Семён надулся и сел.
— Шмекскурсию, слово то какое ещё выдумала. — пробухтел он. — А с кем ты собралась туда ехать? С опекателями?
— Нет, Сёмушка, я одна хочу поехать. Вдруг, что ещё необычное случится. Я вообще только с тобой и могу поговорить об этом. А маме с папой не стоит знать, что со мной происходит что-то необычное. Они меня тогда вообще дома запрут от греха подальше.
— Ох-хо-хо, час от часу не легче. Отрок ты бестолковый! Не обижай тех, кто тебя вскормил и души в тебе не чает. — беспокойно произнёс домовой.
Я хотела оправдаться, что не собираюсь никого обижать, но ведь это было бы неправдой. Я обижу этим родителей, предам их любовь, тем самым сделаю им больно. Но отступать от задуманного не хочу. Семен пристально разглядывал меня, шевелил носом, хмурился, но потом выдохнул, опустил голову и сел.
— Боязно мне за тебя девонька. — спокойно произнес Семен. — Чую в тебе решительность недетскую, а значит остановить я тебя никакими речами не смогу.
— Ну и не надо… — хотела возразить я.
— Одна ты туда не пойдешь! — перебил меня Сёма и строго посмотрел. — Не гоже девчонке сопливой одной по лесам шастать.
— Семушка, ну я же не в глушь какую-то. Там люди есть…
— То — то и оно! — опять не дал мне досказать домовой. — Люди разные бывают, поверь мне, порой хуже зверья дикого. Уж я за свою жизнь столько нагляделся, что ого-го-го!
Он встал и уже спокойно продолжил.
— Не гони коней, дуреха. Дай мне время все обмыслить, и я тебе помогу. Не глупи, спи лучше. Утро ведь оно вечера всяко мудренее, верно?
Я кивнула ему в ответ.
— Вот и ладненько. Спи. Дрёма тебе в подмогу.
Он погладил меня по носу, развернулся и спрыгнул с кровати. Я привстала, чтоб посмотреть, как он приземлился, но его уже нигде не было. Выключила ночник и легла под одеяло. И как тут спать, когда столько всего свалилось за день. Зевнула и удобней разместилась на кровати. Решила подумать, как мне из дома сбежать, что б никто не заметил, но веки предательски потяжелели, мысли о жизни моей непростой сменил мягкий, и такой уютный сон.
Глава 4.Арсений
Глава 4. Арсений.
Проснулась от того, что мама меня поцеловала в лоб.
— Вставай, мое солнышко. Я тебе там кашу сварила и овощи на обед потушила. Ты сегодня без мобильника, так что постарайся не задерживаться нигде. Попроси, как из школы вернешься, у консьержки телефон позвонить, чтоб я знала, что ты дома, хорошо?
— Да, мам. — спросонья пробормотала я. — Можешь не переживать, я все запомнила.
— Ты ж моя умница. До вечера. — ласково произнесла мама, еще раз поцеловала и ушла.
Ну что ж, пора начинать новый день, умываться, одеваться, завтракать. Папа еще спал, и я закрыла дверь в его комнату. Спокойно собралась, оделась потеплее, конечно же не для того, чтоб не мерзнуть, а для того, чтоб не задавали лишних вопросов на улице и в школе. Надо быть, как все, буду, как все. Вышла из квартиры, спустилась на лифте на первый этаж и в холле столкнулась с тремя странными людьми. Во-первых, они точно не жители нашего дома, во-вторых, от одного вида этой троицы у меня мурашки по коже побежали, величиной со слона. Выглядели мужчины весьма стандартно: средний рост, джинсы, ботинки, черные куртки и шапки, всё, как у всех. Но их взгляды! Когда я поравнялась с ними, меня пробил озноб. В первые в жизни я не пожалела, что на мне много одежды. Мне действительно стало холодно. Выбежала из подъезда и помчалась в школу, хотя до начала уроков еще полчаса. Сердце колотилось, как бешенное. Ощущение, что за мной гнались волки. Уф, и померещится же. Это все отголоски вчерашнего дня. Не зря говорят, что у детей и подростков особая ранимая психика. Потрепала я вчера свои нервы, вот и результат: кругом враги мерещатся. Надеюсь, уроки отвлекут меня от беспокойных мыслей.
После переодевания в раздевалке направилась в класс. Кабинет закрыт, и я сажусь на подоконник напротив дверей в класс. Оглядываю свою школу, как в первый раз. Интересно, а тут водятся домовые? Или как правильно их называть? Школьные?
— Эй, тут кто-нибудь есть? Придите ко мне! — громко произношу в пустоту школьных стен, словно заклинание.
Слышу тихие шаги и шорох.
— Я уже здесь! — выходя из-за поворота, заголосил мой сосед по парте — Арсений и заржал. — Наумова, ты что духов вызываешь?
— Не твое дело. — не стала оправдываться я.
— Не бойся, я никому не расскажу. Можешь еще что-нибудь покричать. А можем вместе. — он набрал полную грудь воздуха и имитируя голос Дарда Вейдера громко прохрипел. — Отныне мы на стороне злааа.
— Арс, заглохни!
— Ну а, что тебе можно, мне нельзя? — засмеялся Арсений.
Арсюха парень неплохой. Из всех одноклассников мне он нравится больше всех. У нас с ним даже день рождения в один день, вот такое совпадение. Самый крупный мальчик в нашем классе, похож на огромного плюшевого мишку, занимается всеми видами спорта, какими только можно с его комплекцией и данными, но остается все таким же пухляком. «Наш Арсюша любит кушать» — дразнят его девчонки, но он на них не обижается. Он вообще всегда на позитиве, без обид и издевок, умеет найти общий язык с кем угодно. Даже со мной. Живет в соседнем доме, а наши мамы работают в одной поликлинике. Несколько раз они с мамой приходили к нам в гости, а вот я никогда у него дома не была, как меня только туда не заманивали. Раньше наше общение ограничивалось школой и улицей. Но, когда в пятом классе встал вопрос о переводе меня из школы на домашнее обучение, из-за постоянных ссор с одноклассниками, Арсений пришел к нам домой и сказал моей маме, что он лично займется моим воспитанием и будет сидеть со мной за одной партой и за всем проследит. Мама тогда всерьез слова одиннадцатилетнего ребенка не восприняла, а зря. Аресний упросил нашу классную, Татьяну Алексеевну, чтоб нас всегда сажали вместе. И если через месяц ситуация не изменится, меня спокойно можно будет переводить на домашнее обучение. Тогда его наглости и упёртости никто не мог противостоять, и мне дали второй шанс, чему моя мама невероятно обрадовалась. Ей бы хотелось, чтобы я росла в социуме, а не закрылась сама в себе сидя дома. Каждый день Арс следил, чтоб я не говорила ничего лишнего, не воспринимала близко к сердцу слова одноклассников, и постоянно шутил на разные темы. А еще постоянно врал. Я зажимала нос и просила перестать выдумывать то, чего не было, но он оказался неисправимым лгуном и фантазером. С тех пор мы всегда сидим вместе за одной партой. По мере того, как вырастал Арсюха, мы отсаживались все дальше и дальше от доски. Теперь мы уже постоянные жители задних парт. Он часто меня отвлекает своей болтовнёй от занятий, и я многое, что упускаю на уроках, но как бы то ни было, он, можно сказать, мой единственный друг. Мне не жалко дать ему списать или подсказать, но он в этом не особо часто и нуждается. Сам с мозгами. Я конечно в него не влюблена, и речи об этом быть не может, но скорее благодарна ему, что он меня тогда не бросил и не бросает по сей день.
Середина недели, среда, шесть уроков, и первый сегодня физика. Александр Павлович, наш физик, очень строгий, но справедливый учитель. Терпеть не может, когда на его уроках списывают во время контрольных или самостоятельных. А сегодня как раз контрольная по «гидростатическому и атмосферному давлению".
В коридоре перед кабинетом уже скопился весь наш класс. Иногда мои одноклассники мне напоминают обитателей зоопарка. Одна кучка девчонок, постоянно смеющихся и нервно дергающихся, ведет себя как стая гиен. Другие, чуть менее пафосные и не такие активные, уткнувшиеся в книжки и мило перешептывающиеся друг с другом напоминают куриц. Почти все мальчики нашего класса бараны. Ну, кроме Арсения, разумеется. Он медведь, или слон, большой и добрый.
Александр Павлович открыл дверь в кабинет, зашел сам и запустил нас. Мы рассаживались по своим местам и готовились к уроку. Прям со звонком в класс забежали Бичурин и Родиков, причем одновременно. Задержались на секунду и с грохотом стали пробираться к своим партам.
— Так, всем здравствуйте! — поприветствовал нас Александр Павлович.
Мы встали и сели обратно за парты. Физик достал из-под стола пластиковый ящик, и весь класс застонал, понимая, что будет дальше.
— Сегодня контрольная, а значит, по старой доброй традиции, сдаём телефоны. Не забудьте выключить звук.
Александр Павлович пошел по рядам, останавливаясь возле каждого ученика. Кто-то отдавал телефон легко, кто-то не очень. Но все знали, что с физиком шутки плохи.
— Наумова, сдаем телефон. — обратился ко мне Александр Павлович, а мне ему и предложить нечего.
— Я без телефона сегодня. Вчера разбила и новый купить не успели. — совершенно спокойно заявила я.
— Да-да, я сам видел, как он разбился. — зачем-то вмешался Арсюха, чем вызвал жуткий зловонный аромат лжи. Сам он сдал свой телефон моментально.
Учитель посмотрел на нас и еще раз напомнил.
— Увижу, что вы пользуетесь смартфоном на уроке, не важно, по какой причине и с какими целями, это — автоматическое «два», независимо от того как вы написали свою работу, и конфискация самого телефона, вернуть, который смогут только родители. Все помнят? — уточнил физик — изверг.
- Дааа. — обреченно и печально протянул класс.
Я закивала головой, в знак согласия с учительским авторитарным режимом управления в целом. С нашим зоопарком так и надо. Но кое-кто был явно не согласен.
— Может, излучения телефонов нам помогут мутировать до супергениальных ученых, а вы лишаете нас такого шанса. — раздался мерзкий голос Аньки Пахомовой.
— Не хочу вас огорчать, юная леди, но то, что он излучает не влияет на вас положительно. Скорее, как вы выражаетесь, смутируете обратно в обезьяну, чем в гения. Так что сдаем без лишних сожалений. — успокоил Аню Александр Павлович.
— Ну, что-то же он всё-таки излучает? — не унималась Пахомова.
— В нашей вселенной всё что-то, да и излучает: звезды, планеты, техника, все живое и неживое может испускать свет, тепло, электромагнитные и радиоволны, о которых мы поговорим в девятом классе. А сколько всего еще скрыто за гранью науки! Но! Мы все же вернемся к нашему гидростатическому давлению. Оно для нас сегодня важнее. Ксения, возьмите у меня на столе и раздайте всем, пожалуйста, варианты заданий. — попросил Горюнову физик.
Контрольная прошла, как и все остальные пять уроков, быстро и скучно. Пора возвращаться домой. Но у меня возникло странное желание остаться в школе. Не торопясь дошла до гардероба. Посмотрела, как большинство ребят из нашего класса уже переоделись и толпились возле выхода. Я встала возле наших вешалок и наблюдала, как Ангелина, пыталась найти второй сапог. Сразу подумала про домового. Если бы это происходило дома, наверняка это было бы его рук дело. Но в школе ни один домовой жить бы не смог, сбежал бы или повесился.
— Ты чего тормозишь, Наумова? Давай двигай скелетом. — докопался до меня Родиков, толкая в спину.
Но его точно так же толкнул Арс.
— Не трамвай, обойдёшь если надо. Никитос, отстань от нее и свали отсюда. — как-то агрессивно звучал голос Арсюхи.
— О! О! О! Извините-извините. — съязвил Родиков и ушел переодеваться.
Арс серьезно посмотрел на меня и отвел в сторону.
— Яся, у тебя что-то случилось? Обижает кто? Или дома проблемы?
- Нет. С чего ты взял? — не ожидала я такого вопроса от него.
— Ты какая-то странная сегодня. Не, ты всегда странная, но сегодня особенно. У тебя вот здесь — указал он на переносицу. — хмурка постоянная.
— Что у меня? — не поняла я и на всякий случай коснулась лба.
— Хмуришься весь день. — уточнил Арсюха.