В машине у Марины я старался смотреть куда угодно, только не в зеркало заднего обзора, в которое она то и дело поглядывала искоса, за нами с Татьяной наблюдая. Татьяна сидела, привалившись ко мне плечом. И молчала. А что это она совсем притихла? И, по-моему, уже давно… Опять что-то комбинирует? Да нет — на лице полное умиротворение написано, блаженство какое-то… неземное. Ну и я помолчу, редкой минутой тишины наслаждаясь. И глаза закрою, чтобы это зеркало не видеть. Нет, в самом деле, как хорошо-то день прошел! И с Тошей тоже — без сучка, без задоринки…
Через несколько минут в блаженную тишину ворвался деловитый голос Марины. Да помню я, что ее сотрудники завтра из своих поездок возвращаются! Ну, вот когда выяснится, что есть о чем — тогда и поговорим! Обязательно в момент полной безмятежности… о работе?
Но состояние безмятежности ко мне так больше и не вернулось. Для начала пришла приглашение от Франсуа, напомнив мне, что ко всем хлопотам по свадьбе теперь еще добавляются неведомые мне пока хлопоты по поездке. Господи, когда же всем этим заниматься? Не мешало бы еще выяснить, чем именно. Нужно будет у Татьяны завтра расспросить, что нам, собственно, осталось сделать. Слава Богу, хоть с Тошей ситуация из тупика вышла. Перед ним теперь новые горизонты открываются — нужно будет только направлять его в нужную сторону. Лишь бы только ему никто… поперек дороги не стал…
Черт, ну, чего Марина к нему пристала, а? Что она в нем нашла? Внешне — чучело чучелом и двух слов связать не может! Кувыркается, правда, как обезьяна… Может, это ее и привлекает? А что — лишь отдельные звуки иногда издает, одними бананами питается, а руки — сильные, чтобы чемоданы за ней по командировкам таскал. Голубая мечта деловой женщины!
Нет, нужно ее как-то к порядку призвать! Господи, хоть бы из этой работы ничего не вышло! Тогда я ей смогу прямо, без обиняков сказать, чтобы отвязалась от парня. А то… неудобно как-то об этом… в ответ на предложение дальнейшего сотрудничества… Видно, придется-таки Татьяну просить побеседовать с подругой… по-человечески…
Ах, они уже беседовали? Ну и…? Мои друзья Марину интересуют? Многогранные? В голове у меня вдруг глухо бухнул колокол тревоги. С какой это стати она решила грани в нем высматривать? Нет уж, пристальное внимание парню вовсе незачем. Это я уже приноровился скользкие ситуации обходить, а у него-то еще в крови сидит привычка не привлекать к себе никакого внимания — а тут, на тебе: сразу под микроскоп. Так, хватит с него выходов в свет. Вон с Галей познакомился — пусть и сосредотачивается теперь на основной задаче. А то еще ляпнет что-нибудь, а мне его потом вытаскивать… А у меня и так — дел невпроворот, подумал я, глянув на конверт Франсуа.
А что это мы так торопимся поблагодарить французского друга и коллегу? А что это мы про него раньше, чем про собственных родителей, вспомнили? Им мы, по-моему, тоже позвонить обещали. Ну, хорошо — я обещал. Ну и подумаешь — сам и позвоню. Вот пусть они тоже увидят, кто из нас крепче слово свое держит. Мне, кстати, скорее удастся настоять на следующих выходных. Татьяна может с перепуга на завтра согласиться, а я еще не выпытал у нее, как к этой самой свадьбе готовиться. Не хватает мне еще и перед ними авторитет уронить — успешно.
Ах, она сама позвонит? Ну да, я помню — люди находятся в ее компетенции. Отлично. Я ей чуть позже напомню, что Марина — тоже… люди…
Осознание того, что ей удалось настоять на своем, всегда приводило Татьяну в прекрасное расположение духа. Она отправилась в гостиную, сияя, как полуденное летнее солнышко. С другой стороны, ее мать всегда была непревзойденным мастером в отыскивании пятен на любом, самом лучезарном светиле. Чем, судя по всему, она и занялась буквально с первых минут разговора. Татьяна перестала улыбаться примерно после второй фразы. Где-то в это же время она перестала связно изъясняться, ограничиваясь лишь коротким «Нет» — раз за разом. Затем она и вовсе замолчала. И лишь под конец она вдруг отчаянно залепетала что-то о том, что мы уже почти все сделали, но не до конца — каковой недостаток будет устранен в ближайшее время, в чем она ручается своим словом.
Я мысленно хмыкнул — знаю я ее слово! И что это мы уже почти сделали — о чем я понятия не имею? Опять она без меня нашими общими делами занималась? Опять она решила меня в потемках держать — вплоть до завершающего этапа, когда мне придется их завершать? Успешно, разумеется, и в рекордные сроки.
— Что случилось? — спросил я, когда она положила трубку с совершенно ошарашенным видом.
Что? Она оставила мне всего неделю? Чтобы все завершить? Ах, на девяносто процентов! Но зато с нуля. А могу я узнать, что именно я должен довести до девяностопроцентной готовности за неделю?
Глава 9. Стремнина
Как нетрудно догадаться, всю неделю перед встречей с родителями мы бегали по магазинам.
В воскресенье мой ангел выдавил из меня список того, что нам нужно сделать, и с просветлевшим лицом предложил действовать планомерно и методично, вычеркивая из этого списка по одному пункту в день.
С кольцами дело решилось на удивление быстро. В первом же ювелирном магазине. Сначала, правда, мы даже растерялись от разнообразия выставленной продукции. Батюшки, чего там только не было! От широченных и тяжеленных обручей (с такими хорошо бандитов в темном переулке встречать — за кастет сойдут) до витых, кружевных и плетеных произведений искусства. Как-то не сговариваясь, мы оба глянули на тонкие, неброские ободки. Белого золота. Затем осталось только размер подобрать. И за деньгами исчезнуть. И дома первый пункт в списке вычеркнуть.
Состояние эйфории от первого успеха улетучилось на следующий день в Салоне молодоженов, куда мы отправились за свадебными нарядами. Представив себя в этом облаке взбитых сливок, я судорожно сглотнула. Я в этом не то, что в машину — я ни в один лифт не войду. А фата зачем? Ну, раньше — понятно: чтобы жених, приподняв ее после произнесения брачных обетов, мог вздохнуть с облегчением, убедившись, что под ней оказалась именно та, на которой он и собирался жениться. А сейчас? Не буду! Не буду я это даже примерять! Я предложила ангелу глянуть сначала на костюмы.
Только лишь подойдя к черно-серому углу магазина, он произнес — коротко и емко: — М-да.
— Что — м-да? — спросила я упавшим голосом.
— А ты знаешь? — вдруг оживился он. — У меня ведь уже есть костюм…
— Тот, серебристый? — вспомнила я, и тут же ассоциативно… Я почувствовала, что по лицу у меня расползается торжествующая улыбка. Ах, да, костюм — это ведь еще не все…
— А рубашка? — Я кивнула в сторону менее мрачного ряда вешалок.
— Никаких рубашек! — решительно заявил он. — И никаких галстуков. У меня гольф есть.
— Ну, кто надевает на свадьбу гольф? — попыталась урезонить его я. — И потом — середина июля ведь будет, жарко!
— Не забывай о том, что у нас — нетрадиционная свадьба, — бросил он мне небрежно. — Пошли назад, к платьям.
— А ты знаешь… — Я постаралась в точности повторить его интонацию. — А ведь у меня платье тоже уже есть!
— То, что мы вместе купили? — оживленно спросил он, но через мгновенье нахмурился: — Но ведь оно — не свадебное.
— Кто сказал? — хитро прищурилась я, вспомнив наш разговор во время покупки ему одежды.
— Ну, не знаю, я там таких не видел… — Он кивнул головой в направлении взбитых сливок.
— А как насчет нетрадиционной свадьбы? — с огромным удовольствием напомнила я ему. — Все — пошли отсюда, я даже возвращаться туда не хочу.
Следующим пунктом в нашем списке стояла машина. Можно, конечно, просто такси вызвать, но тогда придется либо за простой под ЗАГСом платить, либо другую машину вызывать, чтобы в кафе потом добраться. И потом — я была почти уверена, что, если я начну звонить в таксомоторную службу за десять минут до выхода из дому, мать с отцом вряд ли сочтут это серьезным отношением к торжественному мероприятию.
Выручила нас в этом вопросе Галя. Кстати, нам пришлось отменить наши философские обеды на некоторое время — отпрашиваться с работы мне было неудобно, а вечером, когда заканчивался мой рабочий день, он — по странному стечению обстоятельств — заканчивался и в других местах, которые нам нужно было посетить. Поэтому для решения всех личных вопросов у нас оставался лишь обеденный перерыв. Но Галя принимала живое участие в обсуждении нашего прогресса на пути к судьбоносному дню и, когда я обмолвилась о проблеме с машиной, она пообещала узнать у сестры, где та с будущим мужем заказывала машины год назад. На следующий же день она продиктовала мне номер телефона и адрес фирмы, обслуживающей свадьбы средствами передвижения.
Я хотела просто позвонить туда, но мой ангел напомнил мне о методичности и планомерности. Вздохнув, я решила, что еще один акт добросовестного подхода к поставленной задаче лишь добавит мне внутренней уверенности во время отчета перед родителями.
Услышав, что нас интересует машина для свадьбы, менеджер с интересом окинул нас взглядом.
— Для новобрачных, свидетелей или приглашенных? — поинтересовался он.
Мы с ангелом озадаченно переглянулись. — Для новобрачных и свидетелей, — неуверенно сказала я.
Менеджер откинулся на спинку своего кресла. — Ну что ж, в последнее время наибольшим спросом у нас пользуется Кадиллак, — проговорил он с достоинством. — Мы можем предложить вам белый или розовый.
Увидев, что при слове «розовый» мой ангел подался вперед, я быстро сказала: — Простите, а что-нибудь попроще у вас есть?
— Попроще? — Тон его слегка изменился. — Тогда возьмите Вольво или Фиат, к примеру…
Глянув на ангела, я увидела у него на лице отражение тех же сомнений, которые охватили меня.
Судя по всему, менеджер тоже их заметил. — Возможно, вы хотели бы осмотреть наш парк автомобилей и выбрать, так сказать, на месте?
Я вздохнула с облегчением. Вот это — другое дело; мне это абстрактное обсуждение, знаете ли… И потом — я машины больше по цвету различаю.
Моему ангелу хватило одного взгляда на выставленные, как лошади на продажу, средства передвижения, чтобы ткнуть пальцем в серебристую машину мягких, каких-то породистых очертаний. Вот точно же — под костюм свой подобрал!
— Хм, Мерседес — прекрасный выбор. — Менеджер снова глянул на него как-то иначе.
Вернувшись в свой кабинет, менеджер положил перед собой на стол некий бланк и принял деловой вид.
— На какой период времени вам потребуется автомобиль? — спросил он.
Я быстро прикинула в голове — полчаса туда, полчаса до кафе доехать, ну, и церемония…
— Часа два, — неуверенно сказала я и удостоилась еще одного недоуменного взгляда.
— Обычно после регистрации новобрачные посещают некоторые живописные места нашего города, — осторожно заметил менеджер. — Для фото- или видеосъемки, — добавил он, когда я захлопала глазами.
— Ну, тогда — три, — согласилась я.
— Теперь меня интересует дата, время и адрес, куда подавать автомобиль, — продолжил он, беря в руки ручку.
— 17 июля, 10.30, - начала я, но адрес сказать не успела, поскольку менеджер в прямом смысле слова вытаращил на меня глаза.
— Когда?!
— В 10.30, - повторила я медленнее. — А в чем дело?
— 17 июля? — переспросил он так, словно ушам своим не верил. — Да ведь это же через две недели!
Ну вот! Ну вот — я же говорила ей, что незачем так рано суетиться!
— Хорошо, что вам Кадиллак не подошел, — продолжил менеджер, качая головой, уже повернутой к экрану компьютера, — он у нас уже на два месяца вперед расписан. Сейчас проверю…
О Господи, и он туда же! Я с ужасом представила себе присутствующую при этом разговоре мать и затаила дыхание.
Оказалось, что наш Мерседес пользуется куда меньшим спросом. А может, будний день опять выручил. Вот что значит нетрадиционная во всех отношениях свадьба! Фу, и с этим вопрос решился…
Кафе я поставила в наш список последним не случайно. Подумаешь — большое дело, думала я. Сколько раз мы встречались с девчонками где угодно, и достаточно было лишь оглянуться по сторонам, чтобы тут же заметить подходящую вывеску — и через пять минут на столике перед нами стояло по чашке кофе или по тарелке с чем-нибудь более существенным. Но, как это всегда случается, неприятности поджидали нас именно в самом неожиданном месте.