Я слегка подзавис. Какие торги? Какие бани?!
– Всех рабынь, по обычаям, только после омовений и осмотра на болезни их предлагают на продажу, – добила меня вторая рабыня.
Кажется, я попал! И как я эту проверку пройду?!
– Тогда пойду как парень.
– Госпожа, хозяин видимо пытается Вас защитить или оставить себе. Женщин много, и на нас нет такого спроса, как на мужчин. А с вашей божественной внешностью, это будет просто ужасная бойня за право обладания Вашим телом. Не стоит показывать, что Вы парень! – заволновалась рабыня, остальные девушки усиленно закивали, подтверждая ее слова.
– Господ… госпожа, – запнулась рабыня, по голосу вроде, та, что была самая молчаливая в моем шатре. – Постарайтесь, ни с кем не разговаривать. Ваш голос на женский совсем не похож.
Спасибо, хотя бы этому. И вообще, как они себе представляют не выпячиваться, сидя верхом на самом крупном серта в городе, причем, как я понял из подслушанных пару фраз разговора между рабами, ухаживающими за сертами, Фифа отличается длиной шерсти, что выдает в нем дикого. Так что, не выделиться у меня не получится. Лишь бы Джезив продавать не надумал, и никакая сволочь под накидку заглянуть не пожелала. С остальным разберусь.
Караван плавно двинулся в город. Проходя под воротной аркой, невольно пригнулся, минуя зубья решетки. Стражники под собственное улюлюканье выкрикивали пошловатые шуточки. Девчонки, не высовываясь, отвечали резко и юмором. Я тихо посмеивался, слушая это представление.
Город потряс воображение, и привел в изумление даже меня, привыкшего видеть наши гигантские города. Жителем, словно удалось сохранить своеобразную душу города, делая его уютным. Широкая, прямая дорога, разделила его на две стороны. Слева расположился огромный рынок, а справа жилой район с самыми разнообразными постройками. Но довольно симпатичными и буквально тонущими в зелени и цветах. В конце дороги виднелся роскошный дворец правителя или мэра, не знаю кто у них тут. Было бы любопытно подъехать поближе и посмотреть на чудо местной архитектуры. Но караван резко свернул влево и потянулся по широченной улице вдоль торговых шатров, стараясь не попасть в противоположный непрекращающийся поток сертов, повозок и толпы людей. Я завороженно перескакивал взглядом с одного шатра на другой. Каждый лоток, был уставлен всякой всячиной. Торговцы, стараясь продать именно свой товар, устраивали яркие представления. Особенно зрелищными, как мне показалось, были представления оружейников и тех, кто продавал фейерверки. Самые красочные шары, с вывешенными передними потрясающими коврами, поражающими красочностью и узорами. А когда я увидел, как один из них взмыл вверх, как в сказке про Аладина, то у меня глаза полезли на лоб. Неужели я оказался в самой настоящей сказке, с коврами-самолетами, скатертями-самобранками и сапогами – скороходами?!
Гончарные ряды радовали глаз своими шедеврами. Некоторые сосуды на вид казались очень хрупкими, но их покрытие играло на солнце разноцветной радугой бижутерией, вызывало лишь изумление. За рядами с бижутерии, слепившей глаз, разнообразием и игрой света, шли шатры со всевозможными тюками ткани. Такого разнообразия и расцветки я не видел никогда. Продавцы экзотических животных привносили в шум и гам рынка своеобразную изюминку. Я так увлекся разглядыванием, что не сразу понял, почему Фифа остановился. А когда перевел взгляд вперед, то одеревенел. Большой помост, на котором стояла вереница разнообразных рабов, и кричащий торговец, продающий их словно лоты на аукционе, вызвали во мне глубочайшее омерзение и злость, от невозможности помочь бедолагам. Собравшаяся разномастная толпа увлеченно торговалась за очередное обреченное на пресмыкание существо.
«Лучше умереть свободным. Как считаешь?» – серт встряхнул головой, и недовольно мурлыкнул.
К каждому серту с рабами подошли рабы местного торговца, как я понял. И помогли всем спешиться. Ко мне подошел юноша, подставляя лестницу к боку Фифы, потому что некоторые животные упрямо не желали опускаться. Я с королевским величием, проигнорировал помощь. А Фифа с не меньшим достоинством поджав передние лапы, опустился на землю и выпустив пару хлыстов, очень осторожно подставил мне их под ноги как ступени, и я спустился по ним вниз.
Не только этот раб, но и все остальные пораженно замерли.
Раб пораженно замер, и стоило мне ступить на землю, поклонился, словно я был выше его по статусу. Или я действительно выше?
– Чего застыли, давайте поторапливайтесь! – раздался недовольный голос торговца, обладающего, как мне показалось, весьма примечательной внешностью: кричащие дорогие одежды и прилично отвисшее брюхо. – Шевелитесь, тупицы!
Шум, гам. Все орут, стараясь перекричать другого. Кто-то плачет, кто-то смеется. Затравленные, сальные, равнодушные взгляды. Суета. Напряжение. И запахи – тысячи. От приторно сладких до отталкивающе вонючих. Меня переклинило, и я как полный идиот замер на месте, пытаясь все переварить. Пока я очухивался, мимо прошли мои знакомые, подгоняемые рабами рынка.
– Госпожа, – поклонились они мне все вместе и пошли дальше. Я понял, что таким образом они со мной попрощались. А как же купальни?! Ничего не понимаю. Стоявший рядом раб совсем растерялся, испуганно вертя лысой головой и выискивая кого-то из толпы.
– А ты чего застыл?! – гаркнул на раба появившийся тучный сальный мужик, с плеткой в руке. – Упрямится?!
Этот жиртрест обо мне что ли? Раб было открыл рот, чтобы ответить, как этот обозревшая туша решила рукояткой плетки приподнять мое покрывало. Я отошел в сторону и гордо приосанился, помня, что вроде он не имеет право прикасаться ко мне, так как я товар элитный, штучный и изнеженный.
– Чего?! Противиться?! Мне?! – взревел торговец, а раб инстинктивно пригнулся. Видимо, этот упырь любит плетью пообхаживать за неповиновение.
– Не сметь! – рявкнул кто-то рядом, что даже я подпрыгнул от неожиданности. – Ее я не продавал.
– Простите, господин, – моментально склонился в раболепном поклоне жирдяй заискивающе расплываясь в приторно сладкой лыбе. – Я не подумал.
– Ничего страшного, промахи бывают у всех, – более спокойно проговорил Джезив, вставая рядом со мной.
Спасен. Чуть весь маскарад не провалил, сволочь.
– Какой идиот, ему повезло, что твой серт не взбесился, – шепнул мне Джазив, провожая взглядом взбешенного торговца, во всю орущего на несчастного раба. Не повезло парню.
– Ты у меня сегодня сдохнешь за то, что так подставил меня! – брызжа слюной, орал на перепуганного раба торговец. Причем его ничуть не смущало, что его вопли слышат все и тот же самый Джазив, перед которым его якобы унизили. – Мне давно надо было избавиться от тебя! Выродок!
– Джезив, скажи мне, как ты посмотришь на то, чтобы сделать мне одно одолжение, за которое я буду перед тобой в долгу еще больше?
– Хм… смотря какое? – с интересном уставился он на меня.
– Купи мне раба, – и я показал на парня, что сейчас ни за что, ни про что.
– Приглянулся? – подмигнул Джезив.
– Угу. Очень. – Вряд ли работорговец помет, если я скажу, что советь мучает. И вроде ни в чем не виноват, но знать, что на твоих газах сейчас забьют до смерти человека, и не попытаться его спасти, чудовищно. И ведь, ни одна падла не дернется спасать раба. Раб – это что? Вещь. Захотел продал, захотел убил. Хозяин, в своем праве. Бесит!
Серт недовольно заклокотал, поднимаясь на ноги.
«Тихо Фифа, тихо, успокойся. Разбушевался я что-то. Мерзко мне от все этого, а ничего путного сделать не могу. Стереть бы с лица земли рабство, да кто же мне позволит. Так что, успокаивайся. Попробуем хотя бы одного спасти».
– Угомони серта, а то сейчас все всполошатся, – заволновался Джезив.
– Выкупи его. Я буду должен, – поторопил я, зло вздрагивая каждый раз, когда идущий позади раба торговец успевал полоснуть того по спине очередным ударом плети.
Мои эмоции бушевали внутри, грозя вырваться в фееричное мордобитие одного конкретного урода. Фифа заверещал, тонко, болезненно. Я быстро прикрыл уши, боясь лишиться слуха.
– Плохо! – крикнул мне Джезив, закрыв руками и свои уши. Стоящий на улице народ как-то в одно стал разбегаться.
«Фифа, прекрати, я же оглохну! Будешь потом со мной мучиться!» – мысленно крикнул я. Серт сразу замолчал, но появившиеся две пары шипованных плетей зависли над его спиной, словно только и ожидая приказа действовать.
– Что с ним? – спросил я у посматривающего с опаской на серта хозяина каравана.
– Он угрожал. Я так понимаю, ты был очень недоволен наказанием раба?
– Был. Очень, – повернувшись к своему серту, приник к его голове, поглаживая. – Ты мой хороший. Умница. Тебе тоже не понравился этот ублюдок?! Ну ничего, сейчас наш друг прикупит нам того раба, и все сразу станет замечательно.
Последнее, я сказал специально для стоящего рядом Джезива. Серт тоже глянул на него и втянув обратно свои плети, гордо фыркнул.
– Так рабов я еще не покупал, – хмыкнул он, качая головой, словно удивляясь самому себе.
– Потребуй с него компенсацию за порчу товара! – крикнул я ему вслед, от чего Джезив очумело глянул на меня, расплывшись в хищной улыбке. А я закашлялся, подавившись воздухом. Пусть гнида, хотя бы деньгами раскошелиться.
глава 6
Какого приятного бордового цвета стал колобок, когда Джезив начал с ним торговаться за раба. Парень, которого я решил выкупить по доброте душевной, кажется, вообще впал в спячку, причем стоя.
– Фифа, странно все происходящее, правда? Сам одной ногой в рабстве, а решил себе раба прикупить. И заметь, не за свои деньги. Своих-то нет, – жаловался я. – Вот скажи мне, что я с ним делать-то буду? В солдатики играть?
Фифа снова фыркнул.
– Только фыркаешь, а посоветовать не хочешь, – прижался я к его голове, продолжая поглаживать. – Хотя полезность от этого есть. Он, по кране мере, сумеет объяснить мне как здесь живут. Так меньше вероятности влететь в дерьмо с головой. Как думаешь, рабу можно довериться? Ты не думай, немного со ориентируюсь в местных реалиях, и отпущу его на все четыре стороны, если он захочет. Спрятаться бы где-нибудь подальше от людей. Не могу смотреть на это. Глянь, как животных распродают. В рот заглядывают, зубы смотрят. Тьфу, мерзость.
Колобок краснел, пыжился, эмоционально размахивал руками, что-то доказывая Джезиву. Зато хозяин каравана говорил мало, и со стороны казалось, что он сама невозмутимость.
Еще минут пять трепыханий жиртреста, и он сдулся, словно пузырь. Джезив улыбнулся, насыпал в протянутую пухлую руку торговца необходимую сумму и махнул рукой понуро стоявшему рабу, следовать за ним, направился ко мне.
– Ну, вот, поздравь нас Фифа, это наше первое приобретение в этом мире, причем живое и разумное, будем надеяться, – серт заинтересованно посмотрел на приближающихся, шумно втянув носом воздух.
– Этот торговец необычайно жаден, – с ходу выпалил Джезив, подойдя. – Не на того напал! Ему со мной в торговле не тягаться. Ишь чего удумал, десять золотых! Хм, от дохлой крысы хвост ему, а не золото. Ты мне лучше скажи, зачем тебе понадобился именно этот раб? Другого было бы проще купить. Этого чуть ли не по цене двух рабынь продали. Разорюсь я с тобой. Понравился настолько? Эх, молодость.
Раб, первый раз с интересом во взгляде посмотрел на меня.
– Мне показалось, что его просто убьют.
Джезив скептически хмыкнул.
– Я не собираюсь использовать его для чего Вы себе надумали. Никогда и никого в постель силой не тащил… а и тащить не буду. Черт, я не о том. Он вообще может быть свободен, если хочет!
– Да?! – в один голос удивились раб и хозяин каравана.
– Да, – кивнул я в подтверждение. – По мне так я бы всех работорговцев на мясо пустил. Извини, Джезив. Но отвратительно это, держать в неволе людей, как животных.
– Ничего страшного, – усмехнулся тот. – Ты…
– Какая приятная встреча, караванщик, – раздался рядом слащавый, с нотками властности голос. Я замер, раб снова уткнулся взглядом в землю, словно там есть что-то интересное, Джезив плавно развернулся, успев натянуть на себя радушную улыбку.
– Лорд Дран, – поклонился Джезив. А у меня по спине неприятный холодок от предчувствия пробежал. Серт также настороженно посматривал на подошедших. Смуглый невысокий мужчину лет двадцати пяти, одет, словно рождественская елка, именно он заговорил с нами. Вот где манекен для ювелирных работ. Жесть. Навесить на себя все имеющиеся в доме украшения разом, не ума ни вкуса. Раб, такой же бледнокожий, как и я, не прикрытый парси, выглядел на фоне темнокожего незнакомца и его чернокожих телохранителя, очень экзотично. Два амбала, сопровождающего этого Лорда Дрына с совсем недружелюбным выражением на квадратных мордах буквально сверлили нашу троицу взглядами. Из одежды на них была набедренная повязка, сандалии и заткнутый за пояс солидных размеров тесак. На шаг позади них, остановились еще двое светлокожих молодых парней, одетых, как и Лорд. Они увлеченно перешептывались друг другом. Завершал композицию, стоящий чуть сбоку, паренек лет пятнадцати, с ошейником, в минимуме одежды и с бурдюком наперевес.
– Ты привез сегодня много товара, достойного моего внимания, Джезив Удачливый, – лениво растягивая слова, проговорил Лорд.
– Я рад, что смог угодить Вам, Лорд Дран и Вашим супругам, – льстиво ответил Джезив.
– Увы, – притворно тяжело вздохнул Лорд, – я не нашел интересующего меня раба. – Насколько я знаю, обычно самое вкусное торговцы приберегают напоследок.
Мне совершенно не понравилось, каким взглядом Лорд посмотрел в мою сторону. Если этот неприятный тип поднимет мое покрывало, то мне полный абзац. Что-то мне подсказывает, мимо такой диковинки, как я, он точно не пройдет. Купит же, гад, из принципа, чтобы другим хвастаться. Драгоценностями похвалиться он явно любит, почему в таком случае не рабами?
– В этот раз я не припас ничего стоящего Ваших глаз, – расстроенно ответил Джезив. – Даже самому пришлось себе раба прикупить. Стар стал, не справляюсь.
Парня, которого он купил для меня, он приписал к себе, все же я тоже раб. Стою, слушаю. Фифа, кажется, не менее увлечено прислушивается к моим эмоциям и нашим действиям.
– В таком случае, позволь пригласить ко мне на обед. – И не дав ответить, Лорд продолжил, – мне так скучно. А ты только вернулся из путешествия, и может, расскажешь что-нибудь новое.
Видя, как не смог скрыть сильное удивление караванщик, я моментально понял, что подобное приглашение получено впервые, что и настораживает. Лорд пошел вперед с Джезивом. Следом его свита, а раб и я остались стоять на прежнем месте.
– Ох, Джезив, чуть не забыл, – манерно щелкнув пальцами, словно действительно только вспомнил, с пренебрежением добавил, – позови с собой своих рабов. И серта. Так и быть, напоим их водой.
«Ой, спасибо, благодетель», – ерничал я внутренне. Ну, как на земле могут жить существа, настолько заполненные спесью и самолюбием?! Легкий мах рукой и мы, как три барана, бредем за этими нарциссами. Почему три?! Да, очень просто, я, раб и Фифа, который в скором времени будет в совершенстве владеть русским матом, потому что я матерился долго, с чувством, но тихо. Серт меня слушал с таким блеском в глазах, что у меня даже опасение возникло, а не научится ли он разговаривать? Но пока Фифа молчал, а я с упоением костерил этот мир, его порядки и отдельно взятых личностей.
Идти пришлось недолго. Стоило нам перейти на другую сторону, в жилой район, как оказались рядом с высоким каменным забором, за которым обнаружился небольшой, но миленький домик. Все было бы великолепно, если бы не уродовавшая этот несчастный дом окраска, настолько радужно пятнистая, что приходилось отводить глаза, чтобы не поехать рассудком от пестроты красок.
Хозяева прошли в дом, а нас оправили на своеобразные конюшни, вернее, сертнюшни. Язык в трубочку скукожиться. Нет пусть будут конюшни, так привычнее. Сидим, ждем… еще не помешало бы узнать, кого или что мы как идиоты ждем, нюхая непередаваемые ароматы конюшни. Мальчишка, который нес за Лордом бурдюк, появился перед нами минут через двадцать и понуро протянул бурдюк нам. Купленный для меня раб, перехватил его у пацана и, открыв, протянул мне. Я понимаю, что это он так показывает, кто есть, кто. Он мол, раб, а я хозяйка. Да я и не против, мне нравится, что за мной ухаживают. Сначала я, найдя, чистое ведро, налил воды серту, потом выпил немного сам и дал напиться рабу. Мальчишка, странно на нас глянув, выскользнул вон.