— Я… просто думала, что если никому не говорить, то как будто этого никогда не было, — тихо сказала Пенни. — Я правда всё видела, но не по-настоящему, а в мамином магическом шаре… как она… Сначала я думала, что мне это приснилось и это не в самом деле произошло, а потом они… бабушка Сесилия сказала, что моей мамы больше нет, и я поняла, что увидела, как всё случилось.
По спине Северуса пробежал озноб. После возвращения Пенни выглядела совершенно нормальной, была весёлой, радовалась тому, что вернулась домой, к отцу и друзьям, они иногда учили вместе уроки, занимались фехтованием, но, как и он сам, где-то в глубине души Пенни хранила тайну. И, похоже, даже мистер Ричард не знал, что Пенни всё видела, пусть и с помощью магии.
— Хорошо, что у меня есть такой друг как ты, Северус, — неожиданно сказала Пенни. — И я рада, что ты тоже волшебник и от тебя не надо скрывать кучу секретов… А ещё папа сказал, что это ты больше всех помог в том, чтобы я к нему вернулась, а я как-то ни разу тебя не поблагодарила за это.
От этих слов Северусу стало немного стыдно. По правде говоря, в школе он общался с Пенни не более, чем с остальными одноклассницами, и даже немного завидовал девочке, что у неё такой замечательный отец, от которого и ему доставались крохи внимания. А ещё испытывал странные чувства, когда с Пенни разговаривала Элис, наравне с ним расспрашивая, как у неё дела в школе. Пенни никогда сильно не хвасталась своими достижениями в том же фехтовании, но Северус изо всех сил старался нагнать её, чувствуя себя слабым. В школе не говорили вслух оценки, это считалось некрасивым. Про оценки и неуспеваемость вообще рассказывали наедине или с родителями, правда, ни у Северуса, ни у Пенни таких проблем не было, но он видел, что ей ставит миссис Хилл за работы, и оценки у Пенни были чуточку лучше, например «А+», когда Северусу ставили только «А» или всего лишь «В+». Общество Пенни не было совсем уж неприятным, и даже сильно терпеть её не приходилось, она не навязывалась, не командовала, но по большей части Северус с ней общался только из-за мистера Тёрнера, хотя приходилось признавать, что в последнее время на фоне общих дел они стали как-то больше разговаривать. К тому же выяснилось, что у Пенни тоже были слабости и она была просто девчонкой, которая может расстроиться из-за сплетен.
— Пошли уже, — хмыкнул Северус. — Там твой отец уже, наверное, приехал.
Пенни шмыгнула носом и кивнула.
Мистер Тёрнер сразу увидел, что Пенни плакала, и спросил в чём дело и кто её обидел.
— Никто, — ответил за покрасневшую Пенни Северус. — Просто на тренировке стукнулась локтем и слёз не сдержала. Не волнуйтесь, даже синяка не будет, просто в неудачное место попало.
— Да, всё уже хорошо, папа, — выдавила Пенни, благодарно посмотрев на Северуса.
— Ну ладно тогда. Давайте заедем в Хитроу за Элис, она обещала сегодня пораньше освободиться, — кивнул мистер Ричард, поверивший в их небольшую ложь. Что-что, а обманывать Пенни вообще не умела. Тем более своего отца.
*
По возвращению в Джеррардс-кросс Элис и Мистер Ричард усадили их на диван, а сами сели на креслах напротив.
— Дети, нам надо с вами серьёзно поговорить, — первым нарушил молчание мистер Ричард и неожиданно взял Элис за руку. — Мы с Элис собираемся пожениться этим летом, она согласилась стать моей женой. Мы уже говорили вам, что нас пригласили на Рождество в магический дом, там я собираюсь сделать официальное заявление насчёт помолвки.
— Вы поженитесь?.. — удивлённо выдохнул Северус.
В самых тайных мыслях он хотел чего-то подобного. Ведь в этом случае мистер Ричард будет, в том числе, и немножко его, а не просто их с мамой знакомым, которому они помогли. Вдруг ему надоест с ними общаться и он больше не будет забирать из школы, учиться вместе магии и водить в кино и зоопарк? А вот если они правда поженятся, это будет как-то основательно и надёжно.
— Да, — уверенно сказала Элис, мягко улыбнувшись.
— Вы её любите? — вырвалось у Северуса.
— Да, конечно, — кивнул мистер Ричард. — А ты что скажешь, милая? — обратился он уже к Пенни, и Северус внутренне напрягся. Только час назад Пенни плакала от воспоминаний о своей маме и совсем неизвестно, захочет ли, чтобы Элис её заменила.
— Мы будем жить все вместе? — спросила Пенни то, о чём Северус даже не подумал.
— Да, я как раз хотел предложить Северусу и Элис остаться у нас сегодня, чтобы завтра с утра мы вместе позавтракали и поехали в зоопарк, — кивнул мистер Ричард.
— Мы переедем из Сипсона? — спросил Северус.
— После Рождественских праздников закончится срок месячной аренды нашего дома, — кивнула Элис. — Я поговорю с миссис Престон.
— У тебя будет своя комната, Северус, — сказал мистер Ричард.
— Я знаю хорошую комнату, — встрепенулась Пенни, — можно, я покажу её Северусу?
— Хорошо, — кивнул мистер Ричард. — Идите, подыщите что-то подходящее.
Северус последовал за Пенни, на втором этаже он бывал только в кабинете, комнате Пенни и гостевой спальне, в которой они с мамой ночевали после исцеления мистера Ричарда, в остальные двери не заглядывал. Пенни прошла свою дверь и пропустила ещё одну, повернув ручку.
— Вот! И совсем рядом с моей.
— А за этой дверью что? — спросил Северус, показывая на комнату между.
— Тут… — Пенни замялась и прошептала. — Тут была комната моей мамы, она в неё переехала несколько лет назад. Я туда боюсь заходить. Там в ванной она и… Иногда ночью мне кажется, что она ещё там. Как будто кто-то там ходит, и вода журчит ещё иногда.
— А ты отцу говорила?
Пенни помотала головой.
— Я читал в книге про то, что у волшебников иногда заводятся боггарты, это такие привидения, а ещё, что волшебники и сами превращаются в привидения, — хмыкнул Северус. — В книге про Хогвартс… там сказано, что в Замке много привидений и даже у каждого факультета оно своё.
— Думаешь, моя мама стала привидением? — прошептала Пенни.
— Не знаю, тебе могло и показаться, — пожал плечами Северус. — Или кошмары снятся, а ты не понимаешь, это взаправду или нет. Мне раньше тоже… кошмары снились, — решил признаться он.
— Когда умер твой отец?
Северус неопределённо пожал плечами, не желая напрямую врать Пенни.
— Давай у моей мамы спросим, она даже кошмары может убирать, а ещё, если в той комнате правда кто-то завёлся, может выгнать. Она очень сильная волшебница. Можно и по секрету сказать, она не выдаст.
Пенни склонила голову, задумавшись, а потом всё же согласно кивнула.
— Слушай, — вдруг понял Северус, — а если наши родители поженятся, то мы станем братом и сестрой?
— Я всегда хотела сестру или брата, — внезапно покраснела Пенни. — Даже помню, просила у мамы, чтобы она…
— Чего? — спросил Северус, так как Пенни умолкла и нахмурилась.
— Ничего, она на меня накричала тогда в первый раз, — поёжилась Пенни. — Я просто услышала, как папа говорил своему другу, что тоже хотел бы, чтобы у меня был братик… И я попросила маму… подумала, что она не знает. Потом мама часто кричала на меня, но больше на папу и запиралась в комнате. А он делал вид, что всё хорошо, всегда старался меня развеселить, уводил на прогулку или отвозил куда-то. Но я видела, как ему грустно. С миссис Элис папа стал почти таким, как прежде.
— Ну, вы уже определились с комнатой? — появились в коридоре Элис и мистер Ричард. Они снова держались за руки, а Элис коснулась головы Пенни и поправила ей бантик в косичке.
— Да, эта, — кивнул Северус, показывая на дверь. Впервые, когда Элис оказывала внимание Пенни, его не посетило то странное чувство. Он подумал, что может немного поделиться своей мамой, как Пенни будет делиться с ним своим отцом. К тому же, если они станут одной семьёй, то всё это считается по-другому и они уже не будут чужими. А своих Северус, который считал себя будущим Тёмным, старался в обиду не давать, даже будущих Светлых. Что уж тут поделать?!
========== Часть 1. Глава 24. Праздники ==========
Алиса повернула бронзовую ручку, шагнула в комнату бывшей жены Ричарда и осмотрелась. Спальня-будуар выглядела вполне жилой, словно хозяйка только на минуту из неё вышла. Видно, что здесь прибирались и вещи лежали на своих местах. Алиса переместилась в Сумрак и обомлела: таких зарослей синего мха не было и в доме Снейпов! Толстым слоем по всему потолку, стенам, даже полу! Но и при такой загаженности прослеживалось, что источник «заражения» исходил из ванной, где и самоубилась Флоренс.
— Лёд! — бросила Алиса силу, очищая периметр, вот только слой мха был столь толстым, что убрались лишь густые наросты у двери и по полу до половины комнаты.
Понадобилось ещё трижды применить заклинание, чтобы более-менее очистить этот «будуар», и только после этого Алиса подошла к ванной, буквально заполненной мхом, который виделся странно: кроме обычного игольчатого «мха» у этого сумеречного растения были выпущены побеги, которые она никогда ранее не наблюдала. И ей совершенно не хотелось узнать, что из этого может «вылупиться». Возможно, и правда так в этом мире зарождаются какие-нибудь призраки, которые, судя по многим источникам, вполне видны волшебникам в обычной реальности. В общем-то, никаких призраков, тем более бывших жён, Алиса совершенно не хотела, да и эти колыхающиеся побеги вызывали чувство гадливости. Ванную хотелось попросту сжечь, но из Сумрака огонь вполне мог перекинуться и в реальный мир. Поэтому пришлось долго и методично вымораживать куски мха, пока помещение не стало энергетически стерильным в спектре Сумрака.
— Мама, ну как?.. — в коридоре её уже ждали Северус и смущённая Пенелопа, которые и поведали Алисе о неприятной комнате бывшей хозяйки дома.
— Пойдёмте, я вам расскажу всё, что видела, — кивнула Алиса.
Даже у таких хороших и послушных детей, как Северус и Пенелопа, были свои сложности. Впрочем, по-настоящему беззаботным было то детство, когда ты ещё ни за что не отвечаешь, мало что понимаешь и в жизни твоей не случалось разное дерьмо. Что Северус, что Пенелопа за свои девять лет уже хлебнули всякого, и Алиса не обольщалась тем, что дети «ещё маленькие», «чего-то не понимают» или их проблемы не такие серьёзные, как у взрослых. Алиса даже гордилась своим внезапно прорезавшимся педагогическим талантом, потому что дети поделились с ней своими тревогами и сомнениями сами без выпытываний или применения магии.
Они завернули в комнату Пенелопы, отчасти потому, что та была более обжитой, и самой девочке было бы комфортней разговаривать на своей территории и в знакомой обстановке, отчасти Алиса хотела удостовериться, что в ментальном плане эта комната чиста.
Стены и преграды в Сумраке вполне успешно существовали. Кое-кто выдвигал теории, что укрепление стен происходит благодаря нарастанию на них синего мха, а тот, в свою очередь, появлялся на месте людских поселений и «колосился» на мыслях. То есть через стены заброшенных давным-давно развалин вполне можно было пройти, а вот через жилой дом уже гораздо сложней. Впрочем, дверные проёмы в Сумраке обычно всегда пустовали, и не было проблемы пройти через запертую дверь, так как её «отражение» не имело чёткой структуры. Зато если уж запереть дверной проём в Сумраке, то никакой маг никакой «алохоморой» или другим «ахалай-махалаем» ни за что бы не смог открыть замок в реальности. Разве что снести стену рядом.
— В той комнате действительно кое-что было, вы не зря волновались и сказали мне, — присела Алиса на пуфик. — Учитывая то, что Пенелопа у нас тоже в потенциале Иная, на неё это «кое-что» воздействовало сильней, чем на обычных людей или волшебников.
— Иная? — переспросила Пенни, посмотрев на Северуса.
— Мама тоже Иная, как и я в потенциале, — важно кивнул ей он. — Это особенные волшебники, которые колдуют не только с помощью магии, но и с помощью особых способностей. Например, Иные умеют читать мысли других или видеть будущее. Могут колдовать без палочки. Только чтобы использовать эти способности, требуется особая энергия от мыслей и эмоций простых людей. Вроде заряда, как от розетки.
— Для Инициации вы оба ещё малы, — сказала Алиса. — Но вы уже можете кое-чему учиться в теории, как сейчас занимаетесь магией без самой магии. Главной отличительной способностью Иных является то, что мы можем входить в Сумрак, это особый слой мира, отражение его ментальной структуры…
— Похоже на Зазеркалье, — пояснил Пенни Северус. — Только если через него колдовать, это уже отражается в действительности.
— В Сумраке комната твоей мамы была просто ужасна, — продолжила Алиса, она притянула к себе со стола альбом и карандаши. — В Сумраке есть ментальный паразит-растение, мы зовём его «синий мох», он похож вот на это, — нарисовала несколько пушистых «полипов» она. — Обычно он растёт там, где много ругаются, ссорятся, на кого-то злятся. Обычному глазу он не виден, но если его будет слишком много, он уже сам провоцирует ссоры и скандалы. Создаёт определённую ауру. Обычно Иные, когда видят синий мох, стараются его тут же убрать, особенно если он растёт на местах, где живут их родные и близкие. Комната твоей мамы была просто заполнена синим мхом. А то, что она сделала с собой, дало ему особую пищу для развития и эволюции.
— И ты всё уничтожила? — поёжился Северус.
— Да, теперь в той комнате ничего нет и уже не появится. Ни привидений, ни боггартов. Я подумала… Может быть, поговорить с Ричардом и что-то сделать с этой комнатой? Может, общую игровую для вас или тренировочный зал, чтобы вы могли и дома заниматься фехтованием? Как считаете?
— Было бы здорово! — воскликнул Северус и посмотрел на Пенни.
— Да, наверное, тренировочный зал, — кивнула она. — Мы уже взрослые, чтобы играть в игрушки.
— Но иногда можно, — тут же добавил Северус, которому Ричард пообещал достать с чердака свою старую железную дорогу, чтобы вместе её собрать и запустить поезд.
— Тогда займёмся этим вопросом в ближайшее время, — кивнула детям Алиса.
— А вы… можете дать совет? — внезапно спросила Пенни, дёрнув себя за светлую косичку.
— Да, конечно, что ты хочешь спросить?
— Девочки… в классе узнали, что моя мама покончила с собой, мы подслушали их разговор случайно… — она посмотрела на Северуса.
— Эти дуры-сплетницы решили узнать у Пенни, почему она всё скрывала и ничего не говорила «лучшим подружкам», — продолжил он. — Элли Ворнер оказалась какой-то там родственницей экономки, а та им всё рассказала, придумав что-то про больницу, бабушку и докторов с лекарствами. Эта дура-Лори даже назвала Пенни «психической», — зло блеснул глазами Северус. — И подначивала Кетти Морган припереть Пенни к стене, чтобы всё вызнать про её маму. Пенни даже плакала из-за этого.
— Да, ситуация не простая, — протянула Алиса, подумав, что детский мир никогда и не был простым. Там порой даже больше злости и интриг, чем у взрослых, так как дети пробуют этот мир на вкус, определяют границы дозволенного, без жалости бьют по больному месту, ломают других детей. Сейчас им всего лишь по девять, а начнётся переходный возраст?
— Что делать? — спросила Пенни.
— Знаете, можно было бы всё решить магическим путём, стереть всем память или что-то вроде такого, но… это всё равно может выплыть, Пенни. Ты должна с этим справиться сама. Если тебя об этом спросят, старайся не плакать и не показывать, как тебя это задевает. Скажи, что это не их дело. Или скажи правду. Или пошли лесом. Пригрози, что дружить не будешь и разговаривать с такими врединами.
— Но, мама… — растерянно пробормотал Северус.
— Я говорю так не потому, что не могу или не хочу помочь, — вздохнула Алиса. — Я очень хочу всех разорвать, кто про вас сплетничает. Но… вы же умницы. Думаете, это будет в первый и последний раз? Вы отличаетесь от других детей. Вы интересные, хорошие, к вам будут тянуться, кто-то будет завидовать, кто-то хотеть подружиться. Сейчас это всего лишь простые дети простых людей. Но… через два года вы поедете в Хогвартс, будете там жить среди таких же волшебников, почти девять месяцев в году. И я вам сейчас скажу, что волшебники ничем от обычных людей не отличаются. Это будут точно такие же дети. Только, в отличие от них, кто сидел дома все эти годы и смотрел в окошко, ожидая поездки в Хогвартс, вы уже будете готовы к тому, что просто не будет. Кто-то тоже будет вас задирать, про вас сплетничать, вас обманывать, злить или доводить до слёз, кто-то, конечно, захочет с вами дружить из-за того, что вы такие хорошие, или потому что ваша семья чистокровная, это по-разному. Но просто не будет. И меня в Хогвартсе тоже не будет. Вы должны научиться защищать себя сами. У вас есть огромное преимущество: вас целых двое. Поначалу это будет непросто. Я тоже через это прошла. И тоже училась в обычной школе, даже куда дольше, чем будете учиться вы. А дети очень разные. Кто-то добрый, кто-то не очень. Я бы очень хотела закрыть вас в комнате и никуда не выпускать, чтобы вы не поранились, нигде не упали или не набили шишек, чтобы никто вас не обижал, но и вы, и я понимаем, что это невозможно. Вы сильные, вы умные и не в последнюю очередь потому, что много бегали и набивали себе шишки. Только теперь вы уже знаете, от чего они могут получиться и как возможно их избежать.