— Какого?
Интендант спустился. Потом долго и отчетливо ругался уж совсем нехорошими словами.
— Ну, черт, там же знаешь, сколько добра могло было быть? По любому, ящики руды стоят. Навряд ли они все это утащили с собой.
— Может быть, — интендант с погрустневшим лицом стал подниматься наверх.
Но разочарование Энгора длилось недолго. Один из каторжников рассказал, что внизу были камеры, так что особых богатств там не должно было быть. Но успокоение Энгора было проблемой для заведующего работой с заключенными — Брутусом — так как ему некуда было пристроить каторжников. Выход нашелся быстро — судя по всему, в строении справа от входа жители Старого Лагеря (так, по рассказам каторжан, назывался долгое время замок) начали строить второе здание казарм. Уже разгородили комнаты каменными стенами, но потолок заделать еще не успели. От него пока что есть одни балки. Но Брутус на то и Брутус, что никогда не откладывал что-либо в долгий ящик, и поэтому сразу же послал заключенных достраивать их же тюрьму.
Мэта же тем временем Сильвестро послал караулить главные ворота. Должность, в общем-то, довольно скучная, особенно если не происходит никаких прецедентов. И в особенности, если погода отвратительная. Как сейчас. Дождь разошелся уже не на шутку, но Мэт встал у самой решетки, так что капризы природы его особо не трогали. Но на сей раз он произошел.
Спустя полчаса вернулся отряд, осматривающий внешнее кольцо замка. Но пришел он не один. Двое ополченцев тыкали мечами в широкую спину огромного негра, футов семь роста, одетого в какие-то самодельные доспехи из меха и металлических пластин. Впереди него шел хмурый паладин по имени Тенгрон, а позади всех шли еще трое незнакомых солдат с материка. У одного из них был подбит глаз, другой прихрамывал. Повезло при аресте, видимо, лишь третьему, который с видимым удовольствием нес тяжеленный двуручный топор с двумя лезвиями. Решетку по сигналу подняли, и процессия вошла внутрь. Оказалось, что этот самый негр скрывался толи от паладинов, толи от непогоды в остатках разрушенной башни, лежащих под восточными стенами. Так как дождь длился уже довольно долго, а сам негр, похоже, устал, то он заснул и не заметил как в его убежище вошли солдаты короля. Проснулся он лишь от того, как почувствовал, что из его рук мягко вынимают секиру. Спросонья он ударил ополченца ногой, и успел поранить еще двоих, но потом удар железного кулака паладина по лицу заставил неизвестного умерить свой пыл.
Негра быстро взяли под стражу, но посылать на ремонт кровли не стали — не ровен час, что прибьет кого молотком.
Мэт стоял еще довольно долго, до тех пор, как Сильвестро соизволил прислать сменщика. Отставший отряд, который достраивал дорогу, успел прийти к этому времени, так что было решено дать службу в храме Инноса и потом устроить некое подобие праздничного ужина по случаю начала экспедиции.
Мэт хотел было отправиться в храм, но Энгор заявил, что его помощник с этого момента полностью переходит в службу обеспечения, так что пришлось отправиться на помощь повару, бывшему каторжнику, звать которого Клиф.
Помощь заключалась в разделке мяса и приготовлений к трапезе. В главном зале замка был всего лишь один стол, которого явно не хватит на оговоренные пятнадцать персон. В эти самые персоны входили все более-менее значимые паладины и солдаты, а также маг (которого звали Мильтен) и кузнец Добар с неизвестным пока что подмастерьем. Столы нашлись в соседних комнатах и комнатах на втором этаже, где под присмотром совсем юного ополченца Парлафа каторжане делали уборку в комнатах военачальников.
Столы Мэт с Клифом расставили довольно быстро, потом повар ушел к своим котлам, где уже доваривалось кушанье, а ополченец решил натаскать достаточное количество скамей и стульев и растопить камин для отопления.
Ужин, состоящий из копченого мяса (оно было в телеге, которую конвоировал отряд Сильвестро) и травяного супа с хлебом, был приготовлен. К этому времени к Мэту присоединился Энгор, и вместе они стали сервировать стол — как раз сейчас заканчивалась служба. Оказалось, что теплое местечко за столом нашлось и Мэту, так что у него была возможность карьерного роста, как насмешливо выразился интендант.
Тяжелые дубовые двери со стуком открылись и в замок стали входить паладины без доспехов, ополченцы, а за ними тихо просочился маг.
Все расселись по местам и ужин начался.
Глава 3. Тучи сгущаются
Мильтен довольно тихо, считай, себе под нос, читал молитву паладинов. Лорд Гаронд про себя повторял за ним. Он практически не думал о том, что шепчет, все это вырабатывалось годами, прошедшими в ордене. С этими довольно туманными словами жизнь казалась легче, хотя порой в его душе возникало сомнение в существовании Инноса. Конечно, паладин гнал все крамольные мысли, но осадок в душе оставался.
Наконец маг закрыл книгу и объявил, что молитва окончена. Пора приступить к более приятному моменту вечера — ужину.
Гаронд поднялся с колена и, вспомнив, подозвал к себе ополченца, молившегося рядом с ним. Послал его за сыром и вином к складу. Двери склада были нараспашку, но там дежурил паладин Тандор, которому можно доверить сторожить еду.
Те, кто были приглашены на ужин, столпились у дверей и стали мелкими группами быстрыми перебежками добираться до дома рыцарей. Дождь, шедший уже весь день, разошелся вконец, а большинство уже сняли доспехи. К примеру, на самом Гаронде были лишь простые штаны с рубахой, поверх которой был одет меховой жилет с вышитым гербом Робара II. Да на ногах легкие ботинки, так что лужи пришлось перепрыгивать, несмотря на довольно высокий статус.
Но все равно все промокли. Бедная стража на башнях да на стенах. Но ничего — служба такая.
Гаронд прошел внутрь первым, за ним зашли паладины Орик и Парсиваль, потом командиры, тех же, кто вошел вслед за ними, лорд не заметил — он был голоден. В главный зал он вошел через левую прилегающую комнату. Внутри уже были двое — знакомый из Монтеры, интендант Энгор, а рядом с ним русоволосый коренастый юноша, совсем еще мальчишка, видимо, помощник. И зачем таких только в экспедицию посылать? Если он, совсем еще подросток, встретится в чистом поле с орком, пусть даже разведчиком, то от него мокрого места не останется.
Но, видимо, ситуация на Хоринисе была не лучше, чем на материке. Даже тут, в паре-тройке дней прямого хода от Венгарда, уже были орки. Правда, местные, недисциплинированные твари, управляемые шаманами. Гаронд был искренне рад, что возглавляют их не съевшие уже собаку на войнах с людьми орки-полководцы из Нордмара — тогда бы городу был конец уже через неделю после падения Барьера. Увидев состояние местного ополчения, лично Гаронд поставил бы, что город пал бы через три дня.
Конечно, губернатор Лариус не мог предоставить точной информации о тварях, живущих на острове. К тому же именно на нем лежала ответственность за полное отсутствие боеспособности местных бойцов — он фактически превратил их в городскую стражу, расследующую кражи на рынке. Будем надеяться, что Андре поправит ситуацию. Гаронд не был уверен, что он за последний месяц хотя бы раз выходил из своеобразной цитадели Хориниса — Верхнего квартала. Гражданские, что с них взять. Слишком уж долго жирел этот замшелый островок на своей колонии — если бы не магическая руда, то здесь вообще бы жили одни земледельцы. Но, к счастью или к несчастью местных, руда здесь была, к тому же в огромных количествах. Естественно, ей интересовались и орки, и люди. Гаронд был удивлен, не увидав в замке полчищ орков — по идее они должны были захватить замок сразу же после того, как из Долины вышло большинство заключенных. Почему они этого не сделали — загадка.
Тем временем все расселились по своим местам. Все руководство экспедиции в одном месте. Плюс к ним важные персоны для выживания отряда. Слева от Гаронда сидел паладин Орик со своим братом, главный по боевой подготовке в подразделении Хагена, не то что Гаронда. Лорд Хаген долго не хотел отдавать этого перспективного военачальника, так что пришлось уламывать. Один черт, зачем ему хороший стратег на Хоринисе? Бить наемников на ферме местного лендлорда? Да их вынесет даже четверть тех паладинов, что прибыли на остров. Вообще было непонятно, зачем оставлять бОльшую часть отряда в городе, где он особенно-то и не нужен. А нужны люди здесь. В Долине Рудников.
То, что на людей короля вскоре нападут орки, это вопрос времени. Разведчик из местных, парень по имени Джерган, пробежавший по окрестностям, сказал, что видел в грязи следы минимум десятка волосатых тварей. Сколько же их всего, знает разве что Иннос, а скорее — Белиар. Он же управляет этими тварями. Благо, у замка есть внешний контур, но у Гаронда просто не хватит людей, чтобы удерживать весь периметр.
И действительно, кто у него еще в отряде? Вон сидят трое паладинов, которые, скорее всего, будут руководить добычей руды на местах — Фаджет, Сильвестро и Маркос. Доверял Гаронд только Маркосу, он был уже опытным командиром, и воевать в чистом поле во имя Инноса не особо жаждал. Другое дело эти двое. Слишком молоды, каждому лет по двадцать пять, гордости выше крыши, а вот насчет дальновидности не очень. Надо надеяться, что образумятся. Иначе вероятность гибели велика.
Тем временем паладин Парсиваль предложил выпить немного вина «для поддержания боевого духа». Потом принялись есть вкусный горячий суп, сваренный из кусочков мяса и на нескольких травах. Гаронд немного похлебал и стал дальше рассматривать своих подчиненных.
За Ориком сидел маг Мильтен, этакая темная лошадка среди всех служителей Инноса, которых Гаронд когда-либо видел. Особенно паладина нервировала его дружба с каторжником Диего и пойманным наемником Горном (который едва не сломал руку одному из ополченцев, когда его запихивали в камеру). Конечно, дружба эта понятна — все-таки Мильтен не всегда был магом — его сделал таким член верховного круга Корристо уже после становления Барьера и, следовательно, этот парень был преступником. Но спрашивать о прошлых делах у служителей богов не принято — когда принимаешь клятву Огня, все грехи снимаются.
За дальним столом сидел мрачный кузнец из Венгарда Добар со своим подмастерьем Парлафом. Взял их Гаронд на всякий случай, так что они вполне могут и не пригодиться.
Напротив них попивали довольно недурное вино из погребов замка Энгор со своим помощником. Хороший парень, этот Энгор. Хоть и жадноват, но это его личное дело. Кладовщика лучше его найти сложнее. Мало того, что он мог считать в уме двух- и даже трехзначные числа, так еще и преданность его дела была сравнима разве что с преданностью паладинов Инносу. Хотя, скорее всего, Гаронду он нравился больше других лишь по той причине, что этот монтерский бродяга, достигший нехилых высот (главный интендант экспедиции), был похож на самого Гаронда в молодости — такие люди многим нравятся. Энгору и его помощнику предстоит весьма сложная задача — рассмотреть весь хлам, оставшийся в замке после каторжан, описать, потом внимательно следить за поставками руды, следить за состоянием стен замка и многим другим. Так что работы — вагон.
По правую руку от лорда сидели не слишком заметные, но весьма нужные люди — дознаватель Брутус, глава арбалетчиков Удар, паладины-ветераны Тенгрон, Гарольд и Сенграт, участвовавшие еще в войне с Варантом под руководством генерала Ли, который, по иронии судьбы, теперь, когда возглавил наемников лендлорда, стал их врагом. К их мнению надо прислушиваться. Ближе них к Гаронду сидел разве что ответственный за поставки руды Парсиваль, но тот уже успел
За супом последовало мясо, довольно вкусное, но чувствовалось, что оно весь день лежало в телеге, а не в леднике. Тем временем заговорили о сути орков, кто же они такие. Были версии, что это больше звери, что это измененные злым гением Белиара грешники, что это просто другая раса людей, просто измененная суровыми условиями северного Нордмара. У последней гипотезы было меньше всего сторонников, но именно она как-то больше подходила под, пусть и небольшой, боевой опыт Гаронда. Особенно это касалось орков материковых, с местными пока еще паладины не встречались, что к лучшему.
Постепенно ужин заканчивался. К этому времени успели выпить три бутылки вина и съесть все, что было на столе. Паладины стали расходиться, но Парсиваль был занят — выслушивал рекомендации Мильтена насчет самых опытных рудокопов. Гаронд не возражал. Маг прожил тут не один год и знает, что почем. Да и вообще, у любого каторжника здесь больше шансов, чем у рыцарей. Они знают Долину, они в ней жили. А что паладины?
Лорд встал из-за стола и направился в комнату. Сразу по прибытии он присмотрел себе угловую комнатку, примыкающую к проходу, ведущему в зубчатую башню. Комнатка была вполне себе ничего, небольшая, уютная. Вдобавок с украшением — на стене висел экземпляр доспехов, принятых в королевской армии лет тридцать назад.
Под ними Гаронд поставил свои сапоги. Рядом, на столе, лежали рыцарские доспехи, которые, при всех своих достоинствах, были довольно неудобны — их практически нельзя одеть одному. Лично Гаронду не удавалось, поэтому приходилось звать оруженосца.
В кровати было очень холодно, скорее всего, из-за того, что на улице шел дождь, а камины не могли за раз согреть не протапливавшийся неделями замок. Но это ничего — воины Инноса должны выдерживать все испытания.
***
— Да, вот. Возьми и отдай Маттео. Только не вздумай пропить.
— Я и не собирался.
Руперт вышел из лавки Саландрила, пряча под курткой толстый кошелек с золотом. Хотя особой надобности в этом не было — все же в верхнем квартале никто не решится обокрасть человека. Руперт решил передохнуть. Все-таки целый день находиться за прилавком — дело весьма сложное, что бы ни говорили другие. Стоять приходилось практически в любую погоду, разговаривать с малоприятными пьяницами из портового квартала, со стервозными домохозяйками, а уж про этого Лотара и говорить нечего. За последние три дня он уже успел выучить наизусть его речь пришедшим в город островитянам.
Ученик одного из самых уважаемых и почитаемых торговцев в городе спустился покаменной лестнице в нижнюю часть Хориниса. Идти далеко не нужно — дом Маттео стоял через улицу.
Внутри было довольно темно, но сразу было заметно, что внутри двое — перед опершимся на прилавок хозяин, а перед ним какая-то женщина, что-то пыталась втолкать в Маттео высоким голоском. Руперт узнал её не по внешности, а по манере речи. Этот ностальгирующий и жалующийся одновременно тон трудно с чем-то спутать. Это Гритта, племянница плотника Торбена, живущего вниз по улице. Сам Торбен являлся прекрасным человеком, но бедным. Отчасти причиной бедности являлась Гритта, которая после смерти своего мужа стала жить в одном доме с дядей. И ладно бы только жить. Привыкшая закупаться огромным количеством бесполезных тряпок, она, оказавшись в положении хуже, чем была, продолжала покупать платья. Сейчас она, видимо, выпрашивала в долг у Маттео новую сотню золотых.
Руперт передал Маттео кошелек и снова вышел на улицу. На такую знакомую и любимую улицу ремесленников. Решил пройтись до казарм ополчения, попроведать старого приятеля Бьерна, у которого Руперт научился многим вещам, пригодившимся потом в работе у Маттео. Причем идти решил через портовый квартал, а не через торговый. Именно там Руперт провел все свое детство. Приятней места не найти.
Был уже вечер. Боспер вил попивал пиво, прислонившись к двери. Его жена тем временем тут же подметала улицу. Руперт прошел дальше, спустился в портовый квартал, поздоровался с Халвором, который решил, видимо, совершить вечерний променад. А вот и он, портовый трактир. У него, правда, было название, но его все равно никто не помнил, да и не зачем. Трактир Кардифа был, по мнению Руперта, в разы лучше, чем таверна Корагона. Тут было как-то по-свойски, что ли. Все знали друг друга. Но и побаивались. Того же Нагура, к примеру. Человека, который выходил из трактира разве что поспать, нужно побаиваться. Кардиф, как заметил однажды завсегдатай трактира Гарвелл, кормит Нагура просто так, без платы. Странное дело.
Руперт заказал полпинты пива — этого ему хватит. Нужно быть в форме. К тому же, здешнее пойло не шло ни в какое сравнение с тем, какое было у Корагона. Это был, пожалуй, единственный недостаток портового трактира. Все же, главным его преимуществом было то, что здесь можно разузнать о многом, что происходит в городе. К примеру, говорили, что в ближайших морях завелось огромное чудовище, что ополченцы будут теперь казнить за каждую провинность, что у самых ворот города убили беглого каторжника и о многом другом. Руперт подозревал, что во всех этих россказнях половина — фантазия чистой воды, но прислушиваться к этой полупьяной болтовне портовых рабочих определенно стоило. Особый интерес придавали новости о пропаже какого-то хоринисского рыбака, дескать, его съело именно то морское чудовище. При этом жаловались, что ополчение ни черта не делает, а жаловаться паладинам — все равно что жаловаться морю. Бесполезно. Эти приспешники короля в своих доспехах чихать хотели даже на ополченцев, не говоря уже о простых жителях города.
За разговорами незаметно кончилось пиво в кружке. Руперт положил на стол несколько золотых и вышел из трактира.
Прохладный ветерок с моря — вот что нужно сейчас. Но его не было. Над морской гладью царил штиль. Руперт посидел несколько минут на скамейке и отправился к казармам. Прошел мимо корабля, у которого едва был сделан киль. Прошел мимо темного портового склада, который уже давно перестал быть символом благоденствия. Поднялся наверх по каменным лестницам, обошел глухую стену казарм.
Во дворе было тихо. Солдаты ушли на отдых. У дверей, ведущих к камерам, у стационарного факела, стояли глава ополченцев Вульфгар и его непосредственный начальник, паладин Андре. Или правильней, лорд Андре. Единственный паладин, которому в городе доверяли. У него не было ни снобизма, присущего большинству рыцарей, ни горделивого вида. К тому же, было видно, что он устал. Из-под поднятого забрала доспехов виднелись потухшие глаза с мешками под ними. Даже его поза говорила о том, что должность главы ополчения весьма нервная и незавидная. Он поднял глаза на вошедшего и тихо спросил:
— Ты по делу, парень?
— Нет, я просто, — Руперт замялся, не зная, как выразить то, что он хотел сказать. — Я хотел спросить, здесь ли ополченец Бьерн?
— Нет, он в…, - начал было Вульфгар.
— Он на задании, подробности которого не столь важны, — прервал учителя мечевого боя Андре. — Мы не можем тебе сказать, где он.
— Хорошо.
Руперт с поникшей головой стал возвращаться обратно к Маттео. Просто хотелось поболтать о старых временах, да об обстановке на острове — все-таки ополченцы знают больше, чем крестьяне или даже бродячие торговцы. Да и все таки, Бьерн был лучшим другом Руперта.
На выходе из низкого коридора ученика Маттео едва не сбил бежавший ополченец. Он промчался во двор. Руперту стало интересно — что же случилось? Он тихонько подкрался к углу.
— Господин! — ополченец запыхался. — Лорд!
— Что? — раздался недовольный голос паладина.
— Там. Сообщают. В общем. Два человека пропали.
— Кто опять?