Кулаки сжались. Губы сомкнулись. Скользкий комок подкатил изнутри и встал поперек горла.
— Зачем пришел? — вышла из комнаты Олеся Константиновна.
— Пришел проведать вас.
— Проведал? — резко и грубо оборвала его женщина. Артем не узнавал ее. От милой и всегда гостеприимной хозяйки не осталось даже воспоминания.
Неужели она теперь его ненавидит? Артем нервно переминался с ноги на ногу, и пытался подобрать нужные слова.
— У меня ничего не осталось от нее… — наконец заставил он выдавить из себя слова, изо всех сил борясь с подкатывающими к горлу слезами. — Только голос на автоответчике.
— А я тут причем? — грозно спросила женщина и сразу же отвернулась. Ее плечи стали тихонько подрагивать. Махнув рукой, она ушла.
Артем остался один в недоумении.
Неужели она теперь винит его во всем? Неужели…
— А, Темка! — раздалось из-за спины, и на плечо парню опустилась рука.
— Семен Витальевич… — обернулся Артем.
Мужчина с пустыми и грустными глазами улыбнулся и подмигнул.
— Молодец, что зашел. Не обращай на мою жену внимания… Она сама не своя.
— Я не виню ее…
— Ты главное себя не вини. Живи дальше.
Стиснув зубы, Артем сдержался, чтобы не разразиться в бесполезных и пафосных обещаниях.
— Я со двора слышал, что у тебя ничего не осталось от… — голос мужчины дрогнул. Он не решался произнести ее имя. Для него это значило лишний раз признать ее смерть, — погоди! — так и не решился он, и ушел в ее комнату.
Отец Марины вышел спустя пару минут, что-то держа в руках, затем взял его руку и вложил в нее серебряное кольцо.
— Она носила его с тринадцати лет, не снимая. Это был мой подарок ей, на день рождения. Я так и не смог положить его вместе с ней.
Артем попытался посмотреть мужчине в глаза и сразу же опустил голову вниз. Он не мог выдержать этого. Двое боролись со слезами и удушьем, что шло изнутри. Красные и мокрые глаза отца были отрешены от всего происходящего.
Сжав кулак, юноша пытался пересилить в себе слабость. Все звуки стали гулкими, лишь голос Семена Витальевича держал его на поверхности нескончаемой бездны, над которой он уже сделал первый отчаянный шаг.
— Ты лучше не приходи сюда больше. Раз ты живой, значит так угодно Богу, живи дальше. Не приходи, не нужно. Это тяжело для меня и моей жены. Пережить собственного ребенка… единственного ребенка.
Слеза сорвалась и покатилась по щеке мужчины.
— Уходи… Живи, во что бы то ни стало. Живи… ведь она… наблюдает за нами…
Артем больше не мог этого слушать. Сжав со всей силы кулак, он развернулся и метнулся прочь с этого места. Сейчас он хотел лишь прогнать свои мысли и запереть свои воспоминания. Он бежал из всех сил. Пар вырывался из его рта, неокрепшие ноги дрожали от усталости или переполнявших его чувств. Остановиться — значит потерять что-то ценное. Остановиться — значит принять настоящее, снова вернуться в него. Возможно, когда он бежит сейчас к ней, она стоит на линии горизонта, именно там, где небо соприкасается с землей, и протягивает к нему руки. Ждет его. Там, где небо касается горизонта. Он должен добежать. Ведь она ждет его… там.
Вытянуть руку и бежать. Пока хватит сил, пока будут двигаться ноги. Пока он может шевелить пальцами. Бежать. Вперед. За пределы бесконечности.
Спотыкнувшись и упав, Артем распластался на снегу и, наконец, дал волю чувствам, утыкаясь лицом в сугроб и крича, что есть силы.
— Прости… — прошептал он и опустил голову.
пять дней спустя
«Люблю тебя, мой милый! Я за вещами! Заедьте за мной! Удачи, котенок! Сессия закры…» — выбросив телефон, Артем приложился к бутылке коньяка.
Телефон, отбросив заднюю крышу и отправив в дальний полет аккумулятор проскользил в глубину комнаты.
«Живи, во что бы то ни стало» — звучали в голове слова отца Марины.
Это психоз. Как после этого жить? Как забыть все это? Как?! Я не могу жить дальше.
— Раз я живой, так угодно Богу? — закричал Артем. — Богу?!
Сжимая кулаки, парень опрокинул полупустую бутылку на кровать. Раскачиваясь взад вперед и глядя в пустоту, Артем пытался найти что-то, что будет ему якорем.
Полоску света под дверью его комнаты прикрыли шаркающие тени. Ручка задергалась. Он никого не впустит. Ни единую тень.
Резко выдохнув, Артем сорвал с шеи цепочку оставляя красный след на коже, и поднял руку чтобы крестик оказался на уровне его глаз.
— Значит, тебе угодно, чтобы я был жив? Для чего? Зачем? Почему? Тебе угодно… — юноша положил цепочку на подоконник. — Никогда ты не окажешься на моей груди. Потому что ты забрал ее к себе.
Засунув руку в карман, он нашарил в нем кольцо и вынул, затем спрыгнул с кровати и залез под кровать, доставая свои старые кеды. Отбросив крышку коробки, он стал расшнуровывать ботинок. После того как он вынул весь шнурок он продел его через кольцо и завязал себе на шею.
Нервно сжимая кольцо, Артем принялся его целовать. Его взгляд упал на аккумулятор от телефона. Не долго думая, он нашел все части и снова собрал телефон, включил, ввел пин-код, подождал пока тот загрузится, открыл меню, вошел в сообщения.
Большой палец правой руки нервно подрагивал. Ее голос. Он тут. Он рядом. Давление на кнопку.
Скорчившись на полу, он сжался в клубок и раз за разом слушал ее голос, кусая до крови свои губы и сжимая в руке ее кольцо. Он словно держал ее за руку. Словно она была рядом с ним. Словно…
Проваливаясь в сон, ощущая во рту вкус соленых слез и собственной крови, где-то на грани реальности и сна. Он увидел ее. Лежа на полу он улыбался. Он с ней.
— Забери меня… — прошептал он.
Она протянула ему руку. Коснулась его. И в этот миг он вдруг снова очутился в машине на заднем сиденье. И в следующую секунду пережил все ощущения аварии.
Резко вскочив с пола, он ударился головой об кровать и выбежал из комнаты. В его голове снова была одна мысль. Бежать.
Его сзади крепко заключили в объятья. Что-то шептали на ухо.
— Я снова был там, мама… На заднем сиденье… Я снова не умер… Мне… Мне… Мне нужна помощь.
8 — Падший ангел
месяц спустя
Положив вату на место от укола, Артем поблагодарил медсестру и вышел из процедурной больницы, в которой он лежал после аварии. Врач прописал ему какие-то уколы. От которых должно было стать легче. Но помочь ему мог только кардиохирург или трансплантолог, вырезав сердце.
Проходя через комнату для встреч к выходу он заметил одинокую девушку сидящую у окна и всматривающуюся вдаль. Почему-то ее лицо показалось ему знакомым. Но вспомнить ее он не мог. Их взгляды встретились. Она словно лучиком света вспорхнула в его душе. Что-то затронула. Какие-то далекие и забытые воспоминания, но какие?
Девушка смотрела на него не отводя глаз. Артем так и замер на месте в нерешительности.
— Анна, мы тебя обыскались! Возвращайся в палату, — лечащий психиатр Артема заметил наконец и его и поздоровался, — ну как курс лечения? Есть какие улучшения?
Пожав плечами и провожая девушку в компании с медсестрой, Артем ответил:
— Да не особо. Правда раздражения от того, что каждый пытается научить меня жить, стало намного меньше. Что это за девушка?
— Не так давно ее нашли во дворе больницы. Кто-то очень плохо с ней обошелся. Помнит только свое имя. Может амнезия… я теряюсь в диагнозе, над ее телом сильно поиздевались, возможно это необратимая психологическая травма. Ее уж выписывать пора, а ей некуда идти. Думаем, что с ней делать…
— Ее изнасиловали?
— Освидетельствование показало, что нет. Просто сильно избили. Издевались. Вся спина в шрамах от плетей. Думаю перевести ее из терапии к себе в психиатрическое отделение.
— Там она совсем потеряет себя как человека… Вы можете назначить курс лечения? А я бы ее приютил на время.