Пока темный подмастерье продолжал накладывать усиливающие контуры, уже медленно, но все равно один за одним, темная тварь пыталась хоть как-нибудь противостоять безумному шквалу, тянущему ее внутрь воронки. От огромной многоножки с клешнями осталось не больше половины. Сейчас от нее отрывались уже не капли тьмы, а целые шматки тела.
— ПОЩАДЫ!
В последний раз взревела «Темная кисть», прежде чем оторваться от земли. Последние части твари разорвало прямо на лету, после чего она исчезла в воронке.
Мак держал воронку еще несколько секунд, чтобы убедиться в том, что все остатки твари отправились прямиком в стихию. Затем он принялся постепенно снимать контуры усиления, чтобы воронка не вышла из-под контроля, но это оказалось еще сложнее. Контроль, который он держал стальной хваткой, таял на глазах, и он старался успеть сделать это как можно быстрее.
Ламинарный купол, который Мак подпитывал при помощи големов, уже давно рухнул. На него просто не хватило контроля, а воронка вытянула всю тьму из боевых големов плоти, превратив их в гниющие куски мяса. Стальные артефактные големы также замерли, словно статуи, из-за перегрузки конструктов творящейся вокруг магической бури.
Темный подмастерье успел развеять все усиливающие контуры, но простой конструкт сбора силы, подключенный к каналам рук парня, и не думал исчезать. Маку пришлось схлопнуть его принудительно, приложив огромные усилия.
Когда он смог наконец это сделать, то по ушам ударила тишина. Абсолютная тишина, царившая над небольшим городком, в котором не осталось ни одной целой стены.
Ни одного пожара, ни одного вскрика или стона.
Ни одного живого человека на расстоянии сотни километров.
Взгляд цепляется за труп женщины под завалом и торчащие из-под рухнувшей стены ноги в сапогах.
Развалины деревянных и каменных домов…
Металлический запах крови вперемешку с запахом озона после грозы.
Плывущие на небе облака, окрасившиеся багряным цветом от света солнца, скрывающегося за горизонтом.
— Когда же это закончится?
Я никогда не слышал, чтобы кто-то не брал силу в стихии, а заталкивал ее туда, потому не сильно представлял, что из этого получится. А получился своеобразный пылесос с функцией блендера. Мало того что получившаяся конструкция всасывала силу в любой форме, но она же и расщепляла любую темную субстанцию до чистой силы. Именно благодаря этому я был уверен: «Темная кисть» больше не вернется, а если она и сможет переродиться, то навсегда останется в стихии.
Прием получился безумно эффективным, но у меня не получилось бы его создать, не занимаясь я постоянными тренировками по контролю в университете. Это очень сильно помогло.
А вот когда все наконец закончилось, я действительно струхнул. Струхнул от того, что почувствовал, как воронка начала тянуть силу и моего тела. В то же время, сбрасывая один контур усиления за другим, я чувствовал, что у меня словно сводило руки от перенапряжения. Казалось, еще чуть-чуть — и воронка выйдет из-под моего контроля и начнет жить своей жизнью, втягивая все, до чего сможет дотянуться. Я мог оказаться внутри стихии, разобранный до мельчайших составляющих, вместе с «Темной кистью».
Облегченно вздохнул я только тогда, когда с трудом смог схлопнуть этот конструкт. А вот дальше…
Помню: магическая буря была такая, что я не мог даже иглы тьмы создать. Все артефакты, что у меня с собой были, — словно с ума сошли. Магия была, но настолько нестабильная, что я не рискнул ею пользоваться.
Тьма, которую я засасывал в воронку и пускал в стихию, частично вернулась обратно и выпала черной росой повсюду: на мертвых телах, камнях, древесине и траве.
Я не знаю, что дал мне выпить Родгаз, но то, что рана «Темной кисти» исчезла, а тьма из моих рук снова отступила, означает, что это была не водица и не простое целебное зелье. Не знаю, что это было, но я полностью уверен: этот старый калека, не имея ни грамма силы за спиной, сделал для империи столько, сколько не сделал я.
Да, я много где успел влезть, я много куда сунул свой нос, но везде, где бы я ни был — я все делал при помощи силы. Мои знания и силы были моим оружием. А что было у старого калеки? Сомнительный опыт в прошлом? Больные суставы?
Все, что я мог для него сделать, — это передать его тело силам ордена или кланам, чтобы они могли похоронить его со всеми почестями.
Тело его я завернул в ткань, которую нашел на развалинах рынка. Тело нес на плече. Родгаз очень сильно исхудал и оказался довольно легким.
На тропу, ведущую к нашим силам, я вышел на рассвете. По этой тропе шла наша армия, и на ней было множество следов. Однако меня насторожило то, что среди следов големов плоти и мертвых солдат я обнаружил огромное количество свежих отпечатков копыт. Среди наших сил всадников не было.
А это значило, что степняки наконец показали себя и подвели свои силы в тыл нашей мертвой армии.
Я не склонен считать всех врагами, но то, как степняки мне уже помогли, пробудило чувство тревоги. И с каждым шагом эта тревога только усиливалась.
— Светлоликий! — склонился в глубоком поклоне глава корпуса разума. — Мы не могли предвидеть этого!
— Предвидеть чего? — изогнул одну бровь сидевший перед ним на мягкой подушке мужчина. — Предвидеть того, что сильнейший маг тайного дома наплюет на мой приказ? Или того, что через всю страну, словно раскаленный нож сквозь масло, пройдет обезумевшая нежить?
— Мы собрали все силы на границе и ждали удара, — произнес маг, не осмелившись напомнить правителю Сатории о том, что это был его приказ. — Мы не могли предвидеть, что на севере появится настолько могучая нежить.
— Неужели у нас нет достаточно грамотных темных магов, чтобы уничтожить этого костяного лорда?
— Не всё так просто мой господин. Это не простая нежить. Она создана с согласия первоисточника, а это совершенно другой порядок высшей нежити. К тому же сам он в бой вступает редко. Вокруг него уже целая армия тварей всех мастей и видов. Наше счастье, что он пока не создавал летающую нежить. Иначе бы нам пришлось туго.
— А сейчас, по-вашему, все не так плохо? Эта тварь идет сквозь нашу, оставляя после себя только пепелища и развалины.
— Это ужасно, — закивал глава корпуса разума. — Но и разделить силы между степняками и этой тварью мы не можем.
— Эти имперские прихвостни решили под шумок показать свои мерзкие крысиные зубы? — сморщился правитель. — Что эти бродяги придумали на этот раз?
— Крупные отряды степняков орудуют на севере и занимаются откровенным грабежом. В прямой бой не лезут и при малейшем признаке регулярной армии убегают, словно перепуганные птицы.
— Что и следовало от них ожидать.
— Наши лучшие умы недавно обратились ко мне с одной идеей и попросили разрешения ее проверить, — продолжил маг. — Дело в том, что на границе было замечено шевеление армии Антолии. В это же время появляется очень сильная нежить, собирающая армию. Вдобавок с севера резко активизируются племена степняков. Мы провели глубокую разведку и обнаружили еще одну группу нежити. Недалеко от места, где была уничтожена «Темная кисть».
Мужчина на подушках молча уставился в пол и с каждым словом становился все мрачнее и мрачнее.
— Но эта армия идет не к столице, а на запад, — произнес глава корпуса разума и непроизвольно втянул голову в плечи. — Мы считаем, что эта армия ударит по приграничной крепости с нашей стороны. Возможно, «Темная кисть» что-то знал и поэтому не стал вести переговоров и ударил сразу, но его силы не хватило…
— Отведите часть сил с юга границы, — стараясь держать ровный тон, произнес правитель. — Эти силы подтяните к основным крепостям южных префектур. Нам нужно остановить эту нежить.
— Но тогда мы рискуем пропустить удар от империи! А степняки могут…
— Со степняками поступим по-другому. Возьми лучшего дипломата и отправь его к степнякам. Нам необходимо, чтобы он договорился и они ударили той армии, что движется на запад, в спину. Пусть обещает что угодно. Хоть сто лет мира, хоть деньги, хоть земли и статус клана. Но они должны ударить и разбить основную часть сил! Ты хорошо понял меня?
— Да, Светлоликий! — согнулся в поясе маг.
— И еще кое-что, — правитель упер взгляд в собеседника. — Та нежить постоянно кричит имя клана «Йозу».
— Так и есть, повелитель.
— Клан «Йозу» в последние годы стал достаточно сильным, чтобы начать влиять на верных мне вассалов. Эти торгаши пустили корни слишком глубоко, — правитель Сатории выпрямил спину и, глубоко вздохнув, продолжил: — Придерживай силы, пока эта нежить хорошенько не прижмет «Йозу». Пора укоротить их длинные руки. Тем более такую возможность, как сделать это чужими руками и подчеркнуть, кому они обязаны своим существованием, упускать нельзя.
Акимура нервно перебирал пальцами широкий рукав своей боевой мантии. Вышивка золотыми нитками рун на плечах и груди свидетельствовала о том, что это не просто тряпка, а довольно сильный артефакт. Вот только уверенности главе клана «Дух реки Рё» это придавало мало.
Сейчас он наблюдал, как перестраиваются маги после первого пробного удара по защите крепости. Первый удар выявил ламинарный принцип защиты крепости, и это был худший вариант для имперских сил.
— Он достаточно умный, чтобы справится с этим, — послышался голос Кратоса совсем рядом. — Если он не мог выйти на связь и прислал вместо себя эти бумажки, то на это были серьезные причины.
— А если эти бумажки — не его рук дело? Что если его заставили их отправить? Что если он вообще мертв?
— Бумаги прибыли именно к тем, кому он доверял, — возразил проклятый. — Значит, отправил именно он. Можно было подделать эти странные бумажки и почерк, но надо знать, кому и куда их отправлять.
— Все равно на душе тревожно, — покачал головой азиат. — Мы сейчас в очень и очень уязвимом положении. Если к нам рванут силы из соседних крепостей, то нас могут взять в окружение.
— Чтобы оттуда вышли силы и направились к нам, надо чтобы они там были, — заметил Кратос. — А их там нет.
— Откуда вы знаете?
— Мы сумели кое-что разведать, — пожал плечами в ответ проклятый. — Светлоликий отвел значительную часть сил от границы внутрь империи. Не знаю, что там натворил Мак, но для подобного хода должны быть действительно серьезные причины.
— Думаешь, это его рук дело?
— А кого еще? Единственная сила, способная добиться подобного, — степняки, но они, скорее, ударят Маку в спину, чем будут воевать бок о бок с ним.
— Слабо верится, но, возможно, вы правы, — вздохнул Акимура и указал на сложный ритуал, образованный большим кругом магов. — Наши маги готовятся перегрузить сразу несколько элементов щита и ударить в это место тараном.
— Заведомо проигрышный вариант, — заметил темный. — Это ламинарная защита. Элемент перезагрузится через несколько секунд.
— Да, но к ламинарной защите мы не готовились.
— А как же резонанс «По Таркинсу»?
— Вы в своем уме? Кто будет заниматься настройкой во время осады? И как вы себе представляете эту настройку? Заклинания и удары должны быть одинаковыми, с точной регулировкой.
— Можно было бы воспользоваться артефактным методом, — пожал плечами Кратос.
— Это к «Мастерам предгорья». Только вот они не полезут на штурм крепости. Снабдят — да, но сами не полезут. А без них вся эта настройка и резонанс… сплошные мечты, — развел руками азиат. — Да, и посмотрите на стены. Я отсюда вижу как минимум десяток магов. По ходу, они все силы стянули на нашу стену.
— Это хорошо, — кивнул Кратос. — Значит, с той стороны у них будет меньше проблем и больше возможностей взять крепость.
— Погодите, но они же должны быть приманкой!
— По большому счету — без разницы. Главное — взять крепость, а кто из нас будет приманкой, а кто атакующим кулаком — не имеет значения.
Леви тревожно оглянулась на темного паладина, а затем снова уставилась на радужные щиты крепости.
— Да тут же все стихии, к гадалке не ходи! — процедила она сквозь сжатые зубы.
Девушка находилась около выстроившихся огромных горбатых пауков, внутри которых была концентрированная сила. Они выстроились в ряд и были готовы к активации. После короткой команды девушки горбы жуков распустились, словно цветы, обнажая полыхающие руны. Всего рун было два типа. Первый — руны тьмы, образовавшиеся после накачки магией тьмы Артом. Второй тип — руна жизни, которой занималась Левитания.
Принцип защиты саторских крепостей был довольно старым, с точки зрения магической фортификации. Однако от этого он не стал менее эффективным. Суть заключалась в построении купола вокруг крепости из крупных плоских щитов. При этом края щитов наслаивались друг на друга и перекрывали почти половину своей площади.
Расчет был на то, что, перегружая точечным ударом один щит, половину прорехи закрывают соседние элементы. Такая защита прекрасно стояла против массивного удара магией, перераспределяя нагрузку по всей поверхности. Однако у нее были свои минусы.
Первый заключался в том, что подобная защита нуждалась в сложной системе подвода силы от накопителей, а также потребляла прорву силы. Отсюда и огромные накопители внутри замка и проблемы в длительной осаде.
Второй же минус заключался в том, что у данного принципа был один очень неприятный просчет. При ударе соседних элементов щита с определенным интервалом и последовательностью можно было добиться эффекта резонанса «По Таркинсу». Суть этого феномена в том, что при определенном интервале ударов щиты под напряжением, наложенные друг на друга, начинают давать резонанс, который запускает в разнос сам конструкт щита, а также передает его на соседние элементы.
Итогом такого резонанса становилось полное схлопывание щита всей крепости. Но, несмотря на эффективность такого приема, сама его реализация требовала филигранной точности. Или иного подхода, который и заложил Мак.
Суть подхода темного подмастерья оказалась одновременно сложной и простой. Простота заключалась в артефакте в виде доски с четырьмя мягкими регуляторами. Два регулятора контролировали силу удара големов разных стихий, а еще два — интервалы между ударами.
Сложность же заключалась в том, что, опираясь на дрожание конкретного элемента щита крепости, было необходимо выставить удары двумя стихиями так, чтобы получить резонанс «По Таркинсу». Это было максимально похоже на одновременную настройку старым румпелем лампового телевизора и махинацию с направлением антенны.
И именно этим и занялась Левитания, следуя указаниям Мака, которые он отдал, перед тем как ушел, чтобы отвести от армии «Темную кисть».
Удары прямыми магическими потоками силы по щитам начались довольно обыденно, только вот в крепости никто не прореагировал на это. Словно двадцати огромных големов из мертвой плоти тут не было.
— Леви, — послышался голос Арта за спиной девушки. — У нас мало времени…
— Я стараюсь, — огрызнулась она и продолжила очень аккуратно настраивать силу и частоту ударов големов.
Поначалу защита никак не реагировала, но спустя десяток минут мучений девушке все же удалось добиться первых признаков резонанса.
Элементы защиты крепости сначала мигнули короткой белой вспышкой, а затем начали меня цвет.
— Ну же! — прошипела Левитания, осторожно поворачивая управляющую ручку. — Почему синий? Должен быть красный!
Спустя еще десяток секунд удалось добиться красного оттенка элемента щита, что привело девушку в неописуемый восторг.
— Арт! Смотри! Она красная! У меня получилось! Осталось отрегулировать частоту и…
Тут девушка обернулась и обнаружила ровный строй нежити, стоявший к ней спиной.
— Арт? Что происходит?
— Леви, у нас совсем нет времени, — ответил паладин, стоявший с обнаженным мечом.
— Что-то случилось? Почему вся нежить… — тут она услышала вой труб.
Из-за леса показались первые ряды конных воинов, вышедших на огромное поле. Из-за того что дальняя сторона поля находилась на холме, конные степняки получили преимущество. Разгоняясь по пологой стороне холма, они могли ураганом врезаться в строй нежити и с легкостью опрокинуть первые ряды.