Мы прошли в гостиную, где стоял стол. Мужчина и женщина уселись по одну сторону стола, я – по другую. Даль с загадочной улыбкой отошел к окну.
Мужчина оказался портным, звали его Илен Нерден. С ним пришла жена, Хильда. Оба были встревожены, а мастер еще и зол. История их оказалась незамысловатой.
– Полмесяца прошло, как извели нашу Гланку, – скупо рассказывал портной. – Дочь младшая, глупая. Сплошь все фантазии… но красива была – загляденье. Вся в мать.
Я невольно перевел взгляд на его жену, а та опустила взгляд. Даль тоже заинтересованно уставился на просителей. Жена мастера Нердена явно имела много забот по дому. Обветренная кожа, сбитый, криво отросший ноготь на несгибающемся безымянном пальце правой руки… но она и правда была красива, а в молодости, должно быть, женихи оббивали порог родительского дома…
– Гланка, что и говорить, была избалована, – признал мастер. – По ночам из дому сбегала. Добегалась. Нет, вы не подумайте, господин Марн, она была не вертихвостка. Да только сказкам верила и все ждала, что с ней случится чудо чудное. Парни-то на нее заглядывались, да только вы понимаете, поперек старших выдать ее замуж нельзя. А следовало бы. Может, поумнела бы. А то на уме-то все одно было – графский сынок.
Жена его осуждающе поджала губы.
– Заприметил он ее на ярмарке. Гланка народ привлекала, так я ее с собой брал… Всегда наказывал, чтобы от дела не отвлекалась. Да только парень оказался настойчивый. Как-то улучил момент с ней поговорить. Мы и не догадывались долгое время. А она к нему на свидания бегала.
– Стыд, да и только, – не удержалась жена.
Мастер вздохнул.
– Заподозрили, конечно, когда она слегла. Лекарь не помог, сказал – раньше звать надо было… Сделал, конечно, кой-какой отвар, но приказал готовиться.
– В Корпус обращались? – спросил я. На такие случаи существует инквизиционное следовательское отделение.
Мастер Нерден кивнул.
– Господин инквизитор был у нас, да только не признал магического воздействия… Гланка же в последние дни совсем плоха была. Слабость ее к постели приковала. Не могла даже есть толком. А ночью – пошла ведь, будто заставил кто. С сестрами поругалась. Взялись ведь силы откуда-то. С тех пор домой и не возвратилась. Думали мы, сомлела по пути. Искали, конечно. Только ни следа не отыскали… А неделю назад все и началось.
Хильда судорожно вздохнула.
Мастер продолжил:
– Гланка ночью под окна пришла, плачет. Не сама пришла, призрак ее. И следы всюду… цветы эти…
Вообще-то, призраки – не мой профиль. Особенность проклятий такова, что, в большинстве случаев, они не дают жертве упокоиться в полной мере. И человек, умерший от проклятья, поднимается из могилы. Таких называют «залежными покойниками». Призраки же часто свидетельствуют о том, что у человека при жизни осталось какое-то весьма важное дело. Например, месть убийце… или хотя бы сообщить о нем. Не каждый призрак при этом способен внятно рассказать, что случилось. Злобные призраки переполнены эмоциями и часто безумны.
– Тела не нашли? – спросил вдруг Даль. Оба гостя посмотрели на него.
– Это мой помощник, – сказал я. Даль приветливо улыбнулся. Кажется, гости сами не заметили, как начали несмело улыбаться в ответ.
– Мы подозревали, конечно, – помрачнев, сказал Нерден. Да только надежда, она все равно остается до последнего. Но я как увидел ее… Стоит у окна, плачет, вода так и течет с платья, с волос… страшно смотреть. И туман под ногами стелется.
– Туман? – спросил я. Вот это уже интересно. Действительно, больше похоже на проклятье. Или использование темной магии… природа-то у них одна.
– С тех пор каждый вечер приходит, точно после заката, – добавил Нерден.
– И всегда плачет?
– Плачет, стонет…
– Скребет в окна, – добавила Хильда.
Странно все это. Надо бы посмотреть своими глазами.
– Инквизитора повторно вызвали? – снова вмешался Даль.
– Вызывали, – вздохнул мастер. – Он обряд очищения провел три дня назад. Да только вчера Гланка снова пришла. Страдает она, господин Марн. Упокоиться не может… тяжело смотреть, как страдает.
Понимаю.
– Почему вы считаете, что в случившемся замешан графский сын? Я понимаю, свидания… Но проклятье? Думаете, она к нему привязалась, и он решил таким образом от нее избавиться?
– Не буду злословить, мне с ним поговорить не позволили. Да и отправили к родне подобру-поздорову, чтобы скандала избежать, – произнес мастер с глухим, тщательно скрываемым раздражением. – Однако могли быть завистницы. Парень видный, а ведет себя просто, не кичится. На ярмарки вот ходит… люди судачили.
Представляю, переполох в семье, когда пришел мастер с известием о проклятии. Не удивительно, что парня быстрее отправили с глаз долой. Аристократам также страшны проклятья, как и простым людям. Куда меньше неприятен скандал. Да и что это за скандал? Графский сынок и дочь мастерового… девушке позор, если что.
– Как зовут молодого человека?
От меня отмахнуться будет сложнее, чем о мастера Нердена. Если девушка ходила на свидание, сын графа поможет найти ее тело. Может, сама девушка и не проклята, но туман вокруг ее призрака… возможно ли, что она погибла рядом с местом истончения Завесы? Рано пока говорить. Нужно разобраться.
– Милар Вион, господин Марн. Сын графа Виона.
Я озадаченно попытался припомнить, о чем мне так напоминает имя Виона. Не то, чтобы я запомнить всех графов в Ладимирре, но это имя определенно слышал.
– Дед его прежде был верховным инквизиционным судьей. Потом король отстранил его от этой должности. Говорят, что магистра Виона кто-то крепко проклял, и он долго болел. А теперь его назначают инквизитором-наместником в Маршеле, – подсказал мастер Нерден. Точно! Бертен Вион, вот чье имя мне знакомо по рассказам Кира. Его наставник…
– Я зайду к вам вечером, уважаемые, – решительно сказал я. – Мне нужно будет осмотреть дом.
– Все, что пожелаете.
– Это будет стоить вам пять золотых монет, – напомнил я, когда посетители засобирались.
– Да. Упокоить бы ее только, – мастер спохватился и добавил, словно обязательно должно иметься рациональное объяснение: – От старших женихи разбегутся, если люди прознают. С проклятьем-то кому захочется по своей воле связаться.
Мастер с женой ушли, мы с Далем остались обсудить произошедшее. Видно было, что Даля разбирает любопытство.
– Призраки не твой профиль, Ольден, – заметил он. – Дело в тумане?
Я кивнул.
– Может, мастер Нерден ошибся. Но лучше я увижу все своими глазами.
Даль широко улыбнулся и вдруг, соскочив с подоконника, шагнул ко мне, церемонно поклонился.
– Хорошо, эль-ло, поступай, как решил.
Я озадаченно пялился на него. А вдруг это какая-то обязательная церемония и я должен ответить в той же пафосной манере? Что-нибудь вроде: «Да будет так, мой телохранитель. Вверяю тебе заботы о моей жизни!»
Эльф хитро взглянул на меня, похоже, понял причину моих затруднений, но объяснять ничего не стал.
– Теперь в инквизиционный госпиталь? – поинтересовался он.
– Да, – ответил я. – Но по пути зайдем в одно место.
На самом деле, это было не «по пути», но крюк небольшой. А дело важное.
Глава 5. В которой Стелла улыбается, а Даль идет наперекор правилам
Но, как и что, мне не узнать,
Стряслось на самом деле.
Льюис Кэрролл. Фантасмагория
После недавнего кошмара было тревожно приближаться к аптекарской лавке. Как будто что-то на самом деле могло случиться. И я вздохнул спокойно, увидев, что домик с красной черепичной крышей и круглой башней-фасадом второго этажа стоит, как прежде. После недавних заморозков в столицу вернулось тепло, на клумбах горели бархатцы, рос шалфей и какие-то еще низкорослые, как ковер, пушистые цветы.
Внутри оказалось пусто, другие посетители нас не опередили. А я готовился выждать очередь. Пока я справлялся с разочарованием, из-за ширмы за прилавок вышла девушка в неброском полотняном платье с наглухо застегнутым воротом-стойкой и широкой юбкой. Я представил, что по подолу платье украшено кружевной лентой… и платье наверняка не прикрывает лодыжки и… Кхм. Рукава до локтей были закрыты белыми нарукавниками, а поверх платья был повязан фартук с практичным вместительным карманом.
– Здравствуйте, Ольден, – произнесла она, едва заметно улыбнувшись. Я как раз следил за взлетом рыжей прядки, выбившейся из тугого пучка, в который были собраны волосы, и потому глупо замешкался.
– Доброго дня, Стелла.
Девушка достала из-под прилавка сверток из вощеной бумаги, перевязанный бечевкой. Подписи на нем не было, но сомневаться в содержимом не приходилось. Покупки я делал в аптекарской лавке регулярно с тех самых пор, как стал владельцем Дома-в-тумане.
– На этот раз цена на четверть серебрянца выше, – сообщила Стелла. – Летеровый корень нынче очень редок. Я истратила прошлогодние запасы. Да и, судя по всему, нужен свежий. Вы уже второй раз приходите на четверть месяца раньше, чем прежде.
Я смутился, и тут же почувствовал на себе пристальный взгляд Даля. Стелла, видимо, тоже заметила и замолчала.
– Не беда, уплачу, сколько нужно, – сказал я. Даже если цена вырастет вдвое против прежней – и без того немаленькой – все равно отказаться от постоянного заказа я не могу. Спать в Доме-в-тумане очень неуютно. А снотворное – не лучший вариант. Ведь Отменяющий должен быть бдителен, чтобы защитить Книгу тумана. У Стеллы я покупал успокаивающий сбор, приготовленный специально для меня. Стелла – потомственная травница и способна составить уникальное лекарство для любого обратившегося. Обычные средства у нее, конечно, тоже есть, а индивидуальные заказы она берет с разрешения инквизиции. Кстати, наблюдателем Квартала торговцев является Кир Роэн, так что мы часто заходим в аптекарскую лавку вместе. В некоторой степени это придает мне уверенности.
Последние месяцы я и правда злоупотреблял чудодейственным средством, так что пришлось обращаться за новой порцией раньше. Не думал, что Стелла придаст этому значение. Хороший знак или плохой? Беспокойство обо мне или обычная внимательность мастера, привыкшего делать свою работу хорошо?
Я выложил деньги на прилавок и спрятал сверток за пазухой. Снова почувствовал на себе взгляд Даля.
– Стелла, это мой гость, его имя Даль, – представил я. – Он приехал издалека.
– Приятно познакомиться с вами, эль-ли, – Даль поклонился. – Господин Терн, на самом деле, находится под моей опекой. С некоторых пор я его телохранитель. Так что можете быть за него спокойны.
– Я Марн, – повторил я, стараясь унять злость. И что это эльфу вдруг вздумалось?..
– Рада, что это так. У Ольдена опасная работа, – произнесла Стелла, переводя взгляд с Даля на меня и обратно.
Нет, внимание ко мне со стороны Стеллы – приятно. Но… эти двое обсуждают меня так, будто я несмышленыш, присутствие которого никого не смущает, потому что вряд ли он поймет, о чем идет речь во взрослом разговоре!
Теперь я сожалел, что не настоял и не заставил Даля остаться дома!
– Пожалуй, мы пойдем, – чуть резче, чем хотелось, сказал я.
Даль перед уходом еще раз поклонился и пожелал эль-ли процветания в делах. Я едва удержался, чтобы не отвесить ему хорошего пинка.
***
– Симпатичная девушка, – заметил Даль. Мы ушли уже достаточно далеко от аптеки, и я даже начал понемногу успокаиваться, но тут недовольство во мне вновь всколыхнулось.
– Да. Но она не обращает внимания на заигрывания посетителей.
– То есть, ты не смог к ней подкатить?
– То есть, я тебя предупреждаю, если ты вдруг решишь потратить силы.
Даль рассмеялся.
– Эль-ло, если ты будешь придерживаться собственного предупреждения, кто-нибудь обязательно тебя опередит.
Вот чего пристал?!
– Я всего лишь покупатель.
– А, кстати, что ты купил? – легко согласился со сменой темы эльф, и я тут же пожалел, что заикнулся.
– Пару настоек. Ничего серьезного.
Даль хмыкнул. Я со вздохом пояснил:
– Иногда меня мучает бессонница.
– Это скверно, – признал эльф.
На этом разговор увял сам собой и дальше мы шли молча. Даль снова отвлекся на городской пейзаж и, кажется, вовсе позабыл о Стелле. Но я уже решил держать ухо востро.
Госпиталь Инквизиции, располагался в стороне городского центра, подальше от основных зданий Корпуса. На окраине города еще имелся специальный приют и школа вместе с тренировочными площадками. Туда время от времени пробирались городские мальчишки, чтобы поглазеть, как муштруют будущих инквизиторов. Ну и подраться, чтобы выяснить, кто сильней. Однажды один из таких любопытных нашел в траве не полностью разряженный амулет и попал под остаточное действие демонической магии. Дружки в страхе разбежались. Кир наткнулся на парня случайно, просто пришел в приют с каким-то поручением.
Действие было почти незаметным, но, как выяснилось, пацан унаследовал родовое проклятье. Оно было заперто особой защитной меткой… которая не выдержала соприкосновения с амулетом. Подозреваю, ведьма, поставившая метку, взяла немало денег с людей, которые надеялись таким образом спасти своего ребенка. В общем, я тогда еще только привыкал к своим новым обязанностям и был не слишком любезен. А Кир всегда действует решительно. В приют он меня буквально приволок, угрожая оружием. Ему, кстати, потом выговор сделали. И через пару дней, все еще злой, он явился в мой городской дом – мириться. Тоже не по собственной инициативе, таково было условие наставников. Тогда мы снова поругались… А потом Роэн спас меня от Ругра, тащил на себе до госпиталя, хотя был ранен сам. Вот так мы стали друзьями.
Госпиталь был невелик, в нем имелось отделение исключительно для инквизиторов и палаты для тех, кто пострадал от магии. Лекари Инквизиционного корпуса – самые сведущие в лечении магических ран. Однако если речь идет о проклятьях, вылечить жертву не могут даже местные лекари. Но они могут запечатать демоническую магию, дав время инквизиторам найти того, кто наслал проклятье и заставить его исправить содеянное. Лекари используют магические запирающие метки. А меня призывают в тех случаях, когда инквизиторы не могут спасти жертву проклятья. Такие вызовы – что-то вроде налога Отменяющего в пользу города и Инквизиционного корпуса, я не получаю за них денег, но зато не ограничен в применении магии. Правда, Кир за мной приглядывает.
Даль и здесь вел себя как любопытный малолетка. Норовил отстать, разглядывая картины на стенах в коридорах госпиталя, потыкать пальцем цветные стеклышки в витражах…
– Выходит, Роэн тебя все же разыскал, – неодобрительно сказал главный лекарь, когда мы явились в его кабинет, заваленный бумагами и разряженными амулетами. Мастер Талгар ученый и больше любит заниматься экспериментами, но вот уже несколько лет вынужден заведовать госпиталем. Но мастер совмещает, временами выдавая свои заключения об магических особенностях самопроявляющихся темных амулетов, найденных в разных частях Ладимирры…
– Простите, мастер, – вежливо сказал я. – У меня гости.
Мастер Талгар цепким взглядом изучил Даля, невольно заулыбвашегося едва ли не вдвое шире.
– И как тебя угораздило связаться с эльфом из клана Мечей, Марн? – поинтересовался он.
– А как вы клан определили? – заинтересовался я.
– По форме ушной раковины, – назидательно сказал лекарь. – Вам разве неизвестно, что эльфы, принадлежащие к разным кланам, имеют определенные особенности? Так, клан Чаш отличается тем, что уши у них у всех сплошь с загнутыми кончиками, в клане Посохов у эльфов почти круглые уши…
– А в клане Мечей? – нетерпеливо спросил Даль и, заметив, что я начал подозревать обман, расхохотался.
– Ладно, по татуировке на руке я понял, из какого он клана, – буркнул лекарь.
Я вздохнул. Никакой татуировки я прежде не видел. Даль приподнял рукав, демонстрируя внутреннюю сторону запястья. Там угадывался белесый след, закрытый полосой ожога. Меча почти не было заметно на бледной коже эльфа, а ожог отвлекал внимание. Меч был перечеркнут ею пополам, будто сломан.
– Говорят, клановые татуировки выжигаются при помощи магического состава на основе сока снежноягодника, – сказал лекарь, заметив мое замешательство. – Она дарует покровительство и защиту клана. Проще говоря, татуировка – сама по себе является магической печатью.