— Так оно и было, — старик улыбнулся.
Его удалось вернуть. Но самое сложное еще впереди…
Глава 9. Будни Хориниса
— Э, вы че, солдатня, страх потеряли?!
Удар кулака по лицу заставил Фернандо замолчать. Вот же урод этот Мартин. Кто он, а кто Фернандо? Да какие у него доказательства? Больно же.
Мартин взял с собой еще двух ополченцев — Пабло и Рангара. Каждый раз, когда самый богатый человек города замедлялся, они с удовольствием тыкали ему в спину мечами.
Хотя, надо быть честным с собой. Самым богатым человеком города Фернандо был, когда в Хоринис еще заходили корабли и в колонии заключенные добывали руду. Сейчас же он просто небедный человек, живущий на нажитое состояние.
Ополченцы пришли домой к Фернандо ранним утром, когда солнце только-только начало светить. Вскрыли замок, вошли и арестовали заспанного торговца. Не церемонились. Единственное, что они сделали, так это представились, после чего именем короля потащили торговца в тюрьму. Конечно, по нынешним меркам, Фернандо сделал большую пакость ополчению, но ведь честь-то знать надо.
Торговец спотыкался на каждом шагу, но все равно шел. Даже если он упадет, ополченцы пинками заставят его встать. Несмотря на раннее время, во дворе казарм было довольно много народу. Солдатня чертова! Из грязи в князи, блин. Почувствовали власть. А вон и самый главный шалопай, лорд Андре, презрительным взглядом осматривающий Фернандо. Не сказав ни слова, ополченцы затолкали торговца за решетку.
Тюремщик закрыл камеру и куда-то отошел. Рангар с довольным видом осмотрел торговца и спросил Мартина:
— Ну все, между нами все нормально?
— Нормально, но если я еще раз о тебе услышу…, - интендант погрозил кулаком. — Баран.
О чем это они? О, Черт! Скоро ведь должен состояться суд. А судья теперь Андре, а не старый приятель Ристер. А может, подать жалобу. Хотя, кому? Лариусу? Он сейчас значит в городе меньше, чем какой-нибудь лоточник из портового квартала.
Иннос! За что?!
Конечно, это было противозаконно. Это была простая сделка, товар — деньги. Надо же как-то зарабатывать. Тот же Хакон с торговой площади вполне мог продать пару мечей бандитам. Аааа, к черту. Будь что будет.
Ожидание было мучительным. В соседних камерах кто-то тихо напевал песенки, но это сильно не мешало. Поначалу. Примерно через час это начало раздражать. К тому же Болтон, надсмотрщик, изредка начинал ходить из угла в угол. Да что же за издевательство такое?! Сколько же можно?! Фернандо встал и громко высказал все, что думает. Болтон усмехнулся, открыл решетку и ударил старого торговца под дых.
Фернандо согнулся пополам, и в это же время тюремщик ударил локтем по спине. Бил не сильно, но ощутимо. Потом вышел и закрыл камеру. Фернандо пролежал довольно долго, потом привстал и сел в угол. Тело болело.
Впрочем, ждать осталось не так уж и долго. Примерно к полудню два дюжих ополченца явились в камеру и вытолкали торговца во двор. Оказалось, что вели его на судебную площадь, где по вечерам бесплатно разливали пиво.
Там уже собралась толпа. В основном простолюдины, которые тихо переговаривались, ожидая представления, но было заметно и несколько уважаемых людей. Вон Гербрандт стоит, к примеру, с женой своей. Еще бы детей приволок. Несколько паладинов стояли на постаменте, откуда обычно глашатай читал новости. Поставили виселицу. Черт…
Но оказалось, что не по его, Фернандо, душу. Рядом стояли еще двое осужденных. Женщина и мужчина. Торговец ахнул. Вот кого он не ожидал увидеть, так это её.
— Кассия?
Женщина обернулась и в знак приветствия кивнула. Не улыбнулась, хотя раньше, в детстве, она всегда прямо таки блестела улыбкой. Раньше, когда Фернандо еще владел кораблями, а ее отец, Фингерс был хорошим другом и богатым человеком, и жил в верхнем квартале. Когда лет десять назад в колонию отправили Фингерса, оказавшегося первоклассным вором и главарем воровской шайки в Хоринисе, ей было лет шестнадцать, если Фернандо не ошибался. С тех пор он ее больше не видел. До сегодняшнего дня.
Фернандо, часто оглядываясь на двух паладинов, тихо переговаривавшихся о неком лорде Гаронде, подошел к ней.
— Почему ты здесь?
— Я попалась ополчению. Один из них сначала сдал одного моего друга Андре, а потом пришел и убил еще троих. Меня он только ударил, но убивать не стал — привел сюда.
— Ты рада этому?
Кассия усмехнулась.
— Лучше бы он меня прикончил там, в тихом месте, чем паладины на глазах у всего города.
— Ты же женщина, они тебя не тронут.
Кассия промолчала.
— Кто он? — Фернандо кивнул на стоящего рядом совсем молодого паренька в кандалах.
— Это тот друг, о котором я тебе говорила, — Кассия поникла головой. Ей не хотелось разговаривать. Оно и понятно.
Тем временем на помост взошли трое: глашатай Герольт, Андре и какой-то паладин. Недолго думая, начали. Глашатай зачитал переданный ему свиток:
— Горожанин Ренгару! Вы обвиняетесь в воровстве денег у торговца Джоры. Есть ли у вас что-то в свое оправдание?
Парень поднял глаза и тихо промолвил:
— Я… Я… Я больше не буду воровать! Я клянусь!
Он хотел было упасть на колени, но ему не дали. Андре провозгласил:
— В связи с тем, что деньги были возвращены, и преступление не очень серьезное, то именем Короля и Инноса приговариваю тебя к принудительным работам во благо города на срок в два года!
Ренгару улыбнулся, сказал что-то невнятное и снова хотел упасть на колени, на сей раз в качестве благодарности, но его снова поставили на ноги.
Глашатай принял новый свиток со скучающим видом, бегло пробежал его глазами и снова начал читать:
— Горожанин Фернандо!
Торговец вздрогнул. Что же будет?!
— Вы обвиняетесь в продаже оружия и снаряжения врагам короля. У вас есть что-нибудь по этому поводу?
— Какие ваши доказательства? — Фернандо решил рискнуть. В конце концов, он не двадцатилетний мальчик, чтобы его кидали в колонию просто по доносу.
— Доказательства! — Андре поднял руку. В ней была какая-то бумажка и длинная тонкая шпага. — Письмо, написанное рукой Фернандо, в котором говориться о поставках оружия и провианта. Оно было снято с трупов бандитов одним солдатом. И шпага, — Андре продемонстрировал оружие всем собравшимся. — На которой имеется клеймо твоей, Фернандо, лавки. Я сам не мог поверить, но ополченец Мартин принес достаточно доказательств твоей вины, — судья как бы обращался к старику-торговцу, но говорил он с толпой, которая начала одобрительно гудеть.
— Итак, именем Короля и по заветам Инноса, приговариваю тебя к каторжным работам на рудниках Хориниса после снятия с Миненталя военного положения. А сейчас твой приговор — принудительные работы на благо города.
У Фернандо подкосились ноги. В шестьдесят лет и на рудники? Да как же так? Тогда для кого…
Андре передал новый свиток Геральту. Тот откашлялся и зачитал:
— Горожанка Кассия! Вы обвиняетесь во множестве преступлений против города и против короля. А именно: руководство шайкой воров, наносящей огромный вред жителям Хориниса, воровство, заказ на убийство члена городского ополчения, нападение на члена городского ополчения! Имеете ли вы что-нибудь в свою защиту?
Кассия молчала. Она не могла сказать и слова. Ей было очень страшно, она не могла ничего сделать. Воцарилась тишина. Андре, поняв, что ждать больше нечего, да и приговор понятен всем, негромко сказал:
— В таком случае, прошу на помост.
Фернандо закрыл глаза, вспоминая, каким прекрасным ребенком была Кассия. Убийцы…Убийцы, а не солдаты.
***
Ганс сидел на последней скамье и слушал проповедь Пирокара. Тот монотонно читал о величии Инноса, о благоденствии и о многом другом. Скучно.
Скучной была вся жизнь послушника. А послушника, принятого условно, была еще и тяжелой. Их вообще не жалели. Ганс пахал как проклятый. Последние четыре дня проходили по одному сценарию — встал, помолился, до обеда батрачишь, ешь, батрачишь, молишься, ешь, спишь. И никаких отклонений от графика.
Сейчас ему предстояла доделать то, что он не успел вчера — взрыхлить грядку. Сначала её залило дождями, а потом стала жара, и поэтому почве была нужна обработка. Агон вчера матом орал, но после отбоя Ганс идти работать не собирался. Потом послушник, как оказалось, племянничек губернатора, замолк. Наверняка что-нибудь задумал. Интересно, что? От этого мудака что угодно можно ожидать.
— Во имя магии! Во имя Инноса!
— Во имя Инноса!
Молитва закончена. Пора расходиться на работы. Ганс сходил к Гораксу за тяпкой и пошел работать. Монолит, а не земля. Довольно острое лезвие мотыги едва входило в неё. Ганс, пока обработал небольшой участок два шага на один, весь вспотел, к тому же его закусали какие-то мошки, и единственным его желанием было прилечь в теньке. Ганс уже было собирался отдохнуть, но тут подошел ухмыляющийсяАгон.
— Че, устал?