Пока я был там, я не мог не заметить небольшую горку черных мешков для мусора у подножья подъездной дорожки ее матери, теоретически подтверждающих историю Алоны. Игнорируя странные взгляды соседей на улице, я наугад схватил несколько мешков для Алоны и бросил их в свой багажник. Здесь я надеялся успеть ухватить что-нибудь ценнее, чем еженедельный выброс мусора ее матери или что-то подобное. Я не хотел обидеть ее этим утром. Просто, это было…. сейчас все было так запутано.
Затем я вернулся домой и потратил три бесполезных, до рези в глазах, часа на поиски в интернете, только чтобы фактически ничего не найти о некоем Ордене Стражей — только парочку неопределенных намеков на теорию заговора — и слишком много людей с фамилией Блэквелл в округе Сент-Луиса.
Что теперь? Я без понятия.
И Алона была зла на меня. Что возможно, не могло закончиться хорошо. Это не похоже на нее, чтобы отсутствовать так долго, даже если она была рассерженна. Особенно когда она была рассерженна. Когда дело доходило до конфликта, ее теория состояла в том, что это было только эффективно, когда другой человек болезненно ощущал вашу точку зрения — акцент на "боль" — до тех пор, пока ему или ей ничего не остается, кроме как сдаться. И Алона побеждала.
Но сейчас, чуть за девять вечера, прошло больше двенадцати часов, с тех самых пор как я видел ее в последний раз.
— Тогда может ты хочешь перейти к другому столику? — спросил Сэм, привлекая мое внимание к беседе.
Я посмотрел вниз только чтобы обнаружить когда-то покрытый крошками и липким сиропом стол, сверкающим и блестяще-мокрым. Кабинка кафе по другую сторону от меня, которая, я клянусь, была полна людей всего секунду назад, сейчас была пуста, за исключением груды тарелок и скомканных салфеток, которые мне нужно убрать. Как долго я был в отключке? Мне нужен кофеин. Немедленно.
— Хорошо, — сказал я. — Прости, думаю, мне просто нужно выспаться.
Полагаю, Алона позволит мне. Я представил себе толпу разъяренных призраков, собирающихся у моего дома — зная, что Алона, в моей долбанной спальне — прямо сейчас.
— Хорошо, тогда иди домой, — усмехнулся Сэм. — В любом случае, согласно времени, ты должен был уйти пятнадцать минут назад.
— Ох.
Проснись, Уилл.
— Я за дополнительную помощь, но думаю твоя мама начнет переживать, если ты скоро не окажешься дома, — сказал он.
Я киваю. Как обычно, он прав.
— Так же, — немного ближе наклоняется он — к твоему сведению, шестнадцатый столик протирал дыры в тебе в течение последних десяти минут. — Его рот изогнулся.
— Что бы ты ни сделал, надеюсь, это стоило того.
Он похлопал меня по плечу и ушел.
На секунду, мой разум показал образ Алоны пристально смотрящей на меня из угла кабинки, но я знал, что это невозможно. Ну, это было невозможным, так как Сэм не мог увидеть ее.
Я повернулся и подсчитал столы, пока не достиг основной области подростков. Я до сих пор не смог запомнить схему расположения, и не был полностью уверен, какой из них был шестнадцатым.
Затем снова, но это оказалось неважным, когда я оказался близок к тому, чтобы увидеть о ком именно говорил Сэм. Мина. И "протирала дыры" это вежливый способ описать это. Это больше было похоже на то, как если бы она могла воспламенить меня взглядом, она бы делала это и радостно смотрела как я горю.
Какого черта? Как будто у нее была причина, злится на меня? Это нервировало.
Я бросил свою тряпку на стол и прошагал через ресторан к ее кабинке.
— Слава богу, — произносит она, раздраженно вздохнув, когда я подхожу. — Я начала думать, что мне придется арендовать неоновую вывеску, чтобы привлечь твое внимание. Мина все еще была одета во вчерашнюю одежду, но выглядела значительно помятой, и тусклое пятно от синяка сейчас потемнело на левой щеке.
Полупустая чашка кофе стояла на столе напротив нее, окруженная полудюжиной пустых пакетиков из подсластителя.
— Что ты здесь делаешь? — потребовал я. — Я думал, ты будешь дома, отмечая свой успех и смеясь над тупицей, которого ты оставила позади, чтобы его поймали.
Я зол? Нет, конечно, нет.
— Забавная вещь об этом, — горько улыбнулась она. — Они наблюдали.
— Кто? — я потянул за узел сзади своего фартука, чтобы снять его и чтобы Розали, главная официантка и технически мой руководитель, не прервала нас, чтобы наехать на меня за "разговоры" во время работы. Я еще не ушел, но Розали скорее всего решит, что я отметился, если на мне не будет фартука.
— Руководство, — сдержанно кивнула Мина. — Они сказали, что это было для моей безопасности, но сейчас… сейчас я не уверена в этом, учитывая, что они больше заинтересованы в тебе, чем в том факте, что я солгала.
Она осторожно коснулась своей щеки с несчастно прозвучавшем смешком.
— Я не понимаю, — медленно сказал я, и сел на противоположную сторону стола.
— Это был риск, в котором они не были уверены, оправдается ли он. Но это была лишь моя жизнь, мое будущее на кону. — Мина покачала головой.
— О чем ты говоришь?
Она наклонилась вперед через стол, ее волосы скользнули по верхушке чашки с кофе. — Ты должен был сказать мне, кто ты, — прошипела она.
— Я был не единственным, кто отказался назвать имя, — аргументировал я.
Она снова рассмеялась.
— Точно. Я просто должна была знать. Прости, запомнить твою семейную историю, никогда не было одним из главных приоритетов.
Я уставился на нее, сбитый с толку. Почему моя семейная история вообще может быть в приоритетах? В какой-то момент, между прошлой ночью и данным моментом, один из нас перестал здраво мыслить. Я был уверен, что это был не я.
Она склонила голову набок.
— Ты правда не знаешь, правда же? Тебе ведь не приходилось до бесконечности слушать сказки о печально известном "книжном клубе"?
Он называл его книжным клубом, хотя какой книжный клуб подразумевает в себя возвращения домой измученным и побитым, не имею понятия. Слова матери прозвучали в моей голове, и меня пробил озноб.
— Какой книжный клуб? — осторожно спросил я.
Мина издала звук отвращения и кинула визитную карточку на стол.
— Будь по этому адресу через час. Они хотят встретиться с тобой, посмотреть что ты умеешь. Позволь им ответить на твои вопросы.
— Руководство? — Я рискнул предположить.
Она встала.
— Ты этого не заслуживаешь.
Я даже не знал чем "это" было, но вероятно, спорить с ней об этом, было не очень хорошей идеей.
— Знаешь, что на твоем месте, напугало бы меня до смерти? Если они готовы зайти так далеко, чтобы заполучить тебя, как думаешь на что они пойдут, чтобы удержать тебя?
Я, может быть, переживал бы больше, если бы понял части из того, о чем она говорила.
— Вот. — Она вытащила разрушитель из кармана брюк. — Просто запомни, это, — она указала пальцем на открытый конец с оголенными проводами, немного выступающими наружу — это опасный конец.
Она швырнула его в меня, и я поймал его трясущимися пальцами.
— И тогда я предполагаю мы увидим, оправдаешь ли ты надежды, которые они возлагают на тебя. — Она одарила меня насмешливой улыбкой и затем ушла.
Ну. Это звучало не хорошо.
— Да, будет весело. Не жди, — Удерживая телефон между ухом и плечом, я пытался проверить номер зданий, приезжая мимо. Эта часть города — один из старейших участков Декейтера — не был хорошим, и освещение было бессистемно. Он когда-то был шумный центром города, а теперь, состоял в основном из пустых и заклеенных бумагой витрин магазинов, как слепые глаза, смотрящие на меня.
— Повеселись, дорогой, — сказала моя мать. — Я так рада, что ты идешь веселиться. Увидимся утром, хорошо?
Моя мать, не привыкшая, что у меня обширная социальная жизнь, была удивлена, ей легче было соврать, то о чем я уже сожалел. Она так жаждала, чтобы я завел друзей, что моя история зависнуть с несколькими приятелями после школы, которые хотели сходить на поздний сеанс в кино, не поднимая единственный красный флаг, когда должна была поднять несколько.
— Хорошо. Спокойной ночи, — я дождался ее ответа, затем закрыл свой телефон и бросил его на пассажирское сиденье.
Я мог пойти домой. Скорее всего, мне даже следовало бы это сделать, вместо того, чтобы приходить сюда, где в лучшем случае, — произойдет погоня за несбыточным, а в худшем — некоторые заварухи Мины, из-за которых и я попаду в неприятности.
Но две вещи беспокоили меня из того разговора с Миной, которые я не мог отбросить так быстро: Во-первых, насколько она действительно не хотела, чтобы я туда приходил, и не важно, чем была эта встреча. Учитывая предыдущее отсутствие интереса Мины о состоянии моего здоровья и благополучия, я был заинтригован, чем была вызвана такая забота. На самом деле, я подозревал, что она больше беспокоилась за себя, чем за меня.
Во-вторых, был ли шанс, что моя мама и Мина, обе ссылались на книжный клуб, который совершенно точно не связан с чтением книг, за последние 24 часа? Я сомневался в этом. И что это было насчет всей моей "семейной истории"?
Я был без понятия, что это означало, кроме того, что это как-то связанно с моим отцом. Не стоило полагаться на совпадения. Все это, как-то связанно с ним, я хотел….нет, мне нужно узнать об этом.
Я покосился на неразборчиво записанный адрес — 2600 Линкольн Авеню — на оборотной стороне визитки, которую Мина оставила мне. Я еще не пытался позвонить по нему, но, возможно, мне придется, если я скоро не найду это место.
Я уже был на Линкольн Авеню, и номера домов шли по нисходящей в строну на восток, куда я направился, так что я уже должен был быть в нужной части…
Вот. Впереди меня за углом, огромный рекламный щит, объявлял о новых кондоминиумах стиля лофта на 2601 Линкольн-Авеню, и непосредственно через улицу…. обшитые досками остатки Archway Theater.
Черт. Я с трудом затормозил. К счастью, позади меня никого не было.
The Archway Theater возглавлял список мест (на ряду с Граунд-Зиро[3] в Нью Йорке), которые я никогда, ни за что не посещу. Оно было легендой.
Он был построение в 20-х годах, до начала Великой Депрессии. В теории, здание имело культурное значение для Декейтера, как одна из нескольких бывших театральных сцен, преобразованных в кинотеатр, который до сих пор существовал, хотя был закрыт десятилетиями. Исторические сообщества все время пытались вернуть его к жизни, но люди продолжали получать травмы или умирать, во время различных попыток реконструкции, на протяжение многих лет. Рабочие разбивались насмерть, упав с главной сцены, были также непредвиденные сердечные приступы, или насмерть било током, когда электричество, должно было быть выключено.
Это всегда списывали на суеверия и совпадения, но по правде говоря, было тут что-то в корне неправильным с аркой, что любой идиот мог распознать, и ни один архитектор или подрядчик ремонта. В 20-х годах, когда был утвержден план строительства театра, какому-то умнику пришла идея построить его на некоем первоклассно заброшенном имуществе в центре города… прямо поверх старого отеля, который сгорел дотла в среди ночи, десятилетием ранее.
Около шестидесяти человек погибли во время пожара в этом отеле, и некоторые тела так и не были опознаны. Затем, спустя десять лет, строительные бригады начали рвать землю, чтобы построить театр. Не беря в расчет Полтергейст, нужно быть клиническим глупцом, чтобы сделать что-то подобное.
Массовое событие такого рода, так много насильственных смертей в одно время в одном месте, создали свою собственную уникальную энергию. Моя догадка состояла в том, что театр попал в контур сгоревшего отеля, те же самые события повторялись снова и снова, и воспроизводились именно так, как они произошли той ночью. Из того, что я прочитал онлайн, в Геттисберге было несколько больших петель, как эта. На том месте, батальоны солдат все еще сражаются за свои жизни, даже после того, как они погибли более чем полвека назад.
Каждый год, какая-нибудь группа глупых детишек дразнят друг друга и берут на "слабо", чтобы забраться внутрь и провести там ночь на Хеллоуин. Почти все они выходят от туда напуганными, иногда очень сильно пострадав, и отказываются делиться своими впечатлениями.
И вот, я был тут.
Я покачал головой. Зачем куча призрако-говорящих хотят встретиться в самом посещаемом привидениями месте в городе, возможно, даже в целом штате?
Кто-то посигналил сзади меня, и я подпрыгнул. Я убрал ноги с тормоза и повернул на Спринфилд, чтобы поближе посмотреть на здание. Театр находился на углу, с входами с обеих сторон, хотя все выглядело темным и заколоченным наглухо. К счастью. У меня не была желания заходить внутрь.
Тогда, как раз когда я проезжал мимо, вспышка красного привлекла мое внимание. Баннер, висевший там, где был старый тент, с надписью: СЕЙЧАС НА РЕКОНСТРУКЦИИ. СКОРО ОТКРЫТИЕ.
Отлично. Ну, все понятно. Полагаю, Мина говорила правду, по-крайней мере, в течение какого-то времени вчера ночью, этот Орден — организация, связанная с руководством Декейтера и Комитетом по развитию. Я ничего не знал о том, чем занимался этот комитет — давал допуск или разрешения или что-то еще? — но если кто-то из комитета был обеспокоился о "зачистки" имущество Гибли, прежде чем был построен гараж, тогда это бы имело смысл — кто-то, возможно, был заинтересован в том, чтобы театр был безупречным перед открытием.
Так что может быть они — таинственное Лидерство, о котором постоянно говорила Мина, действительно, находились где-то поблизости.
Я достиг конца квартала и остановился у разворота. В этот раз, я заметил открытый участок с задней стороны театра, где здание, очевидно, разрушено. Между все еще стоящих груд обломков, полдюжины машин, были припаркованы как попало. Но они все были направлены в сторону сетчатого забора, между пустырем и задней частью театра. И одна из них, хотя, при плохом освещение, сложно было сказать с уверенность, я решил, возможно стояла потрепанная Малибу Мины.
Я сдал назад и рванул к открытому пространству, стиснув зубы, в то время, как мой бедный Додж грохотал и ударялся о неровную поверхность земли. Я припарковался рядом с грудой кирпичей, засунул визитку, которую дала мне Мина, в карман, схватил свой телефон с пассажирского сидения, и вышел из машины.
Звук закрывающийся двери отразился эхом в окружающей тишине. Даже хруст моих ботинок по неровному гравию звучал абсурдно громко.
Что ты делаешь, Уилл? Ты не должен находиться тут. Мой здравый смысл решил появиться, как обычно, с опаданием.
Просто заткнись на секунду. Дай посмотреть, в нужном ли мы месте.
Я прошел вдоль машин, почти ожидая, что кто-то выскочит на меня, пока не достиг той, которая, как думал, принадлежала Мине.
Я заглянул в окно, обнаружив обертки от фаст-фуда и мусор на полу с пассажирской стороны, и куклу зомби офисного работника, приклеенную к приборной панели, прямо как и я запомнил.
Это определенно была ее машина. Я был в нужном месте.
Что дальше?
— Привет? — тихо позвал я, и сразу же одернул себя за это. Все знают, это верный способ сделать себя легкой мишенью. Кроме того, если бы это был фильм ужасов и я сказал бы — Здесь есть кто-нибудь? — Сейчас я был бы уже мертв, брыкался и кричал на когтистое существо под одной из машин.
Я полагаю, я мог, в теории, подождать прямо здесь. Они не могли съехать без своих машин, правильно? Но это почти неуважительно, как небольшой шаг, чтобы отклонить приглашение встретиться с ними. Неудачная идея, использовать такую тактику на людях, от которых я надеялся получить информацию.
Я направился к забору и нашел место, где провода были обрезаны, недавно зачищенный металл поблескивал в ослепительном свете прожектора, который падал с крыши театра.
Придерживая ограждение в стороне, я проскользнул и вошел на территорию театра. Вероятно, когда-то это место было частью отеля. Мне стоит начать уделять больше внимания и не только на признаки наличия людей из этого мира.