Первое время я опасливо озиралась, ожидая услышать знакомые зловещие шорохи. Однако, то ли все боевые кроли пали смертью храбрых, то ли собирались с силой, для новых подвигов. Тем не менее, птицы молчали и здесь, и я не разу не услышала даже отдалённого звука трепещущих крыльев.
Свернув, как посоветовал Голова, я очень скоро услышала плеск воды и ощутила аромат влаги. Потом среди деревьев показались домики. И вновь тягостное чувство охватило меня, стоило увидеть эти, позабытые хозяевами, развалюхи. Казалось, хибарам не меньше сотни лет. Узкие чёрные окна угрюмо уставились на приближающуюся путницу, а двери злобно скалили тёмные пасти провалов. Точно огромные черепа, разбросанные по лесу.
Дальше оказалось немного веселее. Должно быть тот самый рыбхоз, о кот ором мне толковали. Ряды двухэтажных металлических построек, приподнятых над землёй на метровых сваях. Около одной из построек оголёнными колёсами в почву вросли два небольших грузовых автомобильчика. На бортах у каждого выцветала шелушащейся краской надпись: «ОЗ-4» То ли номер, то ли какое-то сокращение.
Металлические постройки хоть и выглядели получше деревянных хибар, но далеко от них не ушли. В блестящих, некогда, стенах ржавчина проела коричневые дыры, многие сваи согнулись, а пару лестниц, поднимавшихся к дверям, сорвали и бросили рядом. Если не считать тихого плеска, то вокруг царила абсолютная тишина.
Остановившись посреди посёлка, я покрутила головой: ну и где искать домик, который облюбовал Лесоруб? Все здания выглядели одинаково покинутыми и запущенными донельзя. Чёрт, не догадалась взять телефон с собой; сейчас бы напрягла Голову.
Сжимая рукоять револьвера, я медленно подошла к причалу и посмотрела в тёмную воду озера. На поверхности тяжело покачивалась коричневая плёнки, из-за чего казалось, будто снизу на меня смотрит уродливая перекошенная русалка. Хмыкнув, я перевела взгляд. Чуть дальше из воды торчала корма утопленного катера с погнутыми лопастями винта. Кажется, в борту имелась огромная пробоина. Кому-то не повезло.
Плеснуло. Я посмотрела в направлении тихого звука и обнаружила, что коричневая плёнка, вздувшаяся было холмиком, теперь медленно опускается. Так, пойдём как подальше. Не станем нервировать рыбок, пока они сидят себе тихо на своём дне. Тем более, что меня ждут, ая даже не знаю, где искать припасы нашего железного лесоруба.
Второй раз я решила идти по селению чуть медленнее, заглядывая в каждый переулок. Солнце припекало, где-то жужжали мухи и ветер раскачивал кусок металлической обивки стен, от чего тот громко цокал. Вроде бы спокойно, но у меня мурашки строем ходили вдоль позвоночника.
Я свернула за очередной домик. Цокнул кусок металла. Жужжали мухи, посвистывал ветер и скрипела дверь, повисшая на единственной петле. Из ближайшего строения тянуло падалью. Ничего похожего на обжитое место. Идём дальше.
Следующий поворот. Звон металла, гудение насекомых, дуновение ветра и шелест, будто по зеле тянули что-то тяжёлое. Я обернулась и внимательно изучила улицу, залитую солнечным светом. Покой и только какая-то продолговатая хрень, напоминающая влажное бревно лежала под сваями, метрах в тридцати от меня. Готова поклясться, что прежде там ничего не было. Или было?
Я уже хотела идти дальше, как вдруг заметила между двумя вкопанными в землю трейлерами блеск относительно нового металла. Вроде бы — сетка. Думаю, если бы кто-то пытался выжить в таком месте, то ему несомненно потребовалась бы ограда вокруг дома.
Цоканье, жужжание, шелест и тихое хлюпанье. Теперь мокрые брёвна лежали по обе стороны улицы. Я насчитала пять штук длинных толстых хреновин трёх-четырёх метров длиной. Одна из них внезапно открыла глаза и уставилась на меня выпуклыми, ничего не выражающими, гляделками. Совершенно неожиданно тварь сорвалась с места и слегка изгибаясь скрылась из вида. Шустро носятся здешние сухопутные караси.
Я пробежалась по переулку и остановилась перед высокой решетчатой оградой. Дверь оказалась закрыта, но сквозь прутья просматривался аккуратный домик с опущенными ставнями на окнах. За ним — что-то, типа огорода с чётко прорисованными грядками. О, а наш новый знакомый и спаситель не только вырубкой деревьев промышляет, но ещё и помидорки растит.
Что-то быстро прошмыгнуло по улице и скрылось внутри покосившейся деревянной хибары. Потом такое же движение я заметила и на другом конце переулка. Меня хотят сожрать. Хм. Знакомое чувство.
Я хотела было взяться за решётку и по-быстрому перебраться на другую сторону ограды. Потом обратила внимание на кольца изоляторов и провода, уходящие внутрь домика. Да и забор определённо переехал сюда прямиком из леса. Только теперь я заметила, что на другой стороне дороги валяются белые рыбьи кости. Много. Так много, как если бы твари упорно лезли на ограду, а потом их поджаренные тела кто-то пожирал. Собратья, скажем. Как это происходит у боевых кролей, я уже видела.
Однако же мне нужно внутрь. Не уходить же с пустыми руками, после того, как произвела эдакий фурор среди местной фауны. Кто-то вон, шуршит в кустах, а на дорогу выполз настоящий исполин пяти метров в длину и принялся топорщить спинной плавник. Потом распахнул пасть-кошелёк, продемонстрировав, как там уютно и замер, сверкая глазками.
Я сунула револьвер в карман, после чего разбежалась и подпрыгнув, вцепилась в крышу соседнего трейлера. Подтянулась, забросив ногу и порвала колготок в ещё одном месте. А-а! Сотней дырок больше — сотней меньше. Странно кстати, что я шаталась по здешним лесам именно в таком виде. Вот взять, например, Страшилу… Чёрт, нога едва не провалилась в сгнивший лист металла! Так вот, посмотришь на парня и сразу понимаешь, собирался в какую-то задницу. А я точно зарабатывать на трассе собиралась.
Судя по всему, Лесоруб собирался защищаться исключительно от животных, потому что для умного человека забор, которым он оградил дом, преградой не являлся. Я спрыгнула во двор и посмотрела на улицу: мимо решётки прополз тот самый великан, но останавливаться не стал, а лишь покосился тусклым глазом. Ну да, свежих костей я не заметила, значит тварюки поняли, куда им соваться не стоит.
Я толкнула входную дверь: заперто. Чего и следовало ожидать. На всякий случай пнула ногой и вдруг ощутила, что дверь поддаётся. Однако, стоило ей сдивнуться и уши различили тихий щелчок. Так, словно… Я плюхнулась на пузо, тут же что-то оглушительно бабахнуло и засвистело. Вот, блин, засранец! А я его недооценила.
Дробовик висел напротив входа, так что если бы я не упала, то осталась бы без головы. И никто, блин, никто, даже не удосужился предупредить! Вот и помогай людям, после такого. Я ругалась, отряхиваясь от пыли, но понимала, что и проклинать-то особо некого. Хозяин память потерял, а Голова мог и не знать, что за ловушки ставит его подопечный.
Надеюсь, он хоть растяжки внутри не ставит.
Гранат внутри не оказалось. Внутри нашлись две комнаты и кухня. Порядок — идеальнейший, обстановка — спартанская, но видно, что жили здесь практически постоянно. Скудная обстановка имела один очень жирный плюс: долго искать, где хозяин хранит припасы не пришлось. В дальней комнате, где обнаружились два оружейных шкафа и небольшой сейф. Всё, к счастью, открыто. Видимо Лесоруб не верил, что кто-то способен преодолеть все линии его обороны. Наивный.
В сейфе на зарядном устройстве стояли четыре коробки с таблетками, и я сразу бросила парочку в карман. Потом достала металлический кубик с красным сердечком на крышке и открыла. Так, не знаю, насколько хватает одной батарейки, но осталось их всего две. Если Лесоруб выживет к моему возвращению, то подстёгивать вперёд будет ещё и заряд в его искусственном сердце.
В принципе я нашла всё, что хотела, однако любопытство заставило достать потрёпанный блокнот и внимательно изучить его содержимое. Гм, такое ощущение, будто обладатель каллиграфического почерка пытался что-то вспомнить. Он строчками выписывал какие-то имена, цифры и непонятные мне названия. Потом рука срывалась и в бумаге или обнаруживалась дырка, пробитая пером, или часть страницы отсутствовала вообще.
Среди последних страниц блокнота я обнаружила фотографию. Судя по всему, её разорвали, куда-то выбросив половину, а потом несколько раз мяли и вновь выглаживали. Естественно, состояние картинки оказалось не ахти, но разобрать, кто на ней изображён я смогла.
Думаю, изначально фотография изображала группу из трёх человек. Крайне левого оторвали, но судя по сохранившейся руке, это был мужчина. Мускулистая загорелая рука лежала на плече смеющейся блондинки. Симпатичная голубоглазая девчонка двадцати лет смотрела направо. Там находился уже знакомый мне человек, но в момент съёмки оба глаза и руки у него имели нормальный вид, а сам Лесоруб широко улыбался.
Я задумчиво повертела фото, а потом сунула в кошелёк, к картинке с щенком. Кажется, оба снимка отражали счастливое прошлое, безвозвратно канувшее во мрак. Блокнот я швырнула обратно, рассудив, что во всей этой писанине не имелось и капли смысла.
Остались шкафчики. В одном стояли два пулемёта, напоминающих тот, из которого наш спаситель отправил армию кролей в их кроличью Валгаллу. Оружие в прекрасном состоянии, но видно, что уже успело побывать в деле.
Во втором ящике, как я и предполагала, нашлись коробки с патронами. Тяжеленная зараза. Я задумалась. С одной стороны, очень не хотелось переть эдакую тяжесть, а с другой стороны — получится ли у нас вернуться сюда за припасами ещё раз? А ведь Лесоруб полностью израсходовал боезапас, так что толку в его мощнейшем оружии? Я решила взять одну коробку, но если припечёт — сразу выбросить.
В жилой комнате не нашлось решительно ничего, кроме старого изношенного рюкзака, куда я бросила коробку с патронами. В шкафу висели три камуфлированных костюма и пробитый насквозь бронежилет. Хозяин дома определённо не очень часто ходил в театры и на вечеринки. Как он тут со скуки не загнулся? С рыбами тусил?
Холодильник на кухне оказался практически пуст, если не считать куска копчёного мяса, четверти хлеба и трёх яблок. Одно я употребила на месте, а остальные продукты положила в рюкзак. М-да, это и есть те консервы, о которых поминал Голова? Всё, больше тут делать нечего. Однако на улицу тоже не хотелось. Пришлось мысленно отвесить себе мощного пинка.
Ну что же, судя по шороху и топоту со всех сторон, предчувствия не даром убеждали оставаться внутри. Интересно, а хозяин как всякий раз прорывается наружу? С боем?
Я вновь залезла на трейлер, с которого попала внутрь и осмотрелась. Мама дорогая! Сколько же вас сюда сползлось. Все прилегающие улицы оказались забитыми скользкими, блестящими на солнце, брёвнами. Однако к самой ограде рыбки не приближались, предпочитая держаться на почтительно расстоянии. Ну ладно, я же всё-таки умнее каких-то рыб, пусть они и научились путешествовать по суше.
Посмотрим, получится ли провернуть тот фокус, который помог нам во время побега от кролей. Я прицелилась и пару раз выстрелила туда, где скопление тварей казалось самым плотным. Чёрт побери, я даже не поняла: попала вообще или нет. То ли мощная чешуя защитила рыб, то ли, чтобы прикончить огромную штуковину требовалось нечто крупнее 38-го калибра. Понятно, тут — облом.
Пробежавшись по дряхлому металлу, я оттолкнулась и перемахнула на соседний трейлер, в паре метров от этого. Ёлки горелки! Тут же троица чешуйчатых монстров подпрыгнула и клацнула зубами, едва не опробовав вкус моей задницы. Ну у них и реакция!
Ощущая, как внутри всё холодеет, я продолжила бег и набрав порядочную скорость, прыгнула через дорогу, во двор кривобокого домика. Троекратное: «Клац, клац, клац!» отсалютовало моим успехам и рыбки бросились догонять ускользающий обед.
В ушах стучало, рюкзак больно бил по спине, а глаза заливало потом, когда я неслась между развалюхами. Смердело застоявшейся водой, дохлятиной и ещё чем-то, явно химическим. Серое бревно метнулось под ноги и почти не раздумывая я оттолкнулась от чешуйчатой спины и перемахнула через поваленный забор. Кажется, рыбина настолько ошалела от такой наглости, что замерла не двигаясь. Но её товарки не медлили. Они сплошном потоком ползли со стороны пирса, так что казалось, будто озеро пытается выйти из берегов имитируя некий жуткий прилив.
Я запрыгнула на лестницу домика на сваях и поднявшись по ступеням замерла у двери, пытаясь отдышаться. Тотчас несколько туш шустро поползли ко мне. Ловко у этих гадов получается! Я заглянула внутрь домика: ага, имеется открытое окно в противоположной стене. Нам — туда.
Когда первая открытая пасть появилась в проёме двери я уже протискивалась в узкую щель. Рюкзак старалась не бросать, хоть проклятущая железяка внутри и успела набить синяк у позвоночника. Помнила, что там ещё и мясо с хлебом. Рыба быстро проползла по комнате и клацнула зубами. Но я уже срыгнула вниз, увернулась от пары прыгающих тварей и оказалась почти у леса.
Оставалось преодолеть последний ряд дряхлых домиков, к большому сожалению располагающихся в низине. Среди построек блестела мутная вода и перебирали плавниками-лапками местные хозяева. Не вариант. Набросив лямки рюкзака на плечи, я побежала вдоль оврага, отыскивая место, где чешуйчатых гадов окажется поменьше.
Везуха! В канаве лежал ещё один пикапчик, вроде тех двух, что попались чуть раньше. И даже надпись на кузове та же: «ОЗ-4». Оттолкнувшись от края ложбины, я оказалась на кузове автомобильчика и в несколько прыжков преодолела забытую машинку. Время остановилось, когда я взлетела над вскинутыми мордами рыб. Какие-то доли мгновения отделяли клыкастые пасти от вожделенной добычи. Но в этот раз они меня не получит!
Отбежав от края оврага, я остановилась и смахнула пот с глаз. Впрочем, всё равно я видела лишь что-то красное, пульсирующее, точно сердце. Сердце, точно! Нужно скорее доставить Лесорубу батарейки, иначе все мои подвиги окажутся бессмысленными. Не удержавшись я показала согнутую в локте руку десятку блестящих рыл, высунувшихся из оврага. Они тотчас скрылись. Видимо обиделись.
Пока я шагала по лесу, пытаясь отыскать тропинку, организм устроил мне знатную выволочку, пытаясь объяснить, что он не подписывался на все эти издевательства. В висках стучало, ноги становились ватными, а перед глазами периодическим появлялась пляшущая жёлтая полоса, при виде которой ломило в затылке.
Дорогу я так и не нашла, однако же неожиданно оказалась на краю знакомой пустоши. По идее мои товарищи должны были находиться правее и если присмотреться… Нет, ни черта я так и не увидела. Однако понадеялась, что чувство ориентировки не подведёт и таки пошла направо. На границе леса и бурелома постоянно попадались чьи-то обглоданные кости, по величине подходящие какому-то крупному животному. Один раз я увидела кусок металла, по цвету похожий на тот, что блестел в заваленном скелете.
Когда я уже начала было волноваться, то заметила знакомую кучу земли и сверкающий глазом череп. Теперь понятно, куда дальше. Вот и пропавшая дорожка! Значит, теперь — туда.
Увидев меня, Страшила вскочил на ноги и едва не бегом приблизился. Если я что-то понимала в выражениях изуродованных лиц, то парень был крайне взволнован. Он уставился на меня и вдруг тяжело выдохнул и попытался улыбнуться. При этом его губы дрожали.
— Ты, — пробормотал мужчина и замолчал, словно у него перехватило горло.
— Я, — чего отрицать? — Как там наш сердечник, держится?
— Из последних сил, — Страшила взял меня за руку, хоть в этом и не было особой необходимости, после чего подвёл к лежащему. М-да, выглядел тот действительно неприятно. Покойника напоминал. А индикатор на груди быстро-быстро мигал красным, — Сначала ещё пытался говорить, а теперь вот, всё время молчит.
— Угу, — я присела рядом с Лесорубом и достала металлическую коробку с батареями. Потом ощупала квадратик стимулятора, — Чёрт, куда же они должны вставляться? Обидно будет, если он помрёт именно сейчас.
— Смотри, — Страшила указал пальцем на тёмную риску, — Очень похоже на прорезь.
Хм, а я и не заметила. Осторожно вставила пятачок батареи и тот с чпокающим звуком пропал из виду. Неужели такая крохотная штука способна оживить этого громилу? Думаю, ни хрена у нас не…
Красный индикатор внезапно погас. Страшила тихо всхлипнул, а я поднялась, отряхивая ладони. Ну что же, попытка была и она не удалась. Хорошо, хоть это — не какой-то близкий товарищ, за которого стоило сильно переживать.
Индикатор загорелся зелёным, Лесоруб открыл ярко синий глаз и уставился на меня. Куда он смотрел своим стеклянным — хрен его знает.
— Ты была у меня дома, — мужчина пошевелился и стал на колени, — Кто тебе разрешал?
— Один парень по прозвищу Голова, знаешь такого? — он фыркнул, но вроде бы отрицательно, — Так вот, именно он посоветовал. Думал, что ты сдохнуть можешь. И знаешь, кажется он был прав. Ничего больше сказать не хочешь?
— Больше никогда не смей шарить в моих вещах, — он поднялся и грубо сдёрнул рюкзак с моих плеч, — Иначе — убью.
На лице Страшилы появилось откровенное недоумение и возмущение. Парень было начал открывать рот, но я тут же прижала палец к его губам. О-о-о, упругие! Мальчик, наверное, любит целоваться.
— Сумку сюда давай, — я говорила, как можно строже, сведя брови и косилась на Лесоруба. Тот менял ленту с патронами в своей «Секире» и скрежетал зубами, — Шарил, наверное, в моих вещах? Кто тебе разрешал? Не смей шарить в моих вещах! — Страшила, делавший большие глаза, внезапно поморщился и громко хрюкнул, — Иначе — убью!
Лесоруб остановился, посмотрел на хихикающего Страшилу, потом перевёл взгляд на меня и вдруг, на какой-то миг, маска непрошибаемого грубияна дала трещину. Перед нами стоял совсем нестарый мужчина, потрёпанный, сбитый с толку и кажется, очень одинокий. Но прежде, чем это вырвалось наружу, щёлкнул механизм и защитная личина вернулась на место.