Впрочем, можно вы можем решить эту проблему созданием новых Вояк, проект уже давно имеется, правда, они требуют в четыре раза больше сырья за единицу, чем предыдущие, причём больше никаких преимуществ, кроме возможности применения тяжёлых плазменных разрядников, они не имеют, только недостатки: больший размер, большая масса, сниженная подвижность, короче, получаются турецкие роботы-янычары. Бои показали, что наши Вояки действуют лучше, но, если ничего не придумаем с кожухами, придётся пускать в производство боковую ветвь Вояк…
Загрузились, закрепились — поехали.
Луноход набрал необходимую скорость и взлетел. Быстро разогнались до восьми тысяч километров в час и устремились к кратеру Агриппа.
— Док, как думаешь, это люди? — спросил Бац.
— Ага, нацисты из Третьего Рейха, сбежавшие в конце войны на Луну и устроившие тут Четвёртый Рейх, только Лунный, — усмехнулся я. — Не знаю я, кто они такие. Захар изучил видео, тоже не может дать однозначную оценку. Ребята привезут на базу образцы, будем изучать и всё в итоге поймём.
— Но это ведь всё меняет! — вмешалась в наш разговор Натти. — Вообще всё!
— Это ничего не меняет, — не согласился я с ней. — Это равнозначно открытию динозавров в девятнадцатом веке. Круто, много что объясняет, но что в итоге? Да, это оказались не герои Троянской войны и не библейские гиганты, а какие-то архидревние ящеры, но в итоге-то что? Тут, конечно, ситуация получше, чем в девятнадцатом веке, как-никак, имеется нехилая возможность обретения новых технологий, но в глобальном смысле для нас ничего не изменилось. Мы как и прежде нацелены убраться подальше от Земли, для чего строим корабль на Марс. Да, технологии, которые мы гипотетически сможем воссоздать, сильно в этом помогут, но ничего не изменилось: наша цель — Марс.
— Да, но всё, что мы знали о планете и эволюции… — начала было Натти.
— Пока рано говорить о планете и эволюции, — вздохнул я. — Вот когда появятся первые сведения от Захара, тогда и поговорим предметно о ходе эволюции и истории планеты Земля. Но мы уже давно знали, что не одни в космосе. Ребята из Пирова, разработавшие первую стабильную версию вакцины, сообщали, что примабактерия точно неземного происхождения, а её «действия» свидетельствовали о сложной системе размножения и развития заражённых, что точно невозможно приобрести естественным путём. Кто-то разработал это говно, понимаете? И вот эти ребята, костьми лежащие на своих базах, как-то с этим всем связаны… Так, мы на подходе…
Подлетели почти к самому кратеру, но не стали приземляться прямо по центру, а встали у самого края. Первыми высадились Лунные Вояки и тут же вытащили из ящиков тяжёлые разрядники, которые установили вдоль вала кратера, чтобы можно было достать любого, кто посмеет вылезти из реголита.
Вояк в ближнем бою использовать бессмысленно, поэтому оставили их всех за орудиями у лунохода, решив направиться туда самостоятельно.
— Пускай дрона, — дал я команду Бацу.
Тот вытащил из лунохода гусеничного дрона, способного при необходимости летать и бросил его в кратер.
Картинка транслировалась всем, поэтому мы видели происходящее из первых рук: дрон устремился к не очень красиво приземлившемуся неопознанному летающему объекту, представляющему из себя чёрной окраски хреновину яйцевидной формы. Дверей и окон видно не было, единственное, что выделялось из монолитности этой штуки — сопла двигателей.
Дрон приземлился рядом, вытащил из своего тела щуп и ткнул в обшивку, скорее всего, спасательной капсулы.
— Нихуя… — отрапортовал Бац.
— А ты думал, что она запищит или отпнёт дрон? — усмехнулся я.
— Ну, там, защитная система, не? — повернулся ко мне Бац.
— Не переоценивай спасательную капсулу, — произнёс я и начал разогрев движка силовой брони. — Если что, Вояки нас прикроют, но оружие держать в готовности.
— Думаешь, это спасательная капсула? — спросил меня Пётр.
— Да, думаю, — кивнул я блоком сенсоров. — Иного объяснения её конструкции и размерах я не вижу. Тем более, она зачем-то прилетела в кратер Агриппа, где тоже были замечены кратковременные лунные явления. В кратере Кеплер тоже было что-то наподобие, именно поэтому мы и сунулись туда.
Совершив короткий полёт, мы вместе приземлились у этой яйцеобразной хуюмболы и начали её внешний осмотр. Никаких подсказок о методах её открытия обнаружено не было, сама она была размером с небольшой такой УАЗ модели «буханка». Это прямым текстом говорило нам, что внутри просто физически не может быть слишком много ништяков, если они вообще там есть.
— Думаю, вскрывать здесь нецелесообразно, поэтому предлагаю погрузить её на луноход и доставить на базу, — предложил я.
— Здравая мысль, — согласился Бац и взялся за верхнюю часть.
Лежала она на боку, видимо, топлива для правильной посадки не хватило. Я взялся за сопло и мы вдвоём потащили эту капсулу к краю кратера, где, следуя моей команде, взвод Лунных Вояк готовил тросы и подъёмный механизм с лунохода.
— Не особо тяжёлая, — прокомментировал Бац. — Тросы должны выдержать.
— Посмотрим, — ответил я на это.
Дотащили довольно быстро, тут помогли усовершенствованные гусеницы, встроенные в ноги наших силовых броней, которые ускоряют передвижение многократно. Третья нога, появившаяся на последних моделях, решает вопрос с центром тяжести, а также увеличивает немного грузоподъёмность силовой брони.
Притащив капсулу к группе ожидающих Вояк, мы помогли им обвязать её тросами и проследили за подъёмом её наверх.
— Возвращаемся к нашим.
Натти, Пётр и Чжан Ёп же сканировали поверхность с помощью встроенных в брони рентген-сканеров. Они должны пробивать землю метров на пять, поэтому мы рано или поздно найдём базу, к которой, по всей видимости, направлялась спасательная капсула.
— Есть какие-нибудь результаты? — спросил я у Натти, включая свой сканер.
— Пустая порода, — вздохнула та. — Уже пятьдесят метров отсканировала, ничего, мертвенная чернота…
Я тоже видел на сканере черноту. Видимо…
— Ребята! — привлёк наше внимание Пётр. — Вы же видите черноту?
— Ну, да, — ответила Натти.
— Я тоже, — произнёс он. — Но что если это защита от ракетных ударов, как было у нас на Санта-Крус? Сплошной бетон тоже будет виден как непроглядная чернота на сканере, ведь так?
— Парень говорит дельно, — отметил Бац. — Но как тогда искать?
— Надо пройтись по направлению движения спасательной капсулы, — предложил я. — Есть вероятность, что она не долетела до цели. Начала снижение, движок заглох, а потом она упала.
Чжан Ёп, никак не комментируя свои действия, устремился к месту падения капсулы.
— Она ведь носом в ту сторону смотрела? — указал он манипулятором на север.
— Ага, — подтвердил я.
— Идём туда, — решил он.
Теперь всё выглядит так, будто это была его идея. Мастерски исполнено. Видимо, в рамках идеологического воспитания научился…
Пошли по линии предполагаемого маршрута капсулы и щупали лунный грунт сканерами. Кротов тут, насколько знаю, не водится, поэтому никто не должен обижаться на вмешательство в интимную частную жизнь.
— Шухер! — Бац аж подскочил вместе с силовой бронёй. — Спрут в земле!
Вот он заорал, а никаких взметающихся облаков реголита и лазерных разрядов всё нет и нет.
— Покажи, — попросил я его.
— Да вот тут он! — Бац ткнул левым манипулятором куда-то перед собой. — Здесь лежит, сука…
Я подошёл к нему и навёл сканер на указанное место.
— И правда лежит, — подтвердил я для остальных. — Правда, кажется, он окончательно сдох. Видимо, заряд закончился или не вынесла душа поэта…
— … позора мелочных обид, восстал он против мнений света, один, как прежде… и убит! — продолжил за меня Пётр.
— Ты всё ещё меня удивляешь, Пётр! — засмеялся я удивлённо.
— Александр Сергеевич Пушкин — это азы, — с нотками самодовольства ответил Пётр. — Бродского, правда, совсем не понимаю…
— Ты в этом не одинок, — ответил я на это серьёзно. — … В который раз на старом пустыре, я запускаю в проволочный космос, свой медный грош, увенчанный гербом, в отчаянной попытке возвеличить, момент соединения… Нихуя не понятно, что он хотел этим сказать и какая ценность в этом стихотворении… Постскриптум, блядь… Хотя что-то наводящее тоску в этом стихотворении есть, некая атмосфера, но всё равно до сих пор, несмотря на своё высшее медицинское образование, которое после апокалипсиса только расширилось.
— Тема одиночества, — произнесла Натти очень грустным тоном. — Неоднократные попытки наладить взаимоотношения, провальные…
Ой, ну я ляпнул, блядь…
— А вот «Не выходи из комнаты», — сменил я тему. — Многие ведь подумали, что это в тему самоизоляции, которую объявили во время пандемии ВИ-вируса. Думаю, это стихотворение не о том, но люди часто выдают желаемое за действительное. О, что-то мне подсказывает, что мы пришли.
Валун, так органично погруженный в реголит кратера, оказался полым внутри. А рядом с ним оказалась подозрительно удобная ровная площадка, совершенно неслучайно обладающая четырьмя базальтовыми колоннами, которые совершенно точно не отсюда, так как базальтовые моря отсюда далеко и тут преобладают в основном ANT-породы. Значит, их сюда кто-то притащил, потому что для камней очень несвойственно переезжать на тысячи километров, становиться в идеальный квадрат и обтёсываться лазерными резаками в приятную глазу форму. Сверху такое благолепие не увидишь, но стоя перед этими колоннами сложно не обратить на них внимания.
— Вскрываем? — повернулся я к остальным.
— А давай, — кивнул Чжан Ёп. — Не зря же пришли.
Я выдвинул из правого предплечья рентген-лазерный резак, прекрасно подходящий и под камень, и под металл.
Разрезать камень и добраться до самой настоящей шахты лифта было не неожиданно, примерно что-то подобное мы видели через сканеры. Бросил вниз дрона с камерой. Маленький шарик раскрыл микродвигательную систему, замедлил скорость падения, выдвинул ножки и начал обозревать всё происходящее в лифтовой шахте. Первым делом он наткнулся на кабину. В отличие от фильмов ужасов, технический люк тут был наглухо задраен, поэтому больше никакой полезной информации от дрона, помимо сведений, что ничего опасного в шахте лифта пока нет, получить не удалось.
— Цепляю крюк, подсоединяйтесь, я первый спускаюсь, — прокомментировал я свои действия.
Спуск вниз был обыденным. Чем-то необычным была верёвка, способная в одиночку выносить всю массу силовой брони. Углеродные нанотрубки, с применением которых была изготовлена эта верёвка, танк Т-80У может навесу месяцами держать, не говоря уже о кратковременном спуске трёх-четырёх силовых броней.
Встал на кабину, правда, ненадолго. Крыша кабины не выдержала веса и меня слегка тряхнуло, пока я неуправляемым куском металла обрушался на пол.
Система управления быстро определила, что хруст, который я создал, исходил от ломающихся костей, которыми была усеяна кабина. Образцы оружия здесь тоже были, видимо, эти неведомые обитатели базы «Агриппа» пытались свалить с этажа и отчаянно отстреливались.
Выхожу из кабины на этаж.
— Ребята, пусть всем пофиг, но со мной всё в порядке, — сообщил я спускающимся сообщникам. — Тут кости, много костей.
Вижу вполне классический, устроенный логично пропускной пункт, вполне обычный турникет которого был вырван с мясом.
Света нет, пыль кругом, грязь, пятен крови уже давно нет, но есть какой-то тёмно-красный порошок, взлетающий взвесью при моих шагах.
Сканирую пространство вокруг. Никаких признаков жизни. Кабинеты всякие, есть даже зал с опенспейс, что было круто, модно, молодёжно в наше время, но начало постепенно отходить в прошлое, так как ни начальство, ни работники не любят, когда следят за их работой. Поэтому если начальство не ебанутое, оно никогда не захочет опенспейс или откажется от него в кратчайшие сроки. Работа не работа, когда за тобой вполглаза пасёт твой непосредственный начальник. Ну и ты нет-нет, но видишь, как он попинывает хуи или занимается не тем, что надо бы. Долго такая херня продолжаться не может. Я сам в опенспейсе никогда не работал, но один одноклассник рассказывал, что вкалывал в Москве на какую-то конторку…
Так вот, здесь эти передовые инопланетяне не избавились от опенспейсов, всё, на что их хватило: стыдливо огородить столы высокими перегородками.
Бумаги использовались пластиковые, ничего не истлело, всё лежит как в первый день, правда, в пыли.
Буквы вообще непонятные, пробелов нет, это будет тяжело для земного понимания. Пусть Захар занимается, ему полезно.
Дождался остальных.
— Разбредаемся и по первому сигналу кричите, — предупредил я всех.
За мной как бы случайно увязалась Натти. Пшикнул запрос на подключение по индивидуальному каналу. Одобрил.
— Куда пойдём? — с азартом спросила Натти. — Может, за вон той толстой дверью лежит что-то ценное?
— Ага, конечно, — усмехнулся. — Скорее всего, реакторы там стоят. Они очень дорого стоят, опасны при взрыве, поэтому переходная дверь обязательно бронированная. Законы логики в этой Вселенной везде работают, поэтому рецепт ограждения базы от радиации очень похож на наш.
Стены покрыты чёрным металлом, полы белые, тоже металлические. В кабинетах обычная офисная мебель, практически во всех, кроме подсобок.
Но всё изменилось, когда мы с Натти пошли по серебристой линии. Это вывело нас на лабораторию или что-то вроде того, так как десятки приборов непонятного назначения. Всё выключено, электричества давно нет, свечу фонариком.
— Твой коллега, да? — засмеялась Натти, глядя кости, лежащие в синтетическом белом халате.
— Видимо, — ответил я равнодушно. — Смотрим дальше, но на карте место пометь.
Системы управления уже потихоньку рисуют карты, которые будут очень неплохим подспорьем при дальнейшем исслеовании.
Брифинг-зал, совсем как у нас: куча экранов, клавиатур, мышек, столов и стульев, исполненных из металла. Картин не было, вообще никаких, даже фотографий. Значит, не зашло им в своё время или не догадались. Или они тут были на работе и строго следовали какому-нибудь запрещающему регламенту. Мы ничего не знаем, но узнаем.
— Док! — раздалось из динамика восклицание Баца. — Иди к нам, мы тут такое нашли! Ты охренеешь просто!
Что они такого могли найти, чтобы я охренел? Да я только вчера воевал против древних роботов охраны подземной базы инопланетян воевал! Но, хрен с ним, он меня заинтриговал.
— Пойдём! — позвал я Натти, склонившую сенсорный блок над костяком, лежащим в какой-то стеклянной капсуле.
— А? Да, пойдём, — кивнула она.
Я сориентировался по на ходу рисуемой карте подземного уровня и вышел на Баца спустя минуты две. Тот стоял в каком-то помещении, напоминающем наш штаб, с экранами, с консолями и терминалами и даже со столом, чем-то напоминающим наш голографический.
— Зырь! — Бац ткнул манипулятором в стол.
— Ну? — не понял я.
— Да ща! — Бац снова махнул над столом манипулятором. — Бля, только что бы…
Над столом возникла качественная голограмма какого-то мужика явно нечеловеческого вида, ну, то есть гуманоид, с волосами на голове, короткой бородкой, но кожа на морде красная, причём он не гипертоник какой-то, а реально краснокожий, на половину физиономию какая-то абстрактная синяя татуировка, открывает рот и что-то говорит.
— Абракадабра, бла-бла-бла, абракадабра, выр-выр-выр, абракадабра, бла-бла-бла, — что-то наподобие я услышал из его уст.
— Вы что-нибудь понимаете? — спросил я у присутствующих.
— Док, я вообще нихуя не понимаю, — пожал плечами Бац. — По жизни.
Глава семнадцатая. Код «Синий»
— Что будем делать со всем этим? — задала всех волнующий вопрос Натти. — Продолжим исследование?
— Конечно! — ответил я, отрываясь от инопланетной «абракадабры», которая явно пошла по второму кругу, а затем включил связь с нашим пока что не супер, но компьютером. — Захар! Считай запись с моей брони. Там есть непонятный язык, скорее всего, инопланетный. Надо попытаться перевести его. Задачу понял?
«Принято, Доктор», — появилась надпись на весь экран.
— Вот и отлично! — улыбнулся я. — Через сколько ждать результат?
«Анализ записи…» — появилась надпись. — «В течение шести часов будет дан полный перевод. Для ускорения перевода необходимы дополнительные аудиозаписи и письменные источники».
— С источниками любой дурак справится! — возмутился я. — Но ладно, постараемся найти.