— Где вы сейчас расположились?
— Ребята с кораблями остались около планеты, где держат генерала, а я прибыл сюда гражданской авиацией.
— Ты один?
— Нет, с другом. Он в гостинице.
— Понятно, — посмотрела на ком. Время, выделенное Эргом, давно истекло, а это означает, что кто-то сейчас усиленно подслушивает под дверью, ну и страхует заодно.
Парень замолчал, продолжая сверлить меня глазами. Я понимала его состояние, ведь от моего решения зависит и его жизнь.
— Значит делаем так, — теперь мне предстояло с минимальными рисками выйти из сложившейся ситуации, — данные твои проверят, но если ты обманул меня, то тебя найдут. Однако, если все окажется так, как ты и описал, тогда завтра к 20.00 ты должен быть у дворца Наместника, со стороны пристроек. Зеленая дверь. Ровно в 20.00 постучишь. Не придешь, значит, подставишь и себя, и ребят, кто остался в системе Эрва. Это понятно?
В глаза джаншу загорелся огонек надежды.
— Значит ты все-таки Эль?
— Не важно, — отрезала я, поднимаясь с кресла и, подойдя к двери, пару раз стукнула по поверхности ладонью, чтобы звук не получился слишком громким.
Тут же заблаговременно отступила, так как дверь отворилась, впуская Эрга.
— Слышал? — задала вошедшему вопрос.
— Отчасти, — отозвался тот, настороженно глядя на Гурда, уже поднявшегося на ноги. Мне даже показалось, что Эрг пытается запомнить его на будущее.
— Держи, — Эрг протянул парню пачку денег, — тебе понадобятся еще.
И обернувшись ко мне:
— Все?
— Да, — кивнула Эргу и, обращаясь уже к Гурду, произнесла, — помни, что нужно сделать.
И уже не видела, как слегка вытянулась лицо парня, когда Эрг закинул меня себе на плечо, собираясь покинуть таким образом забегаловку. Конспирация, чтоб ее, подумала я, провисая безвольной тушкой. Подумаешь, девчушку укатал в постели парень.
Уже на улице, в ближайшей подворотне, опустив меня на землю, парень поинтересовался:
— Теперь домой?
— Нет, — шумно вздохнула уставшая я, — возвращаемся.
Теперь надо было срочно встретиться с Ардэном, так как время играло против нас.
Я злилась, очень злилась — все дело в том, что меня опять отставили в сторону.
Когда я сообщила Ардэну о встрече и продемонстрировала запись, сделанную тайно, то смогла лицезреть взбешенного Наместника. Оказалось, что генерал Маргршх все-таки друг. И теперь все силы он намеревался бросить на спасении того из застенок тюрьмы, так как проверенные данные подтвердили сроки казни. На уши были поставлены не только флот самого Наместника, но и наши изъявили стремление принять участие в предстоящей авантюре.
На следующий день, как и было оговорено, я встретила капитана Эрхшха. На этот раз моими телохранителями были Урд и, как ни странно, Шуа.
Стоило только открыть на условный стук двери, как от пришедшего донеслось потрясенное:
— А ты оказывается красивая, — что заставило Шуа скрипнуть зубами.
Да, я уже не закрывала лицо, что не сказать о волосах, здесь я постоянна в наличии косынки на голове.
Когда же Гурд, по пути к потайным покоям Наместника, что были расположены в подземных помещениях, решил пошутить:
— Жаль, не использовал время по назначению, — я сбилась с шага, а Урд с Шуа готовы были прибить парня на месте.
Шуа уже даже успел прижать опешившего парня к стене:
— Еще хоть слово с ее сторону…, — прошипел он в морду джаншу.
— Ты, парень, поаккуратнее в высказываниях, — заметил более уравновешенный Урд.
Мне же оставалось только прикрикнуть:
— Прекратите, нашли время и место.
Затем было настоящее противостояние, развернувшееся в кабинете Ардэна, между мной и остальными.
— Это опасно, вот так без подготовки соваться в систему, где военных в разы больше гражданских, — говорил Конор, оставшийся в данной ситуации рассудительнее всех присутствующих вместе взятых, прислонившись к стене и сложив руки на груди.
— Мой флот подготовлен, — настаивал Наместник, восседающий за своим столом, тогда как остальные расселись на маленьких диванчиках.
Помимо меня здесь были верные Ард и Урд. Гурда не пригласили, выслушали, расспросили и отправили с сопровождением за его другом. Я так поняла, с нашей с ним первой встречи Эрг успел организовать слежку, чтобы уменьшить риски для нашей организации.
— И как ты объяснишь свое вмешательство? — справедливо заметил Конор.
— Может использовать, как прикрытие, доставку рабов на базу, — предложил Шуа, подразумевая использование в качестве рабов, конечно, наших ребят.
Я же просто сидела и молчала.
— Это разумно, — согласился с ним Ардэн.
Было заметно, что за последнее время, что Шуа провел вместе с нами, Наместник стал ему больше доверять и прислушиваться к его советам, угадывая, в парне опытного военного, для которого такие операции были обычным делом.
— Используем экипажи крейсеров Генерала, — продолжил Ардэн, — так будет меньше подозрений. Кстати, пусть выдвигаются к нашей системе, — распорядился Ардэн, обращаясь к Арду.
Тот ушел выполнять распоряжение и организовывать встречу гостям, которым до конца никто из присутствующих пока не доверял. Может оказаться, что на борту есть и прихвостни Повелителя, которые до поры до времени затаились и не показывают свою истинную сущность.
— Но это не отменяет того, что наших сил может не хватить, чтобы отразить нападение действующего флота! — настаивал Конор.
— Они заняты на границе, — заметил Шуа, прохаживаясь по кабинету.
— Тем более мы прокрадемся незаметно, устраним только одну базу, — продолжил мысль Наместник, постукивая по поверхности стола когтем.
— А, что будут делать остальные: спокойно смотреть? — Конор тоже не устоял на месте и повторил путь Шуа по кабинету.
У меня уже голова начала кружится от их хаотичных передвижений.
— Нет, по последним данным, на планете осталось минимальное количество офицеров и обслуживающего персонала, — пояснил Ардэн. — Думаю, справимся.
— Тогда я с вами, — я не сдержалась и громко вклинилась в разговор.
На меня посмотрели все, но возразили лишь двое:
— Нет, — практически хором, произнесли Конор и Шуа.
Да, что такое? Ну, вот начинается, у меня уже заалели щеки, однако я постаралась им объяснить:
— Почему? Сам же сказал, что не опасно, так что я с вами, — обратилась к Ардэну.
— Эль это не разумно, — попытался мне объяснить Конор. — Ты останешься здесь за меня и проследишь за работой базы, пока нас нет.
«Вот, спасибо!», — подумала я, возмущенно посмотрев на названного отца.
— Почему именно я? Пусть кто-нибудь другой возьмет на себя эти обязанности.
— Нет, это не обсуждается, — теперь к этим двум присоединился и Ардэн.
— Но…
— Нет! — повторил наместник, не оставляя мне и лазейки для выхода.
И вот я уже вторые сутки не нахожу себе места.
Это не справедливо. Зачем тогда и для чего я столько тренируюсь под неусыпным контролем капитана Кортэ, если в поездках по Сектору меня всегда кто-то прикрывает: или братья, или Эрг.
Не выдержав наплыва чувств, я соскочила с кресла Конора в его кабинете, где и провела последние часы, в ожидании новостей от спасателей генерала. И ведь всех взяли, даже Конор сам полетел и Шуа, который набирал команду, даже Мишку взяли, а как же я?
Я тут места себе не нахожу. Ладно, была — не была: приоткрыла дверь кабинета и выглянула наружу, в коридоре никого не обнаружилось.
Ура!!! Свобода.
Схватив, лежащий тут же на кресле свой плащ, и, застегиваясь уже на ходу, проскользнула в двери и поспешила на выход из убежища. Хоть пройдусь и то дело! Однако дошла я только до поворота, когда за спиной услышала:
— Далеко собралась?
Вот, хаш! Его же не было. Медленно повернулась, чтобы лицезреть Арда, собственной персоной.
— А может…
— Эль, у меня приказ, — невозмутимо ответили мне.
Плюнув с досады, я поплелась обратно в кабинет. Телохранители, чтоб вас. Его и Урда наместник оставил со мной, заявив, что во избежание. Ага! Только это не охранники, а тюремщики. Бдят, чуть ли не постоянно, дежуря по очереди или около моей комнаты, или у кабинета. Да и по базе следуют за мной по пятам.
Думала, что хоть сейчас ослабили бдительность, но не прокатило. Видно, Ард просто отходил ненадолго, а может и провокацию устроил, зная, что клюну.
Вот дура! Надо было подождать случая поудобнее.
Зашла в кабинет, хлопнув перед носом парня дверью. Вот тебе!!!
Сдернув с себя плащ, опять залезла в кресло отца.
Заняться было нечем, поэтому в голову лезли всякие мрачные мысли. А, что если их схватили или еще хуже: кого-то убили?
От одной только мысли, что Ардэн или Конор могут не вернуться, у меня все внутри похолодело и мурашки побежали под кожей. Даже думать об этом не хочу, так хочется надеяться, что всех увижу живыми и в здравии: Кольку, Конора, Ардэна, Эгра, Шуа и Мишку.
При упоминании только имени капитана Кортэ, я почувствовала, как перед моими глазами все поплыло.
А, что если он не вернется? Мама родная? Даже мысль, что он может остаться там навечно, недвижимым телом на камнях тюремного пола с простреленной головой или сердцем, причиняла мне жгучую боль.
Хаш, что же делать, если что-нибудь с ним случится?
Пытаясь побороть тот холод, что резко меня окутал, я решила поглубже забраться с ногами в кресло и обхватить себя руками. Ох, да, что же такое, почему одна мысль о его смерти причиняет моей душе столько боли?
И, как вспышка, как озарение: Боже мой, кажется, я влюбилась!!!
Вот уже 3 часа сижу в кабинете, и три часа пытаюсь разобраться в себе, но получается у меня это из рук вон плохо.
Никак не удается соотнести то, что видели мои глаза все эти месяцы, с тем, что чувствовало сердце, почему я не увидела очевидных вещей, и делала поспешные выводы?
Ведь первого, кого я встречаю в широких коридорах убежища, возвращаясь с очередного задания, это всегда Шуа, со своей неизменной улыбкой и приветственным словом «С возращением!». Скажите, что пустяк, тогда почему на сердце становится теплее от мысли, что кто-то меня ждет. И пусть мне ничего не скажут вслух, лишь его невероятные глаза и безмолвное облегчение в них после каждой операции с моим непосредственным участием. А может быть, это его выходка с печеньем, ведь он так и не выдал, хотя при этом и сам поступил по-детски, но благородно, и накормил детей. Ладно, от нас с Мишкой такое можно ожидать, но капитан?
Как расценить его постоянное стремление исключить меня из боевых операций? Неужели там может быть другой подтекст?
Мне вспоминаются его странные взгляды и не всегда логичное поведение.
Как же оказывается все это сложно. Эх, если бы была жива моя мама, она бы разъяснила своей молодой неопытной и порой нелогичной дочери, что же могут означать все те знаки внимания, которые в течение восьми месяцев оказывает мне Шуа.
Так может это и не знаки внимания, а просто мое разыгравшееся воображение, что играет со мной в неведомые игры?
Надо же восемь месяцев, именно столько дней прошло с момента, когда я неразумная или наоборот чересчур проницательная вытащила бессознательное тело из горящего истребителя.
А, что было, если бы в тот день я не пошла за сбором трав или пошла, но в другую сторону, или посчитала, что пилоту уже не помочь? Какой была бы тогда моя жизнь?
Скучной, и это даже не обсуждается.
Что, если Шуа относится ко мне просто по-дружески?
Бог мой, как же я запуталась, но вместе с тем, так хочется надеяться, что все-таки я правильно понимаю происходящее.
Ой, как же меня угораздило-то так?
Свернувшись калачиком в кресле, я обхватила голову руками — может хоть так приведу мысли в порядок?
Однако в моей голове упорно билась только одна единственная мысль — я влюбилась. Так, надо постараться выкинуть ее из головы, пока не стало слишком поздно или тесно в голове.
Ничего у нас все равно не получится.
Рано или поздно он вернется домой, а я останусь с названным отцом. У нас разные жизни, несмотря на то, что сейчас наши пути идут параллельными прямыми. Рано или поздно дорожки разойдутся, и он встретит девушку…
Почему от этой мысли мне стало больно где-то глубоко внутри? Это, что же душа болит?
Но, что я могу предложить своему избраннику, кем бы он не оказался? Ничего! Кому нужна бракованная жена? А ведь мама так мечтала, что на моем пути встретится достойный человек, который освободит меня от плена и позволит вырваться из силков рабства.
Что ж, теперь остается только думать о поставленной в детстве цели — освободиться от рабства и от плена. И вот потом уже буду думать о своем будущем, может даже стану воспитателем, буду заниматься воспитанием детей, а, что это очень даже мирная профессия.
Только образ Шуа надо выкинуть из мыслей и только так. Хотя больно, даже представить, что не буду его видеть.
Как же сейчас больно, я даже не заметила, как пролетело время, когда из раздумий меня вывел встревоженный голос Конора:
— Элинна, что случилось? — я медленно подняла голову, хоть все еще находилась в своих мыслях.
В дверях стояли встревоженные Конор и Шуа. Парень так и застыл на пороге, не отводя от меня напряженного взгляда.
— Вы вернулись, — шумно выдохнула, так и застыв изваянием и смотря на этих двоих. У меня не было сил пошевелиться, я просто оцепенела, но при этом глаза существовали отдельно от меня и жадно шарили по фигурам мужчин, ища повреждения.
— С нами все в порядке! — отец понял мои взгляды правильно. — Эль, что с тобой?
Я постаралась сосредоточится только на Коноре и по возможности не смотреть не Шуа. Потому что мне казалось, что он заметит в моих глазах то, что я показывать ему не собиралась.
Выпрямившись в кресле, я постаралась придать своему лицу как можно более беззаботное лицо.
— Как все прошло? — хоть я и старалась сказать спокойно, но голос все равно дрогнул.
— У нас то, все гладко, — ответил мне отец. — Генерал сейчас во дворце с наместником. А вот, что, Эль, у вас здесь произошло? Почему у тебя такой вид?
Шуа молчал, но своим боковым зрением я видела, как он наблюдает за мной, поэтому поднялась из-за стола.
— Да, ничего, — уже более уверенно произнесла, — просто переволновалась.
Конор быстрым шагом подошел ко мне и обнял:
— Прости, что заставил тебя поволноваться, девочка, — его губы коснулись моей косынки.
— Все нормально, — пробормотала я и отстранившись попросила, — я пойду к себе — прилягу, ладно?
— Конечно, — ответил отец, выпуская меня из объятий.
На непослушных ногах я прошла к двери.
— Эль…, — Шуа потянулся, стараясь коснуться моей руки, когда проходила мимо.
Мое тело непроизвольно дернулось в сторону, избегая контакта с ним, а на лицо парня вообще старалась не смотреть.
— Я пойду, — пробормотала я, выскакивая за дверь, пока выдержка не подвела меня, и я не бросилась на шею, не ожидающего этого парня.
О, Боги, дайте мне сил.
Глава 13
Звонко откликнулся колокольчик на открывание входной двери, возвещая о приходе новых покупателей. Послышались неторопливые шаги, свойственные только матронам, кто предпочитает начинать свое утро с похода за свежими овощами по лавкам.
Мне не нужно было оборачиваться от прилавка с зеленью, где я выбирала из общей корзины приглянувшиеся пучки приправ, чтобы понять, что посетительниц две. Судя по громкому голосу и интонации, можно с уверенностью сказать, что за моей спиной сейчас кто-то из представительниц высшего общества.
— Посмотри, куда катится этот мир, — громкий грудной голос с явными нотками недовольства, — уже рабыни посещают этот торговый район. Да еще одна, без хозяйки.
— И не говори, — ответил ей другой голос, — куда смотрят власти?
Это точно относилось к моей персоне. Больше одиноких рабынь в этой лавке, кроме меня не было. Стараясь не пересечься с несколько агрессивными представительницами расы Джаншу, перешла на другой конец лавки, где на лотках были выставлены всевозможные фрукты. Незаметно оглянулась, чтобы понять, кому это помешала моя персона. Около прилавка на противоположной стороне лавки обнаружились действительно две женщины-джаншу: гордая осанка, внушительные формы, грозящие своими размерами заполнить все пространство, презрительный взгляд на двух рабынь, что следовали за ними по пятам и несли в своих руках по огромной корзине, уже заполненные всевозможной снедью.