На английском повторилась почти та же ситуация, как и на русском. Преподаватель, Ксения Сергеевна, была шокирована сильнее Маргариты Львовны. Да и все одноклассники сидели, как пыльным мешком пришибленные, слушая наше кваканье на британском языке. Пообещав подумать об экстерне, 'англичанка' поставила мне пятёрку и вытащила следующую 'жертву' к доске. Честно сказать, знание английского у Ксении Сергеевны, по сравнению со мной, оставляет желать лучшего. Чувствовалось отсутствие языковой практики. Да и само произношение… Не знаю, где так учат, но на классический английский язык он не тянет. Она это поняла сразу и слегка смущалась, но было заметно, что она получала удовольствие от общения.
Почти незаметно пролетели остальные уроки, физика, алгебра, черчение. Там меня никуда не дёргали, поэтому, повыпендриваться не удалось. После уроков, мы с подругами дошли до перекрёстка, попрощались и разошлись в разные стороны. Когда я шла уже по своей улице, со мной поравнялся автомобиль, чёрного цвета с опущенными стёклами.
— Девочка не спеши, поговорить надо, — раздался мужской голос, с легко определяемым акцентом уроженца солнечного Кавказа. Какие же вы предсказуемые, подумала я.
— С незнакомыми дяденьками не разговариваю, — ответила я, как можно глупее помахивая портфелем, глядя на то, как слегка обогнав меня, из остановившегося автомобиля вылез горный орёл и загородил мне дорогу.
— Слышишь, с тобой уважаемый человек хочет поговорить, — настойчиво проговорил, гордый покоритель вершин, поглядывая по сторонам. Ух, ты! Неужели сейчас меня похитят?! Ну, или попытаются хотя бы. Страха вообще не было.
— А ему с тобой разговаривать не интересно? — спросила я, моргая на него взглядом глупой маленькой девочки. Ой, он задумался! Какая прелесть… Головой трясёт, наверное, мысли разбегаются.
— Пойдём, говорю, — наконец решил он, пытаясь схватить меня за руку, за что сразу получил пинок под колено и толчок в грудь. Вскрикнув, он опрокинулся на асфальт, схватившись за пострадавшую ногу. А я пошла дальше, небрежно помахивая портфелем. Настроение становилось всё лучше и лучше. Когда вслед раздалась гортанная речь на диалекте одного из племён пожирателей баранов, не удержалась и на том же наречии ответила:
— Когда вернёшься домой, предложи это своей матери. Твоему отцу должно быть стыдно, за такого глупого сына как ты. Если ещё раз скажешь такие слова в мой адрес, я вырву твой поганый язык, — и не глядя на его раскрытый от изумления рот, пошла дальше. Но, не успев пройти и десятка шагов, как услышала хлопок двери, и кто-то снова окликнул:
— Диана, извини, мы можем поговорить?
Глава 4
Мы сидели с Олегом Фёдоровичем в его машине и разговаривали 'за жизнь'. Как я и предполагала, это оказался отец Ленки Ромашовой. Дядечка оказался интересный, сначала попытался давить авторитетом, поняв, что номер не прокатил, попытался надавить на свой возраст, затем на мою сознательность, но потом отступил. И разговор состоялся. Я ему вывалила всё, что думаю о его дочери, о нём лично и слегка просветила о своих планах на её дальнейшее 'существование', и вот тут он меня удивил. Не стал мне угрожать последствиями или последствиями для моих родителей, а просто стал рассказывать…
— Понимаешь, Диана, — грустно говорил он, — Думаешь, я сам ничего не замечаю? Всё я вижу, но ничего не могу сделать. Я теряю её. Теряю как дочь, как… как человека. Она у нас единственная дочка, поздний ребёнок. Нам с женой уже немало лет, детей больше у нас не будет. Как мы радовались её рождению. Игрушки, одежда — всё самое дорогое, самое лучшее. На отдых — только Крым, только элитные санатории для партаппарата. Два раза за границу возил, хоть и нелегко было выбить возможность поездки для семьи. Хотел доченьку порадовать, удивить. Удивил… Ей всего четырнадцать лет, а она уже — женщина. Мне страшно, Диана.
— Не страшно то, что она уже не девочка, — пожала я плечами, — Ну, случилось и случилось. Молодая, сформировавшаяся, яркая. Страшно то, что ей наплевать на людей. И знаете, что? Она испытывает удовольствие, глядя на чужие муки. У неё душа садиста. Вот это действительно страшно для окружающих. И я вам ничем не смогу помочь, вы не сможете меня переубедить и не сможете помешать. Человека в моём положении, невозможно переубедить или испугать. Как только я почувствую давление на себя или на мою семью… Впрочем, не буду повторяться, уже говорила об этом. Меня можно только убить, но это тоже будет нелегко. Я не прощу её. Во всяком случае, пока я не готова её простить.
— Знаешь, что сказал Аслан, когда я вышел из машины?
— Ваш охранник? Нет, я не слышала. Что?
— Он не охранник, у нас специфические взаимоотношения. Но не суть. Он сказал, что ты — демон. А его слова многое значат. Он… очень не простой человек. Многое повидал.
— Он не прав, я Богиня. Я просто Богиня.
Некоторое время помолчали, Олег Фёдорович посмотрел мне в глаза и проговорил:
— Я понимаю, она причинила тебе много горя. Я не прошу тебя простить её, я прошу простить меня. Знал бы я о том, что она вытворяет в школе, я бы её остановил. Или попытался, хотя бы. Но я узнал об этом только сегодня. Мне далеко не всё рассказывают, вроде как опасаются последствий. И никогда не думал, что буду просить прощения у девушки… девочки, ровесницы моей дочери. С завтрашнего дня, Елена не появится больше в этой школе. Если вы с ней больше не увидитесь, это сможет тебя удержать от мести?
— Да, — коротко ответила я, — Но не удержит, если мы снова встретимся. И поймите меня правильно. Я не угрожаю, я просто констатирую факт.
— Хорошо, я увезу её из города и постараюсь, чтобы вы никогда с ней не увиделись. Скажи, Диана. Я могу, хоть как-то загладить тот вред, который причинила тебе моя дочь? — Олег Фёдорович, пытливо посмотрел мне в глаза. И чего он со мной возится? Странно. А почему бы его прямо не спросить об этом?
— Скажите, зачем вы со мной разговариваете? Я не верю, что вас мучает совесть, для этого вы слишком расчётливы и циничны. Я ещё могу понять, что вы восприняли мои планы в отношении своей дочери всерьёз — я приложила для этого определённые усилия. Но вы строите разговор так, как будто строите планы для развития дальнейших, определённых положительных отношений?
— Понимаешь, я прожил достаточно лет, чтобы научиться разбираться в людях. И я действительно уверен, что мы с тобой увидимся ещё не раз. Я вижу в тебе огромный потенциал. Поговорив с тобой, я пришёл к выводу, что ты не останешься внизу, на рядовых ролях — не тот ты человек. И случись так, я смогу быть тебе полезен, а ты, возможно — сможешь быть полезна мне. Да, да. Ты, обычная на первый взгляд, четырнадцатилетняя девочка, заставила меня старого, прожжённого циника, восхититься твоим мужеством, умом, характером… и женственностью. Так что, я уверен — мы увидимся. Удивил?
— Честно? Да, — ответила я, действительно, восхитилась умом этого человека. Удивительно, как у этого, без всяких приукрас — мудрого человека, родилась такая дура, как его дочь?
— Тогда вернёмся к моему вопросу? Чем я могу быть полезен?
Некоторое время размышляла, прикидывая свои планы на будущее, перебрала возможности, пути развития и решилась:
— А, знаете, Олег Фёдорович, вы правы. Вполне возможно, что мы будем с вами встречаться и приносить друг другу не малую пользу в дальнейшем. А на счёт подарка — подарите мне пианино, желательно хорошее. К сожалению, рояль в нашу квартиру не поместится. Не сильно финансово обременю?
— Ты играешь? — удивился он, — Тебя поверхностно проверили — из-за лимита времени, но такого таланта у тебя не обнаружили… Значит, я не ошибся. И нет, не сильно обременишь. Что-то ещё?
— Связь. У нас телефона нет дома.
— Будет, — уверенно кивнул он, — Пианино поищут, телефон в течение двух дней. Деньги, путёвки? Протекция?
— Возможно, возможно, — я машинально, закинула ногу на ногу и, откинувшись на сиденье, стала перебирать косу. Глядя на это, Олег Фёдорович, только покачал головой.
— Что? — не понимая его реакции, спросила я.
— Диана, ты просто ещё не понимаешь своей силы. Правильно сказал Аслан — ты демон.
— Ну, отчего же, Олег Фёдорович, очень даже понимаю, — я рассмеялась, добавив в голос лёгкие вибрирующие нотки. Олег Фёдорович ощутимо передёрнулся. После изучения базы 'Творчество', Паразит провёл некоторое изменение моих голосовых связок. Теперь мне был доступен широчайший диапазон звуков — от инфра до ультразвука.
— Ох, опасный ты противник, Диана… Константиновна.
— О… Нет, лучше просто Диана или Богиня, — я покачала головой, — Простите за эту игру, Олег Фёдорович. Не хотела, само получилось. Видимо, такая моя натура — на нервах играть. Надеюсь, мы с вами решили насущные вопросы?
— Разумеется, если у тебя нет ещё каких-либо пожеланий.
— Пожеланий пока нет, но вот предложение будет, что вы решили с Еленой?
— Ну, прямо вот сейчас, я думал отправить её к родне, в Новгород. Поживёт в другом городе, подальше от родителей, от разных благ. А что?
— Хм… Вы знаете, зная характер Лены, уверена, что будет всё ещё хуже. Вдали от вас, она совсем с катушек сойдёт без надзора. У меня есть другое предложение. Вы доверяете Аслану?
— Как самому себе, — удивлённо ответил Олег Фёдорович, — А, что?
— Позовите его, пожалуйста.
Приспустив окно, Олег Фёдорович окликнул прогуливающегося неподалёку от автомобиля Аслана. Усевшись на место водителя, тот развернулся назад, вопросительно глядя на своего начальника.
— Ты не против со мной поговорить, Аслан? — обратилась я к нему, на его родном языке.
— Да, я могу, — слегка насторожённо ответил он, тоже глядя мне в глаза.
— Скажи, кто для тебя человек, который сидит рядом?
— Однажды он спас мне жизнь. А потом, он спас жизнь моей семье. На мне долг жизни, а такие долги быстро не возвращаются. Зачем спрашиваешь?
— Ты знаешь о проблеме с его дочерью. Елену, нужно на долгое время убрать из города и от привычной для неё жизни. Или она кого-то убьет, или её кто-нибудь убьёт, за её идиотские поступки. Или скурвится совсем. Увези её к своим родным, я уверена, что мудрые женщины твоего рода смогут её научить правильно относиться к людям. Чтобы ни придумал он сам, ей это уже не поможет, будет только хуже.
— Я увезу её, если он согласится. Её у нас примут, как родную.
— Он согласится, я скажу ему.
Аслан вопросительно смотрел на меня, Олег Фёдорович внимательно прислушивался к нашей речи, видимо, открывая новую грань моих талантов. А я, улыбнувшись им обоим, сказала, перейдя на русский:
— Олег Фёдорович, если вы готовы довериться моему совету, доверьте дочь родственникам Аслана. Пусть поживёт у них год-два. Там своя жизнь, свои традиции, они справятся с её проблемой. И возможно, через эту пару лет, мы с ней встретимся не как охотник и жертва.
— Кхм… А я и не подумал о таком варианте, Аслан, что ты скажешь?
— Я скажу, что совет достойный. Завтра же я могу увезти её к нам.
— Хорошо, так и сделаем, — видно было, что Олег Фёдорович повеселел, — Диана, ты не против, если до дома довезём?
— Ну, тут не далеко, но почему бы и нет? — улыбнулась я. Бабушки на скамейках — это местное радио. Сразу разнесут весть по округе, что Диану на крутой тачке домой возят. Да и машина многим известная, будет пища для сплетен.
Заехав в наш двор, машина вызвала маленький ажиотаж у местного населения. Я попрощалась с Олегом Фёдоровичем, договорились связаться с ним и информировать о моих дальнейших планах. Аслан вышел следом за мной и спросил:
— Я был не прав и оскорбил тебя. Как я могу вернуть твоё уважение?
— Будь ты простым человеком, мне было бы достаточно твоих слов. Но ты не признаёшь простые слова, ты привык доказывать всё делами, так? — спросила я, глядя на него.
— Так. Правильно говоришь.
— Сделай мне подарок, если он в твоих силах. Сразу говорю, дорогой подарок. Найди для меня две сабли, для двуручного боя.
— О! — честное слово, даже когда Аслан валялся на асфальте и матерился, у него не было такого охреневшего взгляда, — Ты умеешь владеть таким оружием?
— Умею, Аслан, умею, — улыбнулась я. Не важно, что ещё пока не умела, но база уже доучивалась, поэтому, почти не соврала.
Он кивнул, попрощался и они уехали. А я, придя домой, занялась насущными делами — обед, некоторая стирка, уроки, а там и мама с папой с работы пришли. Пообщавшись с ними, сообщила, что в ближайшие дни могут быть некоторые сюрпризы, чтобы не удивлялись. Ну, родители конечно заинтересовались — откуда, да что случилось? Кое-как успокоила, сообщив, что обещанные сюрпризы — это не в последний раз. Правда, они почему-то не успокоились, но хоть не стали сильно расспрашивать. Про школьные приключения ничего им рассказывать не стала, незачем волновать.
***
За быстро промелькнувшую неделю, случилось несколько знаменательных событий. Нам поставили телефон, потом привезли обалденно красивое фортепьяно фабрики им. Борисова. Чёрного цвета, новое, блестящее — родители были в шоке. А потом была в шоке я, когда мама и папа сообщили, что их по партийной линии приглашают на работу в горком со значительным повышением оклада. Так как мама была беспартийной, то её по настойчивой рекомендации быстро приняли в кандидаты в члены партии. Ну, а потом вместе с отцом перевели в горком. Я естественно сразу поняла, откуда ветер дует, позвонила по известному номеру и поблагодарила, за чуткость и внимание к простым людям. На что получила тоже пространный ответ, что партия всегда видит достойных и поблагодарил за звонок. Понятно, шифруется — КГБ не спит. Ну и славно.
В школе всё быстро нормализовалось. Завуч боялась даже косой взгляд бросить в мою сторону, по оценкам я круглая отличница. Весь остальной народ тоже быстро смирился с моим присутствием. Потому что, кто мне возражал, быстро переходил в разряд предмета шуток, провокаций, а потом и телесного наказания. А что? Знаете, какие мощные шелбаны я могу ставить? Кирпич пополам ломается. Ну, по голове я так сильно не бью, но достаётся особо непонятливым особям основательно. Ко мне обращаются теперь или по имени, или по прозвищу — Богиня. Даже учителя, обращаясь ко мне, иногда называют Богиней. А что? Я только — за!
Незаметно пролетела ещё неделя. Потом приехал Аслан и привёз мне сабли. Перехватил меня по пути из школы, бандит несчастный. Вот, привёз мне две замечательные, старинные сабли. Вручил их и, смущаясь, сообщил, что эти сабли мне передал сам старейшина. С пожеланием увидеть когда-нибудь ту женщину, которая валяла мужчину их рода по земле. Это меня так тактично в гости приглашают. Разумеется, когда я смогу к ним приехать. Я пообещала приехать, но не раньше, чем через два года. Аслан сказал, что это не срочно, старейшина ещё молод, может подождать и подольше. Что уж там, всего какие-то несчастные восемьдесят лет старику. Ну, да, действительно…
Вот, достала я из ножен сабли, и дух захватило от восхищения. Крутнула в руках, привыкая к балансу, а потом быстро отработала комплекс, совсем отключившись от реальности. Только свист рассекаемого воздуха и шорох шагов. Когда закончила серию, обнаружила большую толпу народа, с восторгом смотревшую на меня. Увидев, что я остановилась, зрители стали хлопать и восторженно свистеть. Пришлось быстро лезть в кабину и командовать, как можно быстрее сваливать отсюда, а то ещё милиция заметёт. А мне лишние вопросы не нужны, можно сказать — только жизнь налаживается.
Вот же дура, устроила бесплатный цирк среди белого дня. Девчонка в школьной форме, машет саблями посреди улицы. Паноптикум. А Аслан восторженно ржал, представляя, какие лица будут у их старейшин, когда они увидят то, что сейчас видел он — зря они не верили ему.
Я попросила Аслана, передать Олегу Фёдоровичу, что если это возможно, желательно узаконить наличие у меня этих сабель. На что тот, просто достал из кармана уже готовые бумаги, извещавшие любопытных, что данные сабли являются предметами моей коллекции — предметов старины и разрешены к хранению и транспортировке. И он молчал? А я тут волнуюсь. Тфу на него…