— Можете быть свободны.
Женщина и девушки, поклонившись, быстро покинули коридор.
— Значит… — Лаен прошёл в комнату, и закрыл за собой дверь. — Сбежала.
Тонкие, золотистые нити, стекли с кончиков пальцев, и потянулись во все стороны, осторожно, чуть поглаживая, прикасаясь к мебели.
На несколько мгновений нити, оплетавшие два кресла, столик и диван, служившие гостям для отдыха и приёма самых близких, натянулись.
Лаен насторожился, но, они почти сразу же ослабли, и потянулись дальше, к висевшему на стене гобелену.
Спустя короткое время поисковое заклинание погасло, оставив крохотную бордовую точку на шторе.
Приблизившись мужчина подвёл правую ладонь под повреждённый участок и кончиками пальцев левой осторожно разгладил его. На плотной, в мелкий рубчик ткани обнаружилась крохотная петелька, вытянутая из полотна.
Затаив дыхание маркиз провёл рукою снизу вверх, повернул кисть ладонью к себе и огорчённо выдохнул: на ней еле заметно светился отпечаток крохотной летучей мыши. Видимо животное влетело в открытое окно и, отдохнув на шторе, отправилось прочь.
К сожалению, в деле опознавания незнакомки… Хотя… Задумавшись мужчина замер.
— Хотя… Обычный зверёк, кажется, след не оставляет, точнее, оставляет, но только не такой, реагирующий на поисковое заклинание. — Лаен проговорил свою догадку вслух. — Значит, надо поинтересоваться у торговцев. Кто-то ведь купил тебя, малышка. — Мужчина сжал пальцы, укрывая свой трофей. — И, всё-таки, как же она сбежала?
В дверь тихо постучали.
— Войдите!
— Милорд! — Запыхавшийся лакей судорожно вдохнул. — Там такое!
— Где?
— У ворот!
Маркиз стремительно перенёсся на крыльцо.
Неудачно. Прямо совсем рядышком с застывшей каменным изваянием матушкой.
Её взгляд был прикован к оборвышу, державшему на поводу высокого, серого в яблоках жеребца.
Мужчина стиснул кулаки: на горделиво изогнутой шее его Скоура пламенел завязанный причудливым бантом женский шарф.
— Тирсинский шёлк… — Матушка одарила маркиза негодующим взглядом. — Кто она? Кто эта бессовестная, что присылает тебе шарф из редчайшего, тирсинского шёлка? Подарок мужчине! Какой стыд!
— Милая маменька, давайте не будем устроивать представление для соседей, — изображая смиренного сына, маркиз склонил голову.
Его слов хватило, чтобы негодование леди Адианы немного поутихло. Окинув взглядом ближайщие дома, женщина не спеша скрылась за дверью.
Лаен легко сбежал по лестнице, и... едва слышно выругался – узел банта был украшен бриллиантовой булавкой. Его булавкой. Той, что пропала после весеннего бала у кузины.
— Что ж… — Ласково проведя ладонью по шелковистой, гладкой шерсти Скоура, прошептал маркиз. — Решили бросить вызов, юная леди. Я его принимаю… — Итак… — мужчина повернулся к оборвышу. — Где вы же нашли этого жеребца, молодой человек?
Мальчишка выпрямился, расправив худые плечи: его назвали молодым человеком. Не отродьем, не попрошайкой, а молодым человеком.
— Это… в общем-то… да я… — грязные руки отдёрнули коротенькую курточку, пригладили лохматые волосы. — Я… это… не нашёл. Мне велели его сюда привести.
— Кто? — Маркиз старался говорить мягко, понимая, что стоит чумазому собеседнику испугаться, и он рванёт прочь, и не догонишь.
— Так… Это… Монетку бы мне… — Мальчишка склонил голову вбок, и лукаво улыбнулся.
— Держи, — кругляш, сверкнул на солнце, был пойман на лету, и тут же исчез в кармане залатанных брюк.
— Так вот… Это… Мужик привёл. За дурака меня принял. Обмануть хотел. — В ломком голосе прорезалась обида. — В форме пришёл. Кадетской. Морского училища. Да только я… В общем, моряк он. Взрослый.
— Не студент?
— Не-е. Этот флатт корявый на берег недавно сошёл.
— И как ты узнал?
— Так они ж по первости… — Мальчишка попытался изобразить походку незнакомца. — Шагают так будто палуба под ним. — Так как-то.
— Привёл. И?
— Заплатил, само собой. А за так кто ему чё будет. Велел вести сюда. А я чё? Деньги ведь. Привёл. Вот.
— А как не побоялся-то? Мой Скоур чужих не любит.
— Я? Побоялся? Да я! — Светлые выгоревшие брови, взлетев, скрылись под неровно обрезанной чёлкой. — Да я! Я… Я с любой животиной могу. — Чуть успокоившись, мальчишка ласково погладил жеребца по морде. — В порту все знают. Только вы не думайте! Я не краду! Меня уж и били. Но мамка сказала – одной ногой в болото ступишь, по макушку уйдёшь. А у меня дар есть. Я учиться буду, — он гордо выпятил грудь. И сразу же нахмурился. — Тока не здеся.
— Значит, моряк, говоришь.
— Моряк. Точно. Из недавних. Корабль, то есть.
— Ты давно в порту живешь? — Вторая монетка перешла из рук в руки.
— Так… Родился там. И мать там. И братья. Все там родились. Живём. Всю жизнь живём.
— А про Хозяина что-нибудь знаешь? — Уже задав вопрос, Лаен понял – зря.
Мальчишка насторожился. Голубые глаза чуть сощурились, и быстро и внимательно оббежали окрестности. Худощавое тело напряглось.
— Не убегай. — Маркиз выставил вперёд ладони. — Я не обижу. Не хочешь говорить – не надо. Может знаешь у кого можно спросить?
— Я и не боюсь, — огрызнулся оборвыш, и вытянув из-под рубахи шнурок со сверкающей подвеской, показал крупный сапфир на ладони. — У меня вот чего есть. Мне твоя магия… — Он сплюнул. — Мужик тот дал. Сказал защита. А я не дурак, проверил.
Камень был хорош. Очень хорош. Чистый, без вкраплений. С ровными гранями. Лаен прекрасно представлял его стоимость.
— Насовсем дал?
— Ты чего? — Мальчишка хлопнул ладошкой по лбу. — Кто ж такое насовсем отдаёт? Верну. Иначе… — Он бросил повод, и сцепил ладошки на своей шее.
— А кому?
— Кто дал, тот и заберёт…
— А на встречу с ним можешь меня взять?
Прикрыв глаза, мальчишка долго молчал. И помотал головой.
— Не-а. Но, если золотом заплатишь, кой-чего скажу. Ты не думай. Я не… Мне на учёбу надо. Я вон и говорить стараюсь без ругательств. И… В общем, заплатишь, скажу.
Маркиз обернулся к стоявшему в дверях дворецкому и коротко кивнул, тот отдал распоряжение, и скоро секретарь принёс деньги.
Получив монеты мальчишка несколько мгновений любовался ими. Потом сделав шаг назад, зажав в одной руке сапфир, в другой золото, сказал: — Я ведь не сам. Мне велели. Я и передаю. Тот, кто жеребца у тебя увёл, тот и гостью забрал. Хочешь узнать больше, побывай в порту. Склады. — Он сделал ещё один шаг назад, и скрылся в портале.
Глава 4
— Ты что сделала? — Эттея посмотрела через зеркало на подругу. Поправлявший бровь тонкий палец замер, острый краешек ногтя царапнул кожу. — До-о-о-л!
— Этти, не волнуйся! Это вредно для кожи, — Долэг села в кресло и, повернувшись, перекинула ноги через подлокотник, опершись на второй спиной. — Пока ты мылась, я очистила холл от художеств Эши. Всё-таки следует наказать девчонку. Амэрта её избаловала. Потом отправила жеребца хозяину. С подарком, разумеется. Мы же… — Она распрямила плечи на сколько это было возможно, и посмотрела на подругу широко раскрытыми глазами. Хлопнула пару раз ресницами. — Мы ведь леди. И умеем благодарить за помощь. Шёлковый шарф. И бриллиантовая булавка. Хотя, булавка его собственная. Наверно, разозлится. Я её украла на каком-то из балов. А что? — Девушка пожала плечами на возмущённый взгляд Эттеи. — Мне было скучно. И эта обувь! И намекнула где тебя можно найти. Хозяину, конечно, не жеребцу.
— Дол… Ты не выносима. — Руки Эттеи бессильно повисли вдоль тела. — Зачем?
— Так и не надо меня выносить, сама уйду. Сегодня вместе с отливом. Зачем? Давай подумаем… — собеседница подняла голову и, изобразив задумчивость, уставилась в потолок. — У него тонкие, сильные пальцы. Красивые губы. Умные глаза. Лиго!
Дверь едва слышно скрипнула.
— Госпожа?
— Маркиз Виравский...
— Широкие плечи. Высокий рост. Стройная фигура...
— Лиго! — Эттея резко повернулась к служанке. — Вы подслушивали?!
— Нет, госпожа. Описание маркиза было составлено…
— Можете идти. — С досадой произнесла Эттея.
— Слушаюсь, госпожа, — Лиго поклонилась, и беззвучно исчезла за дверью, плотно прикрыв её за собой.
— Не смешно, Дол!
— А я и не смеюсь. Он тебе совсем не понравился, но ты его хорошо рассмотрела. И, мне кажется, теперь будет честно, и ему дать рассмотреть тебя. — Девушка натужно выдохнула.
— Только не говори, что ты опять охотилась на этого монстра! — гневно произнесла Эттея, и метнулась к подруге. С кончиков её пальцев сорвались голубые нити заклинания, и опутали Дол с ног до головы.
— Не говорю, — проворчала та. — Но спина болит.
Эттея оборвала нити, и развела руки в стороны – мебель, приподнявшись над полом, плавно поплыла по воздуху, и опустилась возле стен, освободив центр комнаты. Девушка помогла подруге подняться на ноги. Одно движение пальцев и, роскошный ковер свернувшись в рулон, откатился под диван.
— Лиго!
— Меня ругаешь, а сама орёшь, — съехидничала Дол.
— Заткнись!
— И она называет себя леди…
— Госпожа?
— Полотно. Саквояж.
— Я-яд! — простонала Дол. — Быстро действующий. Побольше.
Обойдя Дол, Эттея провела ладонями по её плечам, и щедро украшенный серебристыми кантом и вышивкой, синий камзол лохмотьями осыпался на пол. За ним последовала изрезанная на полосы блузка.
— Что ты! — Дол прикрыла руками грудь. — Совсем с ума сошла!
— Госпожа, — Лиго втолкнула в комнату столик на колесиках, и закрыла дверь. — Вам помочь?
— Да, — коротко ответила Эттея, разглядывая длинные, глубокие раны на спине подруги. — У улитки мозгов больше, чем у тебя, Дол.