— Ну, кто из нас не без греха, — пошутила я, остро сожалея, что наши ангелы сейчас далеко и не могут меня слышать. — Но ведь ты знаешь, как иногда бывает — встретишь человека и с первой минуты какое-то душевное родство с ним чувствуешь. Не влюбленность, нет — близость какую-то внутреннюю, понимание. И желание защитить его от всех невзгод…
— Татьяна, ты эти аллегории брось! — решительно перебила она меня. — Есть вещи, о которых шутить нельзя. И в этих вопросах я немного больше тебя знаю — я и в церковь хожу, и душу свою перед Богом открываю, и в помощь его святую верую… И не имеем мы права людей его светлым ангелам уподоблять — грешно это… Ой, вот же руками размахалась — смотри, нож упал! Значит, он ко мне спешит…
А почему это у меня нож не упал? Ко мне, значит, он не спешит? Он еще и не спешит?!
Галя вдруг задумчиво нахмурилась и встала из-за стола.
— Пойду-ка я нож на чистый поменяю.
— Галь, да можно же официантку позвать! — удивилась я. — И кушать мы почти закончили…
— Ничего-ничего, — замотала она головой, — что мне — трудно, что ли?
Я посмотрела ей вслед, подозрительно прищуриваясь. Это она на что-то другое разговор перевести хочет или время тянет до конца обеда?
— Я был бы Вам чрезвычайно признателен, если бы Вы не усложняли мою и так довольно непростую задачу, — раздался у меня над ухом на удивление знакомый ядовито-ворчливый голос.
Подскочив на стуле, я — естественно — приземлилась на самый его краешек. Стул взбрыкнул задними ногами, и от грациозного полета вперед меня спасло лишь присутствие тарелок на столе. В какую-то долю секунды в мозгу у меня молнией пронеслась неизбежная цепочка событий: я падаю на стол — он переворачивается — тарелки падают и разбиваются — кто за них платит, как вы думаете? Вцепившись обеими руками в край стола, я каким-то чудом удержалась в положении «почти на корточках», пошарила по полу, словно в поисках чего-то упавшего (ножа, например!), и изящно поднялась, поправив стул, смахнув возможные пылинки со скатерти и мысленно помянув не злым, тихим словом все дикие предметы домашнего и не только обихода.
Дышать я начала, лишь вновь прочно усевшись на вновь прикинувшегося ручным четвероногого друга человека.
И вдруг… Да мне же действительно знаком этот голос!
— А Вы, что, опять на замене? — вежливо поинтересовалась я.
— Вы удивительно наблюдательны, — съязвил он.
Но я не обиделась. В прошлый раз, когда он моего ангела заменял, он даже разговаривать со мной категорически отказывался. Хотя нет — однажды он сам ко мне обратился, когда…
— Вас просили мне что-то передать? — спросила я с внезапно вспыхнувшей надеждой.
— Нет, — злорадно ответил он. — Это Вы меня вновь вынудили прибегнуть к крайним мерам.
— Я? — опешила я.
— Вы, — раздраженно бросил он. — И я требую, чтобы Вы прекратили будоражить мою подопечную — мне и так стоило огромных трудов хоть немного успокоить ее.
— К Вашему сведению, — надменно заявила я, — я также обладаю определенными полномочиями по отношению к ней.
— Ваши полномочия, — холодно ответил он, — равно как и полномочия небезызвестных Вам… моих коллег на данный момент приостановлены и…
— На данный момент, — перебила его я. — У Вас ведь есть возможность обратиться к начальству? И не врите — я знаю, что есть! — добавила я куда более уверенно, чем чувствовала себя.
Ответом мне послужило молчание. Отлично — если бы я ошиблась, он бы уже не преминул сообщить мне об этом.
— Так вот, — продолжила я, — передайте им, пожалуйста, что как один из полноправных участников этого дела я ответственно заявляю, что, по крайней мере, человеческие способы воздействия на нашу общую… подопечную далеко не исчерпаны. Более того, у меня возник ряд соображений по модификации и ангельских методов. Благодаря Вам, между прочим.
— Мне? — охнул он.
— Именно Вам, — подтвердила я. — Мы все Вам искренне признательны, но обсудить мои идеи хотелось бы с теми… участниками, которые уже успели глубоко ознакомиться с ситуацией. Поэтому, находясь непосредственно на месте развития событий, я вижу наиболее разумным решение вернуть вышеупомянутых участников к исполнению своих обязанностей и не разрушать хорошо сработавшуюся команду — с целью доведения начатого дела до конца.
Несколько мгновений он помолчал и потом спросил подчеркнуто спокойным тоном: — Вы вообще отдаете себе отчет, что именно Вы просите меня передать руководству?
— Вполне, — отрезала я. — Если вы считаете, что небольшой разговор на повышенных тонах — это достаточный повод для отстранения сотрудника от ответственного мероприятия, то тогда вам нужно в теплицах работать — с растениями, а не людьми. Нас, знаете ли, скандалы в важном деле не останавливают.
— По абсолютно необъяснимой причине я Вам верю, — саркастически заметил он.
— Вот и отлично, — кивнула я. — Их ответ вы сможете передать мне в любой момент в офисе. И последнее. Я уже предупредила этих ваших… быстрого реагирования и хочу теперь предупредить и Вас — если в течение ближайших двух-трех дней я не получу никакого ответа, я начну воплощать свои соображения в жизнь.
— Я же сказал Вам о приостановлении Ваших полномочий! — По-моему, он растерялся.
— А почему я должна верить Вам на слово? — улыбнулась я. — Мне лично об этом никто ничего не сообщал. И отберет у меня право помочь хорошему человеку только тот, кто мне его дал — а именно, мой собственный ангел. — Черта с два он у меня его отберет, но это я тоже только ему объясню — пусть только поскорее вернется!
— Вы знаете, — медленно произнес он, — если мне придется еще раз прощаться с Вами, я буду более точен в высказывании своих пожеланий.
— В смысле? — нахмурилась я.
— Я буду искренне надеяться, — ответил он, — что в следующий раз мы встретимся в более благоприятных условиях — и исключительно на нашей территории.
— Но ведь мы же еще не прощаемся, правда? — нежно улыбнулась я в сторону уже не так ядовито-раздраженного, как опасливо-настороженного голоса. — Так, все — тихо, Галя идет.
Галя вернулась к столу, досадливо встряхивая головой.
— Ну, я еще такого не видела, — пробормотала она, — вместе того чтобы просто поменять мне нож, они настояли на том, чтобы вымыть его. Дважды. Чуть ли не у меня на глазах. — Она недоуменно пожала плечами и продолжила чуть громче: — Ну, что, идем? До конца перерыва десять минут осталось.
Когда мы вышли из кафе, я не удержалась, чтобы не закончить прерванный разговор.
— Галя, я обещала больше не приставать к тебе, — быстро проговорила я, — я и не буду. Но напоследок я все же хочу кое-что сказать тебе.
Она промолчала, глядя прямо перед собой и поджав губы.
— Не может быть, — продолжила я, бросив короткий взгляд на быстро приближающееся крыльцо нашего офиса, — чтобы столько людей вокруг тебя одновременно ошиблись в отношении Дениса. Подумала бы ты об этом. Анатолий, например, моим родителям тоже сначала очень не понравился…
— Да неужели? — бросила она, надменно глянув на меня.
— Да, — коротко ответила я, — и я его, так же, как и ты, с пеной у рта защищала. Поэтому мне сейчас совсем несложно понять тебя.
Она хмыкнула.
— Можешь не верить, — пожала я плечами. — Лишь одно добавлю. Сейчас у них с Анатолием очень хорошие отношения, даже лучше, чем со мной, и это — не моих рук дело. Это он сумел развеять ту неприязнь, которая у них к нему возникла.
— Ну, ему-то это несложно сделать, — буркнула Галя, словно против воли.
— Возможно, — кивнула я, — но главное — ему захотелось наладить с ними отношения. А если есть желание, то и способы найдутся.
В этот самый момент мы дошли до крыльца здания, и я проглотила все оставшиеся аргументы, чтобы больше не возвращаться к этой теме — как я ей и обещала.
Уф, подумала я, усаживаясь за свой стол, на сегодняшний день я сделала все, что могла. Теперь придется ждать — пока хоть что-то не прояснится. Как я это ненавижу! Впрочем, думать мне никто запретить не может. Попробуем представить себе возможные варианты развития событий — и мои действия в каждом из них.
Итак, наиболее вероятными мне представляются три сценария. Первый — в самое ближайшее время мой ангел и Тоша возвращаются, и мы вновь приступаем к Галиной одержимости Денисом с той же ноты, на которой остановились. Второй — в самое ближайшее время возвращается мой ангел, а Тошу отстраняют. В этом случае перед нами открывается несколько путей. И третий — в самое ближайшее время не возвращается ни один из них по причине отзыва с задания. Совсем мне не нравится этот вариант! Поэтому с него и начну — чтобы чем-то более приятным размышления закончить.
Если Тоша скандалом своим дурацким полностью разрушил даже тот слабый контакт, который оставался у него с Галей, то по головке его за такое, конечно, не погладят. Хотя этот… ворчливый сказал, что он здесь временно — значит, предстоит разбирательство. В течение которого нужно просто умело факты преподнести. Мой же ангел сумел! И, кстати — он-то здесь причем? Даже если они придут к мнению, что он тоже не справился с задачей помощи коллеге, то ведь основная его работа — это я, которая осталась тут без какой бы то ни было защиты и поддержки, между прочим. От меня его отстранять у них нет ни малейших оснований! Пусть мы даже не очень тесно общались в последнее время, но ведь и Анабель намекала на подобную возможность — значит, в такой ситуации нет ничего необычного, и нечего меры на пустом месте принимать.
Ну что ж, в этом случае я точно знаю, что мне делать. Я и от этого вечного заместителя не отстану (надеюсь, он это уже понял!), и с Анабель свяжусь. А она и других ангелов наверняка знает — вот пусть всех их на ноги и поднимает! Они — ангелы-хранители или кто? Вот пусть и соответствуют занимаемой должности — хранят меня всем скопом в отсутствие коллеги и делают все возможное, чтобы он поскорее вернулся и снял с них эту обузу. Обузу я им организую — сами, по своей инициативе к начальству обратятся с ходатайством, чтобы меня в надежные руки вернули. А если ко мне кого-то другого направят, ему я устрою… Нет, воевать я с ним не буду, пробовала уже — без толку. Я просто буду каждый вечер объяснять ему — спокойно и доступно — насколько более умело, профессионально и результативно воздействует на меня мой ангел. Сам взвоет и назад попросится!
Теперь дальше. Если Тошу все-таки отзовут… К Гале наверняка кого-то нового приставят — придется с ним знакомиться. А если это окажется некто чрезмерно опытный и, в результате, самоуверенный? Если я правильно запомнила, мой ангел говорил мне, что, если кто-то из них поскандалил со своим человеком, то сглаживать столь яркое воздействие направляют специалистов самого высокого класса. Он, небось, и слушать меня не захочет — опять придется время на приручение и укрощение тратить. Лучше бы уже этого временного оставили — тот хоть разговаривать уже согласился… Нет, не лучше! Тошу ведь как жалко — слов нет! Он же совсем еще молодой специалист — только начал делу своему по-настоящему учиться, а тут — такой удар по самооценке! Не говоря уже о том, что не хотелось бы мне никогда его больше не увидеть — не знаю, как ему, а мне казалось, что мы уже подружиться успели…
Что я могу сделать в этом случае? Пожалуй, ничего; сейчас — точно. Сейчас его мой ангел отстаивает; он лучше знает, как это делать — себя же отстоял! А я пока попробую повлиять на Галю, чтобы она почувствовала, что ей Тоши не достает. Черт, я же обещала больше не вмешиваться! Ну, и что — что обещала? Я и не буду — в открытую. А вздохнуть, что вот, мол, и компьютеры нам некому починить в Алешино отсутствие, мне никто не запретит. Тем более, что это — чистейшая правда.
А вот если они все же оба вернутся… О! В этом случае у меня уже целый ворох идей появился — сам временно исполняющий Тошины обязанности и подсказал, с ножом-то. Как он его вовремя сбросил! И подкрепил затем вполне естественной мыслью о том, что грязный прибор заменить нужно. Вот и Гале совсем необязательно постоянно на ухо долдонить, что Денис — бяка. Ей лучше факты прямо под нос подсовывать — очевидные, такие, чтобы даже она в своем ослеплении не заметить не могла. Их, правда, раскопать сначала нужно. Вот пусть Тоша и копает — вместо того, чтобы скандалы закатывать.
Так и вертелись все мои мысли вокруг этих трех основных вариантов последующие два дня. Я рассматривала их со всех сторон, пыталась представить себе все их возможные модификации, разбирала сама с собой все их за и против — и строила в каждом случае наиболее адекватный план действий. И слава Богу — некогда было часы считать и в панику бросаться, как в прошлый раз.
В четверг, в первой половине дня, над ухом у меня послышалось негромкое предупреждающее покашливание. Я вздрогнула, и невидимые руки тут же прижали меня за плечи к стулу.
— Пожалуйста, — прошипел Тошин заместитель (Господи, он и шипит ворчливо!), — давайте попытаемся обойтись без привлекающих внимание телодвижений.
Я быстро глянула по сторонам — все мои сотрудники занимались своим делом. Я чуть повернула голову влево, прищурилась, как будто в экран вглядываясь, и решила, что, если кто-то и заметит, что я губами шевелю — ничего, решит, что я наиболее подходящее для перевода слово на слух подбираю.