— Возможно, только не спали все вокруг. Ты итак вспыльчивая, а огонь еще усилит твой характер. Чего не спишь то?
— Замерзла. А ты?
— Мы ловушки ставим. Инквизиция совсем близко, а нам до полевых ведьм еще добраться надо. И желательно успеть увести погоню. Я хоть и не поклонник ведьм, но там женщины и дети, не хотел бы я стать причиной их гибели.
— Сентиментальный некромант? — Удивилась я. — Вам же обычно все равно, сколько людей гибнет в округе?
— Скажем так, мне все равно, но я ценю чужие Смерти. И я знаю, как порой тяжело от нее уйти, поэтому и не хочу навлекать ее на кого бы там ни было. Во время обучения я итак видел Смерть каждый день, а то и чаще. И каждый день нам приходилось вырывать свою жизнь у нее. Ни один некромант не станет отнимать жизнь просто так. Маги на это способны, инквизиция и монахи — только если считают что перед ними Тьма. Но некроманты во что бы то ни стало, попытаются сберечь жизнь, и не важно Тьма это или Свет. Мы слишком хорошо знаем ей цену.
— О чем шепчетесь? — К нам подошел Эрханд.
— О том, что ты бессовестный негодяй бросил девушек мерзнуть. — Подмигнул ему Некромант. — Вот посмотри: до чего ведьму довел — сидит зубами клацает и из последних сил колдует над костром. — Некромант с самой злорадной улыбкой встал с лежака. — И кстати она не против согреться. Сама сказала.
— Что? — Возмутилась я. Но было уже поздно — рядом плюхнулся Эрханд, расстегнул плащ и сгреб меня в свои медвежьи объятья. — Да отпусти ты!
— Вот согреешься и отпущу. — Выдохнул мне в волосы Охотник. — А может и не отпущу.
Я попыталась вырваться из рук мужчины, но куда мне было справиться с его крепкими объятьями. Пока я с ним боролась, проснулась Лира, понимающе улыбнулась и отправилась готовить завтрак. Мне пришлось очень долго уговаривать Эрханда, отпустить меня. Когда уже совсем рассвело он хоть и нехотя, но отпустил меня. Как оказалось все уже проснулись, а Лира успела подогреть еды. А еще я заметила взгляд Эстель. Ведьма очень грустно и с сожалением долго смотрела на Охотника, а увидев, что я на нее смотрю, она и вовсе отвернулась. Мужчины собирали вещи, пока Лира делила на всех еду. Как раз когда и мужчины и блондинка закончили, вернулась Раадель, сообщив, что последние ловушки она установила. Некромант и Раадель договорились о дальнейшем пути, и мы все вместе принялись за еду. Вот только поесть нам так и не дали. Совсем не далеко на болотах раздался громкий хлопок, и по болоту пополз черный туман, сквозь который просачивались белые всполохи.
— Инквизиция! — Некромант вскочил на ноги, обнажая меч.
— Они слишком близко. — Раадель тоже уже была на ногах и накладывала стрелу на лук. — Мы не успеем уйти.
— Нужно ведьму доставить к тетке и уходить на восток к поселению.
— Мы не успеем и к ведьмам наведаться, и увести погоню. — Ответила Раадель. — Если сейчас отправимся к ведьмам — там и будет стычка, или если будем слишком близко — инквизиция обязательно к ним заглянет.
— Тогда разделяемся. — Некромант повернулся к нам. — Эрханд бери Лиру, Эстель и Ри и идите к ведьмам. Мы задержим инквизицию и постараемся ее увести в сторону. Только идите осторожно, что бы маги вас не заметили.
— А как же вы? — Спросила я, подхватывая сумки. — Как мы вас найдем?
— Идите в поселение, ждите там, если к утру мы вас не найдем — уходите на юг. Мы что-нибудь придумаем, да и Граэль всегда вас отыщет. Идите!
Не успел Некромант указать нам дорогу, как в него со стороны болот полетел сноп белых искр, я вскрикнула от испуга. Елена успела прикрыть брата, открывая проход на кладбище. Мирины скелеты уже вовсю выползали из разрыва. Эрханд схватил меня за руку и потащил в противоположную сторону от болот. Лира и Эстель оказывается уже отбежали на приличное расстояние и теперь ждали только нас. В момент, когда мы к ним приблизились, сзади уже раздавалось лязганье клинков и шипение магии. Я обернулась посмотреть на спутников, пока Охотник поднимал оставшиеся вещи. Раадель билась неистово мечом, то атакуя, то отбивая атаки. Вот только и мужчины в серых и белых рясах тоже были обучены драке на мечах. Мира достала короткий меч, и теперь атаковала им наравне с посохом. Только посох еще и фиолетовым дымом окутывал врагов, что с ними было дальше, я не видела. Елена тоже отлично владела мечом, а от ее кольца в стороны расходилась черная магия, которая то и дело блокировала магические удары, или откидывала назад врагов. Суматохи добавляли и Духи Елены, и фигуры в балахонах. Но на этот раз фигуры обнажили черные мечи и дрались наравне с живыми. А вот Духам приходилось не сладко: при прикосновении к мечам инквизиции Свет разрывал их на куски. Скелеты Миры тоже дрались на мечах, только толку от них мало было. Инквизиция с легкостью разбивала их на отдельные кости. К тому же в дело вступили задержавшиеся инквизиторы, которые теперь атаковали издалека с болот магией.
Мертвецы, как я поняла, поступали мудрее — они, как самая слабая нечисть, сидели в разрыве, где их не могла достать ни инквизиция, ни их заклятья, а при приближении врагов к разрыву, они наваливались кучей на несчастного и утаскивали его на кладбище. За все это время я ни разу не увидела Некроманта и начала в серьез за него беспокоиться. Вдруг его ранили. Поэтому когда Эрханд позвал меня, я не последовала за ним. Поделившись опасениями с Охотником, мы вдвоем начали высматривать черноволосого. Эрханд нашел его взглядом, недалеко в стороне от битвы за кустами, и указал мне. Никогда бы не подумала, что Некромант бросит своих сестер драться, а сам будет в кустах отсиживаться. Он стоял на коленях, за кустами. Инквизиция как раз его не видела, а мы со стороны смотрели на него. Я так же как и Эрханд долго не могли понять, что делает Некромант, до тех пор пока черноволосый не развел руки в стороны, и слегка поворачивая лицо. Да у него все вены на лице вздулись! А самое страшное, что он почувствовал наши взгляды, повернулся к нам и подмигнул, улыбаясь. При этом его глаза заволокло черным дымом, а лицо полностью покрылось черными венами. И только сейчас я заметила надрезы на его ладонях, и капающую с них кровь. Мгновеньем спустя воздух перед ним рассекла черная линия, открывая кладбище.
На кладбище Некроманта все было почти, так же как и у Елены — серебристый туман, урны, надгробия и могильный холод. Только здесь был еще один склеп с четырьмя непонятными каменными существами на крыше. Было несколько деревянных гробов, почему то стоящих вертикально и прислоненных к склепу. А еще мне показалось, что эти гробы только что вырыли и второпях попросту забыли забрать. Но страшнее всего были статуи у надгробий. Каменные некоторые с искрошившимися лицами. Вроде обычные статуи, какие устанавливают над могилами: ангелы, женщины, мужчины, дети, а еще всевозможные существующие и нет животные. Была даже пара драконов. Но настораживали больше всех крылатые существа, напоминающие каменных драконов с разинутыми пастями и крыльями как у ангелов. Некромант что-то прошептал, соединил окровавленные ладони и, так же стоя на коленях, сделал взмах рукой в сторону кладбища, словно бросил туда что-то. В ответ над могилами пролетел стон-хрип, смещенный со скрежетом и отдаленным истошным криком. Но самым пугающим было то, что в сторону Некроманта повернули головы все статуи! Абсолютно все! Странные существа со скрежетом отрывали когти от крыши склепа, ангелы с треснутыми лицами сходили со своих надгробий, животные шипели и рычали, медленно приближаясь к разрыву. Мгновеньем спустя вслед за пробуждением статуй вылетели крышки могил, прислонённых к стене. Я могла бы поклясться: что это были обычные мертвецы, если бы из их ребер и глаз не лился бы мутно зеленый свет, а на поясе у каждого не висели бы ножны с мечами. И статуи и эти мертвецы приблизились к разрыву, но почему то медлили выходить. Я в страхе сжала руку Эрханда, боясь даже дышать, но было уж очень любопытно, что же они будут делать дальше.
А дальше Некромант просто молча встал с колен, отряхнулся, поднял меч и протянул раскрытую ладонь в разрыв, словно приглашая кого то. Но ни статуи, ни мертвецы на этот жест не отреагировали. Зато отреагировали двери склепа. Тяжелые они со скрипом медленно отворялись, открывая нашему взору своих обитателей. Точнее обитательницу. Из-за дверей показалась одна единственная мертвая девушка, в рваном белом платье, с одним рукавом и лохмотьями висящем подолом. Частично мясо на ней уже сгнило обнажая кости рук и ног, но в общем она была целая. Даже длинные черные волосы не утратили своей густоты, хоть и висели сейчас тусклой, грязной копной, спадая ниже колен. При виде Некроманта девушка улыбнулась, расправила плечи и почти как девчонка побежала к нему, вкладывая свою ладонь в его. От увиденного, я стояла с открытым ртом. Но дальнейшее меня поразило еще больше. Девушка словно кокетка то закатывала глаза, глядя на черноволосого, то нервно хихикала, прижимаясь к нему. А когда он объяснил, что именно он от нее хочет, она и вовсе закружилась вокруг него, словно в танце. Некромант поддерживал ее за руку, пока она танцевала, и вел к месту боя.
А вот там она в корне преобразилась. По ее бледному лицу поползли черные вены, на руках выступили не маленьких размеров когти, да и клыки делали ее мене привлекательной. Словно отреагировав на ее шипение, вновь ожили статуи и, наконец-то они покинули пределы кладбища, вступая в бой. Я видела, что инквизиции с трудом удается отбиваться от статуй, да и девушка каким то образом начала колдовать, засыпая противников черной магией. На кладбище оставались только мертвецы и то не долго. Некромант жестом призвал их на поле боя. Если статуи сплотились вокруг мертвой девушки, то мертвецы окружили Некроманта, обнажая мечи, от которых так же исходил слабый зеленоватый свет. Раадель увидев девицу сморщилась и что-то сказала Некроманту, и судя по ее лицу — говорила она далеко не лицеприятные вещи.
Бой закипел с новой силой. Инквизиция, которая уже прилично оттеснила спутников, теперь отступала сама к болотам. Статуи рвали и грызли противников, каменные ангелы сражались мечами, остальные в качестве оружия использовали каменные кулаки, и все что попадётся под руку. Как я заметила, мертвецы Некроманта сражались яростнее всех, и они единственные, кто почти не страдал от магии инквизиции. Наравне с мечами мертвые активно пользовались магией, запах тины и гнили долетал даже до нас. Основную массу инквизиции они и сдерживали во главе с Некромантом. Девице, сестрам и Раадель с нечестью оставалось только прикрывать бока и возможные атаки магией. Но дело усугубляла вновь прибывающая подмога преследователей. К тому же где то на болотах раздался рог, ему откликнулись еще три или четыре подальше. Значит это не последняя волна инквизиции. Это поняла не я одна.
— Не хочу, что бы на моей могиле ставили надгробие со статуей. — Эрханд поднял последнюю сумку и скомандовал: — Ладно девочки, вперед к ведьмам, а то тут скоро станет очень тесно и жарко. Пошли!
Спорить никто не стал, мы почти бежали до ближайшего леса, за которым должны были быть ведьмы. На самом краю я оглянулась на спутников, я хотела бы им помочь, но слишком хорошо понимала: за нами уже идет опытная погоня, которая от моей магии даже не почешется, и лучшее, что я могу сделать — не мешаться под ногами. А на поле битвы все прибывали и прибывали новые люди в рясах, я даже несколько среди них магов заметила в разноцветных плащах. Наши хоть и стояли стеной, не пропуская врагов дальше, все же заметно отступили. Последнюю кого я заметила, была девица — она наравне со своими статуями драконов и тех существ уже рвала врагов и когтями и зубами, не подпуская некого близко к Некроманту, словно от этого зависела ее жизнь. Или Смерть.
Мы очень быстро передвигались по лесу, нужно было как можно быстрее доставить Эстель к тетке и уйти, пока инквизиция не взяла наш след. День уже близился к полудню, а мы задыхались от спешки, когда все-таки впереди показалось широкое поле, за которым располагались невысокие дома. Штук семь не больше. Из далека можно было бы подумать что это обычная небольшое поселение, уютно устроившееся под защитой деревьев: на поле пасся скот, играли дети, висело белье на веревках, пахло свежей выпечкой и сеном. Вот только рядом с бельем висели пучки трав, да и на каждом доме на стенах висели гирлянды из пучков трав и корений, а на клумбах перед домами, даже не смотря на первые заморозки, стояли редкие травы. Нас встречала радостным и взволнованным щебетаньем детвора. Все дети были одеты в теплые куртки с необычным узором, а головы их украшали кожаные ремешки с хитроумной вышивкой. Мы почти подбегали к дому, которые описала нам верховная ведьма, в надежде, что дома кто-то есть.
— Эстель! Девочка моя!!!! — Перед самым нашим носом распахнулась дверь, из которой выбежала пышная женщина с румянцем на лице. — Как же я тебя рада видеть! Какая же ты красавица! Только худощавая как палка! — Женщина сгребла ведьму в объятья, отчего я боялась, что ребра Эстель не выдержат натиска. Но все обошлось. — Что же вы стоите? Проходите в дом! Я только пирогов испекла!
Нас почти силой затолкали в дом, не успели мы и слова сказать. Даже крупный и мускулистый Эраханд не смог оказать сопротивление такому натиску. Не знаю почему, но мне женщина очень понравилась. Она было довольно высокой, красивой и с пышными формами. Светло каштановые волосы прядями вились вокруг ее кругленького, розовощекого лица, с которого не сходила радостная улыбка. Она была высокой статной, красивой и такой лучезарной, что у всех присутствующих невольно намертво засели улыбки на лицах. Женщина щебетала без умолку, но не напрягала, а скорее успокаивала. Ее голос был очень приятный слуху. Она все таки смогла нас усадить за стол, на который тут же были выставлены все пироги в доме. А было их не мало. Я окончательно влюбилась в эту женщину, когда она предложила горячего молока.
— Бедняжка моя! — Вздыхала она, глядя на ведьму. — Кто ж тебя голодом морил? Куда мать твоя смотрела? Старая оторва! Ничего мы тебя откормим, вот только придет тетка твоя. Еще одна оторва! И приведем тебя в порядок. А то вон только кости и видно! Кости хорошо ночью воров отпугивать, а мужику то надо за что-то подержаться! Да красавиц? — Женщина придвинула плечо к оторопевшему Охотнику. А руку и вовсе положила на бедро ему и не однозначно подмигнула. Да, будет теперь знать как намеками расшвыриваться.
— Ну… Я..Да… принципе.. — Только и смог выдавить из себя мужчина, оценивая подсунутый под самый нос шикарный бюст женщины.
— Вот и я про тоже! — Женщина погладила Эрханда по бедру. — Эстель, девочка моя, нельзя же себя так запускать! Что случилось то?
— Да я, не запускала себя. — Как то очень неуверенно ответила ведьма. — Я училась магии… Точнее пыталась….
— Тююю… — Сложила трубочкой пухлые губки женщина, отчего приобрела вид капризного ребенка. — Магия, шмагия, разве для счастья магия нужна? Или мужик придет домой и твоей магией закусывать будет? Запомни дитя мужчине надо: что поесть, что посмотреть, и за что подержаться. А там как понимаешь, магия не поможет!
— Да, но я же дочь верховной ведьмы и должна…
— Ты должна быть счастливой и здоровой! — Фыркнула женщина вновь подмигивая Эрханду. — А остальное проблемы твоей семьи. Я вон вообще родилась без магии. Шесть раз замужем.
— Уже шесть? — Удивилась ведьма.
— Ну конечно, я тем летом вам же приглашение присылала? — Выгнула бровь женщина. — И что хоть один мой муж посмотрел, что я живу среди ведьм, но не обладаю магией? Да ни один не посмотрел, а вот на это: — женщина погладила себя по выдающейся груди рвущую белую рубашку при каждом вздохе: — на это они все смотрят! Да молоденький? М?
— Эм…. — Эрханду на бедро вновь легла пухлая ручка.
— Да, но ты же вообще не в семье ведьм родилась? — Уперлась девушка.
— И что? — Фыркнула женщина, подливая нам молока. — Ну родилась я обычной девчонкой, в обычной семье. И что хочешь сказать я от хорошей жизни в лес среди ночи ломанулась? Меня до замужества еще наш Лорд приметил. Этот стервятник только и ждал, когда муж появиться, что бы себе в кровать притащить. Мол: честь муженьку достанется, а я этому старому ишаку. А муж то бесился, да только что сделать то мог? Лорд за неповиновение и казнить мог. Вот и избил меня вместо первой брачной ночи, а сам в трактире напился. Лорд это конечно стерпел, но начал на него давить, мол нехорошо, что жена нетронута ходит. А муж злился еще больше и еще больше мне тумаков доставалось. Вот как то ночью, отлежалась, да с побитыми ребрами в лес и ломанулась. Хоть на съеденье волкам, хоть ведьмам. Все одно было — чем ждать пока они там разберутся. Почти четыре дня по лесу бежала без оглядки. Все думала, Лорд гонится, шкуру бы он тогда с меня поркой точно бы снял. Пока на полевую ведьму из этого поселения и не наткнулась. Травки она собирала, для настойки, а я к ней с просьбой съесть меня. Дуреха была, думала все ведьмы девушек едят, особенно таких аппетитных, как я, так уж нас воспитывают. А она раны мои залечила, погоню в сторону увела, а меня к твоей тетке на попечение отдала. И что твоя жизнь дома, была хуже моей? Ведьма, не ведьма — все женщины понемногу ведьмы. Иначе бы мужчинам жилось на свете скучно! Да красавиц?
— Угу. — Кивнул Охотник. А что ему еще оставалось делать? Она ж свое "колдовство" на нем может начать показывать. Хотя было бы интересно на это посмотреть.
— Что тут происходит? — Я чуть с лавки не упала. Перед нами стояла верховная ведьма Горных ведьм. Только суровее, и седина в длинных черных волосах уже основательно поселилась. А еще с очень странным витиеватым знаком на лбу. — Эстель? Что ты здесь делаешь?
— Мама меня сюда отправила. — Понуро сказала девушка. — Думала станет у вас лучше.
— Твоя мама — дура. — Фыркнула женщина. А нападки на родственников у них, похоже дело семейное. — Как она могла выслать тебя из Крепости? Совсем на старости мозги потеряла? Вот свяжусь я с ней — мигом тут будет, тебя домой повезет!
— Не надо. — Ответила девушка. — Я не хочу домой. — Я была уверена: девушка вот-вот заплачет.
— Ладно тебе, Аринда, не видишь в каком она состоянии? — Упрекнула ведьму женщина. — Сама садись, только молоко подогрела, согрейся.
— Кто ж тебя, дитя, довел то до такого состояния? — Ведьма все же с жалостью смотрела на племянницу.
— Никто. Я сама. — Ответила Этель.
— Сама ты только родилась, и то твоей матери пришлось тебя выталкивать, а всему остальному тебя учили. — Тетка присела к девушке и приобняла за плечи. — Совсем они в своей Крепости сума по магии сошли. Говорила я сестре, что бы я тебя забрала и воспитывала, видела же, что тебе там плохо.
— Тетушка, все в порядке.
— Да. Теперь точно да. — Женщина поцеловала девушку в макушку и обратилась к нам: — Спасибо, что доставили мою племянницу.
— Да не за что. — Ответил Эрханд. — У нас то особого выбора не было. К тому же, я надеюсь, что Эстель действительно у вас станет лучше.
— Станет, не сомневайся. Вы заночуете у нас?
— Нет. — Ответил мужчина. — По дороге сюда на нас напала инквизиция, нам пришлось часть отряда бросить, пока они их сдерживали. А сейчас нам лучше уйти — к Ри тянется поисковое заклинание, если спутники отступили, то погоня пойдет по нему. Нам нельзя здесь находиться.
— То-то птицы и принесли вести о пролитой крови на болотах. — Женщина печально вздохнула. — Нужно будет предупредить остальных, что бы тропинки в стороны пустить, в обход наших домов.
— Вы и такое умеете? — Удивилась Лира.
— Да, дитя. — Ласково ей улыбнулась женщина. — Умеем. Жить хотим, вот и умеем. Инквизиция не разбирает, какая ведьма перед ними. Не хотят они слушать, что мы лечим, советом, да делом помогаем. Им все одно: ведьма — значит сжечь. Да и тут не только ведьмы, тут и простые люди, потерявшие кров — их тоже инквизиция сожжёт — за пособничество ведьмам. Ты кстати как отбилась? Я чувствую на тебе печаль утраты и твой поиск родных. Да и охотник ваш подавлен горем? Может, мы след обманем, да вы с нами останетесь? Чем вот так в вечном поиске жить? Тут найдете покой, займетесь, чем нравиться?
— Нет, нам Ри надо к родным доставить. — Покачал головой Эрханд. — Да и Лире помочь найти своих родных. Все одно в южный порт идти.
— Значит родных найти? — Ведьма очень внимательно смотрела на меня. Мне стало очень неуютно под ее взглядом, но правды я сказать не могла. Мне пришлось кивнуть и опустить взгляд. — Что ж тогда могу предложить вам только еды и пожелать удачи в дороге.
Ведьма встала, похлопала меня по плечу, улыбнулась Лире и вышла из комнаты. А я себя очень гадко чувствовала. Лира ищет родных, только потому, что верит, что они живы, а я знаю правду и не могу собраться с духом сказать ей о Смерти родных. Ведьма прочла за мгновение это в моих глазах, а я прочла в ее суровость и холодность — она не одобряет. Вот теперь мне стало еще противнее. Я не выдержала и, кивнув женщине, которая в очередной раз делала попытки соблазнить Охотника, вышла на улицу.