— Да, Владимир, заходите, — ответила мне женщина за дверью, благодаря сигнальным чарам узнав обо мне. Ну или потому что я единственный, кто по вечерам к ней заходит — она удивительно одинокая женщина. Учеников пугает ее строгость, а пообщаться с другими учителями у нее нет времени. Я вошел внутрь и увидел немного помолодевшую девушку, наконец-то выглядящую на свой возраст. Да и вместо бесформенного балахона и шляпы на ней был вполне нормальный деловой костюм. Клетчатый черно-белый пиджак, такого же цвета юбка чуть ниже колена и шляпка, которая лежала сейчас на столе. Да и на лице добавилось румянца и чуточку косметики.
— Вижу, вы все-таки последовали моему совету. Выглядите гораздо красивее, — сказал я ей, войдя и присев на свой стул рядом с нею. — Будь я постарше, я бы уже приударил за вами.
— Владимир, не говорите глупостей, — зарделась она. Ох, сколько я потратил времени и усилий, подкрепленных своей аурой, чтобы она хотя бы перестала обращаться ко мне «мистер Пирс».
— Я серьезно не понимаю, почему вы прячете такую красоту. Я жил в ковене вейл с матерью и могу уверенно сказать — вы им не уступаете.
— Даже вашей матери? — пытаясь сдержать улыбку, спросила она.
— Ну, нет, мама это святое, — ответил я ей. — И все же, может быть попросите директора снизить вашу нагрузку? Вы же разгребаете бумаги за весь Хогвартс, единственный профессор трансфигурации, да еще и декан самого шебутного факультета. Если бы не я, вы бы тут и ночами сидели.
— Я вам благодарна, но раньше как-то справлялась, — сделав строгую мину, сказала она недовольно.
Но я-то знал, что в глубине души она со мной согласна. Просто слишком уж правильная и не хочет ругать своего начальника при мне.
— Вот именно. Как-то, — согласно кивнул я. — Можете меня выгнать, но я считаю, что Альбус Дамблдор, несмотря на все мое уважение к нему, не прав.
— И в чем же? — я мысленно возликовал. Заведи я этот разговор месяцем раньше, и меня бы выставили вон. Неделей раньше — и она перевела бы тему. Но не сейчас, после того, как я завоевал хоть какой-то лимит доверия и благодарности, а кроме того, моих намеков и статьи в «Магическом Вестнике», который якобы случайно прислали некоторым старшекурсникам. Ведь в способе распространения был один недостаток — детям «ПлейМаг» не присылали. Более того, не достигнув определенного возраста, они вместо картинок голых девушек увидят размытое пятно.
— Директор, занимая сразу три должности, наверняка считает, что и остальным это под силу. Возможно, он уверен, что вы самое доверенное и ответственное лицо, а, может быть, ему просто лень самому возиться с бумагами. Но проблема в том, что как председатель МКМ и Визенгамота, он занят всего несколько раз в месяц. Как директор он только подписывает принесенные вами бумаги. А вы вертитесь как белка в колесе, пытаясь и уроки провести, и задания проверить, и за факультетом проследить, а еще и работу заместителя директора выполнить. Вам не кажется это нечестным? — спросил я.
— Это приятно, что вы заботитесь обо мне. Но не мне и не вам обсуждать действия великого волшебника и его занятость, — прикусила она губу. Наверняка она и сама об этом думала, но когда соберешь все вместе и услышишь эти слова от кого-то еще, более того, от ученика, то это уже немного другое.
— Я просто хочу сказать, что вы мне кажетесь более ответственным и достойным человеком. Вы мне напоминаете директрису Шармбатона, мадам Максим.
— Хм, кажется, я что-то слышала о ней, но до Альбиона редко доходят новости с материка, не расскажете? — желая сменить тему, спросила она.
Но хитрость в том, что как раз к этой теме я и хотел подвести женщину. Зародить в ней мысль, что сама она справилась бы с работой директора гораздо лучше. Будущие статьи же «Магического Вестника», в которых будет освещаться деградация Хогвартса и роль во всем этом Альбуса, только укрепят ее в этом мнении. Хотя там будет обсуждаться не только Дамблдор, но и Министерство Магии, которое, видимо, слишком привыкло к отсутствию оппозиции и сильно обнаглело от безнаказанности. И ведь странное дело — какие бы войны или волнения ни были, именно Министерство отделывалось всегда малой кровью.
— Олимпия Максим, полувеликан. Несмотря на толерантное отношение к представителям магических видов во Франции, им до сих пор тяжело пробиться на сколько бы то ни было важные места в Министерстве. А чтобы пост директора занимала женщина, да еще и полукровка — такого не было никогда. Так что можете себе представить, насколько ей тяжело было этого добиться. Насколько я знаю из ее биографии, она ходила за одним Мастером Чар около трех месяцев, доставая его каждый день, пока тот не сдался и не обучил ее. На каких условиях, я не знаю, но вряд ли они были такие же, как и у других магов. После с трудом полученного Мастерства, которое ей неохотно выдали раза с третьего, она устроилась работать в Шармбатон учителем. Потом пробилась до декана женского крыла, снискала безупречную репутацию, и когда встал вопрос о выборе нового директора взамен ушедшего на покой, именно на нее указал Николас Фламель, — рассказал я в общих чертах историю.
— Разве Николас Фламель управляет школой? — удивилась Минерва.
— И да, и нет. Де-юре она принадлежит Министерству Магии. Но де-факто Николас выкупил школу лет почти двести назад, когда она оказалась на грани банкротства из-за Восстания Магических Рас и Великой Буржуазной Революции, которые происходили почти в одно время. Тогда многие рода были изничтожены, включая и те, которые, по сути, и поддерживали школу на плаву. А потом, в смутное время дележки власти, мало кому до нее было дело. Фламель же предложил стать инвестором взамен на право решающего голоса в любом решении школы. Руководству ничего не оставалось, кроме как согласиться, и Николас не только вложил немало алхимического золота в школу, но и обновил комплексы чар. Правда, вместе с тем многие дисциплины он запретил как «вредные и опасные», но, учитывая его заслуги, на это никто не обратил внимания.
Раньше я сам об этом не знал, пока не дал Халу задание выяснить, с какого момента началась деградация магии. Простой ответ — с начала установления Статута Секретности в 1689 году Международной Конфедерацией Магов. На самом же деле нужно взглянуть гораздо глубже. После «черной смерти», пандемии чумы, которая по совпадению выпала на молодость Николаса Фламеля, вторая началась в 1540-х и закончилась аж в 1683 году. И вот сюрприз, в 1542 году папа римский Павел III учредил Священную Римскую и Вселенскую Инквизицию, которая начала гонения на магов. Причем не стоит думать, что безрезультатно и убивали они только простых людей. Немало магглорожденных, которых после обучения просто выбрасывали во внешний мир как ненужный мусор, а также те, кто в принципе не обучался магии, присоединялось к церкви, которая умело использовала их. Более того, у церкви было секретное оружие в виде реально существующих жрецов и паладинов, обладающих благословением своего бога. А в 1612 году случилось еще и очередное восстание гоблинов. Так что, как бы маги не пыжились, но через полтора столетия даже самые упертые поняли, что такими темпами маги и церковь уничтожат друг друга, а заодно и полмира, так как магическое происхождение чумы было доказано, и это одна из причин создания инквизиции. После установления Статута некоторое время, а точнее почти два столетия, ничего не происходило — и маги, и церковь зализывали раны и почти забыли друг о друге. Нет, волшебники многое потеряли в войнах, но и приобрели немало, да и развитие было отчетливо видно. Но потом будто какой-то кукловод начал простирать руки все дальше и дальше, пока почти вся Европа, косвенно США и частично остальные страны мира не стали запрещать магические искусства. Точкой невозврата стали действия Гриндевальда, вынудившие ограничить изучения магии даже те государства, которые были наиболее свободны в этом плане. На этом моменте уже и у меня появились подозрения, что Гриндевальд со своими нацистскими взглядами и уничтожением в том числе чистокровных родов больше подгадил магическому миру, чем продвинул его вперед. Вместо развития он привел к еще большей деградации и изоляционизму магов. И Реддл, если бы добился успехов, довершил бы его дело. Вполне возможно, что это просто стечение обстоятельств, но и худший вариант я не отбрасывал. А он был таков, что церковь по тем или иным причинам не отказалась от уничтожения или, как минимум, ослабления своих исконных врагов, то есть магов. Связано это с эпидемиями оспы и чумы или же с действиями Гриндевальда и других темных, я не знаю. Но, как всегда, просчитываю и худшие варианты вроде геноцида магов. Причем, что иронично, в таком случае обычные люди об этом даже и не узнают — маги сами сделали все возможное, чтобы нас считали сказками и небылицами.
— Тогда я польщена тем, что вы меня сравнили с такой достойной женщиной, — улыбнулась мне Минерва после некоторых раздумий. Я же кивнул ей и продолжил заполнять бумаги. Еще одно семечко посажено, и только время покажет, взрастет оно или зачахнет. Закончив с помощью Минерве, я отправился в свою комнату и по пути услышал в нише за доспехами шуршание одежды и чье-то смущенно-сердитое шиканье:
— Тише, Ремус, нас же заметят! — послышался знакомый девичий голосок.
— Какие детишки, однако, стали в последнее время смелые, — я бы и рад не мешать влюбленным, но ближайший путь к моей комнате проходил именно через этот коридор. В нише я увидел взъерошенных подростков с припухшими губами: Римуса Люпина и Лили Эванс. — Вы бы хоть заброшенный класс какой нашли, их же полно. Или скрывающие чары выучили.
— Эмм, простите, — залилась краской и так красная как рак Лили, сравнявшись цветом своего лица со своими же рыжими волосами. — Мы больше не будем!
— Что же так строго? Я же почти ваш ровесник, — хотя на их возраст и не выгляжу. — Наоборот, только рад, что волчонок нашел себе волчицу.
— Я уже не волчонок! — высказал мне набравшийся смелости и побледневший Люпин, который до этого ловко меня избегал.
— Да-да, вы главное щенят не наделайте в школе, — засмеялся я и пошел дальше, слушая быстро удаляющиеся шаги за спиной. Эх, молодость, когда-то сам таким был. Правда моя первая любовь была крайне неудачной, но все же это было замечательное время открытий и ошибок. Второе детство пережить просто невозможно, даже несмотря на то, что я живу вторую жизнь. То наивное мировоззрение счастливого ребенка или максималистичное подростка уже не вернуть, даже магия бессильна провернуть время вспять. В комнате, как всегда, было пусто, вся моя жизнь была в Авейлоне, куда я сразу же и аппарировал порт-ключом в перстне.
Комментарий к
Не понравился вам Ямато, значит не буду примечаний писать прикольных! Автора обиделься, дя!
========== Часть 7 ==========
Я оказался в гостиной, которую пришлось расширять. Сейчас тут собралась чисто девичья компания, состоящая из моей мамы, Флорентины, Беллы, Пандоры, Доротеи и Анны, которые сюсюкались с моими сестрами и лежащими рядом с ними маленькими драколисками в очках. Навредить Авроре и Элиан они не могли по определению как фамильяры, а вот всем остальным — пожалуйста. Моя уловка с браслетами сработала, и Ариэль пришлось согласиться на ритуал привязки фамильяров. Было неприятно слышать крики боли собственных сестер, но я понимал, что лучше это сделать сейчас, когда они этого не запомнят, чем потом.
— Влад, ты вовремя, тут твоя мама пришла, — сказала мне Доротея, хлопая по свободному месту на диване между собой и что-то рисующей в журнале Пандорой. Подсев, я увидел, что рисует она себя захватывающей пылающий средневековый город с огненным мечом в руках и в таком же доспехе верхом на феникорнсе. Я ничего по этому поводу не спросил, здраво опасаясь за свой рассудок.
— Всем привет, — поздоровался я и услышал ответные приветствия.
— Здравствуйте, господин, — поклонилась мне бывшая домовичка, демонстрируя тем самым глубокое декольте. Вряд ли специально, в этом плане домовики даже подумать не могут о своих хозяевах.
— Здравствуй, сынок, — улыбнулась мама.
Брак с Людвигом, рождение «нормальных» детей и маленький зеленый дракончик, играющийся с ее рукой, наконец полностью прогнали с ее лица печать печали. Ариэль никогда с неба звезд не хватала, а жизнь в борделе приучили ее довольствоваться малым. Я бы мог сделать ее главой того же «Интела», сотрудники которого уже хотят с помощью магии доработать свои будущие 8080 — ведь что может быть проще создания большого фотошаблона, который потом можно уменьшить с помощью магии, благодаря чему проскочить сразу несколько технологических цепочек? Конечно, не все так просто: например, придется менять частоту и длину волны лазера, который и будет создавать на кремнии транзисторы и дорожки. Но я отвлекся. Матери это попросту не нужно. У нее свое семейное счастье, и мои наполеоновские планы по развитию технологий и магии ее интересуют только как причина волнения и гордости за меня.
— Добрый вечер, Владимир, — кивнула мне Нарцисса.
Вот еще одна девушка, что нашла себя. С Люциусом у нее любовь-морковь, занимается любимым делом и носится вместе с Анной по всей Англии излечивая детей и вызывая этим зубной скрежет обливейторов и авроров. У нее еще сохранялось пренебрежение по отношению к обычным людям, хотя она и стала относиться к ним лучше, но дети — это святое для нее. Благодаря этому с недавнего времени будущая миссис Малфой стала чаще улыбаться в нашем кругу и уже не выглядела снежной королевой. Белла же только махнула мне рукой, проверяя работы учеников. Вот еще один пример, когда человек занимался не своим делом. Ученики, которые последние лет восемь не видели нормальных учителей Защиты от темных искусств, как раз с момента, как Дамблдор стал директором школы, фигурально говоря, молились на нее. Не в меньшей степени, впрочем, это было связано с ее происхождением и внешностью.
— Мама, куфать! — сказала Аврора, протягивая ручки к матери. Та с улыбкой достала свою грудь и начала ее кормить. У магов кормление грудью более важно, чем у обычных людей. Так как вместе с молоком передается и материнская мана, улучшающая рост и развитие не только тела, но и души. Из-за ускорения времени сестрам уже было по два месяца, а благодаря ингениниуму они научились говорить.
— Влад, — обратилась Доротея, — а когда мы кораблем займемся?
— Да, кстати, — спросила у меня мама, — зачем ты эту стальную громадину с пушками притащил? Я понимаю твою любовь к простым людям и что мальчишки любят большие игрушки, но нужно же и меру знать.
— Последний бой с Волдемортом показал мне, что лучшая битва — это та, которая не случилась. Мне нужен «аргумент», который отобьет у любого желание напасть на меня, мою семью или подчиненных. Чтобы бороться со мной было дороже во всех планах, чем сотрудничать.
— Может быть лучше просто не вступать ни с кем в конфликты? — спросила у меня Анна.
— Это довольно неплохая идея, но только до тех пор, пока враг не придет к тебе сам. Думаешь, вейлы в Англии желали конфликта? Или желали его евреи в нацистской Германии? Я больше скажу, из-за того, что они сидели, запершись в домах и надеясь, что пронесет, вместо того, чтобы сбежать или бороться, они и пострадали. Конечно, виноваты в этом были нацисты, но пострадавшие могли бы этого избежать, если бы выбрали действие вместо пассивного принятия своей судьбы. Я не собираюсь прятаться в Авейлоне и надеяться, что пронесет, — ответил я, больше говоря не для Анны, а для остальных.
— Я согласна с Владом, — отвлеклась от исписанных детским почерком пергаментов Белла. — Реддл тоже не спрашивал у меня, хочу ли я ему служить или нет. Он просто взял и подчинил меня. Анна, мир магов — это не детская сказка, тут как бы не опаснее, чем в мире простецов.
— Раз с этим все прояснили, кто со мной к кораблю? — в итоге со мной пошли только Пандора, Белла и Доротея. Нет, Анна тоже хотела, но для нее это могло быть опасно. И вот почему: «Ямато» не был обычным кораблем даже до своей гибели. Это был самый большой и мощный линкор в истории. К сожалению, на момент начала строительства, он уже был морально устаревшим. Доктрина артиллерийских перестрелок уступила место подводным лодкам, торпедам, авианосцам и чуть позже ракетам. А добили линкоры радары. Теперь не было необходимости сближаться до прямой видимости и вести огонь друг с другом из пушек, можно было атаковать врага за сотни километров с помощью авиации. В конце войны лишившаяся флота и авиации Япония отправила «Ямато» на самоубийственную миссию — задержать флот США у Окинавы с прикрытием одного легкого крейсера и восьми эсминцев. В итоге их вычислили задолго до того, как они доплыли до американского флота и подверглись атакам двухсот двадцати семи самолетов. Насколько бы сильной ПВО ни обладал линкор, с такой армадой он справиться был не в состоянии и после трех часов обстрела затонул. Первой причиной, почему я выбрал старый корабль, а не спер новый, было привлечение внимания. Невозможно стереть память абсолютно всем, кто создавал этот корабль и служил на нем, да и спецслужбы простых людей знают о магах и они есть в их составе. Вторая же причина была в том, что «Ямато» непростой корабль. Он был и остается гордостью японцев, в него верят миллионы людей, а еще на нем сражалось до конца и погибло героической смертью больше трех тысяч человек. Такое не могло пройти бесследно. В новый «Летучий Голландец» он не превратился только потому, что морские обитатели быстро обглодали и растащили по кусочкам тела, а сам корабль был разрушен и его обломки рассеялись по морскому дну.