Профессор явно хотел добавить что-то ещё, но, как я и рассчитывала, орать вслед не стал, позволив мне подхватить под руку Тэрона и беспрепятственно выскочить наружу.
— Ты поговорила с профессором насчёт своего дара? — осторожно поинтересовался Тэрон.
Я помахала рукой Хемайон, и она с готовностью выбежала из цветника, чтобы подхватить меня под свободную руку.
— Хорошие новости? — уточнила она.
Как посмотреть. Пока я очень надеялась, что попросту не столкнусь с душевным потрясением такой силы, что повторю судьбу Ианты Патрину. Не было в университете человека, из-за которого я бы потеряла голову.
С другой стороны, меня уже разбирало любопытство. На сколько можно усилить дар? Есть ли предел?
Получится ли расплавить-таки ненавистные накопители?
От последней мысли несло нездоровым азартом, и я перестала улыбаться. Но запугивать друзей не стала — хватало и того, что запугана была я сама, и это точно не добавляло душевного спокойствия, столь необходимого нам всем.
— С моим даром все в порядке, — выбрала я самую позитивную новость. — Это маятниковый резонанс из-за слишком частого использования магии.
Тэрон заметно успокоился и кивнул — похоже, о резонансе он уже успел где-то вычитать. Хемайон ни о каких маятниках ещё не слышала, и дорогу до столовой мы скоротали за полезной и исключительно благонравной беседой с поучительными цитатами из библиотечного учебника, с которым, как выяснилось, и ознакомился нелюдимый полуэльф. Если этот разговор не соответствовал высоким требованиям к светскому поведению, то я не могла сказать, что же тогда соответствовало бы им.
А вот в столовой, как и следовало ожидать, все пошло наперекосяк.
— О, а вот и леди! Давайте к нам!
Рыжеволосый друг Фасулаки был громогласен и ярок. Никакой возможности сделать вид, что ничего не заметила. Зато — благодаря некрасивой оговорке — можно было притвориться, будто Налбат обратился к нам с Хемайон, а не только ко мне. А провести за нами полуэльфа было не так уж и сложно.
Я сжала пальцы на предплечье Тэрона, не позволив ему услужливо отколоться от компании, и одарила неразлучную троицу — Налбата, Спанидиса и Фасулаки — насквозь фальшивой улыбкой.
— Надеюсь, вы не против компании, — сказала я, чрезвычайно довольная собой.
Фразы-ловушки в невинном, казалось бы, разговоре — неотъемлемая часть науки быть леди. Не то чтобы я была так уж хороша, но Налбат однозначно мне проигрывал.
Ответить, что против, он уже не мог — тогда вместе с компанией откланялась бы и я. Рыжеволосый разбойник вынужденно подтвердил, что его все устраивает, и я потащила Тэрона за собой.
Он замешкался. Свободный стул был только один, и я уступила его Хемайон, оставшись стоять.
Фасулаки тяжело вздохнул и принес стул от соседнего стола. Тэрон понятливо прихватил ещё один и кое-как втиснулся между мной и Налбатом — с другой стороны места было больше, но полукровку это не остановило.
Счастливыми любители пари не выглядели, но промолчали. Кажется, пока я вела со счетом два-ноль — только это тоже не было хорошей новостью.
Азарт. Кто бы мог подумать…
Поднос с завтраком тоже был всего один, и его я тоже уступила Хемайон — под крайне неодобрительным взглядом Налбата. Спанидис неопределенно хмыкнул и, извинившись, пошел к раздаточному окну. Тэрон, убедившись, что на его стул никто не покушается, увязался следом — не упускать же шанс проскочить без очереди!
Я одобрительно улыбнулась обоим и завела подобающую беседу, благо утренний туман давал отличный повод. Налбат тему предсказуемо не поддержал, но направить разговор в неправильное русло помешал Фасулаки.
— Вы свободны после четвертой пары, миз Доро?
Занятий в расписании было всего три — первокурсников то ли жалели, то ли опасались перенапрячь (что вероятнее). Я об этом помнила, но всё-таки покосилась на Хемайон и уточнила количество лекций у нее — просто чтобы вовлечь стеснительную подругу в разговор.
— После занятий я в вашем распоряжении, господин Фасулаки, однако должна предупредить, что сегодня, возможно, буду не в лучшей форме, — сообщила я и рассказала о «маятнике» и опасениях профессора Бианта.
Фасулаки — кто бы сомневался! — пришел в восторг.
— Это же значит, что можно опробовать более сильную защиту! Чем мощнее станет ваш дар, тем большую область исследований можно закрыть с вашей помощью!
— Конечно, — с сомнением согласилась Хемайон, — только чем мощнее станет дар, тем сложнее будет с ним справляться, — заметила она и поежилась — не иначе, вспомнив про огромную ель посреди мастерской.
Я была вынуждена согласиться, и Фасулаки несколько скис. Возвращение Тэрона с полным подносом не добавило старшекурснику хорошего настроения, зато я благосклонно кивнула Спанидису и радостно вцепилась в вилку.
Разумеется, радоваться было рановато.
— Так в чем проблема? — с исключительно невинным видом поинтересовался Налбат. — Мы же вполне можем устроить леди вводный курс практического конмага!
Я растерянно промолчала. Практические занятия мне были нужны — однозначно, потому что сама я с трудом представляла, что делать. Но Налбат в качестве учителя… стоило только подумать об этом, как внутри что-то сжалось от нехорошего предчувствия.
— Отличная идея, — неожиданно сказал Тэрон. — Я бы с удовольствием присоединился.
Свою вилку он стиснул так, что костяшки пальцев побелели от напряжения, но голос звучал ровно. Уголки его губ едва заметно приподнялись в улыбке, и я вдруг осознала, что мне и в самом деле будет гораздо спокойнее, если «рыцарь» будет рядом.
И Хемайон с собой возьмём, если уж Налбата жизнь ничему не учит!
— Да, это было бы замечательно, — подтвердила я и изобразила самую обворожительную улыбку. — Правда, Хемайон?
Леди не пристало злорадствовать.
Но иногда так хочется…
Глава 10. Бездонная пропасть
Из столовой я буквально выпорхнула на крыльях веселого, злого вдохновения. Лекция по физике, в свою очередь, живо напомнила мне, почему люди не летают.
В «Серебряном колокольчике» к естественным наукам относились с некоторым пренебрежением. Конечно же, леди совершенно необходимо знать географию или историю, чтобы поддержать светский разговор, но, право, к чему вдаваться в скучные подробности? Едва ли на рауте или за торжественным ужином кто-нибудь из гостей пожелает обсудить основополагающие законы физики или научную революцию. Там, где присутствуют леди, всегда найдется другая тема для разговора, куда менее утомительная для неподготовленных умов.
Внезапно осознать, что неподготовленный ум тут скорее я, чем все остальные, было до ужаса неприятно. Но это Тэрон всю лекцию просидел с горящими глазами, подавшись вперед, а Хемайон — нетерпеливо ерзая, когда профессор обращался к аудитории: привлечь внимание и ответить вслух она все еще стеснялась, однако ответы, несомненно, знала. Я же только стискивала зубы, чтобы ничем не выдать собственной беспомощности.
Я разбиралась в музыке, недурно рисовала акварелью, вышивала гладью и могла завязать разговор с любым собеседником. Если бы меня вывели в свет, ни у кого не возникло бы и тени сомнения, что перед ним — леди, достойная дочь виконтессы.
Но в Эджине, похоже, все это не имело никакой ценности. Даже мое умение держать себя в руках не стоило ничего — потому что держаться с достоинством вовсе не означало быть такой спокойной, какой леди должна казаться со стороны.
А физика… все, на что меня хватало, так это на глубокомысленное замечание, что в древности физика и философия считались синонимами. Увы, едва ли оно удовлетворило бы экзаменационную комиссию. И кто знает, где еще обнаружится бездонная пропасть в знаниях, без которых магией не овладеть?..
К своему ужасу, я начинала понимать, почему Фасулаки был так уверен, что без покровителя мне не справиться. Должно быть, он уже имел удовольствие общаться с воспитанницами закрытых пансионов и примерно представлял, в чем леди должна преуспевать, а в чем ей вполне простительно не понимать ровным счетом ничего.
Мне простительно уже не было, и в общежитие я вернулась мрачнее тучи. Близилось время практических занятий с Налбатом; я по-прежнему не ощущала никакого энтузиазма, несмотря на поддержку Тэрона, но отступать не собиралась.
— Что, уже слышали новости? — поинтересовалась вместо приветствия миз Вергиди, повстречав нас с Хемайон в общем холле женского крыла.
Я спохватилась и перестала неприкрыто хмуриться. Хемайон, заметив перемену настроения, тоже расслабилась.
Рановато.
— Новости? — переспросила я. — Мы только что с занятий.
Миз Вергиди понимающе кивнула.
— В городе под Эджином объявили о пропаже еще одной девушки. Ректорат серьезно обеспокоен, и всем вольнослушательницам теперь запрещено покидать стены университета без сопровождения.
Лично я никакие стены покидать не собиралась (мне и здесь приключений хватало!), но и о пропажах слышала впервые. Хемайон, видимо, тоже.
— Но я хотела сходить на воскресную ярмарку… — растерянно сказала она.
— Найди сопровождающего из числа преподавателей, — пожала плечами миз Вергиди. — Миз Доро наверняка сможет помочь с этим, не так ли?
Миз Доро и о воскресной ярмарке впервые слышала, и настроения это не улучшало.
— Разумеется, — отозвалась я, тем не менее, — я могу обратиться к профессору Бианту. — Вот здесь я могла собой гордиться: голос звучал ровно и спокойно, хотя кончики пальцев опалило злым жаром, и пришлось поспешно прятать руки. — А вы не собирались на ярмарку, миз Вергиди?
Старшая по женскому крылу резковато качнула головой и растянула губы в улыбке:
— У меня свои планы на воскресенье.
— Жаль, — искренне отозвалась я. — Мне бы хотелось услышать больше об этих исчезновениях.
Миз Вергиди мигом растеряла все веселье и нахмурилась.
— В общей сложности пропало двенадцать девушек от четырнадцати до двадцати лет, — сухо сообщила она, явно потеряв интерес к разговору. — Большинство — из числа приезжих, останавливавшихся в городе на ночь, трое — из местных. По правде говоря, жандармы не слишком следили за путешественницами, и дело получило ход только после второй девушки из числа горожан, и пока поиски ничего не дали. Поэтому, вдобавок к запрету выходить в одиночестве после наступления темноты… — она запнулась, видимо, вспомнив, что запрет на одиночные прогулки по городу уже озвучила, и развела руками, не желая повторяться. — Кстати, загляните ко мне вечером, миз Доро. Вам пришло несколько писем. После занятий я отыщу их и передам.
— Спасибо, — отозвалась я, постаравшись выдержать прежний ровный тон, и, не задумываясь, сделала быстрый книксен на прощание.
Кажется, вести о моем зачислении в Эджин достигли поместья Оморфиас. Я боялась представить себе реакцию отчима на то, что его падчерица загремела в магический университет. Да еще и отличилась при поступлении — как будто прочих проблем мне было мало!
— Ты правда сможешь уговорить профессора Бианта? — с надеждой переспросила Хемайон, выдернув меня из мрачных размышлений.
Я заставила себя улыбнуться.
— Во всяком случае, сделаю все возможное, — пообещала я и, подхватив соседку под руку, направилась в свою комнату: Тэрон ждал нас внизу, и тянуть не следовало. — Хотя, по-моему, ректорат перестраховывается. Кто же рискнет нападать на мага?
— На нас не написано, что мы маги, — рассудительно заметила Хемайон на ходу. — Да и если напишем — кто знает, вдруг похититель не знает грамоты?
Я представила себе пару девиц с крупными надписями «Осторожно, вольнослушательницы Эджина!» на лбу и едва сдержала дурацкий смешок. Что-то подсказывало, что подобными сведениями с куда большей долей вероятности удастся не отпугнуть похитителя, а привлечь внимание городских кутил и прожигателей жизни.
Как ни крути, провальный план.
— Хорошо, от надписей воздержимся, — пообещала я. — До воскресенья еще есть время, а профессор Биант часто дежурит в зале накопителей. Я постараюсь поговорить с ним утром.
В комнате мы не задержались — только оставили сумки с конспектами да сменили обувь на более подходящую для длительных прогулок; но Тэрона, по всей видимости, за это время тоже успели просветить касательно последних новостей. После намека Фасулаки на неуместные визиты в женскую часть общежития (хотя вот уж кто бы говорил!) полуэльф не рисковал заглядывать в восточное крыло, но поджидал нас у самых дверей, бледноватый и взволнованный.
— Вы ведь не станете покидать университет?
— Станем, — с нарочитой беспечностью сообщила я и отработанным жестом подхватила Тэрона под руку, вынудив резко развернуться в сторону движения.
Однако с мысли его это не сбило.
— Но…
— Миз Вергиди уже обо всем рассказала, — сказала я и одарила полукровку мимолетной улыбкой. — Я искренне польщена твоим беспокойством, Тэрон, но, право, мы не настолько беспечны, чтобы нарушать университетские правила… во всяком случае, до тех пор, пока не освоимся здесь как следует.
Когда разговор касался мыслей и личных замечаний Тэрона, наблюдать за его реакцией было забавно и до боли неловко одновременно. Он краснел, мялся — и при этом удивительно твердо стоял на своем.
Должно быть, в детстве ему за это доставалось отдельно.
— Я бы предпочел, чтобы вы оставались предусмотрительны и осторожны и после того, как освоитесь, — пробормотал он, уставившись себе под ноги.
Кончик уха, выглянувший из-под каштановых кудрей, был пронзительно-бордовым. Мне даже нестерпимо захотелось поправить непослушный локон, чтобы скрыть чужую слабость.
Но обе руки, к счастью, у меня были заняты.
— А ты? — с любопытством уточнила я. — Не хочешь сходить на ярмарку, если мне удастся уговорить кого-нибудь из преподавателей сопроводить нас?
Тэрон не поднимал взгляда.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Почему? — наивно спросила Хемайон, выглянув из-за моего плеча.
Тэрон тоже наклонился вперед, хотя как раз его было прекрасно видно и так, и, повернув голову, выразительно дернул себя за ухо. На заостренном кончике остался белый след от напряженных пальцев — чтобы через пару секунд слиться с общим бордовым тоном кожи.
Нескладный полукровка напоминал эльфа примерно в той же степени, в какой голенастый жеребенок был похож на породистого скакового коня, — но родство никаких сомнений не вызывало. А эльфов в человеческих селениях, признаться, не слишком любили — и из-за пресловутых сложностей с границами и условностями, и из-за разнообразных казусов с хорошенькими горожанками: честный брак волшебный народец искренне считал еще одной глупой человеческой формальностью, которая не стоила и капли внимания, а вот сами женщины внимания все-таки удостаивались. На свою голову.
Должно быть, мать Тэрона постаралась донести до сына, каким бременем может стать для юной девушки поруганная репутация, если уж он так переживал о том, что о нас с Хемайон могут подумать на ярмарке, если мы появимся в компании полукровки.
С другой стороны, последние несколько дней мы появлялись в его обществе достаточно часто, чтобы о нас уже подумали все, что только можно. И еще немного того, о чем в адрес леди и думать нельзя.
Все, что нам оставалось, — это игнорировать возмутительные шепотки и быть выше грязных сплетен. Как и подобало леди.
— Пустое, — забывшись, я пожала плечами — и непроизвольно подтащила поближе к себе и Хемайон, и Тэрона. — Если мы куда-то и пойдем, то нас будет сопровождать профессор. Неужели кто-то решится на необдуманные действия и слова в присутствии мага из Эджина?
— Если и решится, то быстро пожалеет, — подхватила Хемайон и хихикнула — видимо, тоже представила себе еще и преподавателя с предупреждающей надписью на лбу.
Тэрон промолчал, но, кажется, так и остался при своем мнении. Увы, переубеждение упрямого полуэльфа пришлось отложить: впереди показалась ограда тренировочного полигона, и я прервала обсуждение, чтобы не пришлось звать с собой неразлучную троицу старшекурсников — любителей пари.
Хотя вот они — тут я и сама готова биться об заклад — уж точно ни секунды не сомневались бы…