Золото и Пламя - Adriada 23 стр.


— Только твое терпение. Много твоего терпения…. — Она тоже вернулась к себе на кровать — … И думаю много моего терпения. Скоро рассвет, надо хоть немного поспать.

— А Граэль? — Я посмотрела в сторону пустого окна.

— Догонит утром. Он же сейчас птица и на дереве поспит.

Глава шестая. Дар

Иногда лучше прислушаться к тому, что тебе говорят окружающие.

Прислушаться, принять и сделать по-своему.

Юный охотник забрал Камень с собой. Как и было задумано, он преподнес подарок своей возлюбленной. Но подарок ей не понравился. Да — он был и красивым, и теплым, но это был всего лишь камень, а в мире, где превыше всего цениться еда, красота мало кого интересует. Расстроенный юноша вернулся к родителям, которым он и поведал свое горе. Родители сжалились над молодым охотником и посоветовали ему найти эльфов, ведь они старше всех в мире и они ценили красоту, поэтому могли бы оценить и Камень. Родители надеялись, что юноша сможет обменять Камень у эльфов на что-нибудь более нужное или редкое, что понравиться девушке, или он сможет получить совет. Но они сильно ошибались.

Их племя уже давно покинуло родные края. Охотники выловили всю дичь в лесах, а старики и дети ободрали все кони и листья в пещере и вокруг. Племени нужно было покинуть свое укрытие и найти новый дом, иначе они бы погибли от голода. Вожак племени долго собирался с силами, что бы повести людей на столь опасный шаг, но охотники все чаще возвращались с пустыми руками, а голод становился с каждым днем сильнее. И однажды вожак, с тяжелым сердцем и великим страхом, вывел все племя наружу. Они шли осторожно — прислушиваясь к каждому шороху. Ведь никто не знал, когда их найдут твари Богов. Охотники все так же добывали пропитание, а племя все дальше уходило от родной пещеры. И по воле судьбы юный охотник отправился на место, некогда принадлежавшее Первородному Храму, но добычи он так и не нашел. В это время племя встретило Лесных Эльфов. Одних из наиболее древних существ в мире, что нашли свое укрытие среди деревьев. Они ловко научились прятаться в ветвях, питаться листьями и плодами. Вожак племени вызвался помочь юноше и проводить его к эльфам. Три дня они искали обитель эльфов, неотступно, пока остальное племя отдыхало в укрытие, и их поиски на закате третьего дня увенчались успехом.

Их приняли с теплотой и дружелюбием. Юноша поведал свою историю одному из предводителей эльфов. Сначала над охотником посмеивались, но все же из уважения к чувствам и жалости решили помочь ему, и посмотреть на находку. Давно потерянный Камень лежал на ладони юноши перед изумленным эльфом. Он помнил возведение Храма и гнев Богов. Эльф не стал торговаться, предложил юноше укрытие, еду и безопасность на всю оставшуюся жизнь, а так же самые изысканные и дорогие украшения, что имелись у эльфов. Он был готов отдать все. Юноша удивился и спросил что — же это за такой бесценный камень? Но эльф не ответил. Он сказал лишь на прощанье, что охотнику и всему его племени лучше вообще забыть, что они видели Камень, иначе им грозит беда.

Обрадованный юноша с дорогими подарками покинул пределы Лесных Эльфов. А в глубине леса на тайном собрании эльф представил совету старейшин трех кланов Камень. Испуганные эльфы решили спрятать находку в самый крепкий сундук и закопать его в надежном месте, что бы никогда ни Боги, ни существа не вспоминали о нем. Они надеялись, что гнев Богов прошел, ведь последнее столетие Боги не устраивали кровопролитий. Но они ошиблись.

Когда закончилась война в Пантеоне, Боги были разозлены еще больше. Ведь теперь существа не только посмели усомниться в их силе, так еще и Боги убили своих собратьев. Новая волна кровопролитий и истребления обрушилась на головы существ. Боги жестоко мстили. Но все же в Пантеоне нашлись и те, кто хотел защитить существ. Такими защитниками стали Боги Радости и Справедливости. Тайно они помогали существам укрыться, залечивали их раны и предупреждали об очередной погоне. Однажды эльфы рассказали им о Камне, о том, что знают, где он. Радость и Справедливость сначала испугались. Но потом решили все же взглянуть на Камень. Они надеялись, что Камень не всю силу растратил, и они смогут придумать, как защитить существ от Богов. Но лес, в котором был зарыт Камень, давно выжгли Боги. Радость и Справедливость созвали на поиски Камня все три народа. Долго ни Эльфам, ни Гномам, ни Людям не удавалось найти тайник. Но все же спустя несколько десятков лет Гномы отрыли сундук, а вместе с ним и Камень.

Племена очень сильно обрадовались находке, ведь они верили. Верили в то, что их страдания кончаться. Что прекратятся истязательства и кровопролития. Что они смогут жить свободно. Со всего Мира, из всех закоулков прибыли представители трех народов. Они должны были или увидеть чудо и оповестить свои народы радостной вестью, или принести великую печаль и горе. Радость и Справедливость долго изучали Камень, его возможности и свойства. Он хранил еще остатки Силы, поэтому и был теплым. Но как использовать эту Силу никто не знал. К тому же Боги заметили, что Камень понемногу восполняет Силу от радости, надежды и любви существ вокруг. Но все это было уж слишком долго. Вера и надежда у существ таяла на глазах, многие отчаялись. Тогда Радость и Справедливость предположили, что возможно Камню хватит восполненной Силы, что бы в последний раз создать нового Бога, который придет на защиту существ. Но нужно было решить, что это будет за Бог, какая у него будет Сила и отчего он сможет защищать. Существа так и не смогли решить, какой будет новый Бог. Тогда Радость и Справедливость спросили, чего больше всего бояться существа. И снова начались споры. Люди, Эльфы и Гномы боялись только своих Богов. Ведь Гномам не известен гнев Бога моря, а Эльфы не видели гнева Бога охоты, так же как и Людям не страшен Бог рудников и гор. Долго спорили существа, выбирая кто сильнее и кто страшнее, но так и не пришли к единому мнению. Радость и Справедливость были в отчаянье, они не смогли дать существам защиты, они не смогли даже привести их к единому решению.

Но решение все же было принято. Справедливость заметила, что в споре участвуют только взрослые. Тогда существа собрали своих детей и спросили, чего они бояться. Дети ответили почти единогласно — Смерти. Они боялись самой Смерти, боялись того что их Души и после будут терзать твари Богов, что по прихоти Богов не родятся их братья и сестры, что Боги убьют их родителей. Радость и Справедливость задумались, ведь в Пантеоне не было Бога, который защищал Жизнь и Смерть существ. Тогда и приняли решение, что они попросят у Камня даровать им Бога Жизни и Смерти. Племена согласились с таким решением. Долго народы приносили дары и приношения и молились Камню о рождении нового Бога. Но Камень был глух. Потихоньку вера в защитника иссякла у племен. Существа бессильно опустили руки и смирились со своей судьбой. Только Радость и Справедливость не смирились. Они решили принести свои Жизни в дар Камню, в обмен за рождение Бога. Племена пытались их отговорить, но так и не смогли. Боги знали, что собратья давно уже подозревают их, что в Пантеоне зреет новое кровопролитие, и что, вернувшись в Пантеон, они не выживут. Радость и Справедливость отдали свои Жизни за рождение одного единственного Бога, который спасет народы. Камень принял в дар жизни и силы Радости и Справедливости, вот только один единственный Бог так и не родился….

Маленький отряд Лорда Ившен второй день передвигался практически без остановок. Ехали в основном рысью, иногда шли шагом, иногда переходили в галоп. Одну ночь шагали без остановки, едва не выпадая из седла, сделав небольшой привал лишь на рассвете. Лорд Дардмуд не давал отдыха ни себе, ни людям, ни лошадям. Наши жеребцы недовольно фыркали, явно не привыкшие к такому темпу. Сам Дардмуд был обходителен, он настоял на том, что бы мы ехали около него. Во время привалов или шага он интересовался: не устали, не голодны, несколько раз пытался выяснить, куда держим путь, откуда, кто мы. Раадель почти всегда губила подобные разговоры в самом начале, напоминая, что это не его дело. Ночью на второй день нам позволили полноценно отдохнуть. Всадники поставили навесы, развели костры, согрели еду. Граэль за все два дня появлялся изредка, показываясь среди деревьев. Он следовал за нами, но держался на расстоянии. Ночь была холодной. Север и приближение зимы не делали эти места приятными для ночлега. Несколько раз мой неглубокий сон прерывался от того, что жутко было холодно, приходилось сжиматься в комочек, надеясь хоть немного согреться, а еще мешал спать огонь, которым пылали все мышцы ниже шеи, затекшие во время длительного пребывания верхом. Сон как назло пришел только под утро и то, буквально через пару мгновений раздался звук труб. Всадники замка Ившен играли подъем. Тут же вокруг зазвенело оружие, доспехи, посуда, разгорались костры, заржали, разбуженные кони. Спать дальше было невозможно, поэтому я села на своем лежаке, завернувшись в покрывало, тихо проклиная и всадников, и пиратов, и север, и зиму. Самого Дардмуда не было видно. Один из всадников принес нам подогретого мясного пирога, холодного мяса, пару лемешек и какой-то теплый напиток. Если верить Дардмуду, то скоро будет поворот на объездную дорогу, а значит сможем хоть немного отдохнуть, выспаться и размять ноги. Мы позавтракали, собрали сумки как раз к тому моменту, когда появился Лорд замка Ившен.

— Доброе утро, дамы. — Поздоровался он, как обычно сдержано улыбаясь. Он не сильно старался быть любезным, но проявлял воспитания Лорда и мужчины. — Я принес вам хорошие вести. Последние дни дождя не было, поэтому дорога сухая. Болото тоже немного подсохло, поэтому проблем вам проехать там не должно возникнуть. И еще… — Он улыбнулся чуть шире, обращаясь к Ангелу. — Мне нужно объехать северные поселения, поэтому отряд поедет в замок, а я поверну с вами осмотреть свои владения перед зимой.

— Благодарю вас. — Подчеркнуто сухо, ответила Раадель. — Боюсь, наш темп передвижения вам будет не по душе.

— Я смогу подстроиться. Без отряда я в меньшинстве….. — Лорд усмехнулся и добавил, обращаясь к ближайшему всаднику — Седлаемся, мы выезжаем.

Всадники не заставили себя ждать. Спорить было бессмысленно — ехать под охраной лучше чем в одиночестве…… Как и предыдущие дни весь день ехали практически молча, мало отдыхали, отчего все тело вновь запылало огнем. Конечно, мой конь шел довольно мягкой рысью, а такое большое количество лошадей не позволяло ему в полной мере проявить свой нрав и порезвиться, но общего дела это не меняло — спина и ноги занемели и уже давно отказывались слушаться, я чудом держалась верхом. Когда солнце уже начало клониться к верхушкам деревьев, показался долгожданный поворот. Основной отряд, не останавливаясь, проскакал мимо него, а мы с Раадель и Дардмуд с двумя всадниками сопровождения свернули на восток. Но даже когда основной отряд скрылся из виду, сосредоточенное молчание так и не было никем нарушено. Так не заметно солнце село, а вокруг расплескались сумерки, сгущающиеся с каждым шагом коней. Когда темнота вокруг стала непроглядной, впереди наконец-то показались огни поселения с точно такими же флагами, что несли всадники. Заметив нас, охранники поспешили отворить запертые на ночь ворота. Лишь миновав ворота, Дардмуд любезно предложил переночевать в поселении, а уже утром продолжить путь. Раадель не стала отрицать, что и людям и животным нужен полноценный отдых и хорошая еда.

Небольшое поселение насчитывало домов двадцать не больше. Все дома были одноэтажными, а улочки узкими и не вымощенные камнем. Из крайнего дома нам навстречу выбежал пожилой мужчина, поклонился Лорду и поздоровался с нами. Дардмут кивнул мужчине, передал ему коня и распорядился накормить нас и разместить в комнате. Наших лошадей забрали молодые конюхи, пообещав, как следует позаботиться о жеребцах. Тут же вокруг нас засуетилась женщина с добрым лицом и темными волосами, заплетенными в тугую косу. Она, улыбаясь, отдала еще какие то указания мальчишкам во дворе, и проводила нас на широкую кухню, где уже ждала горячая похлебка и ароматный хлеб. Дардмуд не присоединился к нам за ужином, он остался в небольшом холе и расспрашивал мужчину о делах в поселении. Из разговора я поняла, что два месяца назад начал пропадать скот, а затем и дети. Селяне организовали поиски, но наткнулись на ловушки ведьм. На болотах где-то поселились ведьмы и теперь не дают людям спокойной жизни. Месяц назад они устроили пожар, наслали крыс на амбары. Впереди зима, а из-за ведьм поселение потеряло почти все запасы еды и сена. Ведьмы уже своровали шестерых детей и двух юных девушек. Лорд слушал, не перебивая, и очень сильно хмурился. По окончанию рассказа Дардмут спросил у мужчины у кого именно украли детей и девушек, что бы помочь или золотом, или прислать сирот с замка Ившен. Мужчина расплакался и сказал, что у него пропала дочка младшая, и у соседей. Дардмуд пообещал помочь, и приказал утром отправить посыльного в замок, что бы там снарядили отряд с колдуном и инквизитором из главного храма. Мы с Раадель слушали их разговор, молча, но очень внимательно.

Уже за полночь, когда с едой было покончено, кухарка предложила проводить нас в комнату, но Раадель отказалась, сказав, что хочет посетить небольшое святилище Богини, а я решила навестить лошадей, заодно и Граэля поискать. Точнее очень хотелось именно выскользнуть из дома и найти друга. Навязчивое желание увидеться с ним переросло в какое-то чувство беспокойство. Я перекинула сумку через плечо, сгребла со стола остатки хлеба и отправилась на конюшню, что бы не мешать женщинам прибраться в кухне. Жеребцы с хрустом поглощали принесенное сено, поэтому на меня, собственно говоря, внимание не обратили. Я немного постояла на конюшне, искрошила часть хлеба курам, и отправилась на улицу высматривать Граэля. Гуляя по поселению, даже не заметила, как обошла две единственные улицы, заглядывала во дворы на деревья и соломенные крыши, в поисках серого орла. Но нигде его не было видно. Впереди показались ворота, запертые на ночь — дальше попросту меня не пустят. Пришлось в расстроенных чувствах вернуться к дому, от которого и начались мои поиски. Не смотря на позднее время, здесь все еще текла жизнь: мальчишки конюхи внесли в ворота сарая по охапке сена, крыльцо подметала одна из кухарок, не молодая женщина со светлыми волосами и необычайно добрыми голубыми глазами. Когда мы были на кухне, она пыталась убаюкать маленького голубоглазого карапуза. Я вспомнила его брыкания на руках матери, и невольно улыбнулась. Женщина оторвалась от своего занятия, подняла на меня глаза и обворожительно улыбнулась, а я невольно поймала себя на мысли, что ее мужу ужасно повезло с такой лучезарной женой…. Неожиданно со стороны ворот подул ветер, холодный и зябкий, от которого вся кожа покрылась мурашками, и захотелось укутаться теплее в плащ. Запоздалая мысль, что ворота заперты и должны препятствовать сквозняку, заставила повернуть голову в сторону.

— Ведьма! Ведьма! — Неожиданно раздался истошный крик женщины на крыльце. Да сколько можно меня ведьмой называть? Я вновь обернулась к женщине, и только сейчас краем глаза уловила движение сбоку, почувствовав кожей вихри воздуха за спиной.

Я потянулась за клинком, одновременно поворачиваясь и отступая ближе к дому. Но было уже поздно. Клинок так и остался в ножнах на поясе, едва лишь тронутый теплом пальцев. Последнее что впилось в память, были черные глаза……. В моей голове что-то взорвалось.

"Риа!" — Голос Граэля был далеким и еле уловимым. "Риа, откликнись!" — Он кричал словно через подушку. В голове гудел рой потревоженных пчел, в ушах звенело, а глаза отказывались разлепляться. Я пошевелила ногами — вроде целы, затем руками, тоже все в порядке. Только они были налиты свинцовой тяжестью и отзывались болью. С трудом разлепив глаза, я обнаружила, что лежу в клетке, сумки не было рядом, так же как и клинка, а вот нож за голенищем сапога был на месте. Спасибо матери Ханора. Моя клетка оказалась крайней в ряду, и упиралась в землю сверху, сзади и с одного бока. С другого была такая же клетка, так же с низу. Где-то внизу всхлипывал ребенок. Везде была грязь, глина и какие-то лохмотья. Похоже мы под землей. Воздух здесь был спертый, сырой, а от запаха плесени и гнили невольно к горлу подступала тошнота. Охраны пока нигде не наблюдалось, так же как и ведьм. И снова едва различимо раздался голос Граэля, но уже в отдалении, надо как — то привлечь его внимание! Я легла, закрыла глаза и мысленно позвала Дракона. Ничего не происходило, я позвала громче, но увы, опять ничего. Голос Граэля удалялся. Значит, он улетает. Надо как-то показать, где я. Последний раз наша с ним связь установилась, когда мне снился его сон, его воспоминания — может это поможет? Я напряглась и попыталась вспомнить до мельчайших подробностей сон.

Вот полет над облаками, сильные крылья несут по ветру. Был солнечный день, серые облака откуда-то натягивали влагу. До грозы и дождя еще было долго, но уже где то в стороне дождь копил силы. Меня переполняет восторг, вот снова вынырнули шипы матери из облаков, а вот она сама обрушивается камнем вниз, складывая крылья. Боги, какая она красивая, сильная и любящая. В ее глазах искрилось счастье, радость и любовь, в ее глазах я увидела самое дорогое ей существо. Себя. Молодую девчонку с серыми волосами, невзрачной внешностью, опушёнными плечами, обветренным лицом и глупо открытым ртом. Она смотрела с удивлением, испугом и неподдельным восхищением. А в руках была чашка и горсть засушенных ягод….. Я сидела в углу пещеры и отражалась в глазах золотого Дракона. Перед глазами вновь был тот Дракон и та пещера, в которой мы познакомились. Граэль был растерянный и раздосадованный. Только сейчас вдруг пришло озарение: тогда он хотел напугать меня, поэтому и превратился в Дракона, но я не закричала, что делать со мной он не знал, и побоялся, что я приведу к нему охотников. А еще он не захотел, что бы из-за него кто-то пострадал, поэтому он и забрал меня в пещеру.

Ему было проще улететь орлом, но он в очередной раз решил доказать и себе и отцу, что он не трус и способен быть настоящим Драконом. Но он ошибся. Граэль смотрел на меня с грустью. Он сожалеет о своей трусости, о своем рождении, и о том, что не смог защитить мать. А теперь не смог защитить и меня. Он видел, что сзади ко мне подкралась ведьма, чувствовал, что она начала колдовать. Но вместо того, что бы помочь — он кинулся искать Раадель, он побоялся превращаться в поселении в дракона. И теперь ему было стыдно и горестно. И он боялся. Боялся, что единственный дорогой ему человек и друг сгинет в логове ведьм на болотах, ведь он даже не может пробиться магией сквозь толщи гнилой воды, а запах тины напрочь отбивал нюх. Я бессильно застонала. Как сказать другу, что он не виноват? Как ему сказать, что он настоящий Дракон? Сильный и грозный? Да, я бы не хотела бы, что бы из-за меня на него началась охота, не хотела вообще с ним встречаться, но он стал мне близким другом…..

Дракон вздохнул и пропал. Пропала и пещера. Остались только ночное небо и облака, а еще осознание, что где — то тут под землей есть клетка, а в ней то, что нужно найти. Снизу за мной следовал одинокий факел. Ангел внимательно смотрит, где я кружу. Здесь везде воняет тиной, ведьмами… и Смертью. Здесь везде темная магия. Магия, рожденная на мучениях и крови детей. Ангел слеп здесь. Тьма заглушает ее инстинкты. Единственный способ найти здесь что-то, это установить связь. Теперь связь сильна, и найти источник будет легче. Я нашла место, где громче всех слышу собственные мысли, эхом вторящие откуда — то из под земли, нашла место, где ко всему прочему добавился плач ребенка. Я услышала собственное сердцебиение. И почувствовала, что там внизу я корчусь от боли…. Ангел догонит, она заметила, где я кружу. Скоро все закончиться, Ангел найдет вход, она вытащит меня. Недалеко за Ангелом следовало еще два факела. Лорд и инквизитор с поселения кинулись в погоню. Но им лучше не находить логово болотных ведьм, когда там будет Ангел, они могут слишком многое увидеть. Я тихо парила над небольшим пятаком сухой земли среди болот, стараясь как можно мягче разорвать связь. Хотя это и не поможет, вторжение все равно уже причинило боль. Постепенно Тьма вокруг стала вязкой, она навалилась всей тяжестью, в нос ударил запах гнили. Неожиданно Тьма расступилась, открывая верх клетки, подпирающий землю. При первом же вздохе — легкие обожгло огнем, а потолок вновь заволокла Тьма. Меня тошнило. Боль в голове нарастала, словно приближающийся рой пчел. Где — то сверху был Дракон, он бесшумно парил на высоте, но я слышала каждый взмах его крыльев, слышала его дыхание. Боль стала нестерпимой. Я потеряла сознание.

Меня кто-то сильно тряс за плечи, вокруг было шумно, плакали дети и повсюду был хохот…. Злой и мерзкий. Чьи — то липкие руки вытащили меня из клетки, воняло тиной, плесенью и дымом. Жутко болела голова, мысли путались, тело отказывалось слушаться, да я и не пыталась пошевелиться телом, я пыталась усмирить мысли. Голову словно разрывало на мелкие кусочки, часть мыслей тянулась туда наверх, часть я смогла удержать здесь внизу. Я собралась с силами и попыталась разобраться, где мои мысли, а где воспоминания Дракона. Но ничего не получалось, то и дело перед глазами, словно вспышки огня, возникали всполохи из прошлого Граэля. Вновь полет. Мое тело устремилось наверх — летать. Боль снова усилилась, вновь грозя вытолкнуть сознание Нужно попробовать что-то другое. Ноги безвольно тянулись по скользкой глине, которая была вместо пола, а крылья несли вверх к облакам…. Связь установилась, когда я вспомнила сон, может мои воспоминания помогут? Я собрала остатки собственных мыслей, чувствуя, что скоро опять потеряю сознание. Первое что вспомнилось — отец, мамины пироги, запах маминых волос, бабушкины ароматные настойки. Ветер. Снова облака, тянущиеся к горизонту, едва розовые от восходящего солнца. Море. Сапоги были насквозь мокрые и очень холодные, лед с воды, едва отступил от кромки берега, но теплее не становилось от этого. Золотые глаза отца, смотрели на меня испытывающее, когда я укусила его за хвост. Терпкий запах теплой настойки, которой поили в семье всех, кто подхватил простуду. Попытка выбраться из гнезда. Первая встреча с морем. Был летний солнечный день, и я смогла уговорить отца взять меня с собой за водорослями. Никто из сестер никогда не проявлял интерес ни к рыбалке, ни к добыче водорослей. Это всегда считалось мужским занятием.

Братья подшучивали надо мной, дразнили, что ничего у меня не получиться, что я намокну и начну капризничать. Но все же отец взял меня на берег. Он показал, как плавать, как нырять, где искать водоросли, как их добывать. А потом мы начали баловаться. Мы барахтались с отцом в воде весь день. Смеялись и резвились. Вечером мы пришли домой мокрые и счастливые. Правда, со скудным уловом. Зато я насобирала маме ракушек, а потом сделала из них подвеску. Мама всегда надевала ее на семейные праздники, и очень гордилась ею. Она даже как то на день памяти сшила себе платье в тон подвески. В тот день она с гордостью шагала навстречу своему сыну, который вел под руку свою будущую жену. Мама весь день улыбалась, слушая комплименты от соседей и знакомых. Боль притупилась. Воспоминания помогли расслабиться, а моя радость буквально била через край. Неожиданно тот, кто меня волочил, разжал руки, отпихивая от себя, я начала падать и распахнула глаза. Падать было конечно больно, да и руки тут же встретились с какой-то жижей на полу, но мое сознание слушалось и пока не собиралось теряться — это очень радовало, а вот испачканные, напуганные дети вокруг не очень.

Мы были в невысоком боковом помещение. Если это так можно назвать. Вырытая в земле яма с маленькими комнатками-норами по бокам, подпертая палками и бревнами. Посередине был выложен помост из бревен, ведущий к большому кострищу, выложенному из камня. По бокам стояли грязные столы, сколоченные из каких-то гнилых досок. Создавалось впечатление, что они лежали где-то в земле, где уже изрядно подгнили, прежде чем их принесли сюда, и сколотили скудную мебель. На противоположной стороне была лестница на второй ярус, и небольшой балкон из досок с перилами. Посередине на кострище стоял котел, не сильно большой, но взрослый человек там поместиться вполне. Под балконом стоял стол, на котором располагались грязные банки и коробочки. Везде висели травы и непонятные мешки. Сбоку от нашей норы был вырыт вход к клеткам, в которых сидели дети. Сзади раздался шум, повернув голову, я увидела двух девочек лет пяти. Они кусками плоского железа рыли новое помещение — нору. Дети были исхудавшие и запуганные. Рядом сидела девушка немного младше меня и горько всхлипывала. За ней сидело трое или четверо малышей, жавшихся друг к другу. Они тоже плакали.

— А ну не скулить! — К нам приблизилась старая женщина с кнутом. — А не то запорю!

Женщина была невысокая с морщинистым серым лицом, с черными взбухшими венами. Спутанные волосы, клоками свисали немного ниже плеч. Одета она была в грязные лохмотья и хромала на одну ногу. А еще от нее ужасно несло гнилью. Ведьма оценивающе глянула на меня.

— Не надейся, девчонка, на свой охранительный знак. Полевые ведьмы слабее нас, сломать мы его сможем, а вот ты умирать будешь долго!

Сзади нее со второго яруса раздался скрипучий смех. Из дверей на втором ярусе вышли три ведьмы. В отличие от той, что стояла с кнутом, они были одеты в черные длинные платья, зашнурованные сзади, их длинные темные волосы были расчесаны и доставали почти до пояса, но у них так же были черные вены, хоть и не настолько крупные и вздутые.

— Сестры! — Привлекла внимание к себе, самая высока черноволосая ведьма из троицы. Девушка или женина — трудно было определить ее возраст из-за мертвенного цвета лица и высокомерно вздернутого носа. В остальном она была довольно приятной. Правильные черты небольшого лица, немного высокие скулы, выразительные глаза делали ее красивой. А темные волосы выгодно подчеркивали ее практически белую кожу, похожую на тонкий фарфор. Только вот серые и черные вены небольшой сеточкой покрывали все лицо и шею и все портили. — Сегодня великий день. Мы столько лет терпели изгнание, одиночество и боль! На нас столько лет ведут охоту инквизиторы, маги, колдуны и охотники! — К ней из боковых проходов, комнат на втором ярусе потянулись разношерстные ведьмы. Грязные, страшные и злобные собирались в основном внизу. А на второй ярус вышло пять-шесть довольно приятных женщин, лица которых даже не были покрытыми черными венами. В центре у котла, куда спустилась черноволосая, собралось около десяти ведьм. — Нас вешали, жгли, душили, травили, натравливали псов…. Мы потеряли сестер! Мы потеряли матерей! Но сегодня мы будем праздновать! Сегодня к нам присоединиться еще одна сестра! — Она указала на юную девушку, спускающуюся по лестнице. Девушка, в отличие от всех присутствующих, была одета в простую коричневую юбку и довольно легкую жилетку поверх нижней тонкой рубахи. Ее русые волосы свободно спадали ниже плеч. Она спускалась не уверено, заламывая руки перед собой. — Сегодня мы станем сильнее, нас станет больше! — Ведьма подманила девушку к себе, в центр. — Она любила, как и многие из нас. Но вместо ответной любви, она получила разбитое сердце, парень насытился ее телом и бросил ее! Ее семья не захотела принять такую дочь! Они отвергли ее, выбросили как паршивую псину! — По пещере покатился гул возмущения. — Но мы не они. Мы не предадим и не выбросим, мы примем, ее такой, какая она есть. Утешим сердце, залечим тело, мы отомстим за причиненную боль и нанесенное оскорбление! К этому мы готовились не один месяц! Сегодня мы принесем в жертву детей в обмен на Силу для нашей новой сестры!

Ведьмы дружно поддержали черноволосую, выкрикивали слова поддержки молодой девушке, и проклятья ее родным и вообще всем людям. Девушка робко улыбалась. Ее заверили, что тот, кто причинил ей боль, будет мучиться. Скорей бы Раадель появилась. Ведьмы тем временем принесли дров, сложили их под котлом и разожгли костер. Черноволосая ведьма принесла какую-то книгу, остальные по ее приказу приносили и уносили травы, коренья и мешочки, что в них мне узнавать не хотелось. В нос ударил сильный тошнотворный запах. Ведьма читала что-то на непонятном мне языке. Оказывается в котле была уже вода, которая сейчас забурлила, испаряя над собой темный пар. Постепенно вода загустела и приобрела алый оттенок. Ведьмы кинули туда еще пару трав, что-то влили, и вода окончательно приобрела ярко алый оттенок, подобно лавине выплескивающейся за края котла.

— Сестры! — Опять начала черноволосая. — Мы призовем жидкий Огонь Царства Мертвых. Он очистит тело и душу нашей сестры и дарует Силу! Не все могут пережить этот Огонь, лишь сильные Духом! — Она вновь повернулась к девушке. — Огонь причинит боль, но временную. Он излечит тебя и подарит возможность отомстить. Думай об этом, и тебе будет дарована новая свободная жизнь! Лишь сильные Духом могут пережить Огонь!

"Ага и чокнутые…" — Подумала я про себя. Ведьма взмахнула руками, что-то выкрикнула и…. из котла взметнулся самый настоящий Огонь. Только он бурлил, словно кипящая вода, выплевывал языки пламени и пара. Жидкий Огонь взметнулся еще раз, заливая пещеру ярким светом, он рвался наружу в своей жажде разрушений. В кровавой жажде. И судя по всему, ведьмы готовились утолить эту жажду. Они подволокли к котлу что-то наподобие скамейки, на лице девушки рисовали какие-то знаки куском угля, а детей стали теснить ближе к кострищу. Скоро начнутся жертвоприношения, а значит, пора выбираться отсюда. Я осторожно вытащила нож из-за голенища сапога, и спрятала его за спиной в рукав. Ведьмы сгруппировались около котла, подготавливая девушку к посвящению. Она нервничала, боялась и, каждый раз как Огонь с ревом взметался наверх, вздрагивала. Она понимала, что сама виновата и в том, как с ней поступил парень и семья, она сама это позволила, и теперь сама идет в объятья жидкого Огня. И чем она потом станет? Вот такой вот ведьмой с вздутыми венами, обвисшим лицом и уродскими бородавками? Сейчас она красивая и молодая, и все это она приносит в жертву собственной глупости. Девушка едва заметно попятилась. Черноволосая ведьма тут же возникла с боку и что-то прошептала ей на ухо, та встрепенулась, расправила плечи и шагнула к котлу, а взгляд ее стал безумным…..

Откуда-то сверху раздался взрыв, а под потолком расплескался раскаленный огонь, рожденный не из котла, призванный не магией, но не менее опасный и злой. А следом за ним вовнутрь, через проломленную крышу ворвался разъяренный однокрылый Ангел. Ей хватило сил парить на одном крыле. Летать она не может, но парить вниз было довольно легко. Раадель начала стрелять из лука по ведьмам из под самой крыши, едва появившись в сполохах пламени. Благо все мишени были в одном месте. Ведьмы вскрикнули и кинулись в рассыпную, кто еще мог. Раадель приземлилась недалеко от котла. Ведьмы спрятались за подпорками от стрел, и теперь обстреливали Ангела из укрытия сгустками магии. Я вскочила на ноги и выпихнула одну из целившихся ведьм на середину. Тут же в не воткнулся светящийся клинок моей спутницы. Оказавшись внизу, Ангел с молниеносной скоростью обнажила оружие, откинув уже только мешающий лук в сторону. Раадель отбивала нападения с легкостью, каждый раз ее клинок находил ведьм и бил без промаху. Помощь ей явно не требовалась, пока. Да и опыта тягаться с боевыми ведьмами у меня не было. Дети, что рыли землю, были привязаны к опорным столбам, так же как и девушка, что сидела неподалеку. Я быстро разрезала свои веревки, и кинулась к пленникам, перерезая и их путы. Сзади что-то громыхнуло, так что с потолка посыпались куски земли, а нас буквально зашвырнуло обратно в помещение с клетками, в которых было еще несколько детей. Но ключа по близости видно не было.

— Послушай. — Я помогла подняться трясущейся девушке. — Ты не видела, куда они ключи от клеток дели?

— Нн-е-ет. — Заикаясь, ответила она.

— Я видела… — Робко сказала маленькая девочка, что рыла землю. — Они ключи с собой с верхнего этажа приносили, они никогда их внизу не оставляли.

Я выглянула из прохода, кивнув ребенку. Раадель дралась с двумя ведьмами. Некоторые ведьмы пытались помочь раненым или уже мертвым товаркам, но большинство кинулось в рассыпную, в поисках выхода. А черноволосая ведьма, спрятавшись за столом, что-то произносила, раскинув руки в стороны. И мне очень не нравилось как вены на ее лице с каждым словом темнели и вздувались. Я кинулась к ней, благо на пути никто не попадался. Ведьма не видела меня, ее глаза закатились, а обескровленные губы едва шевелились. Из-за укрытия ее никто не должен был заметить, по крайней мере, Ангел уж точно. Я схватила одну из банок, что стояли на полке, и что есть силы, огрела ведьму по голове. Она вскрикнула и повалилась на пол, хватаясь за голову. А я только сейчас поняла, что в банке была кровь. Чья то кровь. По всей полке были банки с кровью, зубами, и даже детскими головами. Тошнота и злоба волной захлестнули все сознание. Сверху на ведьму я обрушила полку с банками, в которых, помимо прочего, были зелья и яды. Кожа ведьмы на открытых участках тела и лица мгновенно пошла волдырями. Смешиваясь яды сжигали ей кожу, обнажая кости. Раадель окликнула меня и перекинула какой-то мешочек, сказав рассыпать по ведьме. Как только серебристый порошок коснулся ее, она сильно закричала. Смесь Ангела сжигала ведьму, которая билась в агонии. Спустя несколько мгновений передо мной лежал лишь пепел от ведьмы вперемешку с серебристой пылью. Зрелище было жутким, а еще на пальцах осталась серебристая пыль и кровь. Я завязала мешочек и перекинула его обратно Ангелу. Смерть, даже таких злобных и отвратительных созданий, не вернет всех погубленных детей, но она сможет предотвратить похищение новых. Но это уже будет не моя война, мне нужно лишь найти ключи и помочь живым…..

Я взлетела на второй этаж логова ведьм по лестнице. Дорогу никто не преграждал, никто даже не пытался напасть — все ведьмы были заняты Ангелом. Мне нужно найти лишь ключи и вытащить всех из клеток — войну пусть забирают другие….. Со второго яруса логова было хорошо видно котел, в котором ведьмы пробудили жидкий Огонь. Он бурлил, шипел, выплевывал яркие языки пламени. Нужно быть сумасшедшим, что бы добровольно согласиться в него нырнуть. Недовольный Огонь, не получивший жертвы, взревел, озаряя логово светом и жаром. Воспользовавшись моментом, я огляделась вокруг. Мои поиски почти сразу увенчались успехом — связка ключей висела на крючке на противоположной стороне второго яруса.

Окрыленная своим везением, я в одно мгновение оказалась около столба с ключами, развернулась и пробежала уже половину второго яруса, когда увидела на лестнице поднимающуюся ведьму. Пожилая женщина со спутанными серыми волосами, кривым носом (на котором, кстати, была бородавка) и злым безумным взглядом. Понимая, что сейчас придется убегать, я оглянулась в поисках укрытия. Внизу шел бой, ведьмы из своих укрытий атаковали Ангела, которая отбивала их нападки мечом. Клинок разбивал магию, и от их столкновения в разные стороны разлетались сноп искр. В какой-то момент ведьмы перестали атаковать, загнав Ангела под опорный столб прямо подо мной. Я окликнула Раадель, и перекинула ей ключи. Она их не потеряет, а вот я, похоже, буду сейчас очень занята. Сбоку полыхнула вспышка, а что-то очень нехорошее быстро приближалось. Я сама не успела понять, как распласталась на полу, прикрывая руками голову. Где-то сверху пролетел огненный шар, опалив меня жаром, и врезался в деревянный пол. Огонь в котле отреагировал на близкий выброс магии и взревел с новой силой, опаляя меня жаром уже снизу. Но это была меньшая из проблем. Огонь ведьмы, угодивший в доски, буквально за мгновения их сжигал. А Огонь из котла поджог несущую балку снизу. Дерево трещало и прогорало, весь второй ярус начало охватывать пламенем. Балка не выдержала и треснула, отчего весь второй этаж накренился в сторону котла, который был как раз немного в стороне от меня. Нужно выбираться, но куда? За перилами Огонь, сзади огонь, сбоку деревянная стена, впереди ведьма. Вот к ней я и решила выбираться, с ней еще можно побегать, да и Раадель возможно уже освободилась. Я поднялась на ноги и приготовилась прыгнуть к ведьме, когда жидкий Огонь взревел еще раз, требуя чей-нибудь жизни и окончательно доламывая балку. Она треснула, и прогнулась вниз, а вместе с ней наклонились и доски. Я потеряла равновесие и начала заваливаться назад, махая руками в надежде восстановить равновесие. Мир, словно замер, сердце перестало биться, а я махала руками и летела в объятья жидкого Огня, пробужденного ведьмами.

— Риа! — Крик Раадель, полный отчаянья и страха, долетел до меня уже над самым краем котла. Слишком поздно. Над головой сомкнулся жидкий Огонь.

Если падение растянулось в бесконечно долгий миг, то сейчас все завертелось с бешеной скоростью. Огонь поглотил меня, я захлебывалась им. Он опалял дыхание, выжигал легкие, сжигал волосы и кожу. Я барахталась, последней мыслью было только то, что котел неглубокий, а значит, я могу ухватиться за край. Мой крик боли утонул в реве Огня. Он сжигал тело и выжигал Душу. Раскаленный, нестерпимый, разрушающий Огонь. Где-то должен быть край……

— Все бесполезно, ты уже мертва…. — Огонь, боль, мой страх — все слилось в одном голосе. — Ты не выберешься.

— Я должна…. — Закричала я в ответ, делая еще одну попытку найти край. Но все было бесполезно.

— Ты уже мертва! — Огонь раскалился и злился. — Ты уже в моей власти! Твоя Душа в моей власти!

— Нет, ты можешь забрать только тело, а Душа моя! — Я должна выбраться, я должна помочь…..

Мир вокруг стих. Все закончилось так же быстро, как и началось. Больше не существовало ни боли, ни Огня, ни Мира вообще. Вокруг была только Тьма. Я лежала в ней без движения, без чувств, без желаний, без жизни. Здравствуй Царство мертвых, Здравствуй бог Смерти и Забвенья…. Как его там зовут? Да не важно. Неожиданно перед глазами появились мама и отец. Они никогда не узнают, что их дочери больше нет, я вспомнила сестер, братьев, бабушку, а вместе с ними, почему-то и кентавров и Раадель с Граэлем. Они остались, надеялись меня спасти, они все хотели помочь. А я даже выжить не смогла. Я хотела расплакаться, но слез не было. Даже моргать было невозможно, мои глаза закрылись навсегда. Все закончилось.

— Риа… — Далекий мелодичный голос позвал меня. Что я там должна делать? Лететь на Свет или голос? Но мне почему-то не летелось, да и Света рядом не было. И вообще если я нужна голосу, пусть сам и прилетает. Я, между прочим, только что умерла. Кто вообще это придумал? Надо спросить у кого-нибудь. Только у кого? Я ж вроде мертвая. У Бога Смерти? Да я даже не помню, как его зовут. А может он сам представиться? Нет, надо все-таки узнать, как его зовут.

— Риа… — Голос стал ближе. И не был уже таким мелодичным. Я хотела ответить ему, что б он замолчал, но не могла. И вообще я тут пытаюсь вспомнить, как Богов зовут, а мне мешают. Моя меланхолия стала какой-то тяжелой, раздражающей, пропала легкость, словно что-то навалилось сверху. Стало трудно дышать. А еще появилось странное покалывание в конечностях.

— Риа! — Да голос был уже почти на грани истерики, он был возмущен, напуган, и кажется, слегка дрожал. Ну, ничего переживет мое безразличие, или перемрет? Как теперь это тут называется? Нет, надо точно узнать, как зовут Бога Смерти. И вообще с чего я взяла, что тут вообще разговаривают? Может быть, я уже в Царстве мертвых, но говорить то не могу. Покалывание перекинулось выше. Оно медленно разливалось по телу, причиняя боль, но не сильную, похожую на зуд.

— Риа! — Голос был совсем рядом и очень знакомый. Более того у голоса была истерика, и как ни странно меня начали трясти из стороны в сторону. Это что мой персональный вид приглашения? Мол, не захотела сама по доброй воле идти, так теперь кричать и трясти надо?

— Риа, ты меня слышишь? — Да, и даже очень хорошо, что не видно? Вот что этому голосу надо? При Жизни это, наверное, была какая-нибудь истеричная мамочка, которая лекарей на уши поднимала, стоило ее дитё поцарапаться. С каждым мгновением мне становилось все тяжелее дышать, боль нарастала. Нет, даже помереть спокойно не дадут!

— Риа, ответь! — Ох, не понравиться тебе то, что крутиться у меня на языке. Ведь прямую дорогу к Нарону укажу. О! я вспомнила, как его зовут! Ура!

— Нарон…. — Только и смогла я простонать через спекшиеся губы.

— КТО?!?!?!?! — Голос яростно закричал. Это что я не так его назвала что ли? Так извините я тут впервые, никого не знаю и вообще я не местная!

— Нарон…. Вроде… — Я простонала второй раз. — Идите все к Нарону… или как там его… Сами разберетесь….

Назад Дальше