Капитан Мэл Бонар хмурился, задумчиво пощипывая нечесаную бороду: о вчерашней ссоре с Дьяром он, видимо, еще не знал. Лин мысленно застонал, представив град насмешек, который придется выслушать, когда Бонару станет все известно…
В круглых глазах Наи читалась наивная, бестолковая, раздражающая надежда.
Раздражающая — потому что девушка совершенно правильно понимала, что их с братом сил не хватит даже на то, чтобы обеспечить себе какой-никакой погребальный костер.
Бестолковая — потому что обычный валканский магистр все равно никак не мог защитить кого-то от безумного белого жреца.
И наивной — потому что выбор между дружескими подколками в теплых стенах резиденции и поездкой ы неизвестность в обществе белого жреца был очевиден любому нормальному человеку. Ведь был?
Лин глубоко вздохнул, и в грудь ткнулось что-то твердое. Справочник: дурацкий, никому не нужный рыбоводский справочник…
— Господин Валб. — Ная нерешительно тронула Лина за локоть, и он вдруг почувствовал, что смертельно устал быть нормальным человеком.
— Я… Да. Великое пламя, — Лин согнул руку так, чтобы угол переплета больнее врезался в ребра. Дурацкая книжка придавала ему уверенности. — Да. Будь по-твоему, господин Собачник. Я поеду с тобой.
Вытянувшаяся рожа Бонара уже стоила того, чтобы это сказать, подумал Лин. Хоть какая-то радость напоследок.
— Скотовод, ты… — опухшее лицо Бонара менялось, как глина в руках хорошего скульптора. Непонимание, удивление, недоверие… Даже испуг.
— Спасибо! — Локоть Лина сжали тонкие, но на удивление сильные для хрупкой девушки пальцы.
— Такая компания тебе нравится больше, юноша? — омерзительная улыбка жреца, когда он вновь обратился к Хоно, стала чуть шире. Хоно растеряно кивнул, взглянув на Лина со смесью благодарности и подозрительности. Лин слабо усмехнулся: «Больше, но не сильно… И правильно, парень — нечему вам особо радоваться».
— Вот и отлично. Значит, договорились. — Жрец кивнул Лину. — Раз уж ты любезно согласился присоединиться к нам — займись лошадьми и снаряжением. А я пока прогуляюсь. Хак!
Из зарослей кустового карьяна вынырнул лохматый черный пес. Тот самый, которого Лин вчера видел в библиотеке. И поразительно похожий на того, которого Лин видел у статуи рудокопа много лет назад.
— Встретимся здесь через два часа. — Жрец неспешно пошел по аллее и вскоре скрылся среди деревьев.
Без него как-то сразу стало легче дышаться.
— Ну ты даешь, скотовод. — Бонар громогласно выругался. Обычно брань гвардейца раздражала сдержанного на язык Лина, но сейчас он мысленно добавил к капитанской тираде пару крепких словечек.
— Большое спасибо, Лин-гьон, — сказала Ная. Пальцы на локте сжались еше крепче. Девушку мелко трясло от пережитого напряжения — или просто от холода?
— Пока не за что, Ная. И бояться пока нечего. — Лин осторожно накрыл ее руку своей. Пальцы на ощупь были ледяными. — Нам нужна подходящая одежда и лошади. Так вы с братом умеете держаться в седле?
Как выяснилось, Фарга Орто рассчитывал в будущем сделать приемных детей разъездными подручными, так что хотя бы это они кое-как умели.
***
Моросил дождь, и лошади постоянно поскальзывались на мокрой дороге.
О нет, Лин ничуть не жалел о том, что согласился! В этот час он жалел, что вообще родился на свет.
Впрочем, как и всегда после четырежды проклятого ритуала освобождения астши.
Сильным и хорошо подготовленным служителям он не доставлял особых неудобств, птому между собой они называли эту пытку «выдернуть корни» или «оторвать тень», но Лин считал, что стоит придумать какое-нибудь более красноречивое название. И каждый раз клялся себе, что обязательно придумает его… Когда-нибудь потом, когда перестанет так раскалываться голова.
«В-великое пламя!» — Рыжая снова поскользнулась, и Лин только чудом удержался в седле.
— Ты в порядке, Лин-гьон? — Ная с тревогой наблюдала за его мучениями.
— Более-менее. — Он, как сумел, улыбнулся в ответ. Наверное, стоило успокоить девушку, но на это сейчас не было сил.
— Говорят, состояние после отделения астши похоже на тяжелое похмелье. — Голос жреца отзывался болью где-то в костях. — Неприятно, но ничего страшного. Оживет к вечеру ваш магистр.
«Идиот. Тяжелое похмелье наступает после доброй пьянки, а тут где было удовольствие, скажи на милость — на тебя, что ли, пялиться?» — Лин с ненавистью уставился на маячившую впереди белую накидку. Грязь к улыбчивому психу почему-то почти не липла.
Обычно после ритуала удавалось хоть немного отлежаться, но тут выезжать пришлось сразу. По справедливости, винить жреца было не за что: у них и впрямь не было запаса времени. Но Лин не мог — или просто не хотел? — перестать на него злиться.
***
— Там!..
Пронзительный окрик выдернул Лина из мучительного полузабытья. Вьючная кобыленка шарахнулась в сторону. Он потянулся к ножу, пытаясь понять, что происходит: все расплывалось перед глазами.
— Не бойтесь, — громко сказал жрец. — Видите, Хак спокоен?
Лин кое-как совладал со зрением. Действительно, пес жреца невозмутимо возглавлял остановившуюся колонну. А из зарослей карьяна на опушке леса, на которые показывала Ная, выглядывала увенчанная короткими рожками массивная морда. Лин с облегчением выпустил рукоять: драка была бы очень некстати — пожалуй, ножом он сейчас смог бы, разве что, заколоться, а о хьорхи нечего было и думать.
— Что это? — Ная во все глаза разглядывали животное.
— Расспросите лучше магистра, — отмахнулся жрец.
— Лин-гьон?
«А самому трех слов жалко, Собачник?» — Лин выдохнул через стиснутые зубы. От тревоги и злости стало чуть полегче. В самом деле, для городских и ланар — в диковинку…
— Ная, Хоно, это взрослый ланар, — объяснил Лин. — Они безобидн и почти бесполезны: мясо жесткое и сильно горчит из-за кореньев, которые они жуют, потому на ланаров обычно охотятся. Видите, шкура у него сплошь серая? У молодых особей видны полоски: их мясо еще кое-как можно разжевать, но все равно гадость еще та. Лучше поймать пару кролей.
— А почему он нас не испугался? — вклинился Хоно. — Мы ведь больше его… И нас много.
— Глупый потому что, — не нашел другого ответа магистр.
— Страх — не всегда признак ума. — Жрец улыбнулся на свой обычный манер. — А безобидность — не признак слабости… Хак, взять!
Пес с лаем бросился к лесу. Ланар ломанулся в чащу, круша на своем пути кусты и молодые деревья.
— Назад! — скомандовал жрец. — Спасибо, Хак.
Пес неохотно вернулся к хозяину.
— С ланарами, как и с любым крупным зверем, лучше держаться настороже, — сказал жрец. — Попадете напуганному ланару под копыта — костей не соберете. Ты там как, жив, магистр?
— Жив, — буркнул Лин.
К горлу подкатывала тошнота. Лай, грохот, окрики заставили, казалось, разрывали голову изнутри.
— Тогда, почему мы никуда не едем? Н-но! — Жрец тронул поводья.
— Господин Собачник, а если бы он побежал на нас? — Хоно посмотрел на проломанную зверем просеку.
— Наш господин магистр бы его убил, не так ли? — Со смешком сказал жрец. — Раз уж он готов драться со мной — что ему какой-то там ланар!
Лин не мог видеть лица жреца, но готов был дать руку на отсечение — тот опять улыбался.
***
Темнело, а они все тащились и тащились вперед.
— Магистр Валб, ты знаешь, где здесь ближайшая бродяжья хижина? — спросил жрец.
«Неужели его белую голову иногда посещают разумные мысли?» — Лин осмотрелся.
За дорогой он, конечно, не следил, однако окрестности Валкана знал неплохо. По левую руку пологий склон покрывал безликий лес гохно, но кое-где в нем виднелись могучие остовы елей и сосен. Одна сосна возвышалась прямо у дороги, и ее лишенная коры раздвоенная верхушка постанывала на ветру.
— Примерно в миле отсюда, за следующим поворотом, — сказал Лин.