Он спрыгнл с плеч Индры и погладил траву:
— Здравствуй, степь! Ты добрая? Какие игры знаешь? Лес, друг, до встречи! Я теперь поиграю со степью!
Малыш вдохнул запах трав и цветов, звонко рассмеялся и бросился бежать по степи в сторону гор. И владений асуров.
— Стоять, непоседа! — крикнул Индра и рванул за ним.
Инду сейчас бежал слишком быстро — как солнечный зайчик по стене, если играть с натёртым до блеска мечом. Вскоре его смех затих, и в сумеречной степи только цикады да сверчки голосили.
— Чтоб тебя! — выругался Индра и решил стать самым быстрым, что есть на свете и на навредит малышу… И стал солнечным лучом, летящим вслед Инду.
Мальчик нашёлся быстро: он был уже на территории «кузенов» — лежал в траве на животе и с улыбкой слушал цикад.
— Бросить меня одного решил? — спросил Индра и плюхнулся на траву рядом с мальчиком. — А я думал, я тебе — друг…
— Но ты же здесь, — возразил мальчик лукаво. — Смотри, я нашёл певцов и музыкантов! В нашем ашраме таких нет, а в твоём?
— Выходят по вечерам, — немного сварливо ответил Индра. — Жил у меня в комнате один такой, громко пел, даже спать не давал… Слушай, а давай договоримся?
— О чём? — спросил малыш, не отрывая взгляда от копошащихся в траве насекомых.
— Давай сегодня ночью играть вместе, ладно? Не бросай меня одного, а то я не такой быстрый, и могу потеряться. Идёт?
— Идёт, — кивнул мальчик и засмеялся. — Прости, я забыл, что ты ночью ничего не видишь! Но не бойся, я покажу тебе дорогу! Пошли же!
Инду вскочил и потянул Индру за руку.
— Залезай, — присел на корточки Индра. — Будешь сверху показывать.
И для верности ухватил Инду за щиколотки, аккуратно придерживая, чтобы тот снова не удрал. Инду, впрочем, удирать не собирался: с видом хозяина он с высоты осматривал своё новое приобретение — степь.
— Индра, а кто здесь живёт? Как их увидеть? Почему… ты ранишься и братья тоже, а я — нет? К тебе приходит Бог? Твои баба и мата — строгие?
— Здесь, Инду, живут звери, птицы и насекомые. Их лучше видно днём — тогда многие из них выходят попастись или летают в воздухе. А ночью выходят в основном хищники — те, кто едят других животных, — начал объяснять Индра, одновременно оглядываясь по сторонам и стараясь не повышать голос. — Почему ты не ранишься, я не знаю, но думаю, твой отец точно должен знать, он же — риши. Бог… ну прямо так, как я к тебе, не приходит, но иногда я чувствую его, словно где-то далеко… Отец мой — скорее справедливый, чем строгий, а вот матушка, временами, бывает… Наверное, мои старшие братья ей в детстве докучали, вот она и ко мне бывает строга. А твои баба и мата, как я погляжу, в строгости тебя не держат?
— Баба строже, чем мата, — сообщил мальчик. — Но оба они очень добрые! И братики! Мы иногда играем: они меня бросают вместо мяча, так весело! — Тут Инду захихикал. — Бог к нам приходит часто, в разных формах. Мата сказала, что каждый гость — это Бог! Вот!
— Меня как-то тоже брат Вайю бросил вместо мяча, — заметил Индра. — Я запутался после этого в ветвях дерева, а затем упал и так ушибся, что хромал две недели. Зато я в отместку пустил молнию и поджёг дхоти Вайю сзади, вот было смешно!..
— Недавно к нам заходил гость — смешной! Живёт на горе, там у него бык, — делился взахлёб малыш. — Сам весь в пепле мёртвых, потому что для него нет разницы. Мы ходили гулять, так было весело!
— К вам в гости Махадэв заходил?! — удивился Индра. — Вот же счастье! Хоть бы и к нам зашёл… А куда вы ходили гулять?
— В какую-то пещеру, к забавным людям. Они безносые, — беспечно сообщил мальчик. — Были очень грустные, потому что не могли увидеть близких, но мы с Махадэвом их развеселили. А потом он понёс меня домой и дал поиграть на своём смешном барабанчике!
— Весело живёшь, Инду, — ответил Индра с невольным вздохом. — Столько приключений… А я всё детство провёл дома или в ближайшем лесу. И никто не водил меня гулять в пещеру или ещё куда-нибудь, где интересно…
— Тогда ты попал в нужные руки! — объявил малыш. — Со мной не соскучишься!
— Похоже, что так, — ответил Индра. — Впрочем, меня сегодня отец хотя бы отпустил в дальнюю прогулку — в ашрам риши Атри, поиграть с его младшим сыном. Вот, говорит, младший сын Атри — ласковый, милый и всем нравится, может, от него чему научишься… Но лучше так, чем вообще никуда не выходить!
— Так и сказал «милый»? — развеселился малыш.
— Так и сказал, — подтвердил Индра. — А ты-то почему интересуешься?
— Просто так, — хихикнул мальчик. — Потом я открою тебе один секрет… но потом! Сейчас ты в любом случае — мой, играешь со мной! Ведь так? Ой, смотри, кто это?
Солнце-Сурья давно село и теперь в ночной темноте, немного сбоку и сзади, зажглись зелёные и жёлтые огоньки. Послышалось рычание.
— Это, милый Инду, — стараясь не показывать волнения, ответил Индра, — хищники. Они могут кусаться, и мне от этого может быть очень больно. Поэтому, пожалуйста, держись за меня крепко-крепко и ничему не удивляйся, ладно?
— Тебе не позволю чтобы было больно, — прошептал мальчик, изо всей силы прижимаясь к Индре.
Юноша остановился и попытался рассмотреть, кто же всё-таки рычит. Снова накатила прохлада — Индра как будто стоял в круге, который становился всё холоднее. На травы на шаг вокруг легла роса.
Стараясь не обращать внимания на холод, непонятно откуда взявшийся, Индра ждал, пока зелёные и жёлтые горящие глаза приблизятся. Хищники с ворчанием бродили вокруг, и наконец зелёные глаза замерли совсем близко. Можно было рассмотреть тёмные гибкие тела и белые клыки — видимо, это были большие львы, к тому же, саблезубые.
— А ну! — гаркнул Индра. — Пошли прочь!
В правой руке его образовалась шаровая молния, трепещущая на кончиках пальцев. Левой он продолжал держать Инду за ногу — как бы малыш чего не удумал.
— Идите домой, — ласково сказал Инду со спины Индры. — Это — молния, она жжётся, и вам станет больно. Так не играют, чтобы больно кому-то. Так что идите домой! Или покажите, что вы добрые…
— Не пойдут они, — зло ответил Индра. — Мы слишком вкусные, а они хотят есть…
— Модаки! — воскликнул малыш. — Дадим им модаки!
Звери меж тем призадумались — огонь в руках Индры явно наводил их на размышления.
— Хищники не едят модаки, — сурово ответил Индра. — Они едят мясо. Я не раз видел…
Тут юноша сглотнул. Оказаться куском мяса в пасти льва ему ох как не хотелось. Одновременно с этим молния сверкнула, на момент став ослепительно-яркой. Львы попятились. Только один, самый молодой и отчаянный, прыгнул вперёд, целясь в горло Индре.
От неожиданности юноша отшатнулся назад, а молния сорвалась с его руки — но вместо того, чтобы полететь во льва, медленно поплыла куда-то в сторону, где было несколько его собратьев. Инстинктивно Индра прикрыл горло правым предплечьем, как щитом, выставив руку перед собой.
Львы попятились ещё дальше, опасаясь огня — они знали, что он бывает опасным. Но молодой лев с размаху врезал лапой с когтями Индре по предплечью, распоров его до кости тремя рваными ранами. Юноша пошатнулся, но устоял. Малыш на его плечах ойкнул, но страха не было в него голосе, только недоумение.
Индра закричал от боли, когда когти распороли его правую руку, опустил к бедру левую, в которой тут же появилась громовая стрела, словно сделанная из молний. Не выпуская её из руки, Индра размахнулся оружием, как копьём, и ударил льва снизу вверх, целясь в живот. Боль ослепляла, тело словно пронизали тысячи маленьких колючих молний, дыхание перехватывало… И всё-таки поразить хищника Индре удалось
Внезапно боль стала меньше — приятный холод охватил раненную руку. Лев, упавший с копьём в брюхе, сразу застыл и начал покрываться инеем, а потом — тонкой корочкой льда. Раны Индры тоже стали покрываться льдом, и это было приятно.
Мальчик на шее юноши крепко к нему прижался. Пошатываясь, Индра осматривался вокруг — где ещё хищники? Откуда ждать следующего удара? Львы, видимо, не находились на грани отчаянья: посмотрев на тело молодого льва, они медленно отошли и затерялись в степи.
— Это какая-то новая игра, Индра. Я ещё в такие не играл, — прошептал Инду.
— Пойдём-ка отсюда, Инду, — прохрипел Индра в ответ. — А пока будем идти, я расскажу тебе про эту игру, хорошо?
— Тебе больно? — озаботился мальчик. — Кровь же! Когда кровь, то больно… Так мама говорит… Давай я сделаю для тебя что-нибудь, чтобы не болело, Индра?
— Больно мне, — согласился Индра. — Но давай сначала уйдём подальше. Львы могут вернуться, учуяв кровь…
— Хорошо.
Инду глянул на мёртвого, застывающего во льду льва, а затем быстро прошептал мантру, чтобы Рудра забрал и успокоил его душу.
Индра побрёл в сторону гор. Почему именно туда, он толком сам не понимал, но почему-то продолжал углубляться во владения асуров. Правую руку он оставил болтаться вдоль тела, не обращая внимания на капли крови, стекающие с пальцев. тем временем вокруг предплечья Индры образовалось что-то вроде ледяного браслета, останавливающего кровь, и капли с пальцев юноши перестали пятнать траву.
— Всё, — сказал Индра, споткнувшись в третий раз. — Привал, Инду.
И сел прямо там, где стоял. Ноги уже плохо держали его, сказывалась усталость и последствия боя.
— Хочешь пить?
Малыш озабоченно заглянул в глаза юноши.
— Хочу, — ответил Индра не совсем внятно. — Эх, сомы бы сейчас…
Малыш уже отбежал, весело подпрыгивая — ничто не могло его напугать. Он понимал, что Индре сейчас не смешно, и честно не смеялся, но радость, в нём живущая, выразилась в высоких прыжках. Мальчик нашёл широкий лист какого-то растения, попросил отдать, получил его, чем-то наполнил и так же, вприпрыжку, вернулся к Индре. Инду поднёс лист, свёрнутый кульком, ко рту юноши: