Юноша яростно отбросил её руку, ещё ускорил шаг. В один прыжок опередив парня, Лариса преградила ему путь:
— Серж, я так рада…
— И чему же, фреляйн Лора?
— Серж…
— Ты, как я вижу, процветаешь!
— Серж… Где Элен?
— А я откуда знаю?! — взорвался юноша. — Нет её здесь!
— Как нет?
— А вот так!
— С ней что-то случилось?
— То же, что и с тобой! Нашла себе «борова» с кредитами!
— И бросила тебя? — злость юноши начала переходить к его собеседнице. — Ладно. Разберёмся, — подвела она итог голосом, не сулящим ничего доброго.
— Чего там разбираться, — всё ещё досадуя, отозвался Серж.
— Есть чего, — опять недобро пообещала Лариса.
Губы юноши брезгливо скривились:
— Ну-ну, ты у нас всегда была мастером разбираться. Нет её! Понятно? Улетела!
— Расскажи всё подробно.
Серж удивлённо вскинул глаза: чтобы тихоня — Лора заговорила так? И тут между ними встрял Лорин «боров»:
— Синьорина Лариса, нас ждут и вашему жениху…
У девушки едва не сорвалось с языка: «Да пошёл ты!», — но уроки Герарда не прошли зря.
— Серж, — заговорила она, упираясь, — где мне найти тебя? — И тут же, скинув руку Франческо, — Синьор Габини, я, между прочим, разговариваю с человеком. Не надо тащить меня. Ну, так как Серж? Сегодня после семи в кафе напротив гостиницы «Палац»? Я буду ждать. Учти, если ты не придёшь, я обращусь за твоим адресом в полицию.
— Синьорина Лариса, — напирал Франческо, — я обязан…
— Серж, мы теряем время. Ну, не будь упрямцем и занудой! Ты сможешь прийти?
— Я работаю до восьми, хотя многое зависит от наличия заказов. Работа, понимаешь и то кафе… оно же в центре?
— Понимаю, Серж, я всё это понимаю. Я буду ждать тебя с восьми до половины десятого. Обязательно приходи.
— Постараюсь…
Франческо волок её прочь, изо всех сил сжимая руку. В дверях ателье он не выдержал, заговорил возмущённо:
— Девушки из общества не останавливаются на улице поболтать со слесарями и монтёрами и не назначают им свиданий в кафе, в центре города. В противном случае, они рискуют испортить хорошо начавшуюся карьеру. В тебя вложены немалые деньги…
— Усохни, — тихо и внятно выговорила Лариса, а, когда ошеломлённый не столько ответом, сколько его тоном, молодой человек замолчал, запнувшись на полуслове, девушка продолжила. — Я — совершеннолетняя и тебя в опекуны не нанимала. Сесть же мне на шею, я не позволю никому. Ясно?
— Я предупреждаю…
— Уже предупредил. А теперь, мы же опаздываем?
Первое, что сделал Франческо, покончив с делами, — пересказал всё случившееся Томазо.
Герарда звонок ювелира застал в баре. Четверть часа спустя, он, задумчиво жуя щепочку зубочистки, наблюдал за Франческо. Парень прямо из кожи лез, стараясь наиболее впечатляюще передать нюансы происшествия и своё к нему отношение. Томазо, подчёркивая своё неодобрение, покачивал головой, вздыхал. Лариса с отсутствующим видом смотрела в сторону. Верный признак, что решение она уже приняла и ни за что от него не отступит. В общем, картина не слишком благоприятная. Ну и ладненько. Сплюнув зубочистку, Герард прервал рассказчика:
— Синьор Томазо, я не понимаю: какое отношение к этой истории имею я? Чего вы от меня хотите? Эта дура решила мыть посуду в баре? Пусть моет. При чём тут я? Моя забота: сдать товар и немного оттянуться перед новым делом. Всё! Слушай, малыш, — перенёс он своё внимание на Франческо, — ты, как я вижу, навострился читать проповеди? Ну, так читай их и дальше, но без меня!
— Синьор Босх, мы вложили в вашу невесту…
— Ни черта вы не вложили! И не дуйте мне в уши, синьор Томазо. Все ваши затраты: прокат бирюлек, да несколько сотен за фотки давным-давно себя окупили. Что же касается вашего парня, то он ни чёрта не смыслит в человеческой психологии. Вот и всё. Вы хотите сделать из Лоры девушку с журнальной обложки? Делайте. Разве я вам мешаю? Но вы ни черта, чёрт вас дери, не делаете. Вы только требуете, требуете, требуете…
— Синьор Босх! Вы забываетесь!
— Да? Хорошо. Если разговор пошёл так, — я пасую. Сводим баланс и разбегаемся без ссоры. Идёт?
— Вы намерены разорвать наши отношения?
— Нет, это вы намерены их разорвать. В противном случае, вы бы не стали угрожать мне. Да, да, угрожаете. Вы, а не я!
— Синьор Босх, — взмолился ювелир. — Прекратите! У меня, нет ни малейшего намерения, порывать лично с вами. Разговор идёт о вашей невесте и её поведении.
— По-моему она ведёт себя нормально.
— Нормально?! Ваша невеста назначает свидание первому встречному работяге!
— Ну и что? Синьор Томазо, вы никак не можете понять элементарную истину: если что-то правильно для вас и для ваших друзей, то это не значит, что оно правильно для всех. И если ваша жена или невеста вашего франта не может назначить свидание «работяге», то моя невеста, делая это, никакого преступления не совершает. Моё положение в обществе и ваше — неадекватны.
— Синьор Босх, — остановил Герарда Томазо. — так значит, вас устраивает то, что ваша невеста…
— Нет, не устраивает, но это моя проблема, и никого, кроме меня, она не касается. Держать же меня за пугало…
— Синьор Босх, — начал Томазо, на этот раз укоризненно, однако Герард опять перебил его:
— Понял. Давно понял: вы мне друг и всё такое прочее… Чего вы хотите от Лоры? Только кратко, без морализаторства.
— Помочь. И только помочь. У вашей невесты есть, скажем так, некие внешние данные, но, увы, она, кажется, не понимает…
— Не понимаю, — серьёзно согласилась Лариса.
— Вот так, синьор Томазо, — поднимаясь и протягивая Ларисе руку, подвёл итог Герард. — Девочка не понимает вас. Я, кстати, тоже. Мы уходим, а вы подумайте о том, чего вы хотите от моей невесты и как изложить ваши устремления понятным для всех языком. Пошли, чудовище. Дадим людям подумать, а заодно и сами побеседуем о нашем житье-бытье.
— Кто был тот парень? — спросил Герард на улице.
— Серж Бель.
— Ясно.
Среди прочих безделушек, валявшихся на журнальном столике в гостиной, Лоре больше всего нравился «вечный блокнот» — жёсткая обложка с одним единственным листком внутри. На этом листке Герард написал заострённой палочкой:
— Не отвечай вслух. Ты говорила Сержу обо мне? — он дал девушке прочитать эти фразы, приподнял листок и надпись, продавленная на его полупрозрачной, пластиковой поверхности, пропала. Приняв из рук Айера Блокнот, девушка написала:
— Нет.
— Что ты сказала ему?
— Ничего. Я не успела.
— Совсем ничего не успела сказать?