Гарри взглянул на рецепт на доске и нахмурился. Что-то показалось ему неправильным, и пока остальные студенты толпились у шкафа с ингредиентами, он открыл учебник на восьмой странице и принялся внимательно читать. Затем он перевел взгляд на доску, задумался и, немного поколебавшись, поднял руку.
— О, неужели я дожил до момента, когда у нашей знаменитости появились вопросы, — растянул губы в улыбке Снейп. — Надеюсь, вы не хотите спросить меня о шансах Холихедских Гарпий против Пушек Педдл?
— Нет, сэр, — спокойно ответил Гарри. — Я хотел спросить, почему в рецепте на доске написано «две капли экстракта чемерицы», а в учебнике — «три капли». И, кстати, у Пушек нет шансов, Гарпии порвут их с разницей не меньше, чем в двести очков, — не удержался он.
Улыбка слетела с лица Снейпа, он пристально посмотрел Гарри в глаза, и Гарри, не успевший отвести взгляд, вдруг почувствовал явственное мысленное давление. Он поспешно опустил веки и принялся выстраивать в своем разуме стену, но давление, вопреки его ожиданиям, не исчезло, а лишь усилилось. В какой-то момент оно стало невыносимым, Гарри почувствовал, что еще чуть-чуть, и его голова взорвется, но тут давление прекратилось так же неожиданно, как и началось.
— Мистер Олсен, — тихо сказал Снейп, — прочтите, пожалуйста, что написано в учебнике про сироп чемерицы на восьмой странице, сразу после рецепта.
— Экстракт чемерицы добавляется в умиротворяющий бальзам на четвертом этапе, — прочитал Гарри. — Следует обратить особое внимание на то, что чистота и концентрация экстракта сильнейшим образом влияют на качество зелья. Приведенный ниже рецепт составлен для экстракта сорокапроцентной концентрации. Если в вашем распоряжении имеется экстракт иной концентрации, обязательно обратитесь к преподавателю для уточнения нужного количества.
Снейп взмахнул палочкой, пролевитировав пузырек с сиропом из шкафа прямо на стол Гарри.
— Мистер Олсен, что написано на этикетке? — почти ласково спросил он.
Гарри почувствовал, что его лицо начинает пылать.
— Экстракт чемерицы, шестьдесят процентов, — тихо ответил он.
— Как я понимаю, — все так же ласково произнес Снейп, — задав свой вопрос, вы решили продемонстрировать мне свою исключительную наблюдательность. К вашему сожалению, мистер Олсен, ваш вопрос показал лишь то, что вы по своему обыкновению не удосужились открыть учебник перед занятием. Чем вы занимались два прошедших выходных, позвольте спросить? Беседовали о квиддиче?
Гарри не ответил. Больше, чем необоснованные придирки Снейпа, он ненавидел только обоснованные придирки Снейпа.
— Что ж, как ни печально, но мне придется пойти на это, — Снейп глубоко вздохнул. — Я не могу позволить, чтобы вы опозорили меня перед министерской комиссией. Отныне, мистер Олсен, вы будете приходить ко мне каждую субботу в десять утра. Прихватите с собой учебник для первого курса, нам придется начать с азов... Но это, однако, не значит, что вы освобождены от сегодняшнего задания. Приступайте к варке, если не хотите получить «тролля» за урок.
Гарри молча встал со своего места и, сопровождаемый насмешливыми взглядами, побрел к шкафу с ингредиентами. Он твердо решил, что больше не даст Снейпу повод насмехаться над собой и постарается приготовить зелье настолько хорошо, насколько это вообще возможно.
Весь оставшийся урок кружащий по классу Снейп то и дело застывал у Гарри за спиной, внимательно наблюдая за его действиями, видимо, надеясь таким образом вывести парня из равновесия и заставить совершить ошибку. Затем, видя, что его присутствие не оказывает на Гарри никакого влияния, профессор сменил тактику — теперь он навис над Невиллом и тот, разумеется, моментально уронил серебряный нож в котел с недоваренным зельем. Но даже когда из котла Невилла на стол полилась пахнущая тухлыми яйцами желто-коричневая пена, Гарри сначала домешал свое варево (семь оборотов по часовой стрелке, один против), и только потом, загасив горелку, перенес котел на соседний стол и принялся отсчитывать двенадцать секунд до добавления волоса единорога.
Отведя душу на Невилле, Снейп снова навис над Гарри, наблюдая за его действиями. К счастью, как раз в этот момент сидящие за первой партой Элин и Гермиона отвлекли профессора, заспорив, как лучше добавлять в зелье лунный камень — в виде крупных осколков или истолченным в мелкую пыль.
— Используйте пыль, — ответил Снейп, когда девушки обратились к нему. — Лунный камень при измельчении... Впрочем, нет, — он бросил быстрый взгляд на часы. — Вопрос слишком обширный, чтобы ответить на него за оставшееся время. Дополнительное занятие в эту субботу, в десять утра, и если вы не принесете мне сочинение о свойствах лунного камня, я буду очень расстроен.
На этот раз насмешек не последовало — за прошедшие годы все ученики в этом классе уже успели понять, что для Элин и Гермионы дополнительный урок у Снейпа — отнюдь не наказание.
Идея Гарри о создании собственной армии умерла, не родившись, и виной тому оказался, как ни странно, профессор Блэк, который словно решил компенсировать бесполезные уроки Амбридж двойной нагрузкой. Он сохранил введенную Грюмом систему, когда ученики одного уровня, независимо от курса и факультета, занимались вместе. Группа, в которую попал Гарри с друзьями, примерно поровну состояла из учеников пятого и шестого курсов, и Сириус с первого же урока задал им такой темп, что очень скоро стало понятно: ни о каких дополнительных занятиях не может быть и речи.
Профессор Блэк учил их заклятиям и контрзаклятиям, щитовым чарам и способам их пробития, групповой тактике и невербальной магии — это был уровень, намного превышавший то, что требовалось на СОВ, и уже к концу недели часть пятикурсников, не выдержав, решила перейти в более простую группу, где нужно было изучать лишь то, что могло пригодиться на экзамене. Впрочем, их место довольно быстро оказалось занято: среди однокурсников Гарри нашлось достаточно тех, кому стандартная программа казалась слишком легкой.
Но и без уроков Сириуса Гарри очень сомневался, что в его «кружок» записался бы хоть кто-то, кроме самых близких друзей. Как оказалось, очень многие ученики Хогвартса на удивление серьезно восприняли то, что писалось о нем в «Пророке». Соседи Гарри Захария Смит и Эрни Макмиллан даже попросили у декана разрешение перейти в другую спальню, а получив отказ, переставили свои кровати в самый дальний угол и исписали пол какими-то символами.
— Я не хочу, чтобы ты задушил меня во сне, приняв за Того-Кого-Нельзя-Называть, — прямо заявил ему Захария.
Остальные пуффендуйцы откровенной враждебности не высказывали, но смотрели на Гарри с подозрением и сочувствием, как на душевнобольного родственника: вроде бы и свой, но Мерлин знает, что от него ожидать. Любые разговоры при его приближении прекращались, а место рядом с ним теперь всегда оставалось свободным. Те ребята, чьи родители работали в Министерстве, вообще старались не приближаться к Гарри, как будто он мог заразить их своим «безумием».
Из всех знакомых только несколько человек не побоялись поддержать Гарри. Одним из них оказался Седрик Диггори, который еще в поезде, разговаривая с командой, заявил, что сумасшедший Гарри или нет, но он останется ловцом до тех пор, пока может держаться на метле и ловить снитч.
Наедине же разговор был еще более откровенным.
— Слишком много совпадений, — сказал Седрик, — и слишком много нестыковок в том, что говорит «Пророк». Да и ты сам не очень похож на сумасшедшего.
— Спасибо, Седрик, — с чувством сказал Гарри.
— Да не за что, — усмехнулся тот. — Если тебе что-то понадобится — обращайся, постараюсь помочь. Только... Давай наедине, ладно? Отец работает в Министерстве, я не хочу, чтобы у него были неприятности.
— Все настолько серьезно?
— Ты даже не представляешь, насколько, — кивнул Седрик. — На кого-то другого, может быть, и не обратили бы внимания, но ты знаменитость, и твоя популярность играет против тебя. Тут дело в принципе, министр просто не может оставить тебя в покое, иначе другие решат, что им тоже можно выступать против него.
Позднее, вспомнив этот разговор и приглядевшись внимательнее, Гарри заметил, что далеко не все студенты смеются и перешептываются при его приближении. Например, Джастин Финч-Флетчли хоть и дружил с Захарией и Эрни, но поменять комнату не пытался и свою кровать руническими символами огораживать не стал. Пару раз Гарри ловил на себе его внимательные взгляды, но когда он попытался заговорить с Джастином, тот лишь пожал плечами.
— Темные лорды приходят и уходят, — честно признался он, — а Министерство остается. Ты не похож на лжеца или больного, но я не хочу портить свою репутацию.
Примерно то же самое происходило и на других факультетах. Большинство не хотело верить Гарри просто потому, что не хотело верить в возрождение Волдеморта, те же немногие, кто не считал Гарри сумасшедшим, боялись в этом признаться, чтобы самим не оказаться изгоями. Лишь на Слизерине Гарри воспринимали всерьез — там было достаточно много тех, кто знал, что возрождение Волдеморта — не выдумка. Те же, кто не принадлежал к семьям пожирателей (а таких даже на Слизерине было большинство), наблюдая за поведением своих товарищей и слыша обрывки разговоров, тоже постепенно пришли к выводу, что «это ж-ж-ж неспроста».
Впрочем, на тех, кто перешептывался у него за спиной, Гарри просто не обращал внимания. Как он и говорил Драко, мнение посторонних людей его волновало очень мало.
9 сентября 1995 года
— Я не собираюсь без толку тратить на вас свое время, — заявил Снейп, когда Гарри в субботу утром вошел в кабинет зельеварения. — Моя наука не для вас, смиритесь с этим.
— Тогда зачем вы меня вызвали, сэр? — удивился Гарри.
Проигнорировав его вопрос, Снейп обратился к Элин и Гермионе.
— Вы принесли сочинения о свойствах лунного камня? — спросил он. — Поняли, почему его лучше было растолочь в мельчайшую пыль?
— Скорость реакции...— начала было Гермиона.
— Достаточно, — Снейп удовлетворенно кивнул. — На следующем занятии будет изучаться замораживающая мазь, попробуйте применить полученные знания на практике и улучшить стандартный рецепт. Но сегодня я пригласил вас сюда с другой целью. Профессор Дамблдор желает, чтобы я обучал вас окклюменции. Особенно вас, Олсен. Я от этого не в восторге, но...
Профессор скривился.
— Судя по всему, между вами и Темным лордом существует определенная связь, — сказал он, — благодаря которой вы можете проникать в его сознание в те моменты, когда Лорд испытывает особенно сильные эмоции. Эта способность может принести пользу, но если Темный лорд догадается о вашей связи, мы все окажемся в серьезной опасности. Лорд сможет прочесть ваши воспоминания или, что еще опаснее, сможет внушить вам свои мысли и подчинить волю, сделав вас своим послушным орудием. Полагаю, даже полному тупице понятно, чем это может закончиться.
Профессор обернулся к девушкам.
— Что же касается вас, то тут моя задача несколько проще. Вам достаточно научиться скрывать свои мысли при обычном зрительном контакте, это не так сложно, как кажется. Серьезную атаку вы, конечно, не выдержите, но вы и не должны попасть в ситуацию, когда от вас это может потребоваться. Например... Олсен! — он резко повернулся к Гарри, — Почему во время урока зельеварения во вторник вы позволили себе посмотреть мне прямо в глаза? Вы хотели, чтобы я прочел ваши мысли? Или хотели испытать себя? Или, что наиболее вероятно, вы просто не подумали, что смотреть в глаза легилименту — не самая лучшая идея?
Гарри не ответил.
— Непростительная самонадеянность! — с удовольствием произнес Снейп. — Вы разорвали контакт достаточно быстро, но даже доли секунды мне хватило, чтобы обойти то, что вы считаете «защитой». К счастью для вас, у меня не было желания копаться в ваших мыслях, я лишь показал вам, чем может окончиться подобная ошибка при встрече с настоящим противником... Да, да, ощущение взрывающейся головы я вам внушил, оно было не настоящим. Возможно, хотя бы такими методами мне удастся вколотить в вашу голову нужные знания...
Трудно сказать, кто испытывал больше неприязни к этому занятию: Гарри, которому пришлось защищать себя от попыток чтения мыслей, или Снейп, которому приходилось проникать в «эту пустую голову, в которой и читать-то нечего». И единственным слабым утешением для Гарри стало то, что Элин защита давалась еще хуже, чем ему.
12 сентября 1995 года
По расписанию Элин должна была патрулировать школу в ночь со вторника на среду. В первый раз все прошло замечательно: сразу после отбоя они с Сандрой Фоссет из Когтеврана встретились у главного входа в школу, получили краткое напутствие от Филча и отправились спасать первокурсников, не успевших вовремя вернуться в свои общежития из-за Пивза, движущихся лестниц или просто собственной невнимательности. К удовлетворению Элин, учеников Пуффендуя среди этих бедолаг не было, очевидно, устроенная ею экскурсия дала свои плоды.
Разведя первокурсников по спальням, девушки продолжили бродить по темным коридорам, старательно освещая Люмосами темные закоулки, чтобы все, кому приспичило прогуляться по школе в неурочный час, успели вовремя их заметить и скрыться с глаз. Спустя два часа они решили, что долг перед Хогвартсом на сегодняшнюю ночь ими выполнен в полном объеме, и отправились спать.
Однако на следующей неделе напарницей Элин почему-то оказалась не Сандра, а Панси Паркинсон.
— Расписание поменялось, — пояснил Филч, встретив девушек под скелетом василиска. — Теперь вы двое, значит, дежурите по вторникам, а мисс Фоссет — по четвергам.
Элин вспомнила, что вторым дежурным по четвергам был назначен бойфренд Сандры Генри Стеббинс, и понимающе хмыкнула.
— Значит, как обычно, — продолжал Филч. — Кого увидите — сразу миссис Норрис зовите, она вас всегда услышит. А там уж и я, значит, подойду. Ну, или профессор Флитвик, он сегодня ответственный. Все поняли?
— Угу, — кивнула Панси, бросив недовольный взгляд на Элин.
Филч развернулся и, шаркая ногами, скрылся в проходе, ведущем к башне Гриффиндора.
— Я проверю подземелья, — бросила Панси, едва завхоз скрылся за поворотом. — Не думаю, что ты хочешь составить мне компанию.
— Ты права, не хочу. — Элин пожала плечами и направилась в противоположную сторону.
Дойдя до второго этажа, она свернула в небольшой закуток, скрытый от посторонних глаз чучелом пятинога, и достала Карту разбойников.
— Клянусь, что замышляю шалость и только шалость.
Медленно, словно нехотя, на пергаменте начали проступать очертания школы.
— Эй, я не хочу никого ловить, — словно оправдываясь, сказала Элин. — Я только хочу убедиться, что Панси не застукает никого из наших.
Линии стали немного четче, видимо, эта цель показалась карте достаточно незаконной, чтобы сойти за «шалость». Точка с ярлычком «Панси Женевьев Паркинсон» действительно нашлась в подземельях — она медленно двигалась по коридору, ведущему от Большого зала к общежитиям Слизерина. Элин решила было, что Панси вовсе забила на свои обязанности и отправилась спать, но тут точка свернула в боковой коридор, зашла в пустой класс, покрутилась там минуту, а затем довольно быстро направилась в сторону движущихся лестниц.
Элин перешла к общежитию Пуффендуя, чтобы убедиться, что все ее подопечные на месте, затем перевела взгляд на свое местоположение, чертыхнулась, сунула карту в карман и едва успела выскочить из своего убежища до того, как в конце коридора сверкнули глаза миссис Норрис.
— Что там, моя милая? Кого-то нашла? — услышала Элин голос Филча. — А ну-ка, покажись... А, это ты, — разочарованно протянул завхоз. — Никого не поймала?
— Все чисто, мистер Филч, — ответила Элин. — Только Пивз летает по коридору на четвертом этаже в южном крыле.
— Рядом с кабинетом нумерологии? — Филч махнул рукой. — Там ничего особенного нет, только доспехи Элфрика Нетерпеливого, да с ними он ничего не сделает. Гоблинская работа, да, раньше-то они настоящие вещи делали, не то что нонешние...
Он замолчал и повел носом, словно принюхиваясь.