— Какой-то камуфляж, — предположил он.
— Может быть. Но главное — мы знаем, куда он шёл.
Николас нажал ещё несколько кнопок и высветил на мониторе карту города, по которой ползла красная точка.
— Отель «Freedom», — Гаррет прицокнул языком. — Оттуда нам его не достать.
========== Глава 7 ==========
Отель «Freedom» в Городе тысячи дверей знали все. Знали прежде всего потому, что это была зона, куда поселившиеся на той же площади спецовики не заглядывали никогда.
Отель имел собственную службу безопасности, состоящую из двух десятков бравых парней высотой с хороший шкаф, собственные охранные контуры, которые практически невозможно было пересечь, не напоровшись на взрывчатку, а также собственную клиентскую базу, состоявшую из дельцов всех шести миров, не всегда желавших, чтобы их охранял закон.
Договорённость с владелицей отеля, Ниной Эшентон, была простой: спецовики — и тем более полиция — не заглядывали к ней. Нина следила за тем, чтобы из отеля не выносили трупы.
— Ненавижу такие сделки, — говорил Николас, сидевший в аэрокаре с тонированными стёклами, два часа назад взятом напарниками напрокат.
— Вытеснишь их отсюда — они соберутся в другом месте, вот и всё.
— Всегда считал, что «Перекрёсток» — благополучный город.
— Так оно и есть. Потому что мы не палим по ним, а они не палят друг по другу… и по нам.
— И именно это ставит нас в тупик, Колберт, потому что твоего парня оттуда будет выковырить потруднее, чем устрицу из раковины.
Гаррет не среагировал на колкость, хотя такое фамильярное упоминание о Колине неприятно проскребло по нервам. Он думал.
— Я знаю Нину, — через некоторое время сказал он. — Мы можем с ней поговорить и попытаться выяснить, кто из интересных людей вселялся в отель в последние дни.
— А если и тут будет «глушняк»? — саркастически поинтересовался Николас.
— Тогда просто подбросим туда пару жучков… например, в лифт. Наш объект ведь должен будет ездить в лифте, так?
Николас кивнул.
Гаррет вышел из флаера, и Николас, оставшийся на месте, невольно проследил, как он делает первые несколько шагов, — Гаррет двигался плавно, как хищник, приготовившийся к броску. Он пока ещё не успел избавиться от пиджака, но Николас залюбовался одним только видом в меру широкой спины и твёрдыми линиями плеч.
— Я с тобой! — крикнул он напарнику, опомнившись через несколько секунд, и, выскочив из машины, в самом деле направился ко входу в отель следом за ним.
Нина была девушкой яркой во всех отношениях. Обладательница чёрных волос, густой гривой падавших на плечи, алых губ, гипнотизировавших собеседника во время разговора. «Нормального собеседника. Не повёрнутого на своём напарнике», — поправил себя Гаррет. Чем дольше двигались губы Нины, тем отчётливее он представлял себе другие, влажные от его семени, слегка поблёскивавшие в тусклом свете ночника.
«Хорошо, что я в пиджаке», — думал он, скромно прикрывая бугорок на штанах и изо всех сил стараясь взять разговор под контроль.
Гаррет не соврал — с Ниной они познакомились ещё тогда, когда об отеле и речи не шло. Она была наводчицей в маленьком мирке под названием Конхол и работала разом на несколько сторон.
Став светской львицей, она прилично возомнила о себе, манерность так и сочилась из её слов — по большей части новых и непривычных для неё. И, когда парочка агентов вышла из кабинета, так и не выяснив ничего, Николас не преминул заметить:
— Пока ты не оправдываешь моих ожиданий, Колберт. И тут — мимо.
Не обращая на него внимания, Гаррет зашёл в лифт, дождался, когда двери закроются у напарника за спиной, и только тогда, наклонившись к Николасу, так что горячее дыхание коснулось его уха, шепнул:
— Видишь красный глазок под потолком?
Николас послушно обшарил взглядом потолок.
— Да, — так же шёпотом на ухо Гаррету произнёс он.
— Прикрой.
Сказав это, Гаррет отстранился и, ловко поменявшись с Николасом местами, присел, пристраивая жучок под ковёр. Ещё один он аккуратно засунул под зеркало, висевшее на стене.
Николас тоже молчал — его внезапно посетила мысль, что не только им могло хватить фантазии на подобный ход.
Уже в аэрокаре Гаррет сказал, устраиваясь поудобнее за рулём:
— А я думаю, она не врёт.
Он потянулся к пачке сигарет, но вспомнил, что не стоит открывать окно, и убрал руку от нагрудного кармана пиджака.
— Ты много куришь, — заметил Николас. — Медицина, конечно, творит чудеса, но до добра тебя это не доведёт.
Гаррет вскинул бровь и обернулся на него. Такое выражение лица делало его ещё соблазнительнее, чем всегда.
— Молтон, тебе-то что?
Николас заставил себя отвернуться и мужественно молчал целых двадцать секунд.
— Просто не хочу, чтобы «Инициатива» потеряла такого человека, как ты, — сказал он.
Гаррет хмыкнул и за комплимент не поблагодарил. Партнёр оставался загадкой для него. «У меня не было семьи…» — вспомнил он. Об интернатах «Монолита» ходили слухи, но точной информации не было ни у кого. Поговаривали, что там берут под опеку сирот и лепят из них универсальных специалистов — в большинстве случаев бойцов, потому что приучить человека убивать легче, чем заставить его мыслить своей головой.
— О чём ты думаешь? — голос Николаса разбил тишину, и Гаррет моргнул.
— О том, что пора включать прослушку, — сказал он и, потянувшись к оборудованию, лежавшему в ногах, принялся распаковывать его. «Глянуть бы твоё досье, — подумал он, — Мальчик-который-много-читал».
Последующие несколько часов оба молчали. Надев наушники, Гаррет вслушивался в шумы и тихие переговоры. Вторую пару он передал Николасу — так они поделили между собой лифт и кабинет Нины.
Дважды Николас отлучался за кофе и пончиками — в первый раз самочинно, во второй Гаррет его попросил. По большому счёту, сам Колберт не ожидал, что напарник выполнит этот неуставной приказ, но тот спорить не стал и обернулся всего за пару минут.
— Если он там, то отсиживается в номере, — сказал наконец Гаррет, снимая наушники, когда за окнами уже стало темнеть.
Закаты в Городе были поздние, но быстрые. Вечером, около девяти, его накрывало алой зарницей, а уже через четверть часа на улицах воцарялась темнота.
— Хочешь организовать две смены? — предложил Николас. Гаррет посмотрел на его не до конца оправившееся от похмелья лицо и покачал головой.
— Поедем домой, — сказал он и, коснувшись приборной панели, поднял аэрокар в воздух. — Послушать трёп постояльцев можно и там — жучки продолжают писать.
— Мы не потеряем… его?
Уже разворачивая флаер, Гаррет покачал головой.
— Если это Колин, то ночью он никуда не пойдёт.
— Почему ты так думаешь?
— Просто знаю… и всё.
Флаер плавно скользнул, встраиваясь в плотный поток транспорта, и всего за полчаса донёс их до отеля «Refuge», где обоим сотрудникам Управление снимало номера.
В лифт они сели вместе, но каждый поднялся на свой этаж. Гаррет, запершись в номере, облегчённо вздохнул — постоянное нахождение в обществе в последние годы всё сильнее угнетало его. «Переговорщик…» — с презрением подумал он, сбрасывая на пол пиджак и стягивая водолазку следом за ним.
После гибели Колина Гаррет решил уйти во внештат. Он ушёл бы и совсем, но «Инициатива» не отпускала никого. Его по-прежнему использовали, зная, что он умеет налаживать с людьми контакт, самому же Гаррету всё чаще казалось, что во время деловых разговоров у него невидимые заржавевшие шестерёнки скрипят в голове. Рано или поздно какая-нибудь пружина лопнет, и он отправится на тот свет — возможно, вместе с кучей людей, за которых ему приходится отвечать.
Думая об этом, Гаррет подошёл к мини-бару и, достав оттуда бутылку виски, наполнил стакан. Остановился у широкого окна, за которым мерцали тысячи огней. Маленькие капли дождя сползали по стеклу. «Погода навевает тоску, — подумал он, — вот и всё».
Гаррет стоял, размышляя о том, забраться ли в душ или зайти в сеть и попытаться выудить оттуда о Николасе Молтоне всё, что есть, когда раздался стук в дверь.
Немного удивившись, Гаррет пошёл открывать и остановился, с удивлением разглядывая гостя. Николас Молтон в одной белой футболке и свободных спортивных штанах казался моложе ещё на пять, а то и десять лет.
— Вот почему ты вечно ходишь в пиджаках, — констатировал Гаррет и посторонился, пропуская напарника внутрь.
— Можно? — на всякий случай спросил тот.
— Ну да, я же отошёл.
Только после этого Николас шагнул через порог, но, зачем пришёл, так и не сказал. Пересёк комнату и остановился у окна.
— Не спалось, — сказал он, глядя в окно. — Думал — идти в бар или навестить тебя.
— Ты же не пьёшь… — Гаррет покосился на собственный стакан.
— Склеил бы кого-нибудь, — сказал Николас и спокойно посмотрел на него, будто ждал, какой эффект произведут его слова.
Гаррету в самом деле стало неприятно, хотя почему — он и сам не смог бы сказать.
— И решил склеить меня? — поинтересовался он, тоже останавливаясь у окна.
Губы Николаса дёрнулись, и он ничего не ответил. Просто отвернулся к окну.
— Дождь, — после долгих минут молчания сказал он. — Там, где я вырос, не было дождя. Поэтому он… странно действует на меня.
Гаррет сделал глоток из стакана и, покатав виски во рту, кивнул.
— Понимаешь, как ты далеко от дома, да?
«Так не только у тебя», — хотел добавить он, но не успел, потому что Николас сказал сам:
— Понимаю, что никогда туда не вернусь. Это как… на краю обрыва стоять. Знаешь, что стоит сделать шаг назад… и костей не соберёшь.
Гаррет не понимал, но кивнул. Он замер, прислонившись лбом к стеклу, и сам теперь смотрел в темноту, разорванную на части маленькими рукотворными звёздочками домашних огней.
«А ведь он вчера запомнил, где я остановился», — невольно отметил про себя Гаррет. В следующее мгновение в унисон его мыслям руки Николаса оплели его обнажённый торс и скользнули по животу, разжигая в венах огонь. Гаррет резко выдохнул. В этот раз всё было иначе. Жар тела Николаса обволакивал его, против воли расслаблял и заставлял терять над собой контроль. Пальцы умело выбирали на груди и животе такие места, от прикосновения к которым у Гаррета колени начинали дрожать.
«Что ты делаешь со мной?..» — хотел было спросить он, но тут над ухом прозвучал голос партнёра:
— А что, если бы я пришёл склеить тебя?
«Тебе это удалось», — чуть не ляпнул Гаррет, но вместо этого усилием воли развернулся в ласковых руках и, взяв Николаса за плечи, чуть отодвинул от себя.