«А если коровы окажутся там, куда не достигает свет брата Сурьи? — задумался Индра. — Факелы кузены могут загасить, и что тогда? Наощупь драться?» Его так и подмывало высказаться, но пока юноша крепился. Всё-таки по головке не погладят, если он из угла выскочит и начнёт давать свои советы…
— Значит, решено: Митра отправится к охотнику и выменяет у него лучшую собаку, а мы тем временем подготовим оружие и колесницы. И завтра на рассвете выступаем! — объявил Сурья.
Все его братья, кроме молчавшего Индры, громко план одобрили, а Нарада скромно встал в угол. Но тут глаза приоткрыл риши Кашьяпа.
— Возьмите Брихаспати, — бросил он сыновьям.
— Брихаспати, сына риши Ангираса? Но он ещё так молод… — засомневался Сурья.
— Возраст не имеет значения, его знаний и способностей вполне достаточно, — отрезал отец. Сын молча поклонился.
«Ну как так-то?! — совсем расстроился Индра. — Брихаспати, значит, в поход можно, а меня даже не рассматривают как воина?»
— Да, и ещё одно… — Кашьяпа спокойно смотрел своими зоркими глазами на детей. — Кроме коров, мои сыновья от Дити забрали и сому. Надо её вернуть.
— Но, отец… — зароптали взрослые. — Сома — это же просто травка. Да, сок от неё сладкий, так что матушка Адити использует его вместо молока для нашего братишки. Но он уже подрос, и вполне сможет пить, как мы, обычное молоко, а в скором времени — и кумыс. Зачем напрягать силы ради детской забавы?
— Это не забава! — заявил Индра в голос и тут же замолк, стараясь сделаться как можно меньше.
Нарада стрельнул глазами в его сторону, но братья были так заняты спором с отцом, что слышали только себя. Индра заметил взгляд Нарады, и, взмахнув крылышками, подлетел к мудрецу и уселся на его плечо, поближе к уху.
— Как бы вы ни считали, но сома — подарок риши Атри, и если вы не понимаете смысл его благословения, это означает, что время ещё не пришло, — спокойно ответил Кашьяпа. — Проявите уважение к одному из Семи, и верните его дар — траву сому.
Братья неохотно пообещали это и стали расходиться.
— Нараяна, Нараяна! — промурлыкал себе под нос Нарада. — Не похоже, чтобы эти сильные и могучие воины были озабочены какой-то там травой. Тут нужен тот, кто ценит сому…
— Я ценю, божественный мудрец, — пропищал ему на ухо Индра-жучок. — Они даже не подозревают, что такое сома на самом деле! Ну пожалуйста, уговорите отца и меня отправить в поход с братьями!
— А тебе нужно особенное разрешение, младший? — лукаво улыбнулся риши.
— Меня в этой семье считают ребёнком, — расстроенно сообщил Индра. — Без позволения отца я выйти могу разве что в ближайший лес… А если просто так сбегу, смеяться будут, что юный неслух и что отца не уважаю.
— Иногда достаточно просто ступить за порог дома, — загадочно ответил риши. — Нараяна, Нараяна! Однако, мне пора!
И с этими словами божественный мудрец исчез. Индра, внезапно оказавшийся в воздухе, отчаянно заработал крылышками, издавая громкое жужжание, и полетел к выходу, намереваясь добраться до своей комнаты и там принять свой обычный облик.
— Сын! — повелительно окликнул его голос отца.
В комнате уже не осталось никого, кроме Кашьяпы, сидящего на том же месте. Индра нехотя стал снова юношей и повернулся к отцу, пряча взгляд.
— Узнал что-то новое? Как будешь использовать эти знания? — спокойно вопросил риши.
— Узнал, отец, — кивнул Индра, приободрившись от того, что нагоняя за подслушивание не будет. — Я должен помочь моим братьям!
— Помочь в чём? — также размеренно переспросил отец.
— Найти коров, найти сому и вернуть их на законное место! — бойко ответил юноша.
— Надо, — согласился отец. — Но находятся они в разных местах, и времени хватит только на что-то одно. Что ты выберешь? Коров, польза от которых несомненна, или сому, траву, ценность которой не ясна?
— Сому! — не колеблясь, ответил Индра. — Её ценность очень даже ясна, а идти за ней никто не вызвался, и братья вообще не считают поиски сомы достойной задачей!
— Так. И что ты знаешь о соме, сын? — продолжал допытываться риши.
— Сома даёт безмерную силу и блаженство, отец, — ответил Индра тоном «разве ты не знаешь?». — Вы сами говорили, к тому же, что сома — это дар риши Атри. Риши не раздают даров просто так, каждый дар полезен и значим. Неужели сому вам дали только ради меня? Не поверю!
— Не только ради тебя, — проговорил Кашьяпа, скрывая улыбку. — Но знаешь ты пока о ней немного. Впрочем, другие знают ещё меньше. Что ж…
Риши поднял руку, намереваясь произнести благословение, но слова замерли у него на губах. У входа в зал грохнула посуда — её выронила из рук Адити. Она стояла, опустив руки, а глаза наполнились слезами:
— На что ты хочешь благословить моего сына? — воскликнула она дрожащим голосом. — Куда отпустить? Он ещё мал! Пусть остаётся дома!
— Матушка, — повернулся к ней Индра, — я уже выше вас! А до сих пор «ещё мал»? Когда ж я вырасту достаточно, чтобы сражаться, как мои братья? Или я вечно буду тем, кому и кумыса пить нельзя?
— Сыночек! И ты тоже хочешь меня оставить, как твои братья? — Адити залилась слезами. — Все меня бросили! Когда дети вырастают, мама им уже не нужна… Раз так, то ступай за своими подвигами и славой! Ступай!
Адити выбежала из залы. Слышно было, как она грохнула дверью своей комнаты. Индра смущённо перевёл взгляд на отца. Что он сказал не так?
— Э… Сынок, — произнёс Кашьяпа неловко. — Подумай о матери: она отправила во взрослую жизнь десять сыновей… И никогда ни слова не говорила, когда они покидали отчий дом, уходя во взрослую жизнь. Её терпение огромно. Расставаться с теми, кого любишь, о ком заботишься, очень тяжело. Но ты — наш последний ребёнок… Больше у твоей матушки не будет детей. Вот она и распереживалась.
— Отец, я одного не могу понять: если я — младший, значит, должен всю жизнь провести при матери? — спросил Индра, и в голосе его слышался вызов, хотя думал он о другом — о том, как стыдно быть «младшим братишкой». — Зачем я тогда родился с молниями и с такой огромной силой, что мне даже молока не хватало, чтобы прокормиться? Лучше бы родился таким, что всем нравится, любит ласкаться и выглядит милым…
— Отличная идея! — внезапно оживился Кашьяпа. — Слушай, сын: если твоя судьба — совершать подвиги, то рано или поздно это случится. А пока сходи к моему брату, риши Атри, в ашрам — ты ведь не былу него ни разу, так? Отнесёшь гостинец от нас с Адити, поиграешь с его младшим. А там и мать успокоится. Давай, возьми гостинец на кухне и ступай, благословляю тебя на это! Запомни: благословение моё — поиграть с младшим сыном риши Атри! Как следует поиграть, чтобы он остался доволен!
— Ну… Хорошо, отец, — нехотя согласился Индра. Ещё с каким-то младшим сыном играть… Действительно, что ли, его все считают малым дитятей?
— Младший сын Атри — ласковый, милый и всем нравится, — проворчал Кашьяпа вдогонку. — Может, от него чему-нибудь научишься, Индра…
Прихватив на кухне гостинец, горсть-другую модаков, и наспех завернув их в чистую ткань, Индра решил сначала заглянуть к матери, чтобы её успокоить. А то придумает себе невесть чего…
— Матушка? — спросил он, стоя у двери в спальню матери. Из-за двери матушки раздавался звон и грохот — она в гневе бросала посуду.
«Хм, — подумал Индра. — Лучше уж уйду по-тихому, а то так и миской в голову получить можно… Если что, отец всё матушке объяснит и без меня». Стараясь не шуметь, юноша вышел на улицу, аккуратно прикрыв дверь дома, и направился за ограду отцовского ашрама.
Тропинка вела его через лес всё дальше и дальше, пока начались совсем незнакомые, чужие места. Индре показалось, что он сбился с дороги — так густо всё вокруг было заплетено лианами и ветвями колючих кустов. Когда юноша почувствовал сильную усталость и голод, он неожиданно услышал какое-то шевеление и сопение в кустах.
— Это кто там? — бойко спросил Индра у кустов. — Покажись!
Всё стихло, а в листве показался блестящий глаз. Он смотрел на Индру не испуганно, а, скорее, весело.
— Догони меня! — предложил звонкий голос маленького мальчика, а затем раздался серебристый звонкий смех. И всё стихло, а глаз исчез.
— С какой стати? — пробурчал Индра и громко крикнул в том направлении, откуда слышался голос мальчика: — Ты кто такой? Как зовут?
Молчание было ответом — похоже, собеседник решил спрятаться. Индра скользнул в кусты, стараясь не задевать веток, и начал оглядываться, не мелькнёт ли где этот мальчишка. Ох уж дети!
Узелок с едой сильно цеплялся за ветки и затруднял передвижение, тем более — бесшумное. Не долго думая, Индра привязал узелок к своим дхоти спереди, как бы забросив его внутрь. Теперь казалось, что у юноши есть небольшой угловатый животик. Освободив таким образом обе руки, Индра ринулся дальше в кусты, постоянно оглядываясь.
То впереди, то сбоку непрестанно что-то маячило — в густой тени леса казалось, что это «что-то» светится, как серебристая рыбка в воде реки. Оно появлялось и исчезало, едва Индре казалось, что он вот-вот схватит источник этого лёгкого сияния. Разглядеть как следует, что именно светится, не удавалось, только время от времени Индра слышал весёлый заливистый смех.
— Какой ты быстрый! — надеясь таким образом разыграть любопытство малыша, чтобы тот сам подбежал поближе, сказал Индра. — А на открытом месте ты тоже быстро бегаешь, или только по кустам?
— Сдаёшься? — весело ответил детский голосок. — Устал уже?
— Устал, — соврал Индра. — Сдаюсь. И дхоти скоро порву, если так продолжим.
— Эх… — вздохнул голосок. — Быстро ты выдохся! Ну ладно…
Деревья и кусты расступились…. в буквальном смысле: они образовали поляну вокруг Индры и обладателя звонкого голоса. На вид это был мальчик лет шести, достаточно пухленький, с очень светлой кожей, светлыми волосами и голубыми огромными глазами. Одет он был так, как отшельники одевают своих детей, — очень просто.
— Как ты это сделал? — удивился Индра, оглядывая расступившуюся растительность. — Ты, наверное, сын мудреца, и у тебя от рождения такие сиддхи?
— Нет, просто деревья — мои друзья, — пояснил мальчик, весело улыбаясь, и погладил ствол. — Спасибо, друзья! А что такое «открытое место»?
— Место, где нет деревьев и кустов, — луг, например, или поле. Или хоть дорога, — на удивление терпеливо пояснил Индра. — Ты что, никогда в догонялки не играл?
— Играл, — мальчик в свою очередь посмотрел на Индру с недоумением. — Как это — нет деревьев и кустов? Разве есть такие места?