Для начала выяснилось, что знакомые нам кафе — возле работы и в парке — свадьбы не обслуживают. Ладно, Интернет еще никого не подводил. Список мест общественного питания для проведения торжественных мероприятий настроил меня на оптимистичный лад. Который продержался ровно полчаса. Обзвонив первый десяток кафе, я с ужасом убедилась, что большинство моих сограждан действительно предпочитают вступать в брак, равно как и праздновать другие события, летом — все места были забронированы до конца августа.
Я вновь обратилась к Гале. Но она с сомнением покачала головой.
— Мы для Валькиной свадьбы зал в ресторане снимали — у нас одной родни человек пятьдесят было.
В субботу, когда мы поехали наводить жилой беспорядок в квартире моего ангела, он предложил поискать что-то там — все-таки окраина, новостройка, может, там еще не все расхватать успели. Но оказалось, что расхватывать там было просто нечего. Побродив с час вокруг его дома — мы не решались удаляться от него слишком далеко, чтобы не заблудиться — и не увидев ни одной приветливо-зазывной вывески, мы в мрачном молчании отправились домой.
На меня уже накатывала настоящая паника. Мне же завтра по всем пунктам отчитываться нужно! В отчаянии я позвонила Светке.
— Да откуда у меня знакомые в кафе, — воскликнула она, — я же три года дома, как привязанная, сижу! А чего ты Марине не позвонила?
Я мысленно ахнула. Господи, как же я сама-то не додумалась! На рекламную кампанию ее фирма денег не жалела — и фуршеты с иностранными партнерами они устраивали, и презентации новых проектов с участием прессы и телевидения. Не у себя же в офисе они их проводят! И главное — она ведь звонила нам на днях, а я не догадалась спросить! Она позвонила, как обещала, чтобы сообщить моему ангелу, что его беседа с ее сопровождающими принесла весьма неплохие результаты, и они хотели бы продолжить сотрудничество на постоянной основе. Их и расценки его не смутили — подумаешь, они эти расходы в стоимость путевок включат, ко всеобщему удовольствию.
Едва выслушав мои сбивчивые объяснения, Марина тут же перешла на деловой тон.
— Сколько людей будет? — первым делом спросила она.
— Мы, свидетели, мои родители и вы со Светкой, — ответила я.
— Значит, девять человек… — Она задумалась. — Времени, конечно, маловато, но, с другой стороны, компания небольшая… Есть у нас один ресторан — почти за городом, маленький, но очень уютный… Отдельный кабинет вряд ли удастся организовать, но если в общем зале где-нибудь в уголке пару столов сдвинуть… Так что, договариваться?
Со вспыхнувшей надеждой я заверила ее, что такой вариант подойдет нам как нельзя лучше, и, еще раз поблагодарив ее и повесив трубку, вздохнула с облегчением. Если Марина сказала, что договорится — можно считать, что дело сделано. Фу, успели!
Встреча с родителями, однако, принесла нам новые сюрпризы. Квартиру моего ангела они одобрили — и планировка им понравилась, и вид из окна — но без замечаний, конечно, не обошлось. Отец больше упор на практическую сторону делал (вот здесь дверь можно переставить, а здесь простенок убрать, балкон, конечно, застеклить — надумаете ремонт делать, я бригаду дам), в то время как мать, в основном, интересовала общая атмосфера (я бы цветовую гамму разнообразила, и в спальне верхний свет на боковой сменила, да и балкон, знаете — если мебель с умом подобрать, вполне можно здесь что-то вроде мини-веранды устроить…). Последнее замечание вызвало у моего ангела чрезвычайный интерес — и последующие полчаса прошли в обсуждении способов усовершенствования этой отдельной части его владений.
Обед также произвел на моих родителей самое благоприятное впечатление. Занимался им, в основном, мой ангел — мне он доверил лишь подсобные работы и… мясо, конечно. Чтобы сократить его мучения при виде сырого мяса, я решила приготовить бефстроганов. Закрыв от него своей спиной картину издевательства над когда-то живой плотью, я быстро нарезала мясо тонкими полосками и спрятала их в сковородке, лишь изредка приподнимая крышку, чтобы перемешать ее содержимое. Вскоре он выгнал меня из кухни сервировать стол. Когда я вернулась, он буркнул, не поднимая глаз от миски, в которой перемешивал совершенно невообразимое количество ингредиентов: — Когда будешь вон то на тарелки накладывать, зеленью посыпь.
Я чуть не упала.
За обедом мы говорили, в основном, о свадебном путешествии. Отец настаивал, чтобы мы остановились в отеле — мой ангел возражал, что неудобно обижать гостеприимных хозяев, пригласивших нас к себе домой. Мать советовала, что нам повезти французским друзьям в качестве сувениров — я тихо радовалась, что разговор, которого я больше всего страшилась, как-то потихоньку все откладывается и откладывается… Может, они вообще о нем забудут?
Дождешься от них, как же! Когда мы перешли к сладкому, мать взяла дело в свои руки.
— Так, давайте-ка поговорим о более неотложных делах, — сказала она, прищурившись и переводя взгляд с ангела на меня. — Что у вас уже готово?
Ну, все — пробил час моего сольного выступления. Я четко отрапортовала, что кольца куплены, равно как и платье с костюмом, машина заказана, ресторан забронирован. Она, естественно, захотела узнать подробности. Все подробности. Почему мы не взяли с собой кольца, чтобы им показать? Почему у меня не белое платье? Нужно мне будет, Таня, подъехать, чтобы ты мне в нем показалась. Ну, Мерседес — это, в целом, неплохо… Чем будет украшена машина? Как это — ничем? Ничем, завопила я, пожалуйста! Она поджала губы. Ресторан за городом? Ну что ж, на свежем воздухе — это, конечно, лучше, чем в пыльной городской духоте. А как вы оттуда домой доберетесь? Машина, я надеюсь, на весь день заказана?
Я судорожно сглотнула. Завтра же позвонить в аренду автомобилей. Если наш Мерседес на вечер уже заказали, пусть дают что угодно — хоть мотоцикл с коляской.
Но это было еще не все.
— А букет вы заказали? — спросила мать.
— Какой букет? — захлопала я глазами.
— Как — какой букет? — удивилась она. — Букет невесты — который ты потом гостям бросать будешь.
— Мама, я ничего никуда бросать не буду, — в отчаянии воскликнула я.
— Ну, не хочешь бросать — твое дело, — пожала она плечами. — Но букет должен быть. Давай завтра…
— Мы завтра его закажем, — быстро перебила ее я. — Мне проще будет представить, что подойдет… к платью.
— Вот я и говорю — жаль, что я его не видела, — не преминула заметить она. — Теперь дальше. Кто будет заниматься прической и макияжем?
Я ошарашено молчала. Господи, да я сама ими и займусь — делаю же я это каждый день!
— Я так и думала, что ты что-то упустила, — удовлетворенно кивнула она головой. — Ладно, это как раз самое простое. У наших соседей девочка визажистом работает — я с ней договорюсь. На который час вы машину заказали?
— На 10.30, - осторожно ответила я — с очень нехорошим предчувствием.
— Куда? — оторопела она.
— Ну, ко мне, естественно — оттуда как раз полчаса ходу. — Нехорошее предчувствие углубилось.
Мать перевела вопрошающий взгляд на моего ангела.
— Объясните мне, пожалуйста, зачем заказывать две машины?
— Какие две машины? — спросили мы хором. Очень дружным хором.
— Анатолий, я надеюсь, Вы за Татьяной не на метро приедете? — вскинула она бровь. — Нет? Слава Богу. Так зачем заказывать такси отсюда к Татьяне, а потом пересаживаться в ваш Мерседес?
Мы обескуражено молчали. Ну и как ей объяснить, что ему должностные обязанности не позволят приезжать за мной — откуда бы то ни было?
— Значит, завтра же перезвоните и переоформите договор, — продолжала она. — Машина забирает Вас отсюда — скажем, в 9.45, с тем, чтобы в 10.15 Вы были у Татьяны. Пятнадцать минут запаса в такой день не помешают. Вот, кстати, было бы неплохо, чтобы и Ваш свидетель с Вами приехал…
— Наши свидетели приедут вместе, — вставила я.
— Нет, не приедут, — отрезала она. — Твоя свидетельница приедет к девяти часам, чтобы ею занялась визажист, после того как нас с тобой в порядок приведет.
— Что?! — Я внезапно охрипла.
— Значит, если к девяти мы должны быть готовы… — Она задумалась. — Да, пожалуй, я буду с Олечкой на семь договариваться. Времени, конечно, впритык, но ничего — мне говорили, она очень быстро работает.
— Мама, — проговорила я, не веря своим ушам, — ты предлагаешь мне вставать… в день свадьбы… в семь утра?!
— Не в семь, — успокоила она меня, — а в полседьмого. В семь Олечка уже приедет — нам нужно хоть перекусить что-нибудь до этого. Я, разумеется, с вечера приеду, ночевать у тебя останусь…
— Зачем? — простонала я.
— Затем, что отцу незачем два раза ездить, — отрезала она, — он прямо к пол-одиннадцатого и приедет — я, конечно, к нему в машину сяду. Да и потом — поговорить нам с тобой не помешало бы, перед свадьбой-то.
Я глянула на ангела и увидела в его глазах некое обалдевшее смирение. Похоже, мать только что преподала мне еще один урок. Значит, вот как с ним нужно говорить — твердо и уверенно. И много. Чтобы опомниться не успел. И кричать начать.
— Хорошо, мама, — тихо сказала я.
Проводив родителей, мы вымыли посуду и отправились домой. Мой ангел время от времени как-то странно подергивал головой. Вот именно — твердое и уверенное многословие приносит длительные результаты. Запомню.
В метро я устало бросила ему: — Завтра придется этим… Мерседесам звонить.
— А может, не нужно? — неуверенно начал он. — Я мог бы из квартиры незаметно выскользнуть и встретить машину прямо у подъезда…
— А если отец как раз в это время приедет? — поинтересовалась я. — Как тогда выкручиваться будем? Нет уж, лучше тебе вечером уехать.
— Чего это вечером? — тут же вскинулся он.
— Потому что у меня дома с шести утра такая суета начнется, что на тебя точно кто-нибудь наткнется! — вспылила я. — А раньше ты к себе не доберешься.
Честно говоря, я просто чувствовала, что моему ангелу лучше не присутствовать при том разговоре, который собиралась провести со мной мать. Если она начнет и дальше мне свои секреты раскрывать — нечего ему их подслушивать.
— Татьяна, мне это не нравится! — решительно заявил он.
— Мне тоже, — согласилась с ним я. — Но ведь это всего на несколько часов. И потом — со мной ведь мать будет; неужели она за мной не присмотрит? Ох, ты, черт, еще и букет этот искать… — решила я перевести разговор на другую тему — так, словно с предыдущей все уже было решено.
— Завтра не получится, — буркнул он. — Завтра мне на работу идти.
— А ты, что, к обеду не вернешься? — вскинулась я.