– А я Элика, – принцесса улыбнулась ей как будущей союзнице. Начало знакомства настроило ее на позитивную волну. – Благодарю тебя, что избавила меня от общества этих сплетниц. В родной Атланте они бы не избежали и большего количества плетей!
– В отсутствие принца Кассия они теряют рассудок от мнимого ощущения свободы. Но, как видишь, долго это обычно не длится. Я сегодня пришлю к тебе Амину, она очень внимательна и покладиста. Я уже велела подготовить ей гостевые покои, которые отвели для тебя. Домиций сказал, что ты не захочешь долго оставаться в комнате, где тебя… Где с тобой… – Керра смутилась и быстро сменила тему. – Я пришла просить тебя составить мне компанию в прогулке по саду, где мы сможем позавтракать. Сегодня нет такой удушающей жары.
– Но разве мне можно выходить из дворца? – удивилась Элика. Керра усмехнулась.
– Конечно. Ты же не рабыня.
– Без цепи? – принцесса не хотела получить еще один нежданный удар непосредственно перед прогулкой. Свежи еще были в памяти воспоминания о словах Домиция про особый приказ везти ее связанной.
– Отсюда все равно не сбежать, – Керра помогла ей накинуть на плечи накидку для защиты от солнца. – В цепях нет нужды.
– Ты вольная спутница принца? – прямо спросила Элика, намереваясь в саду приступить к переговорам. – Вы близки?
– Что? О, нет… Ты подумала… Эдер всемогущий, ты решила, что он и я… Нет, хвала богам. Я женщина Домиция Лентула! – Керра с интересом вгляделась в Элику. – Но твой интерес… Я же вижу, что этого не может быть, Кассий не мог зацепить твоего сердца, подвергнув тебя столь жестокому испытанию! Разве ты не испытываешь к нему ненависти?
– Настанет час, и я его убью, – сжала губы принцесса. – Мой интерес? Мое сердце? После того, что он со мной сделал?
Керра улыбнулась с явным удовлетворением.
– Приятно, что я не ошиблась в тебе.
Задуматься о смысле ее слов у принцессы не было времени, хотя она мало что из сказанного поняла. Новая знакомая взяла ее под руку, и они вместе вышли в роскошный сад. Конечно, он во многом уступал дворцовому саду Атланты по своему уровню великолепия. Не было привычных фонтанов, видимо, кассиопейцам просто не была доступна технология их создания, как и коротко стриженных лужаек. Здесь деревья скрывали посыпанные галькой тропинки для прогулок, создавая густую тень. Цветов было очень мало, больше причудливых кустарников, окруженных гранитными валунами. Лишь в большом водоеме плавали яркие цветы с остроконечными лепестками, впитывая в себя лучи утреннего солнца.
– Если ты не устала, можем обойти весь сад, – Керра топнула ногой в золотистом сандалии, прогоняя с дороги маленькую саламандру.
Элика попыталась ухватить ящерицу, но та оказалась чересчур проворной.
– У меня на родине появление саламандры считается важным предзнаменованием, посланием бога Антала, – пояснила она своей подруге. – Если взять ее в ладони, это предрекает успех в грядущем событии.
– А если этого не сделать? – спросила Керра.
– Никогда такого не было еще… Наверное, это к поражению. К крушению надежд.
– Их здесь много. Встретим еще не одну. Расскажи мне про свою страну? Правда, что ваши женщины ни разу не попали в рабство, что они правят, отрицая мужской авторитет?
– Это так, Керра. Но, боюсь, теперь эта традиция в корне нарушена. Ведь я здесь…
На какой-то миг Элика забыла о своих невзгодах, увлекшись рассказом о своей империи, о нравах и обычаях. Новая подруга не могла скрыть изумления. Если рассказ о гареме Лэндала ее не особо удивил, то она просто опешила, узнав, сколько мужчин содержит у себя Ксения. В ее глазах появился непонятный хищный блеск.
– О… Это, должно быть, бесподобно.
Элика пожала плечами. Керра удивленно вскинула черные брови, намереваясь о чем-то спросить, но в последний момент передумала. Они вышли на небольшую тенистую поляну, где на отполированной глыбе гранита уже лежал отрез белого полотна, на котором стояли чаши с фруктами и неизвестными блюдами. Принцесса ощутила голод. Силы к ней возвращались, и она намеревалась восполнить их. Отсутствие принца добавило ей уверенности. Не хотелось думать, что же он сделает с ней, когда вернется.
Элика присела возле стола, поморщившись от боли в груди при резком движении. Попыталась прикрыть руками, но вспомнила предупреждения целительницы. Рука Керры, наполнявшая кубок вином из амфоры, дрогнула.
– Этот зверь умеет причинять боль. Не все ее выдерживают.
Элика потрясенно вскинула голову. Приветливая улыбка Керры погасла, глаза яростно сверкнули.
– Я знаю это как никто. И бить он может по-разному. В совершенстве, дабы не испортить кожу.
Принцесса отложила спелый плод апельсина. Сердце ускорило ритм, отдаваясь болью в истерзанном теле. Керра сочувственно посмотрела на нее.
– Я ведь не возлюбленной Домиция попала в этот дворец. Мне тогда исполнилось двадцать зим, и я уже семь декад состояла в брачном союзе. Критания миролюбивая провинция, затерянная в горах, но кассиопейцы нашли туда путь. Они напали в полночь. Кассий возглавлял этот легион. Я не знаю, какая необходимость в этом была… Мирные жители, не имеющие несметных богатств и никогда не вступающие не в никакие конфликты… Домиций потом объяснил, что это просто была игра крови их повелителя. Он тогда возвращался во дворец после завоевания очередной империи во главе с ныне погибшим отцом, который, собственно, отпустил сына и сам остался устанавливать свои порядки… Моего супруга убили на моих глазах. Я не хочу описывать, что делали со мной и другими девушками воины Кассия, прежде чем доставить нас на корабль, держащий курс на Кассиопею.
У Элики перехватило дыхание от страха и осязаемого ощущения надвигающейся беды. Почти успокоенная недавними разговорами с Керрой, девушка вновь ощутила ужас. Но прервать подругу так и не смогла. Той просто необходимо было выговориться, и принцесса это почувствовала.
– В первую нашу ночь в море был пир и хмельные возлияния. Нас заперли в трюме, а перед этим связали и лишили одежды. Сна не было, потому что мои соотечественницы, многие из которых до этого страшного дня так и не познали мужчину, плакали навзрыд, и успокоить их не удавалось. Принц пришел ночью. Он едва стоял на ногах от большого количества огненного нектара. Выволок меня за волосы на палубу и попытался овладеть мной. Но у него ничего не вышло, еще бы, столько пить. Тогда я, несмотря на свое положение, рассмеялась ему в лицо. Это была хоть малая, но победа. Так я тогда думала. Два круговорота солнца после этого он ко мне не прикоснулся. А по приезду меня и еще одну девочку из нашей провинции доставили во дворец. Остальных отправили на рынок рабов. Я тогда не задумывалась, что, возможно, им повезло больше…
Элика, не вставая с колен, подползла ближе к Керре, почувствовав, что так сможет оказать ей большую поддержку. Северянка продолжала свой рассказ, словно глядя в пустоту.
– В первый день к нам отнеслись хорошо. Искупали, одели, накормили, даже вызвали лекаря, так как вторую девочку солдаты покалечили во время насилия. Тогда я впервые обратила внимание на Домиция. Во время набега он держался в стороне, явно осуждая действия воинов. В Кассиопее же он проявил ко мне внимание, и у меня даже возникла робкая мысль, что я в безопасности под его защитой. Я не знала тогда, сколь сильна жажда мести Кассия Кассиопейского. Все еще надеялась на благоприятный исход, даже когда он велел привести меня в свои покои. Знаешь, я ему так и не подчинилась, но воспоминания о том, что он со мной тогда сделал, до сих пор не утихают. Страшной была не боль от его плети, я даже не помню, как он меня избивал… Поливая водой, когда я теряла сознание и начиная снова… Страшнее всего было, после того, как он несметное количество раз взял меня, на исходе ночи, когда, несмотря на боль по всему телу и вывихнутые руки я дотянулась до звезд… Понимаешь меня?..
– Нет, – сглотнула Элика. При словах Керры об истязании плетью грудь снова заполыхала огнем. Какие звезды?.. О чем она? Наверное, просто подошла к порогу чертогов смерти после таких мучений. Неужели страшно? Это скорее было бы избавлением…
– Мой ныне почивший Арк никогда не возносил меня столь высоко, как это тогда удалось ему… И я не смогла скрыть того, что произошло. Впоследствии сумела, но тогда это произошло впервые…
– Я не понимаю тебя, – честно призналась Элика. Керра изумленно посмотрела на принцессу.
– Не понимаешь, поскольку осуждаешь?..
– Нет… За что осуждать? —Элика дрожащей рукой наполнила кубок, протянув подруге. Она была напугана. Очень хотелось узнать, о чем же пыталась растолковать ей красивая северянка, но страх диктовал иные условия. Девушка осторожно сменила тему.
– А как ты стала женщиной Домиция Лентула? Он благороден и добр. Ты счастлива с ним теперь?
Керра отставила кубок и повернулась к подруге.
– Кассий решил заклеймить меня, как свою рабыню. Этого я допустить не могла. Искала смерти… Домиций вытащил меня из петли.
– И ты стала принадлежать ему?
– Не сразу. Принц овладел мной еще несколько раз, словно утверждая свою власть… Потом я узнала, что советник выбрал очень благоприятное время, дабы на коленях молить своего господина принести меня ему в дар. В те дни во дворец пожаловала благородная кассиопейка Алтаира, на тот момент она была вольной любовницей принца. Ее род настолько влиятелен и могуществен, что даже позволил дочери заседать в совете столицы. Она славилась своей добротой. Возможно, Кассий отказал бы своему советнику, если бы не ее присутствие и личная просьба. Он просто не смог оставить при себе меня как рабыню, не оскорбив благородную любовницу. Да ниспошлют боги благородной женщине здравия и бодрого духа! Кроме того, другую привезенную во дворец девушку леди Алтаира забрала с собой. Зиму спустямоя соотечественница получила вольную. Я не знаю, что бы было со мной, если бы не ее вмешательство.
– Любовница? – кубок замер у губ Элики. – Они по-прежнему близки? Она сюда приезжает?
Керра сочувственно посмотрела на подругу.
– Увы, больше нет, их союз распался. Домиций говорил, что они с принцем очень разные люди. Леди Алтаира не смогла закрывать глаза на его жестокие выходки. Мне жаль. Будь она рядом, Кассий бы не осмелился так поступить с тобой… Иное дело Домиций Лентул, его благородство дар богов, не иначе. Он не взял меня силой. Более того, спустя декаду я сама пришла к нему… И не было ни дня, чтобы я об этом пожалела. Он дал мне свободу практически сразу после того, как я разделила с ним ложе. Но я не вернулась домой. Я не представляю себя вдали от него…
– Ты любишь его, Керра?
– Люблю… – выдохнула девушка. – Он просто не оставил мне выбора. Знаешь, принц был бы в ярости, узнав, что я с тобой говорила. Пусть это останется между нами.
– Конечно, обещаю тебе, —Элика обняла за плечи подругу. Как хорошо, что удалось заручиться поддержкой влиятельной северянки. О ее словах девушка предпочла не думать. Теперь к приезду этого варвара она будет готова. Боль, так боль. Она ее стерпит. Принц просто слабак, если думает так подчинить ее себе.
– Ты знаешь, что он практически не снимает латы, скрывая твою метку? – хитро улыбнулась между тем Керра. – Знала бы ваша матриарх Справедливая, когда снова примет его во дворце, что на его коже отметина вашей империи! Как он будет вести переговоры дальше?
– Переговоры? – удивилась Элика.
– Да, принц сейчас в Атланте. Лично сопровождает партию слез пустыни и торговый флот из трех кораблей.
Принцесса ощутила пустоту.
– Ненавижу, – процедила сквозь зубы. Боль в груди заполыхала с новой силой.
К утру пятого солнечного круговорота жестокое потрясение медленно, но верно начинало сходить на нет. Раны от плети, пересекавшие нежную грудь, уже почти зажили, не причиняя больше боли, лишь напоминали о себе неприятной натянутостью кожи. Личная целительница принца, свободная женщина с лесных долин, принятая вначале Эликой за рабыню, исправно втирала заживляющие мази. Рассечение кожи было поверхностным, и под воздействием снадобий очень быстро исчезало, оставляя лишь незначительные красные полосы с присохшей корочкой крови. Через декаду, по уверению врачевательницы, от них не останется и следа.
Элика часто совершала прогулки по дворцовому саду в компании Керры или Домиция, но, страшась скорого приезда хозяина дворца, больше не замечала окружающей красоты, пения птиц и ласкового солнца. Ее зеленые глаза словно потеряли яркость цвета, а улыбка больше не касалась пухлых губ. Домиций, глядя на терзания принцессы, теперь сожалел, что привез ее сюда. Повторение истории Керры надломило его дух. И если Керра была им спасена, то для Элики он не мог ничего сделать, и это ранило гораздо глубже.
Солнце стояло в зените, когда принц Кассиопеи вернулся в свой дворец. Домиций встретил его в порту, обняв молочного брата в знак приветствия. Кассий был в прекрасном расположении духа. Матриарх приняла его с почестями, оказав содействие в поиске рынка сбыта зерен солнца. Ни старшей принцессы, ни единокровного брата Элики на тот момент не было во дворце, не встретил он там и свидетелей своего недавнего унижения. Об исчезновении наследной принцессы никто не говорил, и заранее заготовленная соболезнующая и возмущенная речь так и не была произнесена. Лаэртия Справедливая предлагала остаться погостить во дворце Атланты, не пренебрегая едва уловимыми методами искусного соблазнения, но Кассий рвался обратно в свой дворец, занимаемый возвышенными думами об укрощении своей царственной пленницы. В обратный путь они отбыли в ночь прибытия, сославшись на беспорядки в кассиопейских землях. Уже на причале, понимаясь на свою шхуну, принц почувствовал что-то сродни раскаянию, вспоминая величественную королеву, так умело скрывавшую свою боль от потери дочери. Но это кратковременное ощущение быстро отступило, когда корабль, ориентируясь по карте звездного неба, на всех парусах устремился в Кассиопею.
В зале дворца уже был накрыт пиршественный стол, организованный умело управляющей Керрой. Северянка держалась подчеркнуто вежливо, поклонилась повелителю, почему-то пряча глаза, произнесла красивое ритуальное приветствие, но попросила принца позволить ей остаться в своих покоях ввиду недомогания по поводу бессонной ночи. Кассий жестом руки удовлетворил ее просьбу, не утруждая себя размышлениями о поведении возлюбленной своего советника.
Утолив первый голод, принц направил разговор на интересующую его больше всего сейчас стезю.
– Как себя чувствует моя невольница?
Домиция этот вопрос застал врасплох. Наспех прожевав дольку плода страсти, он встретил вопрошающий взгляд Кассия.
– Она очень расстроена. Я ее не узнаю. Та девочка, которая вела со мной беседы во время пути и восторженно радовалась каждому новому круговороту солнца, невзирая на цепи и неволю, словно исчезла.
– Она не пыталась лишить себя жизни?
– Нет. Ее вера это запрещает.
– Хорошо, – довольно заметил Кассий. – Я соскучился по этой дерзкой принцессе. В тот раз мне так и не удалось вкусить сладости ее тела. Распорядись, чтобы ее подготовили к ночи в моих покоях. Ее раны уже затянулись?
Домиций не сдержался.
– Почти. Если ты о тех, что на коже…
Принц проигнорировал скрытый упрек и попытку воззвать к милосердию. Сейчас им двигала даже не месть, лишь пожирающая жажда обладания. Никто уже несколько зим не пробуждал в нем такого плотского желания. К чертогам тьмы войны и честные поединки. Ни одна женщина еще не одержала победы в сражении с ним как с мужчиной. Мужчиной, чья страсть ненасытна и разрушительна. Принцесса убедится в ее неотвратимости очень скоро.
– С первой звездой Акрата в ночном небе я буду ее ждать. Приведи ее сам. Рядом с тобой она будет вести себя благоразумнее. Алая лента. Пусть не забывает о своем положении.
Для Элики приезд ее мучителя не остался незамеченным. После утренней прогулки по саду принцесса упросила Керру принести ей из дворцовой библиотеки летописи по истории Кассиопеи, и сейчас предавалась чтению, дабы заглушить свою панику. Шум во дворе привлек ее внимание. Девушка подбежала к окну, забранному декоративной решеткой, напугав приставленную к ней милую служанку с красивым именем Амина. Сердце пропустило два гулких удара, когда она заметила статную фигуру принца в окружении свиты. Домиций шел рядом, ведя с ним беседу. Амина сжалась, но тут же взяла себя в руки.