— Можно и так сказать. Все же мне лучше одному. Жить в стае мне не дадут. А кто тебя ждет?
— Моя семья. — Я опять перевернула мясо. — Отец, мама, бабушка, братья и сестры.
— Они волнуются за тебя?
— Наверное. Я никогда не пропадала из дома. А сейчас меня выкрали, да еще и я была с родителями.
— Твои родители видели твое похищение? — Удивился Дракон.
— Да так получилось, что мы были в поселении все вместе, и оттуда меня выкрали пираты. Даже стража им не помешала. Мама, наверное, сума сходит.
— Наверное. А когда ты успела с ведьмой познакомиться?
— Ты про что? — Я опять перевернула мясо. Руки уже изрядно устали держать палку, но втыкать ее обратно в землю, что бы мучиться со сползающим мясом не хотелось.
— На тебе знак ведьмы.
— А, ты тоже его видишь? Это наша бабушка, полевая ведьма, я у нее училась врачеванию. Раадель тоже этот знак видит.
— Полевая ведьма? — Дракон прищурено на меня посмотрел.
— Ну да, а что? — Удивилась я.
— Да то, что полевая ведьма не могла на тебя этот знак поставить. Знак ставила ведьма боевая и опасная, полевые такой магией не обладают.
— Никогда не встречала других ведьм. — Я все же воткнула ветку в землю, и повернулась к Дракону.
— Ты не врешь, я бы это почувствовал. — Дракон внимательно меня разглядывал. — Но я чую боевую магию, этот знак охранный. Ведьма не хотела, что бы с тобой что-то случилось. Но знак хорошо спрятан, поэтому его можно было бы принять за охранный полевых ведьм. Но я чувствую Силу ведьмы, поставившей знак.
— Ты хочешь сказать, что какая-то ведьма поставила на меня охранный знак, который все принимают за знак полевых ведьм?
— Именно. При этом эта ведьма ставила его тщательно и не один месяц. А еще знак скрывает тебя от кого — то. Может от колдуна какого-то, которого эта ведьма боялась.
— Тогда причем тут я? Я всегда жила с родителями, меня не похищали, с ведьмами я не общалась, да и на острове знали бы о ведьме.
— Знак ведьма поставила не конкретно на тебя, а на твою семью. Скорее всего, на твоих братьях и на ком-то из родителей такой же знак. Потому, что знак поставлен на крови.
— Зачем ведьме ставить знак на семью? — Я села перед Драконом.
— По разным причинам. Может, поставила, чтобы найти и проклясть, может кто-то из твоих родственников в прошлом заключил сделку с ведьмой, что-то что нужно было ведьме обменял на защитный знак всего рода, может ведьму спас кто-то из твоих родственников и она отблагодарила поставив знак. Но наверняка могу сказать одно — многие проклятья тебе не страшны. Слабые ведьмы не смогут тебе навредить, ни проклясть, ни навести порчу.
— А почему только ты видишь этот знак? Раадель тоже приняла его за знак полевой ведьмы.
— Ангелы не разбираются в природе Сил ведьм. Они могут отличить множество оттенков Света, могут различить сотню оттенков радости, но Тьму они воспринимают одинаково, так же как и демоны могут различить тысячу оттенков горя, страданий или Тьмы, но Свет они воспринимают просто как Свет. Им не понять разницы между радостью за друга, радостью за возлюбленного и радостью за ребенка. Они видят все это одинаково. Драконы не принадлежат ни к Тьме, ни к Свету, поэтому мы воспринимаем все таким, какое оно есть. Мы видим равно оттенки Тьмы и оттенки Света. Ангел увидела темный знак, но его природу не стала изучать. Может взглядом ангела она и поняла бы этот знак, но для этого ей пришлось бы тратить Силы. Ты ей не враг, поэтому она не смотрела на тебя истинным взглядом.
— А ведьмы могут различить, чей этот знак? Почему тогда бабушка о нем никогда не говорила?
— Потому, что скорее всего она восприняла его как знак полевой ведьмы. Я же сказал, только сильные колдуны и ведьмы смогут увидеть истинную Силу знака. Ведьмы полевые не входят в число сильнейших. Они между Тьмой и Светом, конечно относятся к Тьме, но творят Свет. Они не наделены такой Силой.
— А как можно узнать, чей это знак?
— Никак. В том то и проблема. Ведьма скрыла свое участие в ритуале, применив другой ритуал. Она стерла свой след.
— Зачем ведьма поставила знак и стерла свой след?
— Не знаю. — Дракон вздохнул. — Я много еще не знаю, мне многое еще не открылось. Но могу сказать точно, знак ведьма поставила в страхе. Она не хотела ни что бы нашли твою семью, ни что б ее нашли. Могу поспорить, со своей стороны она тоже оборвала след, ведущий к вам. А это надо признать требует очень большого расхода Силы. Если ведьма одна проводила все эти ритуалы, то скорее всего она была или очень сильной, или умерла.
— Странная какая-то ведьма. — Мне в нос ударил запах горелого мяса. — Ой.
Я обернулась, на костре наполовину уже сгорело мясо, вторая половина даже и не думала прожариваться.
— У тебя костер почти погас. Я помогу. — Сказал Граэль поднимая морду.
— Нет, стой, подожди! — Я не успела вскочить на ноги, когда Дракон выдохнул струю пламени в сторону веток. Соответственно от жара пламени вспыхнула ветка с мясом будто щепка. Когда пламя погасло, на обгоревшей ветке висели одни угольки.
— Ой. — Виновато сказал Дракон.
— Это не то слово "ой"… — Раздался сзади голос Раадель. — Вам двоим что-нибудь доверить можно? — Дракон при виде рассерженного Ангела попытался заползти за меня, прячась, только у него это не вышло, получилось спрятать только морду и ту не всю. — Это был ваш обед, и возможно ужин, если до поселения сегодня не доедем. Собираемся. А ты чешуйчатый, только попробуй у местных козу своровать!
Мы виновато переглянулись с Граэлем, собрали сумки, и отправились дальше в путь. Граэль превратился в орла и всю дорогу просидел у меня на седле под плащом. Раадель ехала чуть впереди молча. Вместо обеда пришлось довольствоваться водой и разделенным пирогом, запасенным Ангелом. Ехали в тишине до самого вечера, у меня отчаянно урчал живот. Когда солнце уже давно село, впереди замаячил свет от факелов поселения. Ужинали так же молча в трактире, а после отправились спать. Я заползла под одеяло с радостными мыслями. Сонный и уже порядком уставший за день трактирщик сказал, что главная дрога сейчас практически пустая, до порта доберемся за неделю, может полторы. Скоро я увижу своих родных, скоро я буду дома.
Глава пятая. Встреча
В наше время можно расслабиться только в гробу.
В остальное время это непростительная роскошь.
Ведьма почувствовала смерть сподвижниц. Она обыскала хижину Колдуна, но так ничего похожего на посох и не нашла. Зато она нашла ответы, которые мучили ее давно. Еще несколько десятков лет назад, когда она была совсем маленькой девчонкой, ей приснился сон. Он поведал о том, что весь Мир окутал мрак, что вода в реках была отравлена кровью невинных существ. Он поведал о том, как Боги уничтожали поселения, как они разрывали Народы. Как Боги насылали свои проклятья. И всему виной была она. Теперь спустя столько лет ее сон обрел реальные очертания. Она нашла записи Колдуна, а так же книги о рождении Мира. Много книг. Некоторые из них были древними сказками, а некоторые содержали в себе переписку между главами трех основных крупных Народов: Людьми, Эльфами и Гномами. Из книг ведьма узнала, что ее сон был когда-то реальностью. Ведьма нашла летописи первых Эльфов.
В них говорилось о святыни. Той, что дала жизнь всему, что есть в мире. Разные летописи называли эту святыню по-разному. В одних она была осколком Звезды, в других слезой Луны, в третьих золотым детищем самого солнца. Но во всех летописях эту святыню описывали как Камень. Камень, что сотворил мир, заселил его животными, разлил реки, создал море, небо, землю, звезды. Затем родились Боги, которые должны были созидать и охранять мир, поддерживая равновесие. А после родились Народы, что должны были созидать мир, радоваться ему и, равно Богам, стараться оберегать. Но создавая что-то, Камень терял свою Силу. С рождением последних существ Сила Камня иссякла. Он стал бесполезен, потерял свое золотое сияние. Боги рьяно принялись за свои обязанности, каждый Бог оберегал вверенные ему владения. Первыми кто видел красоту и мощь Камня были Эльфы, поэтому после потери его Силы, они забрали Камень и стали его оберегать. Эльфы были воодушевлены тем, что увидели, и свято верили в Силу Камня. Несколько тысячелетий спустя Племена возвели величественный Храм. Первородный Храм. Эльфы, Гномы и Люди вместе трудились над его постройкой. Этот Храм по красоте и величию превзошел все обители Богов. Вокруг храма Эльфы вырастили редчайшие деревья, собранные со всего Мира. Гномы возвели необычайно крепкие и красивые башни Храма, украсили их самыми редкими породами и драгоценными камнями и металлами. Люди возвели необычайной красоты алтарь, украсили Храм тончайшими тканями.
Боги, увидев Храм, устыдились своих обителей. Тогда Боги решили возвести более величественный Храм, что бы показать свое могущество. Призвав свою Силу, они построили Пантеон — обитель Богов, но он не обладал ни красотой, ни величием Первородного Храма. Существа со всего мира приходили покланяться Камню, а в Пантеон приходили изредка, и то восхвалить только какого-то одного Бога. Боги взревновали любовь существ, высмеяли ее за поклонение тому, что давно потеряло Силу. Но Народы упрекнули Богов. Ведь именно Камень дал им жизнь, и всему, что есть в Мире. Боги итак злились из-за великолепия Храма, они считали, что этот Храм должен был быть посвящен им, а не Камню. Но совет трех кланов был не приклонен. Первородный Храм так же как и раньше служил святилищем Камня. Вокруг него выросли дома послушников тех, кто посвящал всю свою жизнь служению. А когда поклонения стали приносить только Камню, ставя его выше Богов, ревность и негодование захлестнули перворожденных. Боги обрушили всю свою злобу на Храм. Вокруг запылал огонь, землетрясения стремились разрушить кладку, а насланные бури должны были обратить стены в прах. Но ни пожар, ни буря, ни землетрясения не смогли разрушить Храм, столь крепко были сложены стены. Племена возрадовались еще больше своей работе, а Боги восприняли это как вызов их Силе.
Второй раз Боги наслали проклятья сильнее. Несколько недель подряд они обрушивали на Храм потопы, бури, землетрясения, пожары. Даже плесень и крыс. Племена с ужасом смотрели на эти деяния, они молили Богов прекратить это. Но Боги не слушали. Тогда племена сами встали на защиту Храма. Они выгнали крыс, осушили воду, залатали стены, потушили пожары. Но Боги еще больше разгневались на неповиновение племен. Они решили покарать всех тех, как они считали, их предали. Все Боги объединились в одном желании мести, подпитываемой завистью и злостью. Они насылали пожары в поселения, уничтожали поля, обрушивали на головы существ горы, разливали реки, разжигали войны. Они разрывали, жгли и топили племена. И тогда мрак окутал Мир, дым от пожаров затмил солнце, а реки были отравлены кровью, животные прятались в страхе, птицы погибали от удушья, а выжженная трава черным покрывалом закрывала землю.
Оставшийся без поддержки Первородный Храм не выдержал и все-таки рухнул. Но Богам уже было не до него. Они истребляли Народы. Пожары, хаос, голод, болезни и распри окутали Мир. Боги не успокоились и тогда, когда от Храма осталось лишь выжженное поле, к которому никто не решался даже приблизиться. Народы покинули свои разрушенные поселения. Они приносили дары Богам, жертвы. Они молили о пощаде. Но Боги не хотели слышать их мольбу. Они хотели остаться последними творениями Камня, единственными кто может созидать Мир в своей первородной красоте. Племена спасались бегством, уходили высоко в горы, в глубокие пещеры, в темные леса. Но куда бы они ни отправились, их везде настигали проклятья Богов. Народы становилось все труднее ловить, поэтому на помощь себе обитатели Пантеона создали тварей, чьим смыслом существования было преследование выживших существ. Племена редко выбирались из своих укрытий. Они привыкли жить в темноте, в голоде и в страхе. Но все же кто-то должен был выбираться из укрытий для добычи пропитания. И с теми кто отправлялся на охоту — прощались на всегда.
Проходили тысячелетия, на месте пепелища Храма уже давно выросла новая трава, а ветер стер последние следы от древней кладки, но Боги не успокаивались. Наиболее жестокие из них преследовали остатки трех Народов по всему Миру. Не существовало уже и поселений. Много времени прошло, прежде чем потухли последние пожары, прежде чем трава вновь заколосилась, а реки отчистили свои воды. Животные вновь разбрелись по Миру, расцветали цветы, только Народы все так же жили в гонениях, страхах, постоянно преследуемые тварями Богов. Они привыкли спасаться, привыкли жить в мольбах и бегстве, даже не помня уже причины гнева обитателей Пантеона. Но не все Боги были настолько жестоки к ним. В Пантеоне были и те Боги, которые сочувствовали племенам, помогали им спрятаться, предупреждали об опасностях. Эльфы, на чью долю выпало увидеть и расцвет племен и их катастрофическое истребление, хранили записи о Камне, о Храме и о том прекрасном Мире, в котором не было ни злобы Богов, ни жестокости. Люди и Гномы переняли эти воспоминания и воспели их как награду за поклонение Богам. Люди и Гномы верили, что тот Мир, что описали Эльфы — это Мир в котором они будут жить, если смогут умилостивить Богов. Это и придавало им Силы на выживание.
Боги же наслаждались кровавыми наказаниями, ловля Народов в Пантеоне стала неотъемлемой частью существования его обитателей. Каждый день Боги обсуждали, сколько существ они убили, сколько пролили крови и какими способами. Просто убийство их не интересовало уже давно. Поэтому на свет появлялись новые твари, созданные Богами. Они должны были находить Народы медленно и мучительно разрывать их на части. Но и это очень быстро наскучило Богам. Тогда они стали соревноваться в том, кто белее жестоко умертвит Племена. Боги находили семьи, поджигали их обители, оставляя выход лишь для одного члена семьи, и семья должна была выбрать, кто это будет. А когда семья сгорала, на того, кто выжил, спускали тварей. Или насылали болезни, когда тела медленно и болезненно гнили. С каждым годом ловля становилась все более кровавой и жестокой.
Но со временем в Пантеоне назрел раскол. Некоторые Боги просили остановиться собратьев. Вспомнить, зачем они пришли в этот Мир, зачем их создал Камень. Упоминание о Камне сильно разозлило остальных Богов, и в Пантеоне началось кровопролитие. Несколько десятков Богов погибло. Некоторые наиболее слабые не влезали в сражение собратьев. А выжили именно те Боги, которые топили Мир в крови. Но пока шли кровопролития в Пантеоне, существа успели окрепнуть и найти себе убежище. Несколько столетий Боги воевали между собой, а Племена собирали силы. Но было в эти столетие и еще одно событие. Никем не замеченное событие, что изменило все существование и Народов, и Богов. Среди руин Первородного Храма юный охотник нашел Камень. Ему понравилась простая красота и теплота Камня, которую он в своей пещере, пока рос, никогда не видел, поэтому он решил забрать находку с собой и подарить возлюбленной. Дар, принесенный с охоты, считался поистине великим, как и то, что сам охотник или собиратель вообще возвращался. Твари все так же рыскали по Миру…..
Второй день мы ехали под холодным дождем. Жеребцы недовольно фыркали, требуя найти теплые стойла и дать им отдохнуть. Непогода застигла нас в придорожном трактире, заставив день просидеть без дела. Но улучшения погоды не принесло и утро второго дня, поэтому было решено выезжать после обеда, когда дождь ненадолго прекратился, но небо так и не отчистилось от облаков, в надежде, что по дороге погода улучшиться. Увы, наши ожидания не оправдались. Более того из-за дождя мы не могли ехать быстро. Возвращение домой оттягивалось на неопределенно время из-за капризов природы. Ночевать пришлось у раскисшей дороги под деревьями. Граэль, несмотря на недовольство Ангела, укрыл нас крылом. После холодного дождя оказаться пусть и не в сухости, зато в теплоте было божественно. Еды осталось мало, лошади устали, мы замерзли, нам просто необходимо было найти поселение. Граэль несколько раз предлагал взлететь и посмотреть, где ближайшие дома, но Раадель отказывалась, объясняя это сильным ветром. Что несколько обижало Дракона, но спорить он не решался. Уже вечером впереди замаячил долгожданный свет от факелов и обнесенное высоким каменными стенами поселение. Войдя в двухстворчатые ворота, мы были несколько огорчены, ибо дождь не только нас заставил искать сухой кров над головой. Трактиры были переполнены. Люди с окрестностей в непогоду стягивались в сухие и теплые трактиры, обменивались новостями, обсуждали удои, урожаи, выпивали. Раадель смогла найти нам свободную комнату в одном из трактиров, заказала теплый ужин в комнату, а лошадей устроила в конюшне, хоть и в проходе, наказав конюхам хорошо обтереть животных соломой. Комната оказалась небольшой, и относилась больше к подсобным помещениям, в которые в спешке притащили две стареньких кровати. Но мы радовались и этому, все не на улице ночевать под дождем. Ближе к ночи дождь стих, разгулявшийся народ высыпал на улицы, напевая песни. А нам принесли ароматный горячий ужин и две кружки молока.
Раадель после ужина снова ушла на кухню договариваться о съестных припасах в дорогу, а после в Храм, оставив меня с Граэлем наедине. Поговорить с ним, пока он не превратиться в Дракона — было невозможно. Поэтому я решила прогуляться по поселению, может, удастся купить подарки семье. Все-таки не каждый день домой возвращаюсь, да и товары с материка не часто увидишь у нас на острове. Поселение было довольно крупное, примерно как Бродвиг, а возможно и больше, поэтому многие лавки должны были работать до поздней ночи. Улица, умытая дождем, встретила холодом и песнями. Граэль следовал за мной, перелетая с крыши на крышу. На улицах зажгли фонари, воздух был чистым и свежим. Как я предполагала лавки, несмотря на позднее время, еще работали, заманивая посетителей яркими огнями и приветливо распахнутыми дверями, благо народу на улицу после дождя высыпало довольно много. Мне повезло: в первой же лавке нашлись сладости, которым мои сестры и братья будут несказанно рады. А вот дальше удача повернулась другой, не особо лицеприятной, стороной. Обойдя три торговых улицы, подарки просто отказывались находиться или попадаться на глаза. Здесь продавалось все: от предметов обихода до массивных статуй из мрамора на любой вкус, да только самое необходимое итак есть, а статуи — кому они вообще нужны? В самом конце одна зевающая лавочница подсказала, что на центральной площади есть гостевой дом для богатых постояльцев, дочери хозяина дома ткут изысканную ткань с очень редким и красивым рисунком и продают ее относительно не дорого. Поблагодарив женщину, я направилась на главную площадь. Тем более все равно пришлось бы туда идти за Раадель, да и посмотреть на саму площадь. Все улицы в подобных поселениях ведут к площади, поэтому я развернулась и пошла в противоположном направлении от ворот по мощенной камнем улице.
Центральная площадь была здесь очень большая, вымощенная камнем с бордюрами по бокам и даже небольшими клумбами по кругу. С одной стороны полукругом стоял дом старосты. Каменное трехэтажное строение занимало пространство между двумя крупными улицами. За домом старосты была скала, и создавалось впечатление, что сам дом вырезан из скалы и является ее логическим продолжением. С другой стороны стоял храм, не менее грандиозный, чем дом старосты, но выложенный из неизвестного мне белого камня. Храм и дом старосты стояли друг напротив друга, и любой оказавшийся на площади чувствовал себя маленькой частичкой, зажатой между двумя гигантами. С одной стороны, откуда вышла я, между улицами начинались торговые ряды, а с другой стоял тот самый гостевой дом, за которым начинались дома более состоятельных жителей. Я направилась к гостевому дому, невольно любуясь убранством домов жителей этого квартала. Дома были дорого отделаны и по высоте не уступали дому старосты. Многие были с ковровыми дорожками и позолоченными перилами, личными гербами и другой атрибутикой богатых домов. У некоторых даже были роскошные сады с неизвестными мне деревьями и кустарниками. А сама улица была выложена гладким камнем и утопала по бокам в клумбах с цветами и раскидистыми кустарниками. Такого уж точно на острове не встретишь, даже в мечтах! Перед гостевым домом стояла роскошная карета, запряженная шестеркой отличных лошадей, чья шерсть лоснилась даже от отблесков факелов. На карете был позолоченный герб. Нехорошее предчувствие и ощущение, что где-то он попадался на глаза, тут же замаячили как надоедливая муха. Сзади на карете стояли слуги в форменной одежде дорогого пошива, ожидая хозяев. Сбруя на лошадях, так же как и сама карета была отделана золотом, и имела гербовые знаки. Где-то я видела этот герб, но где? Да и форменная одежда показалась знакомой. В глубине сознания словно маятник раскачивалась тревога. Я отмахнулась от нехороших мыслей и отправилась к ближайшему слуге, ожидающего около двери. Слуга окинул меня взглядом, оценил и даже не подумал открывать дверь. Видать решил, что денег мне не хватит тут даже на кружку воды. Выслушав короткое объяснение, что вода и уж тем более в кружке, собственно говоря, никому не нужна, слуга улыбнулся, и объяснил, что бы купить ткань надо обойти дом, и войти в черный вход, там всегда сидит охранник, который и проводит к девушкам.
Я поблагодарила слугу и уже хотела уходить, как из дверей выбежал слуга в такой же форме, что и на карете, поспешно отворил двери. Что бы не быть сбитой расторопливым слугой, мне пришлось отскочить в сторону веранды, и тут же я оказалась зажата между креслом и дверью. На широком крыльце дома стояли мягкие плетеные кресла и небольшой столик, огражденные перилами. Стараясь не задеть ничего, я прошла немного вглубь по крыльцу, не создавая никому помех, а когда обернулась к дверям, мое сердце пропустило удар. Оно вообще перестало биться, а я перестала дышать. В дверях стояла Эльфийка, та, что приказала убить меня. Пока она меня не замечала, отдавая приказы своим слугам. Один незамедлительно кинулся бегом по площади, спеша исполнить приказ. Мужчина сзади нее, что-то сказал. В ответ она кивнула головой и стала спускаться по широким ступенькам крыльца. Я стояла и не шевелилась, пока она меня не замечала. Уже перед самой каретой, когда слуга покорно отворил перед ней дверцу кареты, она обернулась в сторону мужчины, идущего за ней, что-то сказала и…. Заметила меня. Взгляд ее стал моментально злой и колючий.
— Ты? — Зарычала она. — Поймать девчонку! — Ее крик почти громом прокатился по каменной площади. Никогда б не подумала, что представители Эльфов так умеют кричать.
Слуги мгновенно кинулись ко мне. Я отреагировала почти так же быстро, как и они. Попросту вскочила на одно из плетеных кресел и перепрыгнула через перила. Отбитые ноги приятнее, чем отрубленная голова. С двух сторон от кареты ко мне кинулись слуги, отрезая путь к спасению. В прошлый раз я хорошо усвоила, что кричать бесполезно, придется убегать. Я с разбегу запрыгнула на место возницы и что есть силы, держась за поручни, пнула ближайшую лошадь по бедру. Последняя заржала, пытаясь встать на дыбы, и срываясь в бег. Остальные кони не стали особо возражать, поэтому поддержали родственницу и зарысили по площади. Я взяла повод и кнут и, прикрикнув на лошадей, разогнала их в галоп. Похоже, Эльфийке придется обойтись пока без кареты. Я резко повернула лошадей на узкую улочку. Карета была сделана для удобства путешественников, и дабы показать их величие и богатство, но она была слишком громоздкой, поэтому на повороте задела край здания, отчего позолоченные задние поручни отлетели, так же как и крюки для ремней, державших багаж. На улицу полетели, раскрываясь сумки и сундуки. По всей улице пестрыми пятнами разлетелись дорогие платья, обувь, перчатки, украшения. Теперь мне точно лучше ей не попадаться. Я притормозила лошадей, спрыгнула в проулок и хлыстом саданула первых коней, те заржали и кинулись галопом дальше. Насколько я помню, эта улочка ведет к воротам, а значит, лошади выскочат за ворота. Скорее всего, за мной она послала погоню, пока она поймает карету с лошадьми, мы успеем выскочить с города. Второй раз оставаться в поселении с закрытыми воротами мне не хочется. Тень проулка должна помещать погони меня заметить. Недалеко в проулке приземлился серый орел.
— Некогда объяснять. Найди Раадель, приведи ее на восточную улицу к воротам. Быстро!
Мимо проулка проскакал конный отряд. Значит, времени совсем мало. Я кинулась по проулку на соседнюю улицу, оттуда к нашему трактиру. Заскочив на конюшню и отдав приказ срочно седлать лошадей, я кинулась через две ступеньки наверх в комнату. Собрать сумки, отсыпать трактирщику золото и варварски сгрести с ближайших подносов пироги, мясо и хлеб. Только бы успеть! Конюх молча держал лошадей под уздцы около крыльца, так же молча закрепил сумку Раадель, и ничего не спрашивая принял оплату и побрел обратно в конюшню. Ангела я нашла довольно быстро: она ждала, нервно отстукивая по углу дома пальцами.
— И что на этот раз? — Завидев меня, она перестала отстукивать по дому.
— Не сейчас. Уходим! — Я перекинула ей повод и взлетела в седло, Раадель спорить не стала, только молча запрыгнула в седло. Раздался сигнал труб, приказывая затворить ворота. Мы ударили жеребцов по бокам и уже перед самым закрытием успели выскочить. Вновь нам повезло! Неожиданно перед мордами наших лошадей появился серый орел, вцепился когтями в оголовье моего коня и потащил его в бок с дороги. Раадель повернула за нами, выкрикивая угрозы расправы над одним пернатым. Перепуганный конь не слушался повод, и несся по лесу как сумасшедший. Кое как я все-таки смогла заставить остановиться животное, но мы уже были на приличном расстоянии от дороги под прикрытием деревьев.
— Да вы что с ума сегодня сошли оба? — Закричала гневная Раадель. Сзади на дороге послышался топот копыт, конный отряд вел шестерку запряженных лошадей, но кареты за ними не было. Нас отряд не заметил среди деревьев. Они были слишком далеко. — Риа, объясни, что случилось!
— Эльфийка, та, что приказала меня убить. — Я перевела дыхание. — Я ее встретила. И она опять приказала меня убить.
— Вас вообще оставить ни на минуту нельзя? — Раадель посмотрела хмуро наверх, где в кроне деревьев сидел серый орел. — Одна эльфиек встречает, второй в храм влетает и меня за волосы тянет неизвестно куда. Вам вообще жить надоело? Обоим?