Ярослава
Вот ду-ура…
Я уронила лицо на стол в своем кабинете — благо здесь, кроме меня, как всегда, никого не было — и замерла. Нет, ну надо же: сама придумала, сама обиделась, еще и сама с собой поговорила. Осталось только за себя выйти замуж и развестись.
Может, стоило узнать у Виктора, что за переговоры я прервала? И исправить ситуацию?
Представила, как буду её исправлять, и тут же покачала головой — хватит Яся, пусть хоть те люди живут спокойно, раз Павлу это не грозит.
Я осторожно открыла коробочку, которую так и не выпустила из рук, и счастливо улыбнулась. Колибри. И специально для меня. Маленькая юркая птичка, способная достать своим хоботком и сожрать даже самую удаленную сердцевину цветка.
Угу, или мозга.
Немного повертела брошку в руках и, все еще глупо улыбаясь, пристроила на лацкан джинсового пиджака. А потом всерьез взялась за работу, периодически скашивая глаза на колибри. И зависала, вспоминая, как напрягся Павел всем телом, когда говорил про вечер.
Ладно, кому я вру. Я совсем не могла работать.
Спустя пару часов телефон тренькнул, принимая входящее сообщение; я нажала на уведомление и с любопытством уставилась на экран.
На экране было…
Хм, а что, собственно, там было?
Жена Лота? Предупреждение, чтобы я не лезла не в свое дело? Или…
Я увеличила фотографию и почувствовала, как моя челюсть падает на стол, туда, где уже полежало мое лицо. В куче пепла и обугленных деревяшек угадывалась спинка и ножки того, что было когда-то белой кроватью. У меня вырвался истеричный смешок, а пальцы сами набрали сообщение: «И что бы ты делал, если бы кровать оказалась не деревянная?»
Ответ, без единого смайла, пришел через минуту: «У моего знакомого есть плавильный цех».
И тут же еще одно сообщение: «Ты ела?»
«Нет».
«Тогда, сначала ужин. Зайду за тобой через двадцать минут».
Сначала?
Я сглотнула и вскочила.
Посмотрела на часы. Потом на себя — в зеркало — и снова на часы. В зеркале отразилась чуть бледная растрепанная девушка в широкой юбке, футболке и мягком пиджаке, с искусанными губами и лихорадочно сверкающими глазами. В голове было примерно то же самое, что и на ней; мысли путались и неслись в разные стороны.
Я покачала головой. Никогда не придавала большого значения физической стороне отношений — да, это было вполне приятно, но не более того. Но сегодня меня ощутимо трясло.
Потому что с Броневым точно будет по-другому. Так же, как было по — другому и всё остальное.
Запредельно близко.
Вздохнула, даже не пытаясь сделать что-то с собой или с бумагами, и уселась на подоконник, глядя на улицу. Так и застал меня Павел — смотрящую в окно и бездумно — но хотя бы не безумно — улыбающуюся.
Мужчина выглядел совершенно неуместно в крохотной захламленной комнатке. Но мне было приятно, что он пришел. Не знаю почему, но приятно. Павел, неловко развернувшись и пытаясь не снести при этом половину мебели, помог мне накинуть тонкое пальто и чуть прижал к себе. Его привычно суровый взгляд потеплел, когда он увидел брошку у меня на груди.
Так мы и вышли — со мной, притиснутой к боку Великого и Неотвратимого и сверкающей птахой, которую я прикрывала рукой, будто боясь, что она улетит.
В лифт кроме нас и охранника пробрался еще и Виктор. Похоже, кому то стало сильно наплевать на личные границы — это меня охрана как-то просветила, что Броневой не ездил ни с кем в лифтах.
Помощник деловито подсовывал какие-то бумаги, одну за другой, которые Павелне успел подписать. Видимо, кое-кто сильно торопился уйти с работы.
Интересно, поужинать мы все таки успеем?
Живописной группой мы вышли в наш сверкающий холл, полный народу. Кто-то уже шел домой, другие, наоборот, только заходили; работала хозяйственная служба, переговаривались охранники, девочки, как всегда, блистали на ресепшн и перетаскивали горы документов на своих тонюсеньких каблучках.
В этот момент на входе произошла заминка.
В здание залетелане менее живописная группа: Наталья Вениаминовна в роскошном распахнутом пальто с прицепом в виде еще одной женщины с решительным лицом. За ними в холл степенно шагнул отец Броневого.
Все замерли по разные стороны огромного пространства.
Я недоверчиво покосилась на Павла. Лицо того застыло, а во взгляде появился знакомый отблеск бешенства, видя который, сотрудники, как правило, старались укрыться в бомбоубежище. После секундной заминки Павел двинулся вперед. Вражеская армия выступила клином навстречу.
Я считала секунды до столкновения, но тут начало происходить нечто странное.
Администратор, несущая стопку бумаг, вдруг покачнулась на своих каблуках и вся стопка полетела на пол. Она бросилась собирать рассыпанные папки и тут же, со всех сторон, к ней на помощь поспешило еще несколько сотрудников. Создавшаяся куча мала существенно замедлила продвижение железных родственников. Те стали пробираться сквозь мельтешащих людей, но беда, как известно, не приходит одна.
С диким грохотом рухнула лестница, которую один из рабочих в ярком комбинезоне пристраивал к колонне. Другие рабочие принялись эту лестницу поднимать, задели уборочную тележку со всем содержимым — совершенно случайно — , и все содержимое вывалилось и вылилось на пол. Тут уже взвыли уборщицы и присоединились к активной помощи пострадавшим.
— Пройдем вот здесь, будет удобнее, — невозмутимо сказал Виктор где-то слева от меня и охранник, с не менее невозмутимым лицом, подпихнул нас вбок и вперед, отгораживая от хаоса, в котором уже глубоко утонули родители Павла.
Мы вышли на крыльцо.
Мои плечи тряслись от смеха, а лицо Броневого выражало такую степень изумления, недоверия и восхищения, что я боялась смотреть на него долго — вдруг рассмеюсь еще сильнее.
— Виктор… — сказал он чуть охрипшим голосом, — этот балаган…
— Выписать всем премию? — лицо помощника приобрело абсолютно невинное выражение.
Павел дико взглянул на него, но махнул рукой и кивнул.
Мы быстро сели в машину, пока нас не настигла ужасная кара, и меня снова прижали к боку тяжелой рукой, фактически, размазали по костюму.
— Кое-кого сильно любят в холдинге, — глухо прошептал мужчина в область моей макушки.
— Кое-кто до сих пор не понял, что любят его, — прошептала в ответ и вдавилась в объятия еще сильнее.
— Скажи… у тебя могут быть проблемы из-за родителей?
Я рискнула задать мучающий меня вопрос только после ужина, который мы с удивительным даже аппетитом съели в ресторанчике возле дома Павла.
Броневой изумленно посмотрел на меня и отрицательно качнул головой:
— Нет. А что бы ты сделала, если бы были?
— Ну, придумала что-нибудь, чтобы защитить тебя… — покраснела и уставилась на тарелку с недоеденным десертом.
Изумление моего спутника ощутимо возросло.
Черт, ну зачем я полезла в эти дебри? Мы ведь так легко и спокойно проводили время.
Мою руку внезапно накрыла большая ладонь. Я подняла голову. Павел улыбался. Редкая удача — увидеть улыбку Броневого; и я чуть не растаяла, как мороженое на моем горячем шоколадном кексе.
— Вообще — то обычно рыцари защищают своих принцесс от драконов. Так что давай не будем меняться ролями.
— Конечно, — я энергично кивнула, подмигнула и встала, — Ну, значит, дракон пошел отсюда?
Павел хмыкнул, отодвинул стул и тоже встал.
Мы вышли на улицу, где уже было темно и я, чувствуя определенное напряжение, махнула рукой в сторону элитной высотки, к которой можно было пройти через сквер.
— Прогуляемся?