Последний перебор струн – и я медленно прихожу в себя, открываю глаза и понимаю, что явно переборщил с силой голоса – микрофон сломан. Спрятав гитару обратно в личное пространство, откуда достал, скользнул со сцены в зал, вернулся за свой столик, сел и залпом опустошил высокий стакан.
– Ты еще больший псих, чем Маньяки, – не отрывая от меня обалдевшего взгляда, сказала Рысь.
– Никто не псих больше нас! – сверкнул синими глазами Даня.
– Но на сцену мы бы не полезли, – хмыкнула Маня.
– Это точно.
– Но мы еще посоревнуемся с Крылатым!
– Завтра Ван приезжает, – сообщил я. – Вот тогда и посмотрим, у кого из нас четверых сильнее крыша снесена!
– Ван? – тут же подобрались, переглянувшись, близнецы. – Ирдес, а ты знаешь, какой Ван расы?
– А это важно? – пожал плечами я.
Снова шевельнулось сомнение и страх… Брысь! Нечего бояться.
Друзья опять переглянулись.
– Многое бы я отдал, чтобы посмотреть завтра на твою физиономию! – хихикнул Маньяк.
– И я, – добавила Маньячка.
Заинтриговали, поганцы! Брат и сестра одинаково ойкнули, подпрыгнув, а я с самым невинным видом уставился в потолок. А я что? А я ничего. Мало ли откуда тут электрические разряды могут взяться? А что это вы на меня так смотрите?..
Близнецы, загнав меня в угол, прижали к стенке, не обращая внимания на вопли по поводу того, что я злой и страшный темный и меня бояться надо, а не… ха-ха-ха! Не надо меня щекотать!
Брыкаясь, отбиваясь и задыхаясь от смеха, я попутно пытался грозить близняшкам страшными карами, но в ответ эти поганцы только посмеивались. Они так увлеченно занимались своим делом, что у меня не оставалось и секунды, чтобы сформировать хоть одну жалящую молнию на кончиках пальцев.
Поняв, что еще минута, и мне грозит смерть от щекотки, я кое-как вырвался из их цепких ручонок и огромными прыжками пересек зал. Остановившись недалеко от выхода, я показал близняшкам две дули – по одной на каждого.
Ой, зря я это сделал! Маньяки бросились за мной через толпу с еще большим азартом.
Сбив с ног охранника, я прижался к двери спиной и поглядел на друзей.
– Ребята, может, не надо, а?
Те одарили меня своими фирменными улыбочками а-ля «а вот и наша жертва».
– Ирдес, не бойся, мы тебя не до смерти замучаем, – лениво пообещала Маня, делая шажок вперед.
– Ага, только до полусмерти. Но потом откачаем и еще разок замучаем, – добавил Даня.
– Это ты в зале пел? – внезапно спросил меня поднявшийся на ноги охранник, и я кивнул, не отрывая взгляда от коварной парочки. – А эти что, драться собрались? – поинтересовался охранник, указав на близнецов.
– Не, Маньяки не дерутся. Правда, Манечка?
– Правда, Данечка. Так что с Ирдесом драться мы не будем.
– Только мучить.
– Я Вану пожалуюсь! – использовал я последний аргумент.
– Напугал, – фыркнула сестра.
– Прям боюсь и дрожу, – согласился брат.
– Но, пожалуй, Вану мы сами про твои косяки расскажем.
– Ага, он будет рад дать тебе по шее.
И оба шагнули ко мне.
– Мама! – взвыл я, вылетая за дверь.
На мое несчастье, в этот момент кто-то вознамерился зайти в клуб, так что я сшиб того, кто стоял за дверью, перекувыркнулся через тех, кто шел следом за ним, и в завершение полета снес собою восемь стоящих в рядок у клуба мотоциклов. Ай! И как мои несчастные полсотни килограммов веса могут такое творить?!
Отлежаться на груде железа мне опять-таки не дали. Чья-то толстая волосатая рука подняла меня за ворот, и я имел сомнительное удовольствие лицезреть перед собой бородатую рожу байкера. Видимо, я мимоходом ухитрился уложить почти всю их компанию, включая «байки». И сейчас ребята быстро поднимались с асфальта и собирались за спиной поднявшего меня бородача.
– Малой, ты совсем нюх потерял? – беззлобно поинтересовался человек.
Кто малой – я малой?! А в лоб с ноги не огрести?!
– Эй, дядя! – не позволил мне воплотить задуманный пинок в жизнь голосок Мани. – Это наша жертва.
– Точно, так что верните нам жертву, – с серьезным видом кивнул Даня.
Вывернувшись из хватки обалдевшего бородатого (Шон сильнее держит), я спрятался ему за спину и с истеричным надрывом завопил:
– Не отдавайте меня им! Эти психи меня замучают!
– Слышь, жертва, не паникуй, – «успокоил» Даня, – я тебя Мане отдам, она тебя всего часов за восемь запытает.
– А будешь брыкаться, я тебя добровольно Дане уступлю – он своих жертв живыми по трое суток держит.
– Да я лучше сам удавлюсь!.. – подбавил я в голос отчаянной паники.
– Э, ребята, вы чего тут удумали? – вмешался бородатый тип.
– Не пыли, дядя.
– И жертву нам отдай.
И Маньяки улыбнулись своими фирменными улыбочками, от которых даже меня передергивает. Я повис на руке бородатого:
– Дядя байкер, не отдавайте меня этим психам!
Даже этих проняло, хи-хи. «Дядя байкер» отодвинул меня за спину и хмуро бросил Маньякам:
– Давайте-ка уматывайте отсюда по-хорошему, ребятки.
– Манечка, кажется, эти не поняли, на кого нарвались.
– Точно, Данечка. Тогда, может, у нас прибавится жертв? А воробья оставим на сладкое. Люблю мучить симпатичных мальчиков.
Если бы я их не знал, испугался бы до дрожи в коленках. Синие глаза обоих полыхали красными отсветами, в выражениях лиц не осталось ничего человеческого, а уж когда они одновременно сделали шаг вперед – даже не шагнули, а перетекли на новое место, стало действительно жутко.
– Мама! – горестно взвыл я, оседая на асфальт. – Что вам от меня нужно, демоны проклятые?!
– А то ты не знаешь…
– Иди сюда, воробей…
– Лучше смерть! – патетично заявил я.
– Это мы тебе обеспечим, сладкий наш.
– Какую выберешь, красавчик. Если доживешь.
И Маня с Даней изобразили фирменный смех Призраков – леденящий душу дьявольский хохот. Как у них профессионально выходит, лучше, чем у меня. Байкеры там еще не поседели? Похоже, уже собрались это сделать.
– Эй, слы-лыште, в-вы д-двое… – с запинкой выговорил дядя в бандане. – Валите-ка по своим делам, пацана не отдадим.
Ух ты, смелые люди. Я начал потихоньку отползать, не вставая с асфальта.
– Куда это ты, жертва? – Ой, от Данькиного голоса меня чуть не приморозило к асфальту. Профессионал. Восхищаюсь. Тоже так хочу!
Выхватив нож из ботинка ближе всех ко мне стоящего человека, я нацелил острие себе в горло.
– Лучше смерть от ножа, чем пара часов с вами, демоны проклятые! – Истерику в голос, на лицо – выражение вселенского испуга. И отползать потихоньку, вроде как руки-ноги сами по себе действуют. – Я вам не достанусь!
– Так даже интереснее… – томно выдохнула Маня, подаваясь вперед.
– Отставить безобразие! – грозно скомандовала из-за спин Маньяков Киса. Обойдя замерших двойняшек, она приблизилась ко мне, отобрала нож, пренебрежительно бросив этот кусок железа на дорогу. – Я вам моего воробья в жертву не собираюсь отдавать, Маньяки! Будете пререкаться, останетесь на этой неделе вообще без жертв!
А Киса эффектно выглядит. Когда только успела накраситься? Из дома я ее забирал без «штукатурки». Черная Рысь в коротком черном платье, с острыми ногтями, накрашенными черным лаком, черной помадой на губах и подведенными черными тенями глазами. И цокают по асфальту подкованные каблучки черных сапожек. Все это в контрасте с бледной до прозрачности кожей.
– Ну Ки-иса… – жалобно протянули двойняшки. – Ты нас и так в прошлый раз лишила жертвы…
– Молчать! До чего ребенка довели, а?! Это моя собственность, ясно?! Месяц без жертв сидеть будете!
– Как жестоко… – очень натурально хныкнула Маня.
Рысь провела по моей щеке кончиками пальцев, приподнимая лицо за подбородок, и я с готовностью подался навстречу «хозяйской» руке.
– Кис, они меня замучить хотели, – пожаловался я, мстительно взглянув на близнецов.
– Я их сама замучаю. – Она скривила губы в садистской улыбочке. – Маньяки, шагом марш на место!
– Повинуемся, госпожа.
Они поклонились, скорчив недовольные мордочки, и поплелись в сторону входа в клуб, с надеждой озираясь.
– Киса, а они меня не будут мучить? – доверчиво спросил я, преданно глядя Рыси в глаза.
– Не сегодня, малыш, – мурлыкнула Рысь. – Если ты меня не разочаруешь.
– Повинуюсь, моя госпожа! – Я изобразил живейшую радость, полный обожания взгляд и рабскую преданность.
– Пойдем, мой хороший мальчик, – промурлыкала Рысь, беря меня за руку.
Никогда не видел столь всеобъемлющего непонимания и недоумения в глазах и столь отменно отпавших челюстей! Восьмерка байкеров проводила нас такими взглядами, что мне стоило титанических усилий сохранить видимость спокойствия.
Мы четверо, уже почти дойдя до зала, синхронно переглянулись и грохнули диким ржачем. Хохотали до слез, цепляясь друг за друга и за стены, силясь что-то сказать, но взрываясь новым приступом смеха.
– Ирдес, ты талантище, – вытирая слезы, сказала Маня.
– Точно, – подтвердил Даня. – Такое изобразить, это же уметь надо!
– На себя посмотрите, – выдавил я, держась за разболевшийся от смеха живот. – Если бы я вашу парочку не знал, драпал бы уже во все крылья! А Киса-то как сыграла!.. Я восхищен.
– Ох, моя вы головная боль, – простонала Юля. – Было двое, стало трое, один другого хуже.
– Но без нас же скучно. – Даня помог Рыси подняться с пола.
– Ага, – подтвердил я, беря Рысь за вторую руку.
– И мы тебя любим, – обняла Маня нашего навигатора.
Сказочник поджидал нас в зале и усмехался с таким видом, что кулаки сами собой зачесались ему врезать.
– А я ваш концерт на телефон записал, – весело сообщил Леха. – Оставлю запись в архивах и буду вас шантажировать.
– Лешка…
– …ты только что…
– …совершенно добровольно…
– …и самостоятельно…
– …записался в жертвы!
Сказочник заржал в ответ и продемонстрировал дулю.
– Только родителям не показывай, – сказал Даня.
– Не поймут, – вздохнула Маня.
Вскоре на сцену вышла другая музыкальная группа, и новые мелодии заполнили пространство клуба. Двойняшки опять умчались на танцпол. Встав со своего места, я протянул Юле руку.
– Не хочу пока, – отмахнулась Рысь. – Иди без меня, я попозже.
Н-дя. Я один теперь танцевать должен? Пойду хоть Маню у Маньяка переманю. Хихикнув про себя над получившимся каламбуром, оглядел зал. Не успел я присоединиться к двойняшкам, как ко мне подошла девушка и пригласила на как раз заигравший медляк. Меня. Девушка пригласила. На танец. Сама. Ха-ха! Крылатый, в собственных глазах твоя стоимость упала на пару пунктов. Но не отказывать же ей из-за такого пустяка, как задетая гордость? Девушка оказалась той самой солисткой из недавно выступавшей группы. И звали ее вроде бы Ариной.
– Ты неподражаемо поешь, – сказала она, пока я вел ее в танце.
Тоже мне открытие.
– У меня был хороший репетитор.
Оперная певица на пенсии, которая охала и стонала по поводу Шона и ругала меня за то, что я предпочитаю современную музыку и гитару классике и органу. Давно ее не видел, надо бы навестить.
– А ты никогда не хотел выступать в группе?
– Нет! – Упаси Небо!
– А если отвечать не сразу и не так категорично?
– Все равно нет.
Арина продолжала меня уговаривать, я продолжал упираться, пока не понял, что она все равно вытянет из меня согласие. Тогда я сказал, что могу улучшить ее собственный голос примерно раза в два по сравнению с тем, что уже есть.
– Правда? – усомнилась певица.
Широкая улыбка в ответ – и все лишние вопросы плавно отпали. Можно сказать, просто сгорели в сиянии моего обаяния. И клыки тут совершенно ни при чем. К концу танца певичка вытянула из меня обещание прийти в этот клуб в следующую субботу. Отделавшись сомнительным: «Там видно будет», я бегом вернулся за наш столик.
– Киса, отныне со мной танцуешь только ты! – выпалил я. – Не дай Небо еще раз на такую липучку нарваться… – И вообще, я темный, а они… Между прочим, я предпочитаю самостоятельно приглашать девушек на танец! И партнерша на этот вечер у меня уже есть!
Рысь рассмеялась, весело взглянула на порывающихся подойти к нашему столику девушек и демонстративно перебралась ко мне на колени.
– Собираем компромат… – хмыкнул Леха, снимая нас на камеру телефона.
– Сказочник! – рыкнула вполголоса Киса, не переставая улыбаться. – Я тебя задушу.
– А я ей помогу.
– Котенок и воробей против медведя, – выдал этот гад, а я начал в срочном порядке обдумывать план страшной мести.
Мне все-таки удалось еще разочек вытащить Рысь на танцпол. После того как она призналась, что стерла ногу, и я залечил это незначительное препятствие простенькой темной «заживлялкой». Из клуба, изрядно повеселившись, мы вышли только в четыре утра. Уставшую Юльку я опять тащил на руках. На ее вялые возражения и увещевания в том, что она тяжелая, просто не обращал внимания.
Сказочник вызвал такси, и, пока мы ждали у дороги, я не отрывал взгляда от бархатных небес. Какая невероятная чернота!..
– Юлька, тебя домой или к Маньякам? – спросил я, когда подъехала машина.
– Домой, – пробормотала придремавшая на моем плече навигатор.
Я кивнул и повернулся к Маньякам и Сказочнику:
– Езжайте без меня. Я Кису отнесу домой.
– Давай сначала Кису завезем, а потом к нам, – предложила Маня.
Отрицательно качнув головой, я расправил крылья:
– Нет, я сам.
И под удивленными взглядами одним слитным движением совершил прыжок вверх. Киса ничего не рассказала, и я тоже не выпендривался, так что крылья ребята увидели только сейчас. Проснувшаяся от моего движения Рысь поежилась.
– Тебе не холодно, Ирдес?
Холодно? С чего мне должно быть холодно в этом бархатном небе?.. Ох, совсем забыл. Укрыв Юлю тонкой невидимой пленкой, сохраняющей тепло, я добавил еще пленку левитации и отпустил Рысь, продолжая держать ее за руку. Она парила в воздухе рядом, судорожно вцепившись в меня и, похоже, не понимая, что упасть ей не грозит в любом случае.
– Смотри, как красиво, Юль…
Огни ночного города манили своей таинственностью, сюрреалистичной картиной ложились отблески разноцветных фонарей на воду в бухте, вился лентой из желтых огней мост. Чернота моря сливалась с небом, падая в бездну, и мне казалось, что за границей огней – провал бескрайней черноты. Только звезды Млечного Пути рассыпались по небу.
– Сегодня безлунная ночь, – негромко сказала Рысь. – Самая черная.
– И самая красивая…
– Это точно.
– Небо, я влюблен в этот город! – Я закружил Рысь в танце, напевая что-то счастливо-безумное. – Хочешь летать?
– Ага, – кивнула навигатор.
Я рассмеялся и через минуту почувствовал рядом с собою Ветер. Он не желал мчаться слишком быстро, но легко подхватил меня в полете, задавая направление.
Когда мы опустились на крышу, было уже достаточно светло.
– Знаешь, воробей, – светло улыбнулась Рысь, – ты ведь мою детскую мечту исполнил. Всегда хотела уметь летать.
– Это был не последний раз, – пообещал я. – Тебя ведь тоже тянет в небо.
– Тянет, – согласилась она, повернулась ко мне, притянула к себе, поцеловала в висок. – Ты самый замечательный младший брат, которого только можно представить.
– Скажи это моему старшему брату. – Я весело улыбнулся. – Он с тобой поспорит!
– Скажу, как только ты меня с ним познакомишь.
Рысь сидела на краю крыши, болтая ногами в воздухе. Крылья почему-то убирать не хотелось. Усевшись рядом, я достал сумку и, покопавшись, выудил оттуда бутылку газировки и все еще свеженькие кремовые пирожные – я их предварительно запаковал в кокон безвременья, чтобы они не испортились и не засохли. Киса оценила мою заботу по достоинству и умяла две штуки из пяти.
– Ой, а куда это папа в такую рань?.. – пробормотала Юля, провожая глазами зеленый «уазик» и машину для перевозки заключенных.
Быстро дожевав свое пирожное, я убрал сумку и протянул Юльке руку: