— Карл, — поправил маг.
— Ты хотел что-то предложить, Карл?
— Да, мой род некогда вывел силу крови, — осторожно начал он. — Хотя эта силу не совсем полезна в бою, но она поможет…
— Конкретнее, — махнул рукой Синдзи. — Что ты можешь и чем нам это поможет?
— Моя кровь — сильнейший яд. Капли, упавшей в колодец, хватит, чтобы отравить его на несколько недель.
— Яд смертельный? — уточнил парень.
— Да.
Синдзи задумчиво взглянул на крепость и произнес:
— Кровь как смертельный яд… Откуда берут воду в ущелье? — спросил Синдзи.
— Справа в стене выходит небольшой ручей, — подал идею Карл.
— Он берет начало в горах, — кивнул боевой конунг. — Вот только он настолько чахлый, что, скорее всего, у них есть колодец.
Парень резко развернулся и махнул рукой магу.
— Пойдем, нам нужен отряд «Уч-керед».
Ритуал выдал голубую вспышку и спустя несколько секунд погас. Однако, несмотря на сложный рисунок, алхимическую подготовку больного офицера, медальон, определяющий отравление, не поменял своего цвета.
— Оно не действует, — ошарашенно произнес маг и растерянно оглянулся. — Очищение «Голубого дыхания дракона» не действует на эту заразу!
— Что можно попробовать еще? — произнес управляющий крепости.
— Ничего! У нас не осталось ничего! Если «Голубое дыхание дракона» не справилось, то помочь могут только боги!
— Сколько у нас заболевших? — хмуро поинтересовался глава у стоявшего рядом офицера.
— Пятьсот, — ответил тот.
— Как пятьсот? Вчера же было шестьсот пятьдесят!
— Сто пятьдесят умерли, — мрачно ответил офицер.
— Демоны бездны, — вздохнул управляющий и взглянул на растерянного мага. — Видит хранительница Раккоташ — я этого не хотел. Слушайте меня внимательно: никого из крепости не выпускать и немедленно отправить сообщение в Таримук «Черная метка».
— Погодите, — тут же взбеленился маг. — Мы ведь еще живые! Может, кто-то выживет и нас…
— Ты знаешь, как эта зараза попала к нам? — рыкнул глава крепости.
— Нет, но она точно имеет под собой магическую природу и…
— Ты можешь поставить свою жизнь на то, что она не передается между солдатами?
— Нет, но…
— Тогда закрой свой рот и делай, что я говорю! Запереть крепость и подать сигнал «Черная метка».
Синдзи обвел собравшихся вождей вокруг костра и с усмешкой спросил мать Бурю:
— Сколько было людей в крепости позавчера?
— Тысяча двести душ, — нехотя ответила старуха.
— Сколько сегодня?
— Восемьсот двадцать.
— Почти четыре сотни мертвыми, — с усмешкой произнес Синдзи. — Четыре сотни мертвых без боёв, без сражений и рисков. И это только начало. Еще пару дней — и ворота просто некому будет открыть.
— На войне нет чести, — вздохнул медведь.
— На войне есть только мертвые и живые, — закончил за него присказку севера вождь «Волков».
— Хех, — усмехнулся вождь «Уч-керед». — Даже мертвые могут выиграть. На войне могут быть только проигравшие и победившие.
— Философы — хмыкнул Синдзи. — Все знают, откуда у нас этот яд?
— Все, — кивнул медведь.
— У кого-то еще есть вопросы, насколько полезны баритонские маги?
— У меня есть вопросы к их количеству, — вмешался волк. — После войны они могут собраться в один кулак и натворить немало бед. А ты им пообещал статус клана и земли!
— Я обещал тем, кто выживет, — поднял указательный палец боевой конунг. — А уж о том, чтобы их осталось как можно меньше, я позабочусь.
Вождь «Волков» хохотнул и хлопнул себя по колену.
— Порой мне кажется, что внутри тебя демон!
— Порой мне так тоже кажется, — кивнул Сидзи. — Баритонцы будут штурмовать замки, будут на острие атаки и прикрывать первые ряды. Я согласен дать им земли, но за это они заплатят кровью.
— Уговор был насчет того, какие земли им достанутся? — спросил вождь «Оленьего рога».
— Нет. Уговора не было. А вот земли, где засели остатки великих кланов Баритонии, есть. И желание воевать с ними у меня совершенно отсутствует.
Контур вокруг Мака наполнился серебряным светом, и, как только последняя руна заблестела металлом, темный подмастерье кивнул Арту, давая отмашку.
Темный паладин, стоявший в ключевой руне, начал подавать силу в ритуал, и плоть тел, сложенных в центре ритуала, пришла в движение. Кожа, мышцы и кости переплетались в один плотный комок. С каждой секундой он все сильнее уплотнялся, но в какой-то момент замер и спустя мгновение начал вытягиваться.
Из плотного овала, покрытого костяной броней, начали вытягиваться сотни коротких ножек, а возле головы стал расти крупный нарост. Спустя несколько минут перед Артом стояла огромная сороконожка с уродливым серо-зеленым наростом вместо головы. Как только ритуал угас, Арт вывел получившееся создание из центрального круга и махнул Маку.
— На этот раз твой голем может поспорить насчет уродливости с поделками Левитании, — с усмешкой произнес темный паладин.
— Мне без разницы, как он будет выглядеть. Лишь бы выполнял свою функцию, — заявил темный подмастерье и отправился в сторону голема. — Пусть для начала поднимет защиту.
Арт кивнул и подал сигнал новой твари, которая тут же окуталась серым, мутным щитом.
— Хорошо, а теперь боевой режим, — кивнул Мак.
Тварь тут же развернулась и принялась выпускать один серый кулак за другим. Заклинания, пролетая по поляне, оставляли после себя серую пожухлую траву, но вреда дереву, в которое были направлены, толком не нанесли. Весь эффект закончился на пожелтении листьев на нижних ветках. Не более того.
— Слабо, — сморщился Арт.
— А нам сильно и не нужно. Нам нужно, чтобы они били со строгим интервалом. Нам нужен резонанс, который при серьезной нагрузке заставит щиты пойти в разнос. Если повезет — мы еще и взрыв неплохой получим, — пояснил темный подмастерье. — А это еще немного упростит нам штурм.
— Сколько нам таких уродцев надо?
— Хорошо, если сделаем два десятка, — недовольно ответил парень.
— Болит?
— Да, боль усилилась, — кивнул он.
— Покажи повязку. Надо взглянуть, помогла ли твоя экранизация.
Мак скинул рубаху и принялся осторожно снимать бинты.
— Тебе срочно надо заняться этой раной. Если ничего не придумаешь, то все, что мы делаем, — бессмысленно. Ты ведь не можешь уйти во тьму?
— Не могу, — кивнул Мак. — Как повязка?
— Рана сухая, — кивнул Арт.
— Значит, это все же какое-то заклинание или проклятье, а отсюда следует, что у меня есть шанс.
— Что-то может быть хуже проклятья?
— Поверь. Может, — кивнул Мак и закашлялся.
— Как ты собрался выяснять, что это такое?
— Ритуалистика. Будем по рунам расшифровывать эту дрянь. Другого варианта у меня сейчас нет, да и то… Я уверен, что это спровоцирует рану и она снова откроется.
— Это опасно.
— Да, но по-другому я ее не вычислю. Если получится расшифровать ее в рунической записи, то я смогу попробовать разрушить ее конструкт, — Мак взглянул на шкаф, из которого показалась заспанная мордашка Левитании. — Во время ритуала она будет следить за мной. Это должно помочь, если меня снова накроет.
— А если не поможет? Что если мы тебя потеряем? — спросил паладин, смотря в глаза Маку. — Ты подумал, что будет, если сил Левитании и моих не хватит, для того чтобы справится с этой заразой?
— Тогда молитесь, — тихо ответил темный подмастерье.
— И только попробуй снова не слушать моих указаний! — заявила Левитания темному подмастерью.
Тот уже стоял внутри сложного ритуала с четырьмя целительскими артефактами на шее.
— Не перебивай! — отмахнулся парень. — Арт! Главное — следи за периметром. Начиная с этой руны по периметру против часовой стрелки будет высвечиваться запись той дряни, что сидит во мне.
— А твои руки? Они не будут фонить?
— Это прямое подключение к стихии, — покачал головой Мак. — Здесь же будет записана магия, которая не дает ране закрыться.
Мак повернулся к ключевой руне и скомандовал:
— По местам! Магии будет немного, но мы не знаем, как эта дрянь себя поведет.
Парень достал ритуальный кинжал и сделал надрез на пальце. Выдавив каплю крови, он наполнил ее силой и уронил на ключевую руну. Ключевой конструкт ритуала неохотно мигнул, но с каждой секундой все сильнее начал наполняться силой.
Мак морщился от нарастающей боли в спине, но держался. Боль из ноющей начала перерастать в острую, кинжальную. Когда ритуал полыхнул и принялся выплескивать руны по периметру одну за другой, он почувствовал, как по спине потекло что-то теплое.
— Мак! — послышался голос девушки из-за спины, но парень продолжал контролировать процесс, пока в глазах не начало темнеть.
— Все-таки оно…
Мир перед глазами парня в очередной раз окончательно потемнел, и он свалился на землю.
Как закончился ритуал и его результаты Мак уже не увидел. Его перенесли в гостиную на диван. Там элементарно было больше места, а Левитании оно понадобилось для того, чтобы развернуть небольшую оранжерею с целебными травами.
Проснулся же темный маг империи оттого, что во рту был вкус прокисшего молока, моченых яблок и нестираных носков.
— Бху-бхе-буг, — выдал Мак первые звуки от рвотного позыва, который и оповестил дремавшую Левитанию о том, что пациент очнулся. И первым вопросом был: — Что за гадость?!!
— Г-г-гадость? — разлепив заспанные глаза, произнесла девушка. — Эта гадость спасла тебе жизнь!
— Это не отменяет ее вкуса, — повернулся набок Мак и сморщился от боли. — Ну, можно с натяжкой сказать — терпимо. Так что это была за гадость?
— Тайный состав рода, — недовольно буркнула девушка. — Что бы ты знал в алхимии! Это лекарство ставит магов на ноги за считанные часы, несмотря ни на какие магические увечья.
— Да, и как это зелье называется? — с трудом присаживаясь, спросил Мак.
— Это называется «Лазурный вдох»!
— У «Лазурного вдоха» яркий и четкий освежающий вкус лимона, — с упреком произнес темный подмастерье и оглянулся в поисках воды. — А то, что у тебя получилось… непохоже на лимон. Господи, дай воды или меня сейчас еще раз стошнит.
Левитания оглянулась и подала ему кувшин с водой, к которому Мак сразу же припал, делая глубокие жадные глотки.
— Вкусом в полевых условиях можно пренебречь, — произнесла она, пряча глаза. — И стойким послевкусием тоже! Подумаешь, неудобство…
Мак вытер рот и причмокнул, после чего переменился в лице.
— Тухлятина во рту — это, по-твоему, неудобство? — парень несколько раз встряхнул головой и начал глубоко дышать носом.
— Очнулся, — хмыкнул вошедший Арт. — Пойдем. Я думаю, ты готов к работе.
— О чем он? — спросил Мак, глядя на Левитанию.
— Иди сам разбирайся со своими рунами, — сразу открестилась Левитания.
Мак кое-как натянул штаны и последовал за паладином на улицу. Оказавшись там, он обнаружил ритуал, который готовил для опознания магии внутри своего тела, и целую поляну, занятую рунами.
— Круги считал? — хмуро спросил Мак, оглядывая тысячи рун.
— Сбился на третьей сотне и плюнул, — признался паладин.
— Плохо, — мрачно заявил Мак. — Получается, все было зря.
Родгаз обвел взглядом всех собравшихся паладинов и клириков и решительно заявил:
— Я ухожу!
На нем скрестились десятки недоумевающих взглядов, и послышался голос командующего паладинами:
— В каком смысле «ухожу»?
— В прямом. Мне необходимо кое-что доставить в Саторию.
— Вы… Вы не можете уйти! Куда мы без вас? Как мы…
— Вы давно уже действуете без меня, — слегка улыбнулся калека. — Вам давно не нужна моя помощь. Сражения и осады вы планируете без меня. Организацию лагеря вы также давно взяли на себя. Стратег из меня так себе. Вы давно меня переросли…
— Вы наш символ, — возразил паладин. — Вы наше знамя, которое нас всех объединило.
— Послушайте меня и запомните мои слова: человек в роли знамени — не лучшая идея. Человека можно убить, он может умереть от старости. Что вы будете делать, когда ваше знамя погибнет? — калека провел ладонью по столу и, слегка наклонив голову, взглянул на знамя ордена «Белоснежной розы». — Мне очень хочется, чтобы для вас знаменем стал орден. Чтобы эта роза вызывала трепет врагов и уверенность жителей империи в праведном суде и безопасности. Я хочу, чтобы люди верили вам и верили в вас, а не надеялись на меня. Я хочу, чтобы «Белоснежная роза» снова стала белоснежной, непорочной и праведной, какой я ее когда-то знал.
Калека поднялся из-за стола и, прихрамывая, вышел в центр зала.
— Так как ближайшее будущее ордена будет связано с войной, я предлагаю назначить командующим силами ордена предводителя паладинов Пауста «Светлый замысел», — указал калека на паладина. — До окончания войны это будет лучшая кандидатура. Есть ли те, кто не согласен с этим решением?
Ответом стала тишина в зале.
— Что же, тогда собрание окончено, — произнес Родгаз. — Я был рад, что смог поучаствовать в этой вехе истории нашего ордена.
Калека с трудом поклонился и вышел из зала, не став больше никому ничего объяснять. Он прошелся по коридору, с кряхтением поднялся по лестнице наверх и вошел в комнату, где его ожидали дети.
Он прошелся по небольшой комнатке и с шипением опустился на кровать.
— Ну, вот и все, — произнес он, глядя на молодого парня.
— Тебе необязательно туда идти, — недоверчиво произнес парень.
— Необязательно, — кивнул в ответ бывший следователь. — Однако, если я не дойду туда и не принесу, что должен, — много людей погибнет. И погибнет зря.
— А какое тебе до них дело? Они то…
— А какое мне было дело до вас? — усмехнулся в ответ Родгаз. — Мы империя. В империи нет чужих. Это такие же люди, как и мы с тобой. И если я не успею — они погибнут. Погибнет очень много людей.
Дверь скрипнула и в комнату вошел Пауст.
— Командующий… — произнес он по привычке.
— Уже нет. Родгаз. Зови меня просто Родгаз.
— Вы… Куда вы направляетесь? И что нам делать?
— Вам? Захватывать Шимат. Захватывать его целиком. На днях прибудет отряд магов от клана «Белого облака» и небольшая подмога от великих кланов с провизией. Строй план по прорыву и старайся не губить зря людей.
— А вы?
— А я отправлюсь в Саторию, — улыбнулся калека и повернулся к девчонке, сидевшей рядом. — Ну, как? Дойду я, Кира?
Девочка подняла к нему личико с глазами, наполненными золотом.
— Дойдете, — кивнула она.
— Успею я?
— Успеете, и он свое предназначение выполнит, — кивнула Кира. — Только вы этого уже не узнаете.
Ошарашеный паладин переводил взгляд с девочки на старого калеку и обратно, а Родгаз тем временем спросил:
— А почему не узнаю?
— Смерть вас догонит, — пожала плечами Кира и медленно улеглась на бочок. Подтянув к себе ноги, она закрыла глазки и тихо прошептала: — Там твое предназначение и свершится.
— А если он понесет — дойдет?
— Нет. Только ты донесешь, — покачала головой девочка, не открывая глаз.
— Что это значит? — спросил Пауст.
— Это значит, что мне нужно добраться в Саторию и передать содержимого этого мешочка Маку «Темное солнце», — объяснил Родгаз. — И никому, кроме меня, этого не донести.
— Она сказала, что вы там найдете смерть…
— Ты бы знал, как давно я ее ищу, — глядя в глаза паладину, ответил Родгаз. — Сколько раз я с ней виделся, чувствовал ее дыхание над ухом. Сначала боялся, потом смирился, а теперь жизнь превратилась в муку.
— Не говорите так! Все силы, собранные здесь, — это ваша заслуга! Это вы возродили орден и дали нам надежду…
— Я лишь валялся на коленях и просил у вас помощи, — покачал головой бывший следователь. — Я не сражался ни в одном сражении. Я даже еды приготовить не могу. Я лишь сделал то, что мог, — стоял на коленях и просил помощи.