брат рыскал в моем телефоне? — я закатила глаза и указала большим пальцем за свое плечо. — Я принесу остальные сумки. Скоро вернусь.
— Я помогу! — крикнул он, слезая с кровати. Я застыла, когда услышала звук, больше похожий на падение, чем на успешное приземление. Но Гарри выбежал в коридор за мной, так что сильных повреждений он не получил.
— Эй, мистер Изящество, — я снова взъерошила его волосы, когда он догнал меня.
Он убрал мою руку, поправил волосы. Гарри раздраженно взглянул на меня, но я знала, что ему втайне это нравилось. Как — то раз я шесть дней не делала этого, и он пообещал выполнять мою работу по дому весь следующий год, если я снова начну это делать.
Если это не был крик нужды в заботе, я бы номинировала мать с отцом на роль лучших родителей года.
Я подвинула дверь, Гарри следовал за мной к Рендж Роверу. Родители словно пропали, и, похоже, разгружать вещи никто не собирался.
Я потянулась за тем, что осталось от багажа, и поискала что — нибудь лёгкое для Гарри.
— Вот, можешь взять это.
Я схватила старый мешок для продуктов, в который мама сложила довольно много кремов от загара, спрея от насекомых, алоэ вера, этого хватило бы команде по хоккею на траве, чтобы провести лето, бегая по пустыне. Я отдала мешок Гарри.
Мама могла забыть о том, что ее сына укачивало, но не о своей бледной коже. Может, потому что бедный ребенок будто отражал свет, попадая под него?
— Гарри? — я тряхнула мешком, что я держала в руках, но он был слишком сосредоточен на группе мальчишек — его ровесников. Они пошли в нашу сторону, и я застыла на долю секунды. А Гарри — наоборот. Поправив очки и приглаживая волосы, он пошел к ним.
Я опомнилась. Я вылезла из машины и ринулась за ним. С таким я ещё не сталкивалась. Но если я не смогу спугнуть пятерых подростков, то какая же я сверхзаботливая сестра?
Когда мальчики подошли прямо к нам, Гарри снова поправил очки.
— Вы только приехали? — спросил у Гарри самый младший из всех, делая вид, что не замечает меня.
— Ага, мы приехали, — он взглянул на часы, — одиннадцать минут назад. Плюс — минус пятнадцать секунд.
Я переминалась с ноги на ногу. Обычно в такие моменты все шло наперекосяк. Если его не оскорбляли сразу, то насмешки начинались, когда Гарри начинал бормотать, приплетать научные факты, показывая, что он много времени проводил за учебой.
— Мы тоже недавно приехали. Несколько часов назад, — продолжил тот же мальчик, кивнув на остальных. — Плюс — минус пятнадцать секунд
Другой мальчик взглянул на свои часы. Дисплей не горел, и, судя по потрепанному виду и прорехе на ремешке, батарейки для таких перестали делать ещё в прошлом веке.
— Вы надолго здесь? — спросил самый толстый из ребят.