— Здравствуйте друзья. Салам алейкум…
/фрагмент песни Наргизы Закировой — Унутма мени(Помни меня)/
http://www.youtube.com/watch?v=qbj4EJgS__A
Как оказалось, наш концерт транслировали не только по местному телевидению, но и колонки были выставлены прямо на улицу. На проезжей части просто остановилось движение, люди вышли из машин и стояли слушали мою песню. Девчонки, которые принесли мне платья, стояли плакали за кулисами, а люди в зале скандировали 'Богиня! Богиня!', правда, на местный манер — с ударением на последнюю букву и требовали спеть ещё раз эту песню. Поэтому я её исполнила, но уже на русском языке, в зале были не только узбеки, русскоязычных тоже хватало:
/фрагмент песни Наргизы Закировой — Помни меня/
http://www.youtube.com/watch?v=uXSCckkQBgI
А потом, немного погодя, меня снова вытащили на сцену, и я снова исполнила эту песню на узбекском языке. И просто так нас не отпустили из Ташкента. Там мы пробыли почти неделю, дав три концерта и на каждом из них не менее трёх раз исполняя 'Унутма мени'. Пела я, пели люди в зале, пели наши певцы и музыканты — до такой степени эта песня у них в ушах завязла, что они её выучили наизусть. А местным нравится…
На последнем концерте, в самом конце, на сцену вышел Первый секретарь ЦК Компартии Узбекской ССР Рашидов Шараф Рашидович и от лица всех жителей республики поблагодарил нас за концерты. Нашему руководителю вручил почётную грамоту и благодарственное письмо, отсыпал разных подарков, а мне…. Я едва не упала в обморок — присвоили звание 'Заслуженная артистка Узбекской ССР' с присвоением нагрудного знака и почётной грамоты. Этим дело не ограничилось. Мне насыпали столько подарков, фруктов, разных вещей — от ковров, до какой-то разукрашенной посуды, что я подумала, а где ещё один вагон брать, чтобы это всё увезти?! Но всё разрешилось благополучно. И загрузили, и распихали. Напоследок, Секретарь сказал, что если я решу переехать жить в Ташкент, мне и квартиру дадут в центре, и если пожелаю — свой дом с фруктовым садом и виноградником. Душевные люди…
Уезжали мы из Ташкента и с сожалением, и с облегчением. Всё-таки, нелегко выдержать широту национального колорита и гостеприимства.
Глава 8
В Киргизии мы долго не задержались, хотя сорвали массу восторгов и были осыпаны подарками и благодарностями. А вот, Таджикистан…
Таджикистан нам запомнился больше. Да так запомнился, что лучше бы и не ездили туда. Надолго память об этой поездке сохранится в памяти наших гастролёров, особенно у моих девочек из бэк-вокала. Ну и у местного управления КГБ тоже. Попали мы туда в очень нехорошее время…
Хоть я и обросла вещами, которые хранились в вагоне, но вот со своим чемоданчиком, подаренным незабвенным Олегом Фёдоровичем, не расставалась почти нигде. Выпускала из рук, только выходя на сцену. Ну, ещё бы. У меня там и документы лежат, и деньги с золотом, и мои любимые сабли. Ну и так, по мелочи… И как оказалось, не зря я с ним таскалась, это спасло жизнь мне и многим другим людям.
Решив сделать, как и в Узбекистане, поймала нужного человека и затребовала местной одежды. Она была непохожа на узбекскую, ни фасоном, ни расцветкой. Хотя, нечто общее и прослеживалось. Так вот, притащили мне ворох местной одежды, я как раз с несколькими нашими гостила в здании местного обкома. Надела платье, штанишки, модные расшитые туфельки, приколола тюбетейку заколками к волосам, увлечённо разглядываю себя в зеркало — красивая одежда, этого не отнять. Настроение хорошее, день солнечный, люди приветливые. И вдруг, меня охватило острое чувство тревоги. Где-то на улице раздались выстрелы, крики, что-то взорвалось — и по стёклам стегнула автоматная очередь. Брызнули осколки стёкол, завизжали девчонки-таджички, упав на пол. Хотя, наши девчата — мои подпевки, визжали никак не тише. А я в это время — отключив разум, открывала чемодан и выдёргивала свои сабли.
На внутреннем интерфейсе развернулся тактический экран, автоматически помечались дружественные цели, попутно кончиком сабли взрезала подол платья, чтобы не мешал передвижению. Парой взмахов разнесла раму окна и выпрыгнула на улицу. Приземлившись на ноги, перекатом погасила скорость падения и замерла, стоя на одном колене — расставив руки с саблями немного в стороны. Осмотрелась, прислушалась.
Судя по звукам, потенциальные враги движутся к этому зданию. Сзади в здании дружественные цели — спина предположительно прикрыта. Справа и слева забор кирпичный в высоту примерно два метра — предположительно безопасно. Остаются ворота. Ждём. Сознание отстранённо строило план действий, согласно докладу тактического анализатора:
Фиксируются цели.
Количество семь единиц.
Движение бессистемное, вооружение смешанное, из них три единицы автоматического.
Анализ ситуации — критическая. Варианты решения возникшей ситуации:
1. Покинуть опасную территорию
2. Уничтожить опасные объекты
3. Ввиду невозможности применить пункт первый — в виду возможного поражения враждебными объектами дружественных целей, принимается пункт второй. К исполнению приступить. Атака!
Прыгаю перекатом влево — уходя с траектории выстрелов, очереди проходят стороной, рывком сближаюсь с крайним-левым, выстраивая противников в линию, кончиком сабли режу ему горло. Сближаюсь со следующим — второй саблей отсекаю руку с оружием, скрутка влево — прикрываясь его телом, сближаюсь третьим и четвёртым. Оба в пределах досягаемости — цели уничтожены. Разворот левой сабли назад — повреждённая ранее цель уничтожена. Перекат влево, взмах — укол в глаз, цель уничтожена.
Остались цели номер шесть и номер семь.
Ввиду значительного расстояния до целей имеется возможность получить критические повреждения.
Варианты: прыжок вверх — уход от автоматных очередей и использование оружия как метательного.
Решение принимается — цели поражены.
Осмотр…
Два объекта имеют признаки жизни.
Решение — уничтожить.
Исполнено.
Осмотр…
Враждебных объектов не обнаружено.
Варианты: подобрать оружие, подобрать трофеи в необходимом количестве, подготовиться к возможной атаке.
Исполняю…
Режим ожидания…
Я застыла на прежней позиции. Так же безучастно краем сознания смотрела и слушала. Вот снова раздались звуки бегущий людей, снова выстрелы… Фиксирую цели….
***
Очнулась я в больнице. Как мне потом рассказали, когда милиция и военные добили часть банды на подступах к обкому и заглянули осторожно во двор, то увидели меня стоящую на колене с саблями в расставленных в стороны руках — в окружении кучи окровавленных трупов. Поняв, что что-то тут не чисто, на всякий случай крикнули, что всё в порядке и чтобы я положила сабли на землю. А я просто потеряла сознание и упала лицом в землю. Милиция и военные, некоторое время потратила на осмотр здания и, выяснив, что все живы, и никто не пострадал, наконец-то поинтересовались, а кто собственно бандитов покромсал? И сильно охренели, узнав, что это сделала всего одна девушка. Да-да, вот эта самая, которая валяется среди трупов — знаменитая артистка. Меня сначала вообще за местную приняли, из-за национальной одежды. Вот тут-то меня подхватили и со всеми предосторожностями переправили в больницу, выставив охрану. Без сознания я провалялась почти двое суток…
Очнувшись, подумала — опять больница и опять хочу есть. Пошевелилась, Паразит тут же доложился о моём состоянии. Всё оказалось не так уж и страшно. Просто долго пробыла в ускоренном состоянии — перегрузилась нервная система. Была бы я 'Экстра', проблем бы не было. Но организм ещё не полностью перестроился, поэтому и перенапряглась. Сейчас всё почти в норме, только покушать надо плотно.
Обнаружив себя голой, поискала одежду, ничего не нашла, завернулась в простыню и вышла в коридор. Тут же подскочил какой-то мужик в белом халате из-под которого была видна милицейская форма, схватил меня за руку и заявил:
— Ты куда направилась? А ну давай обратно, тебе запрещено покидать палату!
— Почему?
— По кочану! Давай двигай в палату, певичка.
И толкнул в сторону палаты… Тут же схлопотал от меня в глаз для профилактики и по голове — чтобы не мешался. Уложив его к стене, отправилась в сторону кухни. Направление узнать было не сложно, запах подсказал. Шугнув местный персонал, наложила себе что понравилось. А понравилось много чего. В отличие от моего первого пребывания в больнице, в этой хоть кормили лучше. И бараньи рёбрышки, и лепёшки и халва, и фрукты. Ну, это так… Я и каши наложила, не побрезговала.
Не успела я доесть, как прискакали друзья того придурка, который от меня в глаз получил. Ну и в категоричной форме потребовали покинуть помещение. Ага, разбежалась… Я, не прерывая своего обеда, популярно им пояснила, в каком направлении им нужно идти, чтобы прийти туда, откуда их мама родила. Вроде отстали. Доела, попила компоту и вышла в коридор. Встретили меня, аж целых пять дяденек. Двое в форме сотрудников милиции и трое в штатском. И тоже начали наезжать, типа — пойдёшь с нами и никаких гвоздей. Послала… Не поняли и начали приставать, надавала по шее и положила их отдыхать рядочком у стены, чтобы людям ходить не мешали.
Когда добралась до своей палаты, там меня уже ждал мент с подбитым глазом, и какой-то доктор из местных. Доктор вежливо предложил пройти в палату, где он меня осмотрит. Да не вопрос, смотри. Посмотрел, пощупал, расспросил о самочувствии и выдал заключение, что я практически здорова, лёгкое переутомление — необходим покой. Попросила принести одежду, тут он замялся, давай мне объяснять, что вроде как пока мне нужен постельный режим, достал короче… Плюнула, послала его тоже и завалилась спать. Ещё не совсем восстановилась. Проснулась через пару часов от того, что кто-то зашёл в палату. Посмотрела — мужик. Заносит стул, садится, сверлит взглядом… Этому-то что надо? Ладно, я не стесняюсь, но он этого не знает. Лежит голая девушка, а он себя так по-хамски ведёт. Ведёт себя свободно, значит, что? Значит — психологический прессинг. Не логичная ситуация с самого момента моего пробуждения, которая мне всё больше не нравилась. Возникал закономерный вопрос — почему и кому это надо?
— Ну, будем молчать? — спрашивает.
— Угу, — отвечаю
— Ты понимаешь, что своим молчанием себе срок накручиваешь?
— Неа, какой срок, я малолетка, — он совсем, что ли дурак, или меня за дуру принимает?
— Может тебе помочь вспомнить?
— Угу, — снова отвечаю.
— У тебя в чемодане обнаружена значительная сумма денег и изделия из драг металла. А так же, холодное оружие в количестве двух единиц.
— И что?
— Что ты можешь на это сказать?
— На что — это?
— Ты мне дурочку тут не валяй, я ведь могу и по-другому спрашивать.
— Это как?
— Ты хочешь узнать — как?
— Угу.
— Смотри, как бы потом поздно не было.
— Куда?
— Что куда?
— Смотреть куда? — нет, он точно идиот.
— Ладно, сама напросилась, — сказал он и попытался меня ударить… и тут же оказался на полу.
Всё, устала я уже тут лежать. Сплошные хамы кругом. Знала бы, ни за что сюда не поехала. Похлопала этого дятла по щекам, задала несколько вопросов, он немного поупирался, когда я стала настаивать — принялся орать. Ну, я его понимаю, когда на яйца наступают, это наверняка больно. Да и из базы знаний, мне известно множество способов, как человеку причинять боль. Правда, большинство из них такие, что человека потом лучше просто добить, чтобы не мучился. Ну, тут этого не пришлось делать, хватило и простых способов — пару пальцев сломала, ну и так… по мелочи. На все его ответы, которые мне не нравились, я отвечала коротким 'угу' и испытывала очередной способ добиться ответа. На его крики в палату влетели два придурка, получили по ушам, и прилегли отдохнуть. А я продолжила задавать вопросы. И получать на них ответы.
Как оказалось, моя одежда, сомнительной целостности, была в больнице. Я за ней сходила, по пути отвесив подзатыльников больничному персоналу, за нежелание добровольно сотрудничать. Печально посмотрела на грязное и изрезанное платье. Покопалась в чужих шмотках, подобрала подходящее мне по фасону и размеру. Надела тюбетейку, Паразит заплёл косы, и я отправилась за конфискованным у меня имуществом. Которое хранилось, как это не странно в местном управлении КГБ.
Отвешивая подзатыльники разозлившему меня уроду из местного комитета, быстро добрались до нужного здания. Ну, разумеется, быстро. Они же модные — пешком не ходят. После чего, спокойно поднялись наверх, к кабинету, в котором хранились мои вещи. Ну, почти спокойно, пару человек пришлось успокаивать. Добрались до кабинета, а там сидит серьёзный дядечка. Когда мы зашли, он молча достал мой чемодан, раскрыл и спокойно сказал:
— Проверьте, пожалуйста, всё ли на месте?
— Угу, — отозвалась я, прислушиваясь к обстановке и сразу заподозрив подвох.
Стоящий рядом дятел, смотревший на своего руководителя взглядом побитой собаки, рефлекторно вздрогнул, услышав моё 'угу'. На что серьёзный дяденька несколько удивлённо посмотрел на него, потом на меня, а потом нахмурился. Но ничего не сказал.
Я проверила вещи в чемодане, в первую очередь документы, потом… потом всё остальное. Нахмурилась… Краем сознания фиксируя множественные перемещения в коридоре за дверью.