— Мне тоже. Красный или белый соус?
— Зависит от моего настроения.
— Мне нравятся оба.
— Я делаю по-настоящему хорошую маргариту с красным соусом или жареными артишоками, а на белом соусе шпинат. Иногда, я добавляю куриное филе, — почему мы должны выбирать? — Мы можем приготовить обе.
Люди думаю, что пицца сложна в приготовлении, но на самом деле все очень просто.
— Я за две. Ты знаешь, как я люблю поесть.
— Конечно.
— Если я не буду осторожен, то прибавлю несколько футов со всеми этими вкусностями.
Это правда.
— Когда я начала заниматься выпечкой, я набрала десять фунтов. Понадобилось четыре месяца, чтобы их скинуть. Выпечка — это один из самых худших видов терапии. И почему я только не выбрала другой метод.
— Это проще, чем распускать кулаки.
Оливер рассказывал мне о случившимся с его отцом, но он не говорил, что это было его постоянной проблемой. Огромный красный флаг.
— Физическое насилие — это твоя отдушина?
— Нет, Аделин. Нет. Мне жаль. Это не то, что я имел в виду. Я тренируюсь с тренером по боксу. Всю агрессию я вымещаю на боксерскую грушу. Но не на женщине, никогда.
Он сказал, что хотел бы пустить в ход кулаки. Это его слова.
— Посмотри на меня.
Он поднимает мой подбородок, направляя лицо так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза.
— Никогда. Я никогда не обижал женщину. Скажи мне, что веришь.
Это важно. Я не могу позволить себе снова ошибиться. Я не могу позволить себе поверить в ложь. Я не могу позволить себе влюбиться в человека, который меня обидит.
Но он не станет. Я чувствую это.
— Я верю тебе.
Песня заканчивается, но он продолжает держать мое лицо.
Палец скользит по моей нижней губе.
— Единственная причина, почему эти губы должны быть припухшими, потому что их долго и сильно целовали.
Я инстинктивно облизываю губы.
Целовали долго и сильно.
От этих слов все внутри трепещет.
— Я могу пойти на это.
И на много чего другого.
— Извини, что прерываю, Аделин, но Мишель нужна твоя помощь.
Проклятье.
Я вздыхаю, собираясь с силами, прежде чем ответить.
— Сейчас буду.
Оливер отпускает меня.
— Долг зовет.
— Долг зовет в самое неподходящее время.
— Ничего страшного. Мы закончим это, когда у нас будет все время в мире.
Обязательно.
Я захожу на кухню к Аделин, держа в руках упаковки с пивом.
— Я принес пиво.
— Хорошо. Но боюсь, мы не попадём на шоу, если выпьем все это, — смеется она. — Или это твоя часть плана, чтобы избежать похода?
Думаю, Аделин беспокоит это больше, чем меня. Конечно, я не осмелился бы пойти в такое место сам, но с ней другое дело.
— Будет забавно. Я доволен.
— Рада, что ты так считаешь. Уверена, ты будешь удивлен, насколько там интересно на самом деле. Это своего рода смесь мисс Америки, шоу на Бродвее и цирка дю Солей минус акробаты. Очень театрально.
Вот как я смотрю на это. Развлечение.
Я открываю два пива, а остальные кладу в холодильник.
— Я принес новый вид для тебя. Saison (Сезонное летнее бельгийское пиво, тип эля, традиционно производящийся в Валлонии, франкоязычной части Бельгии).
— Ах, спасибо. Скоро я стану экспертом в пиве, — она делает глоток и кивает головой. — Приятный аромат.
— Я знал, что тебе понравится. Здесь больше фруктов.
— Ты хорошо знаешь мои вкусовые рецепторы.
Не так хорошо, как хотелось бы. Но я планирую хорошо изучить рецепторы ее губ и языка чуть позже.
— Коржей для пиццы нет?
— Неа. Мы все будем делать с нуля.
— Хорошо, — я хлопаю в ладоши. — Давай начнем.
Аделин протягивает мерный стакан и контейнер с мукой. Она дает указания.
— Первое правило создания тонкого коржа для пиццы. Использовать муку для хлеба, чтобы корочка была хрустящей.
Она показывает мне, сколько нужно отмерить муки, а затем наблюдает за тем, как я высыпаю ее в большую миску.
— Отличная работа. Теперь нужно добавить соль, сахар и дрожжи.