— Однако, — на этот раз отозвался Виктор Владимирович, — Если содержание гастрольного тура можно провести через наши фонды, как оно в принципе и будет то, как ты предлагаешь выделить тысячу рублей тебе? Из каких средств?
— Не вижу проблем, — пожала я плечами, — На вашей филармонии свет клином не сошёлся. У Министерства культуры, несколько фондов. Поощрить меня из любого из них денежной премией, нет никаких препятствий, обоснование — не моя проблема. Где я не права?
— Хм… — Вера Семёновна, задумалась, — Тысячи рублей, тебе не много?
— Тысяча — это мне мало. Но я, как вы заметили — очень скромная, — твёрдо ответила я ей и, закинув ногу на ногу, перекинула косу на другое плечо, — В связи с чем, у меня появилось четвёртое условие…
— О, боже! — простонала Вера Семёновна и картинно обхватила руками себя за голову, а Виктор Владимирович захрюкал от смеха, — Ну, что ещё?!
— Да, в общем-то, ничего особенного, — я ослепительно улыбнулась, — Где можно с комфортом пожить, пока идут выступления в Москве?
Глава 7
Квартира Веры Семёновны находилась почти в самом центре Москвы. Четыре комнаты, третий этаж пятиэтажного дома. Как это ни странно, жила она одиноко — не детей, не мужа. На мой осторожный вопрос, а где все? Ответила, что нет, и пока не предвидится. Ну, нет и нет. По обстановке и по вещам видно, что гости тут если и бывают, то не часто. Странно, внешне вроде бы нормальная женщина, симпатичная и весьма умная. Да и не простая, чувствуется специфическая подготовка. Да и достаток в квартире имеется. Как она сказала — чувствуй себя дома, я и стала себя вести как дома. Распаковала часть вещей, достала со дна мои обожаемые сабли и поставила на видное место, чем сразу же вызвала жгучий интерес Веры Семёновны, сразу же поступил ожидаемый вопрос:
— Настоящие?
— Ага.
— А, откуда? И главное — зачем?
— Подарок, хорошего знакомого. Сразу говорю, документы на них имеются. А зачем? Ну, нравятся они мне, и расставаться я с ними не хочу.
— Странное увлечение для девочки, — она задумалась, — А, обращаться с ними умеешь? Или просто так возишь?
— Умею, — улыбнулась я, — И говорят, не плохо.
— Кто говорит?
— Тот, кто подарил.
— Не хочешь говорить, — понятливо улыбнулась Вера Семёновна.
— Не хочу, — кивнула я.
— Я не первый день живу, — она задумалась, потом кивнув своим мыслям, продолжила, — Знаю, что боевое оружие кому попало, не дарят. Видимо была причина?
Я только неопределённо пожала плечами.
— Ладно, не хочешь, не говори, — согласилась она и предложила, — Как на счёт покушать?
— А, вот это я всегда с удовольствием, — радостно потёрла я руки, — Всего и побольше.
— Ага, так ты обжора? Смотри, растолстеешь.
— Кто, я?! Да не в жизнь. Про меня можно сказать — не в коня овёс!
— Ладно, ладно, — рассмеялась Вера Семёновна, — Я сейчас убегаю, а вот ты сама себе всё и приготовишь. Приду вечером, работы много. Так что, если что — не жди, ложись спать. Квартира в полном твоём распоряжении.
— Ладно, — согласилась я.
— Имей ввиду, завтра в филармонию, на репетиции.
— Да не проблема.
— Ну, всё, я ушла, — Вера Семёновна протопала в сторону выхода, чем-то прошуршала в коридоре, затем хлопнула дверь и лязгнули ключи в замке.
Ага, вот я снова одна и могу спокойно грабить холодильник. Только я приступила к исследованию запасов Веры Семёновны, как мой слух уловил какое-то царапанье от входной двери. Это ещё что такое — удивилась я.
На цыпочках прокралась в сторону коридора, присела и осторожно выглянула. И какое же было моё удивление, когда практически упёрлась носом в чужие колени. Подняла голову — мужик. Ну и что он тут делает — подумала я. О чём его тут же и спросила.
Как он умеет прыгать! Долго тренировался, наверное. А мне пришлось резко отпрянуть в сторону от мелькнувшего перед лицом лезвия ножа. Вот козёл, на детей с ножом кидается. Маньяк что ли? Уйдя от удара, метнулась вперёд и костяшками пальцев стукнула его в темечко. Била аккуратно, чтобы не убить и не искалечить. Вдруг придётся отвечать потом как за человека?
Тело упало, по пути зацепив вешалку и своротив тумбочку для обуви. Нет, ну реальный козёл! Мне теперь это всё на место ставить. Не мог упасть аккуратнее?
Рекомендуется изучение базы 'Тактик'.
— Надо, так учи, — буркнула я, глядя на свою добычу и размышляя, что мне с этим богатством делать.
Принято.
Ладно, Паразитик себе работу нашёл, надо мне тоже с этим телом вопрос решить. В милицию не хочу звонить. Приедут, натопчут, потом меня повезут в отделение — типа, тут нельзя допросить. А я голодная останусь. Оно мне надо? Честно признаюсь — нет. Вот Вера Семёновна придёт, пусть сама возится. На этой позитивной мысли, я быстро метнулась в ванную, нашла бельевую верёвку, отрезала кусок бандитским ножиком, потом вернулась к телу, связала руки и ноги, потом сделала петлю, накинула ему на шею, и сзади протянув конец, привязала к подогнутым ногам. Попробует ноги выпрямить — сам и удавится. А если хочет жить, то дёргаться не станет. Закрыв входные двери, которые это тело открыло какими-то кривыми железяками, пошла на кухню, есть хотелось ужасно. Наготовила себе вкусностей и стала их увлечённо поглощать, одновременно слушая, как возится в коридоре мой пленник. Слушала и думала, как на долго его хватит, чтобы понять, что ему не уползти. Руки и ноги связаны, петля мешает передвижению, из карманов я всё выгребла, да и не помогло бы это ему, руки-то за спиной связаны. Наконец, через полчаса, туловище не выдержало.
— Эй! — пауза, — Эй! Есть тут кто?
— Угу, — отозвалась я.
— Подойди, ага? Девушка? Ты же девушка, да?
— Зачем?
— Ну, подойди, будь человеком, да? Поговорим, ага?
— Ага, — агакнула я и подошла, — Чего надо?
— А, где этот? Ну, кто меня тут вырубил. Поговорить с ним хочу, ага.
— Со мной поговори.
— Так это, нет его что ли, ага?
— Ты меня уже достал своим 'ага'. Я тебя вырубила и связала, так чего хотел-то?
Мужик извернулся, чтобы меня рассмотреть, и конкретно завис глядя на мои ноги, потом выше — на свой же нож в моей руке, ещё выше, потом глядя в лицо.
— Эй, а я тебя знаю, ага?
— Я тоже себя знаю. А тебя не знаю. Чего надо, ага? Тфу, гад, заразил своим 'ага'.
— Так это, точно мужиков никого не было?
— Не было, не было. Ты дружок, не тяни кота за яйца. Говори, чего надо? Я там кушаю, а ты мне мешаешь.
— Так это, ты меня развяжи. Да?
— Ух ты. А зачем?
— Так это, развяжи, и я пойду, ага?
— Ого, орёл. Ну, ты даёшь! Открыл замок чужой квартиры, напал на меня с ножом, а теперь говоришь — развяжи, я пошёл. Неа, валяйся. Хозяйка придёт, сама решит, что с тобой делать.
— Слушай, так это, может, договоримся?
— Это как?
— Так это, у меня денег есть маленько, ты меня развяжи, зуб даю, принесу.
— Ты меня за дуру держишь, ага? Только я тебя отпущу, так тебя и след простынет.
— Так это, как тогда, ага?
— А, ты мне скажи, где деньги, я схожу, сама возьму.
— Слышь, я серьёзно, у меня и так срок висит, мне нельзя легавым палиться…
Мы с ним договорились. Почти. Он мне подробно расписал, где хранится его заначка, нарисовал мне подробный план. Потом, когда попытался дёрнуться к моему горлу, в расчёте на свободные руки — получил в лоб и план слегка поправил. Потом я связала его понадёжнее, запихала ему в рот какую-то тряпку, взяла запасные ключи и понеслась по указанному адресу. Как это ни странно, но этот воришка — по прозвищу Агуша, не соврал. Денег я вытрясла из заначки чуть менее двух тысяч. А вот хорошенько поискав, доверившись своей интуиции — нашла ещё одну заначку, гораздо более богатую. Из которой я выгребла ещё около пятнадцати тысяч рублей и ещё солидную кучку золотых украшений. Вот он меня как порадовал.
Обернулась я достаточно быстро, за пару часов. Как раз до прихода Веры Семёновны, чего я опасалась. Делиться трофеями я ни с кем не собиралась, они мне самой пригодятся. Угрызениями совести тем более не страдала. Так что, покрутила фигой перед носом у Агуши, на что он только бессильно простонал. Потом сообщила, что золотишко там было разное и судя по всему из разных квартир или снято с разных людей. Так что, если не хочет максимальный срок намотать, будет молчать про отданную заначку. Ментам только дай повод, расколют до самой задницы. Глядя ему в глаза — поняла, что молчать он будет как рыба об лёд. И спокойно пошла, доедать недоеденный обед.
Когда я услышала бряцанье ключей в замке, вышла в коридор, встретить хозяйку квартиры, а Агуша стал с мычанием биться головой об пол. Вера Семёновна войдя, в полутьме не сразу заметила его тело, первым делом она поздоровалась со мной и только потом споткнулась об Агушу. Увидев, на что это она наступила, взвизгнула и бурно выразила эмоции русским не литературным языком, а я — давно ожидавшая этого момента, радостно захихикала.
Надо отдать должное, она быстро вернула спокойствие духа и поинтересовалась — что это у меня тут лежит. А я возразила, что не у меня, а у неё. Её квартира же, правильно? Значит и тело её тоже, раз в её квартире лежит. В общем, немного поваляла дурочку, потом вижу, что тётенька закипает, рассказала, как и что тут случилось. Разумеется, умолчала, что отлучалась за заначкой Агуши. Вера Семёновна заохала, тут же кинулась звонить куда-то. Минут через десять, примчалась милиция, быстренько допросили меня, коротко — Веру Семёновну, подхватили Агушу и исчезли, как будто тут никого и не было. Хорошо….
А Вера Семёновна ещё какое-то время вытягивала из меня подробности, как это я справилась с мужчиной. Ага, так я её всё и рассказала. Сказала, что он зашёл, споткнулся об тумбочку, своротил вешалку, ударился головой и пока лежал без сознания, я его связала. Вера Семёновна сделала вид, что поверила. Правда ещё поинтересовалась, зачем я ему рот её трусами заткнула? Я только плечами пожала. А что тут сказать? Я даже не обратила внимание, что мне в руки попалось, тем и заткнула. Нефиг разбрасывать трусы, где попало.
— Да уж, Богиня, с тобой не соскучишься, — резюмировала она, — Ничего, что Богиней назвала?
— Нормально, я привыкла давно уже. Мне нравится.
— Девушка — загадка. И прозвище у тебя… громкое. Только появилась в Москве, сразу прогремела на весь Союз со своими необычными песнями и музыкой. Сама пишешь стихи и музыку. Имеешь боевые сабли — парное оружие, которым умеешь владеть, а это очень редкий вид умения, я специально поинтересовалась сегодня. Такие мастера, вообще редкость. Умело вяжешь воров. Умело, умело, не отрицай. Знаешь, что сотрудники милиции спросили практически сразу? Спросили — кто связал. А потом сказали, что этот способ называется 'ласточка'. Ах, да! Владеешь несколькими языками. И на таком уровне, что пишешь на них тексты песен. Ничего не забыла? Что я ещё не знаю?
— Вопрос в другом, Вера Семёновна, оно вам лично, зачем нужно знать, что я умею?
— Кто знает, Богиня, кто знает.
— А, кто знает?
— Ну, один человек знает. Наш общий знакомый. Он-то и просил, приглядеться к тебе. И просил, не мешать, а по возможности помогать. Что я в принципе и делаю. Но понимаешь, любопытство меня мучит. Не люблю загадки.
— Разгадка простая, Вера Семёновна. Для того, что приобрести таланты подобные моим, нужно всего-то попасть под грузовик, разбрызгать мозги по асфальту, пережить клиническую смерть и четыре месяца проваляться в коме.
— Ох, прости меня, дуру, — Вера Семёновна всплеснула руками и, подойдя ко мне, обняла, прижав к груди, — Говорю, не думая, прости меня Дианочка.
— Да ладно вам, Вера Семёновна, — я тоже её приобняла, потом отстранилась, — Я же не для жалости это сказала. Просто сама не знаю, откуда оно прёт. Я ведь, когда очнулась после комы, вообще ничего не помнила. Не родителей, не предыдущей жизни, не себя саму. Потом постепенно всё заново узнавала, как с чистого листа жить начала. А потом одно за другим потянулось. Спортом занялась, языки начала учить. Музыкой увлеклась. Главное, память начала работать так, что раз увиденное или услышанное — не забываю. Вот и вся разгадка. Ну и характер стал не такой как был до аварии.
— Вот оно что… Слышала я про такие случаи. Правда, самой не довелось встречаться с такими людьми, ты первая. Ничего, главное ты выжила. А с твоими талантами, ты себе выкуешь достойное место под солнцем. Ну, а мы поможем.
— Ну и хорошо, — я улыбнулась и подмигнула, — Главное, чтобы это было взаимовыгодно.
— Да уж, с тобой надо держать ухо востро, — расхохоталась Вера Семёновна.
На этой ноте закончился наш разговор, Вера Семёновна пошла колдовать на кухню, а я занялась подготовкой к репетициям. Принялась расписывать гармонии и партитуры. Задумчиво почёсывая голову, где искать певиц и певцов для бэк-вокала, если по-русски — подпевку.
***
Утром, меня на служебном автомобиле отвезли в филармонию, где день прошёл в основном в организационной беготне. Пришлось практически со всеми переругаться, так-как вначале никто не хотел меня воспринимать всерьёз. Ну, вроде постепенно смогла народ убедить, что не замечать меня — себе дороже. Удалось для своих целей выбить даже двух девушек и одного парня для бэк-вокала. А так же, доукомплектовать оркестр дополнительными музыкантами с нужными инструментами. Хоть и нелегко это было. Обычно гастролёрам спихивают то, что самим не нужно и не жалко потерять.
И только под вечер, удалось немного распеться. Ну, что сказать? Уровень музыкантов очень сильно уступал оркестру, который подыгрывал мне на конкурсе. Печально, хоть и не смертельно. Одно плохо, времени до концерта оставалось не так уж и много. Придётся гонять их в хвост и в гриву. Ладно, хоть остальные певцы были не сильно требовательные. Им в основном одного аккомпанемента фортепиано хватало.
Так, в трудах и хлопотах пролетела неделя. И наступило то, к чему мы готовились так усиленно. Сначала мы выступили в нескольких домах культуры Москвы, потом в паре клубов пригорода, затем нас за каким-то лядом свозили выступать в один из домов культуры какого-то завода. Но я сильно не вникала, что и зачем. И так хватало дел. Правда, что-то таскать, кроме своего чемодана я наотрез отказалась. Вот его, как раз, я никому носить не позволяла. Сразу сказала — руки поломаю, кто к нему притронется. А вот всё остальное, пусть сами носят, я им не носильщик. Не нравится — уеду. Лёгкое возмущение сразу угасло. Народ на концерты шёл только благодаря мне. Все остальные певцы были довеском, давая время для отдыха мне и музыкантов между номерами. Практически на всех концертах учувствовала пресса, фотографы слепили вспышками, стрекотали камеры. Мои песни звучали из радиоприёмников, с экранов телевизоров. Получила приглашение от студии звукозаписи 'Мелодия', для записи нескольких композиций на грампластинку. Обещала, но пока не до этого.
По-прежнему приходилось идти на всякие ухищрения, чтобы не попадаться толпе фанатов. Не визжащим девчонкам, не пускающим слюни юнцам. А особенно, чтобы не покалечить чрезмерно озабоченных мужчин. Особенно, имеющих определённый статус в партийной номенклатуре или занимающих какие-то высокие должности.
Наконец-то наш вояж по Москве закончился. Нам дали отдохнуть два дня и погрузив на поезд, отправили в Среднюю Азию, с концертами по столицам республик…
***
Сами гастроли мне понравились. Народ был более проще, чем в Москве, более открытый, менее фанатичный. Да хлопали, кричали восторженно, но всё это от души, а не с кровожадными целями. Может я немного, и сгущаю краски, но я слегка устала от Москвы. А тут арбузы, яблоки, другие вкусности… И солнце. Много солнца!
В Ташкенте я поймала местного секретаря ВЛКСМ и в категоричной форме потребовала достать мне национальную женскую одежду. Он удивился, но потом просиял и сказал, что нет проблем. Через какое-то время, притащил местную девушку, мы с ней быстро обо всём договорились. Её очень удивило, что я отлично разговариваю на их родном языке. Ради такого случая, она притащила ещё нескольких подруг с ворохом одежды, и мы увлечённо стали мерять на мне обновки. Подобрав нужное, я припахала нашего костюмера, который быстро ушил всё до нужного мне размера. И вот наступил концерт. Концертный зал нового дома культуры был набит не то что битком…. Люди стояли в проходах, стояли в холле — пытаясь хоть что-то увидеть через распахнутые двери. И вот наконец, наступила моя очередь выхода к публике. Национальное платье, штанишки, тюбетейка, сорок косичек с яркими, разноцветными ленточками… Скромный, потупленный взгляд и моё традиционное: