Ян повернул голову, опасливо, округлив глаза и затаив дыхание. Дэон был близко, слишком близко, и от этой близости запах альфы становился ещё более насыщенным, тягучим и желанным. Брюнет смотрел на него пристально, вопросительно, проникновенно, чувственно, юноша с уверенностью мог сказать, что видит эти чувства, будто они вихрятся вокруг альфы, тянутся к нему, взывают к его омежьим инстинктам, к его сущности, пробуждают в нем что-то приятное, теплое, всеобъемлющее, будто внутри начинает расти большой огненный шар, который не опаляет, который заполоняет, замещает пустоту внутри, томной тяжестью оседая внизу живота. От рук альфы, которые все так же покоились на его плечах, будто исходила какая-то неведомая сила, возможно, магия, но она проходила и сквозь его тело, плавно, размеренно, едва заметно, будто из большой посудины что-то осторожно и аккуратно переливали в малую, и это было просто непередаваемое ощущение. К тому же, Ян слишком отчетливо чувствовал, как на его запястье пульсирует метка, а в такт ей билось и его сердце. Папа говорил полагаться на свои омежьи инстинкты? Видеть не глазами? Чувствовать сердцем? Похоже, это было оно. Его инстинкты настойчиво твердили, что это именно тот альфа, за которым он будет, как за каменной стеной, рядом с которым он будет самим собой, для которого он будет жить и с которым хочет разделить эту жизнь. Глазами он, конечно же, видел красоту Дэона – лицо, волосы, телосложение – но внутри брюнет был ещё прекраснее: чистый, сильный, мужественный, добрый, отзывчивый, и ещё много чего, что находило отклик в образе альфы. А сердце… сердце сейчас трепетало, словно крылья бабочки, и тянулось, тянулось к Дэону Вилару, будто чувствуя, что их связь ещё не завершена, что это только малое зерно тех чувств, которое только может испытывать любящее сердце.
- Я… - Яну казалось, что все плывет у него перед глазами, он даже голос свой не слышал, понимая, что сейчас за него говорит его сердце. – Я поеду.
- Ты уверен? – строгий голос отца вывел юношу из задумчивости, и он, обернувшись, посмотрел на своих родителей, замечая, что Олдвин неодобрительно косится на Дэона, а Завир, наоборот, едва заметно кивает.
- Да, уверен, - собравшись, уже более твердо сказал Ян. – Я хочу уехать с Дэоном и стать его мужем.
- Супругом, - небрежно поправил омегу Вилар и тут же вновь обошел диван так, чтобы снова сесть напротив Риверсов. – Не сочтите за грубость, господин Олдвин, но мы очень торопимся, поэтому Яна я заберу сегодня же, - альфа переглянулся с Артом, который с хмурым видом так и отстаивался у окна спиной к хозяевам, и, получив какой-то непонятный для остальных жест, вновь обратился к Риверсам, - через два часа.
- Но… - хотел было возразить Олдвин, которого подобный расклад абсолютно не устраивал, ведь, получается, что Ян уезжает, кто его знает куда, и вряд ли они смогут не то что навестить его, даже, скорее всего, больше никогда не увидят сына, но Завир, положив руку мужу на плечо, уверено произнес:
- Ян, пойдем соберем твои вещи.
Юноша не противился распоряжению папы. А зачем? Свой выбор он уже сделал, причем, сделал его сердцем, а обо всем остальном он успеет ещё и подумать, и расспросить, так как, судя по всему, путь у них будет не близким.
Как только омеги ушли, а Олдвин вновь о чем-то серьезном заговорил с Дэоном, Мари, выпутавшись из крепких материнских объятий, соскользнула с диванчика и подошла к рыжеволосому альфе, заинтересовано посматривая на него снизу вверх. В Венейе, если у альфы была жена или младший муж, глава семьи обязательно носил перстни – на безымянном пальце правой руки, если в доме есть жена, и на том же пальце только левой, если есть муж, жена тоже носила кольцо на правой руке, а младший муж брачную ленту. А ещё у альфы был мешаный запах со своими супругами, вот поэтому-то юная омега сейчас и рассматривала руки незнакомца, который так её впечатлил. По запаху Мари не могла определить, есть ли у альфы кто-то или нет, так как запах воина был насыщен странными ароматами, которых девочка никогда не чуяла раньше на других мужчинах, поэтому все свое внимание она и сосредоточила на руках рыжеволосого, на которых были перчатки и не было ни одного перстня.
Арт покосился на девочку, причем покосился строго, как отец, бывало, смотрел на неё, когда корил за какую-то шалость, от чего юная омега отступила на шаг назад, но не испугалась и не убежала, решившись начать разговор.
- Скажите, господин, - Мари очень понравился этот рыжеволосый альфа, от которого веяло силой и мужественностью, - а у вас есть жена?
- У меня есть супруг, - отстраненно ответил воин, которого сейчас явно больше интересовала ситуация с его аль-ди и то, что они и так дольше положенного задержались в Венейе, в то время как им нужно было спешить в Аламут.
- Значит, жены нет? – засияв улыбкой, вновь спросила Мари, расправив плечи и показательно выпятив маленькую грудь, которую ещё-то и в вырезе платья было не очень заметно.
- А зачем мне жена? – Арт недоуменно посмотрел на девочку, при этом абсолютно не обратив внимания на все её попытки преподнести себя в лучшем свете, и вновь повторил. – У меня есть супруг.
Арт снова отвернулся к окну, наблюдая за мерной работой садовника и размышляя о чем-то своем, а Мари, надув щечки, вернулась на свое прежнее место, где сразу же была отчитана матерью за навязчивость по отношению к гостю. Но сама юная омега не очень-то и вслушивалась в наставительные речи Лауры, пытаясь понять, что же она только что сделала не так. Да, она ещё совсем юна, у неё даже регул ещё не было, но, тем не менее, она уже была привлекательной и имела опыт общения с альфами, но этот воин не бросил на неё даже заинтересованного взгляда, сославшись на то, что у него есть муж. Нет, супруг – так сказал огненный незнакомец, и этого слова в единичном числе Мари не могла понять, как и то, почему у альфы нет жены. Может, в стране этих воинов какие-то другие законы? Может, у них нет жен? Но это абсурд, ведь альфа и омега одной стати не могут создать полноценную семью. Или могут? Мари ещё раз посмотрела на альфу, но тот был слишком занят своими мыслями, так что юной омеге ничего не оставалось, как оставить свои вопросы без ответов и признать полный провал своей первой попытки заполучить достойного мужа.
В это же время Ян бессвязно метался по своей комнате, пытаясь собрать вещи. Самих-то вещей у юноши было не так уж и много – пара парадных костюмов, несколько будничных, белье, сапоги, да меховой теплый плащ – и все они могли бы уместиться в два чемодана, но сам омега, у которого до сих пор дрожали руки, пока что не мог упаковать ничего. Завир, видя взволнованность своего сына, лишь в полуулыбке покачал головой, после чего остановил юношу и в приказном порядке усадил его на кровать.
- Ян, - Завир строго посмотрел на сына, пытаясь привлечь его внимание, так как он хотел начать более чем серьезный разговор, - когда у тебя начнется первая течка…
- Папа! – возмутился юноша, пытаясь подняться с постели, но старший омега умел убеждать и настаивать, причем не только словами, но и взглядом, так что всего лишь искорка неодобрения в голубых глазах Завира, и Ян остался сидеть на месте. В принципе, омега уже и так понял, о чем сейчас хочет поговорить с ним папа, но сам Ян к подобному разговору был не готов. Не то чтобы они не обсуждали это с папой раньше, ведь, как не крути, а они единственные мужчины-омеги в доме Риверсов, но то была лишь теория, как, что и почему, а сейчас, похоже, Завир хотел поговорить с сыном именно о том, о чем сам Ян стыдился даже думать.
- Когда начнется первая течка, Ян, - уже более настойчиво повторил Завир, пытаясь донести сыну каждое свое последующее слово, - не противься ни себе, ни своей природе, ни своему альфе.
- Но, папа, - резко возразил юноша, начиная понимать, к чему тот клонит, - я же понесу. А если мы ещё не будем женаты? Или Дэон не захочет ребёнка?
- На все воля Великой Матери, Ян, - так же строго продолжал старший омега. – Если она подарит вам с альфой несколько дней любви и страсти и плодом этих дней станет ребёнок, значит, так и должно быть.
- Пап, - Ян решил не комментировать наставления старшего омеги, но вот для себя кое-что все же решил прояснить, - а почему ты всегда обращаешься к Великой Матери, а не к арлегам?
- А к кому же нам, омегам, ещё обращаться за помощью, если не к ней? – слегка удивленно и вновь-таки уклончиво ответил Завир, после чего бодро поднял сына на ноги. – Так, Ян, не время сейчас мешкать, ведь вам скоро ехать, а у нас ещё ни один чемодан не собран.
Юноша в ответ только вздохнул: опять папа отвечает ему загадками, но омега с этим уже смирился и больше не пытался их разгадывать, хотя, в душе, все-таки надеялся, что когда-нибудь он все узнает и поймет.
Дальнейшие сборы прошли в спешке и суматохе. Оказалось, у Яна много вещей, причем о существовании большинства из них он даже не догадывался, так как отец и папа принесли ему чемодан с дорогими одеждами и несколько украшений, которые они собирали ему на посаг. Посаг, или иным словом приданое, уже давно не был в Венейе правилом для омег, которых провожали в дом мужа с определенным багажом. Обычно, омеги, как женщины, так и мужчины, приходили в свой новый дом без каких-либо вещей, разве что на первое время, а после их полностью обеспечивал муж, что и было показателем состоятельности альфы, но, похоже, его отцы решили иначе, подготовив сыну брачный подарок.
Ян был тронут, и не только подарком, ведь сейчас, стоя на крыльце, он фактически прощался со своей семьей, которую он мог больше никогда не увидеть, в то время как Дэон и его воины терпеливо ожидали у закрытого экипажа. Близняшки обнимали его и тихонько всхлипывали, прося поскорее приезжать в гости. Лаура, крепко обняв, незаметно для остальных передала ему мешочек с деньгами, которыми пользовались на межконтинентальных рынках, и пожелала удачи. Отец строго смотрел и крепко жал руку, напутствуя твердым словом, но в конце речи все-таки не сдержался и приобнял сына, слегка похлопав его по плечу. Завир же ничего не говорил, по крайней мере, никто ничего не услышал, кроме Яна, которого омега крепко обнял, прощаясь.
- Смотри сердцем, сынок, - прошептал Завир и отстранился, послав юноше мягкую улыбку.
Ян отошел на пару шагов, все ещё до конца не веря, что он, возможно, навсегда покидает дом, в котором родился, вырос и прожил 18 лет, но, похоже, такова была его судьба, поэтому юноша низко поклонился всем своим родным, выражая благодарность, а после спешно, чтобы не развернуться, не подбежать и не обнять их ещё раз, пошел к экипажу. Как только Дэон и Ян сели в повозку, Брьянт хлестнул лошадей, и экипаж, который верхом сопровождал Арт, озаряемый клонившимся к закату огненным диском Деи, выехал за ворота поместья Риверсов, а после и вовсе скрылся из вида.
- Это то, о чем ты мне говорил, Завир? – когда Лаура с дочерьми вернулись в дом, спросил Олдвин, все так же всматриваясь в даль дороги, на которой уже оседала поднятая лошадьми и колесами пыль.
- Нет, - коротко ответил омега, в легком прищуре провожая высоко парящую в небе птицу.
- Но… - начал было альфы, опасливо взглянув на мужа.
- Но это начало, - так же спокойно ответил Завир, после чего развернулся и вместе с мужем вошел в дом, лишь на секунду обернувшись, чтобы удостовериться в том, что птица улетела точно на закат.
Темень небольшой комнаты, в которой кроме стола, стула и большого, во весь человеческий рост, зеркала ничего не было, развеивало лишь пламя трех свечей, которые мерно полыхали в подсвечнике, стоящем прямо на полу. Хавелок дан’ Глис, сидя за столом, изредка попивал из бокала тягучее рубиновое вино и, казалось, смотрел в никуда, будто обдумывая что-то важное. Альфа так и не снял брачный костюм, разве что небрежно бросил на спинку стула шейный платок, да развязал воротник рубашки, к тому же, на самом деле он не думал, он ждал.
Из-за вмешательства Вилара, которому монарх благоволил намного больше, чем своему военному советнику, его план был изничтожен до самого последнего пункта, что, соответственно, мешало ему приблизиться к своей главной цели – захвату трона. Но Хавелок дан’ Глис не достиг бы к своим 43 годам таких высот, если бы сдавался на полпути и не имел запасных вариантов, вот только именно в этой ситуации все зависело не только от него.
- Зачем ты позвал меня? – будто из неоткуда раздался громкий голос, в котором отчетливо слышались бархатно-шипящие нотки, и только темно-фиолетовая рябь на зеркале указывала на то, что голос альфе не чудится, а выходит именно из этого магического портала, замаскированного под столь обыденный предмет мебели.
- Омега был помечен, - поднявшись с места и встав напротив зеркала, в котором уже более четко можно было рассмотреть силуэт человека, ответил дан’ Глис, после чего презрительно сплюнул. – Помечен Дэоном Виларом.
- Как интересно, - прошелестел вкрадчивый голос, судя по тону которого, невидимый собеседник был ничуть не расстроен провалом своего же плана, который воплощал в жизнь его с недавних пор союзник. – И где же теперь Ян Риверс?
- Уехал вместе с ассасинами, - отчитался Хавелок, который, даже невзирая на поражение, все равно контролировал ситуацию с помощью Шоу и своих верных лазутчиков. – Он же человек, поэтому перемещаться порталами не может, так что, скорее всего, они экипажем доберутся до барьера и только после пройдут его с помощью Врат.
- Пусть так, - уже более серьезно ответил голос, от чего по зеркалу вновь пошла мелкая рябь, искажая очертания человека. – Теперь я сам займусь Яном Риверсом, учитывая то, чьим омегой он стал.
- А как же Тоан? – альфа стиснул бокал в ладони так, что тот аж скрипнул, но на то были причины. Его союзник в плане свержения короля был силен, но не так уж в этом и заинтересован, поскольку сама Венейя была ему ни к чему, ему было нужно кое-что другое, в обмен на что он и согласился помочь Хавелоку, как будущему правителю. Теперь же, если союзник отступится, у него, главы дома дан’ Глис, уже точно не будет шансов удержать трон и передать правление своим сыновьям, ведь он, как не крути, всего лишь человек, которому подчинятся далеко не все жители Венейи, а союзник обещал ему поддержку магией, которая для поддержания нового правления была просто необходима.
- Я пришлю тебе омегу, - задумчиво, но все-таки пообещал голос, - такого омегу, перед которым не устоит даже ваш король.
- Благодарю, - Хавелок покорно склонил голову, но глаза не опустил, замечая, как рябь на зеркале превращается в крупные волны, расходящиеся от центра, а после сходит на нет, оставляя после себя лишь зеркальную гладь. Выпрямившись, альфа вновь сел за стол и, плеснув из бутылки в бокал ещё немного вина, выпил его одним глотком, после чего расслаблено откинулся на спинку стула. Да, его путь к власти только начался и последующий месяц или два будут самыми тяжелыми и опасными, но с таким союзником Хавелок дан’ Глис был уверен в своей победе и ничего не боялся, даже Виларов со всеми их войсками Ассеи.
========== Глава 5. ==========
Путь был длинным и очень утомительным, ведь, по сути, им нужно было проехать добрую половину территории Венейи, а после ещё и земли Святорусов, которые основали отдельное государство на даарском материке и вот уже много веков жили в мире со своими западными соседями. Вообще-то Святорусы, или беты, были людьми очень приветливыми и добрыми, а основой их государства было сельское хозяйство, кустарные промыслы и торговля. У них не было большого войска, зато были умные и ловкие переговорщики. Их целители мало что смыслили в травах и не гадали на костях животных или по звездам, зато врачи-беты использовали разнообразные инструменты и редкостные составы, которые при лечении были даже более эффективны, чем настойки и молитвы. И, что самое поразительное, они поклонялись своему пантеону арлегов, который возглавлял Ярило.
Все это Ян знал из короткого курса истории мира, который им преподавали в Семинарии, при всем при этом до сих пор недоумевая, почему же Венейя так и не захватила святоруские земли, и на чем был основан мир между двумя, единственными на даарском материке, государствами, хотя, как оказалось, не единственными. Судя по направлению, они ехали к Репейским горам, за которые, как считали в Венейе, уходил почивать огненный диск Деи, и за которыми начинались небесные чертоги. Теперь же Яну стало известно, что там, в горах, находится небольшое государство Ассея со столицей в крепости Аламут, а за ними ещё одна держава – Тул – империя Рассенов, которые, оказалось, все-таки существуют.