«За что?»
— Ульрих, она за тобой идет следом! — Где-то в начале моего забега мелькнула фигура Шернье, бегом направляющаяся в мою сторону.
Вот настырная женщина, да принесу я попозже тебе дрова и твоей бледной подружке, занят я сейчас. Махнув им рукой, обошел здание кузни, с радостью отмечая, что заднюю дверь хоть не додумались закрыть. Внутри, продираясь через металлические полосы и прочие заготовки, стал лазить по металлу, выискивая возможные остатки трубы, что мы когда-то отливали из чугуна, но потом перешли на керамику из-за дешевизны и долговечности оной. Мне повезло, нужный кусок вскоре нашелся, примерно метра под полтора, диаметром под двести миллиметров, хорошенький такой огрызочек, то что надо для установочной трубки под стекло. Только вот беда, пришлось его катить по полу, так как я с трудом отрывал его от земли.
— О боги! Ты цел? — В кузницу влетела Шернье, тупо выбив входную дверь вместе с замком. — Тут железо, ей не войти.
Наступила неловкая минутная пауза, я не понимал ее, а она собиралась с мыслями, чтобы, наконец, озвучить тот самый вопрос, что ее мучил.
— Ты вообще какого демона тут забыл? И вообще в курсе того, что за тобой шел призрак?
— Э-э, насчет призрака не уверен, но раз уж вы здесь, не окажете любезность?
— Какую? — Она с недоверием огляделась по сторонам.
— Да так, пару труб перенести.
— Это какое-то проклятие, а не ребенок! — распиналась Альва, бурно жестикулируя и рассказывая Хенгельман о наших похождениях. — Вы представляете, только что был здесь, как — хоп! Пропал, ну думаю, опять выпал из реальности, стоит где-то, мечтает, поднимаюсь наверх, смотрю, ползает по полу и что-то бормочет, а за ним по пятам призрак парит, ручки свои тянет, чуть ли не по головке его поглаживает.
— Ничего себе. — Бабуля хлопотала у камина, варганя нам что-то горячее, не забывая подливать периодически чай в кружки. — И что?
— А он вдруг как подскочит и кричит: «Извините, леди, мне надо идти!» И как деранет куда-то по коридорам, я в ножи и на призрака!
Я слушал ее краем уха, возясь в своем уголке с трубами и стеклами, что мне притащили чуть ли не со всего замка вернувшиеся наконец вампиры. Дело оказалось муторным и до безобразия сложным, увы, ничего в этом мире не дается просто так. Стекло слишком мягко преломляло свет, причем каждый из осколков по-своему, из-за чего все кусочки приходилось выставлять по лучу, собирая этот сложный мозгодробительный пазл.
— Призрак сразу пошел на развоплощение, видимо, уже приучена гадость, что со мной шутки плохи. — Шернье покачала головой. — Хорошо, я сразу за этим (печальная мина в мою сторону) побежала, смотрю, уже в парке, призрак опять над ним висит, а он на нее ноль внимания! Даже не представляю, как такое может быть, что он до сих пор жив! Будь он хоть трижды маг, никто не может выдержать прикосновения призрачной материи! Это неслыханно, он уже сто раз должен был погибнуть из-за своей небрежности!
— Тысячу. — Тут же покивала некромант. — О таком даже я не слышала.
— Как же тогда это понимать? — Шернье задумчиво окинула меня взглядом. — Могу поспорить, она его касалась, и не раз. Причем, возможно, и в первый раз, когда он ее плюшками подкармливал.
— Такое бывает, если призрак пытается войти в контакт с живым. — Бабуля заботливо погладила меня по голове, приложив ладонь ко лбу, вроде как проверяя температуру. — Как если бы она пыталась что-то сказать ему или передать образ какой. Хотя с нашим бароном вообще ни в чем нельзя быть уверенной. Он хоть как-то прокомментировал все эти железки, что припер сюда в комнату?
Хенгельман поочередно оглядела всех присутствующих, от каждого получая отрицательное покачивание головой. Ну некогда мне было все им рассказывать, в конце концов, я у себя дома и могу тут хоть без трусов ходить, кому какое дело?
— Дорогой, ты вообще как? — Она наклонилось надо мной, возящимся со стеклами. Подсвечивая руной, спроектированной на небольшом медном пятаке, я пока смог выставить под углами четыре стекла, более или менее ровно передающих пошагово луч дальше, а не рассеивая его мутным облаком. — Ничего не болит? Не хочешь бабушке рассказать, чем ты тут занимаешься?
Сначала думал промолчать по традиции, но потом все же решил рассказать, ну просто человек милый, как-то и вправду неудобно, что она, что Дако, люди грамотные и любопытные, даже если не поймут, по крайней мере выслушают достойно. Старик, тот, конечно, порезче будет, а бабуля ничего так, заботой и мягкостью берет.
Послушать мои идеи собрались все, я как мог рассказывал про солнечные зайчики, на пальцах пытался пояснить про преломление света, но в конце повествования внезапно получил отклик со стороны доброй души некроманта.
— Это как в увеличительных стеклах! — Она покивала своим мыслям, а я подхватил отвалившуюся челюсть, как-то так привык уже, что здесь сплошь и рядом двигатель прогресса и генератор идей это я.
— Вы знаете про увеличительные стекла? — Я изумленно оглядел старушку.
— Конечно, — улыбнулась она. — На востоке прекрасные мастера-стеклодувы, они много чудес преподносят миру, или ты думал, что до тебя никто не додумался изготавливать стекло?
— Ну-у-у… — Вот тебе и ну, как такое вообще возможно? Полконтинента и слыхом не слыхивали о стекле, а на второй половине живут прекрасные мастера-стеклодувы? Хотя надо все же признать, в истории старушки Земли тоже были подобные парадоксы. Китайцы за столетия до огнестрельного оружия умели изготавливать порох, те же шелка или фарфор, а в восточных странах задолго до старушки Европы придумавших стекло, парфюм и прочие изыски, об этом даже говорить не стоит.
— Погоди. — Старушка поднялась с кресла, направляясь к своим баулам, где хранились ее вещи. — У меня где-то набор был даже. Я в последнее время вижу плоховато, а по работе иногда нужно осмотреть некоторые детали.
Вскоре у меня на руках, красиво завернутые в бархатные тряпочки, лежали с десяток идеально ровных выпуклых кругляшей линз различного диаметра.
— Пользуйся, дорогой. — Старушка подмигнула мне.
Шикарно! То, что нужно, с этим набором, растянув его и чередуя попеременно со стеклом, к концу дня я кое-как смог сфокусировать довольно приличный лучик, первоиспытания которого производил на собственной ладони. Не без гордости могу сказать, руку приходилось отдергивать уже через пару секунд, так как нагрев был хорош.
Игнорируя призывы окружающих ко сну, полночи еще провел с молотком, которым тарабанил по трубам, чем, естественно, вызывал не только раздраженные взгляды окружающих, но и заработал пару нелицеприятных эпитетов. Хотя это, впрочем, не помешало мне собрать свой адский агрегат.
— Ну и? — Позевывая, Альва попинала мою трубу носком сапога. — Работать-то будет? Или ты просто из злопакостности над людьми издевался?
Я пожал плечами, по идее уже должно было заработать, только вот железный литник на конце сооружения упорно оставался ледяным, хотя, по всем прикидкам, должен был по крайней мере нагреться хоть чуть-чуть.
— Ладно, я на дежурство, пойду по замку прошвырнусь. — Она вроде как приятельски мне подмигнула. — Подружку твою погоняю.
Печально вздохнув, завалился на свой матрас, уставившись в потолок. Ну что же тут поделаешь, не каждый же раз у меня должно все получаться, хоть и очень мне хотелось сегодня получить действующий образец своего чудо-агрегата. Может, руну подкачать, увеличив объем излучаемого света? Нырнув в энергоконтур заклинания, увеличил площадь и общий оборот каналов, может, и вправду будет толк.
Покрутившись с боку на бок, вспомнил, что нечто отдаленное уже где-то читал. Порывшись в памяти, а также в своей библиотеке, услужливо открытой Маком, естественно, искомый вопрос обнаружил у своего любимого мага-воздушника, мастера Эббуза. В одном из своих дневников он экспериментировал с воздушными потоками, меняя концентрацию и их насыщения, заинтересованный таким простым и всем знакомым явлением, как марево или миражи. Хороший был маг, любопытный, наблюдательный, он в своих экспериментах дошел до того, что смог спроецировать из воздуха увеличительную линзу, правда, использовал ее по-другому. Он оформил ее как бинокль или подзорную трубу, назвав Воздушным Оком Эббуза. Там получалось и вправду бешеное приближение, ну да и сама линза у него получалась под два метра диаметром. О том, чтобы дальше валяться в постели теперь даже мысли не было, раскрыв виртуально нужные страницы, стал загружать расчетами Мака, так как приведенные формулы преломления света и вся эта оптика была из разряда ну ее на фиг. Тут ведь не только сам расчет сложен, тут уже и сама структура заклинания у мага была зубодробительной. Никакой тебе линейности, в сумме это походило на то, как если бы с глобуса сняли меридианы и параллели, все это приплюснули, а потом обкрутили новогодними гирляндами. Как вообще эта хрень работает, даже приблизительно не представляю, вижу только «запитку» да пару контуров управления, благо пояснения в дневнике подробные, да и мой комп вполне лихо щелкал расчеты, хоть и приходилось подолгу ему разжевывать, что, куда и для чего.
Но, как и раньше, «нетерпячка» взяла верх, плюнув на расчеты, решил экспериментальным путем немного по ходу дела подправить ситуацию. Мак быстро скопировал структуру, которую я уже собственноручно, так сказать, запитал, от чего под потолком образовалась громадная воздушная сфера, мерцающая, словно вода, и улавливающая в свои обводы отблески пламени от камина и пары подсвечников. Тайком оглянувшись по сторонам, пригляделся к спящему народу, лишь бестиара не было, она все еще обходила владения, воюя с призраком, остальные вроде бы мирно посапывали, не ведая о моих грязных инсинуациях.
Шикарная штуковина, хочу я вам сказать, эта линза, захотелось вскочить и из ближайшего окна рассмотреть ее кратность приближения, но, увы, во-первых, ночь, и не видно ничего, а во-вторых, наверняка всех разбужу, опять начнут ворчать. Устроившись поудобней в постели, стал работать с линзой то так, то эдак, крутя ее поверхность, воздействуя на ее энергетику и структуру нитей. Громадина под потолком меняла свою прозрачность, то приобретая цвет живой ртути, то становясь легкой мерцающей дымкой. В принципе, как говорится, тяжело в ученье — легко в бою, со временем, хоть структура была и громоздка и тяжела в построении, но оказалась легкой в управлении, поддающейся простой регулировке, как по плотности, так и по размеру. Такую линзу не «залапаешь» пальцами, чистота кристальная, просто идеальна для моих нужд. Поерзав и еще раз оглядев спящих, я, прикинувшись шлангом, решил немного продвинуться дальше на пути прогресса и становления благ цивилизации. То есть, скрутив ладошками закрытую лодочку, активировал маленькую руну, пытаясь ее лучиком попасть в линзу. К моему шоку, я все же попал, причем по полной. Линза, словно стоваттный прожектор, вспыхнула на всю комнату белейшим диском солнца, ослепив меня аж до зеленых плавающих кругов перед глазами. В срочном порядке, пытаясь проморгаться, развеял все структуры, закрыв глаза и прислушиваясь к окружающим. Ничего себе шуточки, так и ослепнуть можно!
Судя по звукам, народ продолжал тихо-мирно спать. Это обнадеживало, значит, как только вернется зрение, можно продолжать дальнейшие изыскания. Только вот что же произошло? Почему свет проецируется в комнату? Стоп. Линзу, наверно, нужно развернуть задом наперед, иначе я опять попаду с этой иллюминацией, проекция, видать, направлена не на потолок, а на пол. Вновь задействовав Мака, перевернул линзу под потолком в обратную сторону, народ спокойно посапывал. В этот раз решил засветить руну на подвесной люстре, руками на всякий случай прикрыл глаза. Нет, я, конечно, в этот раз был уверен в чистоте эксперимента, но как говорится… мало ли что.
Но миновало, линза пошла волнами, руна светила в потолок в легком полумраке, решил немного поддать света в руну…
Вж-ж-ж-ж…
Хм… Это «ж-ж-ж» неспроста, похоже, я добился какого-то результата! С обратной стороны в потолок упирался довольно мощный лучик, примерно под полметра диаметром, в комнате резко подскочила температура, я на полу стал ощущать жар, которым стала наполняться комната, а с потолка меж тем что-то интенсивно закапало на пол, каким-то пунцово-красным цветом отдавая в ночи.
Плюсик от моего эксперимента налицо, я за считанные секунды прогрел комнату до состояния бани! А вот минусики, должны быть и они, вон хотя бы, к примеру, что же это там капает? Что там могло быть под потолком, что так интенсивно теперь стекает на пол? Что я там прожег?
Стоп!
Прожег?!
С дичайшим ужасом в сердце, покрывшись ледяным потом с ног до головы, осознал, что же это такое красное может стекать сверху! Это, мать его, сам потолок и стекает вниз расплавленным камнем!
Мгновенно свернув оба заклинания, на карачках тихо подполз к здоровенной дыре в потолке. Задрав голову, я с восторгом и страхом рассматривал ее ровные пунцовые края, пульсирующие в ночной тиши обжигающим жаром. Это что же получается? Это я, джедай недоделанный, сейчас мощнейшую лазерную пушку сварганил на коленке? Да уж, дела… Еще же взял, вместо стандартных двух метров линзы, растянул ее на весь потолок, а тут, наверно, метров под десять свод каменный. Был. Ну, вроде бы еще и есть, только с дырочкой. Черт, может, не заметят?
— Ты, наверно, сынок, думал, не заметят? — после продолжительной паузы за всех собравшихся произнесла Хенгельман. Они стояли, рассматривая то наметенный с улицы через дырку снег, то сам голубой небосвод, чередующийся легкими проплывающими облаками.
При свете дня дырочка выглядела более чем внушительно, особенно если учесть, что луч прошел не только наш свод, но и комнату выше, потом выходя на чердак, а уже с него сквозь черепичную крышу дальше в небо. Но есть и позитивный момент, старый чердак не сгорел. А мог.
— Ульрих, родненький, всего два вопроса: как и на кой хрен? — Шернье стояла раскрыв рот. — И главное, ночью и вправду не видно, я, когда вернулась, мне даже показалось, что тепло в зале.
— А я вроде бы какую-то вспышку видел. — Фава Рах задумчиво почесал в затылке. — Хотя со сна подумал: привиделось.
— Может, его на ночь связывать? — высказалась Тина, с опаской на меня косясь. — А то, боюсь, кто-то может в следующий раз не увидеть рассвета.
Вот оно женское коварство! То в любви признается, то связать предлагает, а дальше что? Штамп в паспорт, зарплату на стол, заначку в носок и не подходи ко мне, у меня голова болит?
— А что, вполне здравая мысль. — Альва смерила меня взглядом. — Думаю, нужно его и днем контролировать, чтобы кто-то постоянно при нем дежурил.
— А в комнате меж тем не холодно. — Бабушка задумчиво оглядела окружающих. — Хотя должно было выстудить здесь все капитально. У кого какие идеи?
Ура! Мой адронный коллайдер на линзах, соплях и куче надежд работал вовсю, обдавая все вокруг жаром. Видимо, процесс нагрева не быстрый, все же такую болванку прогреть, с учетом того, как быстро металл отдает тепло.
— Отец! — Из дальнего угла послышался голос пришедшего в себя молодого Раха. — Где мы?
Он периодически звал его слабым голосом, когда приходил в себя, хотя по-прежнему был очень слаб и лишь временами мог связать пару слов. Мы с Хенгельман снова и снова работали, на пару взаимодействуя через его ауру на организм, что с трудом, но давало пусть и минимально свой результат. Сама целительница тире вредительница некромант обладала неоценимыми знаниями, но вот нюансами не владела. Все же медицина моего мира, даже не располагая такими возможностями, ушла на порядок вперед, так что здесь мне, как говорится, все карты в руки.
— Как ты, сынок? — Отец пулей оказался у его постели, заботливо поглаживая его по голове. — Чего-то хочется? Есть? Может, пить?
— Нет. — Он мутным взором окинул всех собравшихся у постели. — Армус, где этот подлец? Отец, мне кажется, это он меня отравил.
— Я знаю, сынок. — Фава покачал головой. — Его больше нет в живых.
— Это он виноват, он и та ведьма, они были заодно! — Немнод прикрыл устало веки. — Нам надо было выполнить заказ, ты должен был гордиться мной, я не мог тебя подвести… любой ценой… прости, отец…
Юноша вновь уснул, вымотанный диалогом, правда и это уже был огромный прогресс для него, с учетом его слабости и состояния. Но как говорится, чем дальше в лес, тем толще партизаны, все эти его реплики иной раз вызывали противоречивые чувства и мысли. Вроде бы все встало на свои места, но каждый раз парень, приходя в себя, начинает просить прощения, словно и в правду за ним был какой-то грех, что несколько не вязалось с общей картиной и той информацией, которой мы располагали.
— Демоны преисподней! — В зал вошел Дако, в сопровождении двух гвардейцев и Гарича. — Что у вас здесь произошло?! Мы всю ночь не спали, после того как над замком заметили столб света! Вот с утра сразу к вам приехали, все живы-здоровы?
— Это он!
— Это Ульрих!
— Ульрих, фьють…
— Совсем не слушается.
— Вон какую дырищу ночью проковырял!
Ябеды. Нет чтобы подготовить старика, усадить там, не знаю, чаем с дороги угостить, так нет же, сразу кляузничать с порога начали. Изверги, дедушка старенький, ему не нужно нервничать.