— Дорогая, полиция делает все, что возможно — в последний раз, не очень-то твердым голосом заверил жену асессор, перед тем как оставить супругу в расстроенных чувствах: — Прости, повторюсь, нам ничего не остаётся как ждать: — И мальчики, уверен, скоро вернутся. Я верю в провидение.
Вспомнив мельком недавний разговор с супругой, асессор вздохнул еще раз и подойдя к висящей на стене карте столицы заявил контрразведчику:
— И все-таки мы что-то упускаем. Больше чем уверен, они у нас сидят под носом.
— Бартоломью, зачем ты отпустил этого кучера? Ведь до той конспиративной квартиры, что всучила нам эта проклятая диаволом Инквизиция еще не близко.
— Странно, — невпопад отвечал второй первому: — наш амулет поиска показывает, что разыскиваемый артефакт где-то под нами.
— Что? Б-р-р! — судорожно затрясся толстяк: — В моей памяти еще не до конца изгладились впечатления после посещения древних пещер под замком Вольфзег. Помнишь еще их, Барт? А может, ну его сегодня, этот артефакт. Если его нынешний владелец зачем-то полез под землю, не всегда же он там будет верно?
— Точно, артефакт где-то здесь — не обращая внимания на не прекращающуюся словесную болтовню Армандо, пробурчал долговязый.
— Эй-эй, Барт! Ты меня слышишь? Я, между прочим, к тебе, брат адепт, обращаюсь. — видя, как второй напарник выскочил на мощеную камнем дорогу, на которой в данный момент времени не было ни одного паромобиля, и подойдя к чугунной крышке кольца канализации посреди дороги, сунул палец в отверстие. И следом легко выдернул крышку, обнажив узкую кишку с металлической настенной лестницей:
— Нет! Барт! — в ужасе вскричал толстячок: — Только не говори мне, что ты собираешься туда лезть!
— Именно это я и собираюсь сделать-возразил Армандо длинноногий адепт ордена иллюминатов, приноравливаясь к узким размерам водосточного лаза.
— Барт, ты же знаешь, я ненавижу подземелья. — вздохнул жирдяй.
— Ничего, я буду с тобой, Армандо. Я пошел! — со смешком заявил тот и быстро сунув свой поисковый амулет в карман, ужавшись, ловко прыгнул вниз. Через несколько мгновений снизу донесся металлический звон: — Ну вот! Я внизу. Лезь за мной!
— Барт! Я тебя ненавижу. — процедил толстяк-иллюминат: — Ну что тебе стоило?
— Лезь давай, Армандо. — донеслось снизу: — Не так тут уж и плохо. И знаешь, твой огонь тутне помешал бы.
Мужчина подошел к отверстию городской канализации, поднял голову вверх и несколько раз с экспрессией крикнул наугад, не обращаясь ни к кому конкретно:
— Я ненавижу подземелья! Не-на-ви-жу подземелья! Не-на-ви-жу! — с этими словами смело прыгнул вниз в люк за верзилой, не оглядываясь по сторонам.
— Уй! Ай! Ба-арт! Ба-арт! — заканючил вдруг Армандо.
— Ну ты что там так долго? Лезь скорей! — недовольно бурчал снизу Бартоломью, не видя активности своего напарника.
— Барт! Я. я…я застрял!
— Что?
— Вытащи меня. Из-за тебя я тут застрял!
— Армандо, куриная твоя башка! — захохотал тот: — Сколько раз нужно говорить, что твои гастрономические увлечения когда-нибудь добром не закончатся. Есть надо в меру.
— Но, Бартоломью, ты же знаешь, я люблю поесть. Я же… маг огня. И мне показано восполнять свои силы после магических трат.
— Что? — вспыхнул от негодования длинноногий адепт: — Не трат, а истощения. И в последний раз это было, когда по глупости ты чуть не сжег нас обоих в лесу… — воспитывал долговязый.
— Ба-арт! — внезапно заканючил толстяк.
— Так что это даже полезно… — его слова вновь прервал более пронзительный крик застрявшего толстяка: — Барт! Вытащи меня отсюда!
— Да что там?
— Мобиль! — и жалобно: — Сделай же что-нибудь! Ба-арт!
— Сожги его!
— Не могу…не могу — жалобно пыхтел толстяк: — вытащить руки. Они застряли. Брат, вытащи меня отсюда-а!
— О дьябло мия! Я иду к тебе!
— Спаси меня! Я не хочу умирать!
Большой зеленый городской омнибус медленно приближался к застрявшему наполовину в дорожном люке адепту. Шофер омнибуса, казалось не замечал препятствия, увлекшись разговором со знакомой прехорошенькой девицей.
— Ба-а-а-а-а-а-рт!
Когда до столкновения тела мага и омнибуса осталось несколько мгновений, Бартоломью сумел ухватиться за торчащие ноги брата-адепта и повиснув на них, всем весом дернулся вниз. С первой же попытки тело толстяка поддалось и следом, пропуская над головой проезжающий омнибус, они полетели вниз.
— А-а-а-а-а!
Пролетев до нижнего уровня и больно ударившись о кирпичный настил, оба адепта со стоном повалились в разные стороны.
— О дьявол! Как больно. Не-на-ви-жу пещеры.
— Это не пещера, Армандо — промычал в ответ лежащий на дне сливных водоотводных стоков верзила, пытаясь подняться: — Просто сливной тоннель.
— Да все равно, Барт! Я их все не-на-ви-жу! И вообще, ходячие мозги зебрюггской капусты, ты хотел убить меня.
— И ничего я не хотел…
— Хотел…
— Ну и что прикажешь дальше делать? — недовольно пробурчал Павел, едва паровоз довез рабочих к последней строящейся станции и по сигналу свистка сидевшие на лавках вагонов принялись выбираться. Было шумно. Там, на восьмой, вовсю кипели строительные работы и прибывшая в подземелье новая смена рабочих спешила сменить уставшую старую. Работал паровой погрузчик, грузивший в вагонетки отвалы пустой породы, сновали рабочие, как муравьи таскающие на носилках камни. То тут, то там молотами дробили камень и городили леса, укрепляя стены и своды от обрушения. Там, где парни сошли, меж вагонов и стеной уже работали каменщики, возводившие кирпичную кладку будущего тьюба. Первое удивление масштабами строящегося метрополитена давно сошло, едва парни оказались в нем и прокатились по всей будущей линии. И вдоволь насмотревшись на длинные темные туннели, безмолвное удивление теперь сменилось рассуждениями о дальнейших действиях. Нужно было найти князя, похитителей сестры и горничной, да и паренька этого…как его там звали…Клопом, кажется. И вернуться обратно, не попавшись.
Думать им долго не пришлось. Зычный голос помощника мастера принялся сгонять новоприбывших к нужным участкам работ.
— А ну поживей! Ежли через осемь минут не приступите к работам, бегемоты ленивые, лишу полусуточной оплаты. Кажного!
— Господин, — зашептал Павлу Шушило: — Надобно б идтить куда, пока нас туточки не раскрыли. И запнулся, услышав в ответ предупреждающее шиканье означенного господина. Деревенский паренек в общении с никак не мог избавиться от уважительного отношения. И это было нашей с князем ошибкой, о которой перед началом самого предприятия все забыли упомнить, и возможной проблемой, если дела повернутся не лучшим образом. Надеюсь, верный слуга и водитель князя окажется все же не так глуп и возможных осечек удастся избежать. Где его, князя, теперь искать?
Со стороны на всю будущую станцию раздался мальчишеский пронзительный крик и подобие рычания, перемежавшиеся громким матом вперемешку с громким гоготом, привлекший всеобщее внимание. Парни переглянулись и не говоря друг другу ни слова, решительно двинулись в том направлении.
Обходя извилистыми зигзагами сложенные на платформе строительные материалы, Павел с Шушилой вскоре оказались на другой стороне стройки. Крики и ругань в ответ слышались все ближе. За очередным поворотом, обходя поддоны сложенных кирпичей, Шушило остановился как вкопанный и удержал идущего следом Павла. Осторожно взглянув из-за укрытия, нашим героям представились несколько охранников будущего метрополитена, куда-то тащущего отчаянно вырывающегося из их рук мальца в весьма хилой одежонке. Вырываясь, малец пытался валиться оземь, брыкался и пинался. Злобным оскаленным волчонком он умудрялся вцепиться зубами в руки и ноги прямо через форменную одежду охранников, отчего очередной неудачник раздавался отборной бранью, следом навешивая мальчонке порцию тумаков. А его более удачливые напарники продолжали тащить его и одновременно ржали над беднягой-коллегой, давившись от смеха. А тот, очнувшись от полученных оплеух, вновь принимался за дело, награждая своей "любовью" очередного подвернувшегося под руку охранника.
Проследив за направлением, куда охранники ведут вырывающегося мальчишку и дождавшись, пока конвоиры не исчезнут за очередной стопкой кирпичей, парни двинулись вслед. Больших сомнений, кого они встретили, у обоих не было. Охранники сунули мальчонку в небольшой временный домик, служивший карцером на случай разных происшествий среди рабочих. Драки и попойки среди рабочих и разного сброда, нанятых компанией на тяжелые работы под землей, случались достаточно часто. И закрыв пленника в домике, напоследок пройдясь по его маменьке, охрана двинулась прочь по делам.
Признаться, за чтением мыслей я несколько пропустил момент, когда в смежном коридоре начали появляться люди. Ну, с намерением посетить устроенное отхожее место. Дождавшись, когда их станет больше, я незаметно выскользнул из тени укрытия и присоединился к группе бредущих, но довольных чем-то рабочих. Причина из разговоров выяснилась почти сразу.
— Слышь, мужики, начальство старшому премию на всех отсыпать сего дня обещали. Кажному…за усердие. Праздник, грят, у господ начальников какой-то. Разрешили нонче закончить смену и на земле по чарке за их благородия налить. Ради такого дела, вона за станцией состав расцепляют.
— Да ну! Брешешь ведь! — не поверил кто-то.
— Вот те хрест! Сам видел! — энергично осенил себя перстом говорящий.
— Дела!
— Ну и старшому заодно шепнули, чтоп мы языками об этом на других станциях покамест не чесали.
— Нешто мы не понимаем.
— Табачку? — кто-то достал из-за пазухи кисет.
Мужики довольные услышанным, вскоре разом задымили свернутыми самокрутками, отчего дышать стало невмоготу, и вскоре завершив в отхожем отдых и свои дела, потянулись к выходу. На меня никто не обращал внимания. Выйдя из темноты коридора на залитую светом станцию, рабочие смешались с оставшимися у складов рабочими.
— Ай! — кто-то больно цопнул за ухо. От неожиданности нападения едва сдержался от контрприема: — Дядь, пусти, больно же!
— Паря, где был, а? — шептал мне в толпе здоровяк-рабочий: — Я ж за тебя, друг ситный, пред путейскими поручился.