Хозяйка оказалась говорливой пожилой леди, вдова военного лётчика, она рассказала, что Хитроу в тридцатые годы был военным аэродромом, а потом постепенно стало всё больше самолётов, авиакомпаний и международных рейсов. Северус прочитал это в путеводителе, так что интересней было посмотреть на аэропорт самому, и его проводили к дальнему окну на кухне.
— Сегодня шестнадцатое число, до конца месяца осталось как раз две недели, — услышал Северус голос Элис с какой-то странной повелительной интонацией. — Я заплачу вам двенадцать фунтов. И буду платить каждое первое число месяца ровно за месяц двадцать пять фунтов, мы так договоримся. Но приходить сюда не надо. Каждое первое число вы будете получать деньги по своему адресу, который мне оставите. Двадцать пять фунтов за целый месяц. Так будет гораздо удобней. Зачем нас и себя беспокоить, верно, миссис Престон? У вас куча своих дел, и в дела своих арендаторов вы не лезете, если они всё вовремя оплачивают.
— Конечно, милая, — расплылась в улыбке домовладелица, — это очень удобно, зачем мне бывать здесь, если вы всё так прекрасно придумали. Да и оплата раз в месяц гораздо удобней и больше. Мой адрес Бери-стрит, девятнадцать-би, номер телефона вы знаете.
— Прекрасно, миссис Престон, тогда всего доброго, — кивнула Элис.
Хозяйка ушла, а Элис уселась на диване в гостиной и с удовольствием потянулась.
— Отлично!
— Ты её заколдовала? Миссис Престон? — спросил Северус.
Элис окинула его насмешливым взглядом.
— Совсем чуть-чуть. Это же какая морока — караулить её тут каждую неделю, да и я не люблю, когда в мои дела лезут. А так, пока платим, живём. И все довольны.
— А почему ты… Не заколдовала её, чтобы совсем не платить? — поинтересовался Северус.
— Эх ты, комбинатор недоделанный, — хмыкнула Элис. — Нельзя кидать людей на деньги. Это святое. Каждый должен получать своё вознаграждение. А если ни у кого претензий нет, все своё получили, так и ко мне придраться не в чем, сечёшь? Да и не стыдно тебе, такую милую тётеньку обманывать? Она тоже хочет кушать и отправлять детям подарки на Рождество. Цена не завышена, домик чистенький, человек хороший, тебя вон пожалела, что худенький такой. Подумала, что мы с тобой в сложную ситуацию попали. Посочувствовала, но в душу лезть не стала с расспросами, тактичная.
— Правда? — немного смутился Северус. — Так ты читаешь мысли?
— Так, поверхностные, — пожала плечами Элис. — Но кое-что и по ауре видно. Ты тоже со временем так научишься. Как слышать, так и закрываться от чужих мыслей. То ещё удовольствие, знаешь ли. Ну ладно, — хлопнула себя по коленям Элис, меняя тему. — Нас ждут великие дела! Пошли, я из окна автобуса видела парочку магазинов и парикмахерскую. Кутнём напоследок, а потом будем деньги зарабатывать. Есть хочешь?
— Хочу, — кивнул Северус, ему передалось радостное возбуждение Элис, к тому же, было интересно, как она собирается зарабатывать деньги.
— Тогда вперёд!
*
В парикмахерской они подождали какое-то время, пока освободится мастер, и листали журналы. У Элис блестели глаза, когда она рассматривала цветные фотографии женщин в юбках выше колена и необычных разноцветных штанах с расширениями книзу.
— Обожаю брюки клёш, — сказала ему Элис. — Впрочем, ноги у меня ничего, ровные, можно позволить и короткую юбку. Смотри, какой классный жакет. И сапоги… о, какие туфли. И на вид удобные! Смотрится отпад. А в Лондоне неплохо одеваются. А то Коукворт, кажется, отстал от мира лет на сто, еле нашла хоть что-то нормальное.
Северус, занятый купленной у лоточника тёплой булкой, внутри которой оказались соус и сосиска, только угукал в ответ. Брюки на женщинах он видел и в Коукворте, только в более благополучном районе.
— Ладно, подошла моя очередь, — отложила журнал Элис, — ты посиди здесь или погуляй вокруг, если хочешь. Возьми шиллинг, можешь снова сходить до того лоточника за хот-догом. Стрижка займёт минут сорок. Не потеряешься?
— Нет, — заверил её Северус, перспектива взять добавки радовала.
Он посмотрел, как Элис садится в кресло и что-то объясняет мастеру, и вышел из душноватого, пропахшего какой-то химией и острым одеколоном помещения. На улице выглянуло солнце. И, сориентировавшись, Северус отправился до сосисочной палатки на колёсах, глазея по сторонам и запоминая, что где находится. Он всегда с первого раза запоминал, куда идти и куда вернуться. Элис говорила, что где-то выше по улице должна быть начальная школа, в которой он будет учиться, и надо будет туда тоже сходить.
Лоток с сосисками оказался на том же месте.
— Что, приятель, пришёл за добавкой? — спросил мужчина-продавец, говорящий с лёгким акцентом. — Понравилось?
— Да, сэр, — кивнул Северус. — Очень вкусно. Мне ещё один хот-дог с горчицей и кетчупом.
— Три пенса, приятель, — попросил мужчина, отсчитал сдачу и открыл специальную крышку, из которой пошёл аппетитный пар. — Что, проездом здесь или поселились неподалёку?
— Мы будем тут жить, — ответил Северус слегка настороженно.
— Ну, значит, ещё увидимся, приятель, — подмигнул мужчина, вручая хот-дог. — Но ты поосторожней. Гулять один в незнакомом районе. Тут орудует шайка мальчишек, смотри, чтобы по шее не надавали, пока мама не видит. Главный среди них — Джонни-младший, сын нашего мясника, рыжий такой, ирландец, тот ещё сорванец. Ты, если что, скажи, что знаешь Бобби Уильямса, это я, значит. И что вы сюда переехали, а не просто ты пришлый какой-то.
— Спасибо, сэр, — поблагодарил за совет Северус.
В Коукворте тоже были свои «шайки», и приходилось избегать с ними встреч. Свои ребята в рабочем квартале Северуса не трогали, хотя и не особо с ним общались, но в последнее время им с Лили приходилось прятаться не только от Петуньи, но и от некоторых её одноклассников, которые объявили парк «своей территорией» и били всех «пришлых». Но в чём Северус и преуспел, так это в том, чтобы быть почти незаметным.
Вспомнилось, как вчера они попрощались с подругой. Лили даже заплакала и взяла обещание написать письмо и ещё обязательно встретиться до Хогвартса. Было стыдно признаться, что пока писать он не умеет, так что пришлось пообещать. Впрочем, Северус не думал, что это будет слишком сложно. Буквы он знал, и как пишутся слова — тоже.
Умяв второй хот-дог, Северус осоловел от сытости, из-за соуса мучительно захотелось пить. В Коукворте были общественные колонки, из которых, покачав воду, можно было напиться, но в Хиллингтоне Северус не заметил ничего похожего. Оставалась надежда на то, что напиться дадут в парикмахерской, и он поспешил туда.
И всё же предупреждение Бобби Уильямса было не лишним, так как почти у цели раздался пронзительный свист, и, обернувшись, Северус заметил нескольких мальчишек. Среди них был крупный пацан лет одиннадцати-двенадцати: ярко-рыжий, конопатый, с огромной щербиной во рту и грязным носом. В общем, самой бандитской наружности.
— А ну стой, мелкий! — азартно завопил рыжий, явно надеясь, что Северус побежит.
Сердце заколотилось как бешеное, но он только сжал кулаки и остался на месте. Если его уже обнаружили, то точно догонят, оставалось лишь уповать, что Бобби Уильямс не соврал.
Ещё через пару секунд его окружила толпа в пять человек.
— Ты кто такой? Что делаешь в нашем районе? — цыкнув ему под ноги слюной из своей щербины, важно спросил рыжий, который возвышался над Северусом почти на голову.
— Ты Джонни-младший, сын мясника?
— Откуда знаешь? — удивлённо спросил другой парень, которому рыжий Джонни тут же дал тычка.
— Ну я, как узнал? — спросил сам «главарь».
— Бобби Уильямс сказал, — ответил Северус, изо всех сил стараясь остаться спокойным и не выдать своего волнения. — Просил передать, что я тоже здесь живу теперь. Мы переехали сегодня.
— Ясно. Ты жид, что ли? — прищурился рыжий.
— А может, цыган? — вторил пацан, уже получивший за то, что вякал раньше Джонни. — У них тоже носы огромные!
— На свой нос посмотри! — тут же разъярился Северус, которого Тобиас по пьяни всегда звал «уродливым носатым ублюдком». — Я не жид и не цыган!
— Ай! — внезапно выкрикнул его противник, хватаясь за сопатку. — Чёрт, больно!
А когда убрал руку, то оказалось, что его нос распух почти в два раза.
— Пчела, что ли, ужалила? — удивился Джонни. — Майк, да не стони ты так, не помрёшь. Меня вон много раз пчёлы жалили, и ничего. Нечего было язык распускать, тебя дева Мария наказала.
Северус похолодел: если его заподозрят в этом внезапном «пчелином укусе», то проблем будет не избежать. Но Джонни, покосившись на него, только хлопнул по плечу.
— Да ладно, успокойся, мелкий, мы просто так спросили, у нас в квартале кого только нет, даже индусы и арабы живут. Но мы своих не трогаем. Как зовут?
— Северус.
— А я Джонни О’Фаррэл. Это Майк, Ник, Стенли и Лайан.
— Джонни, гля, какая мадмуазель через улицу чешет! — пихнул рыжего, кажется, Стенли.
Северус тоже обернулся и только по чёрной водолазке, длинной юбке и тонкой фигуре узнал Элис, которая приближалась к ним. В парикмахерской сотворили какое-то чудо. Обычно убранные в пучок на затылке волосы теперь были острижены до середины шеи, лоб прикрывала ровная чёлка до бровей, а глаза были подведены чем-то тёмным, из-за чего казались раза в два крупней, чем обычно.
Элис словно помолодела на много лет и стала невероятно красивой.
— З-здравствуйте, — осклабился Джонни, когда Элис подошла к ним. — Чем помочь прекрасной милой леди?
— Какой вежливый молодой человек, — усмехнулась Элис, с интересом взглянув на распухший нос Майка. — Вижу, вы уже познакомились с Северусом.
— Ты её знаешь? — Джонни обернулся на потерявшего дар речи Северуса.
— Я его мама, — тонкая прохладная рука коснулась его макушки и чуть растрепала волосы. — Идём, у тебя ещё будет время для общения с новыми друзьями.
— Пока, Северус, увидимся, — в спину раздался голос Джонни О’Фаррэла, но Северус услышал его как сквозь вату.
В груди тяжело бухало сердце. Элис впервые сказала такое. Назвала себя его мамой. Только из-за детей на улице или действительно он был ей нужен… как сын?
Комментарий к Часть 1. Глава 5. Переезд
Авторский фотоколлаж преображения
Эйлин “до” https://vk.com/photo-119634594_456243610
Элис “после” https://vk.com/photo-119634594_456243607
========== Часть 1. Глава 6. Характер ==========
Новая причёска, макияж и шопинг принесли Алисе чувство огромного удовлетворения. Она вообще умела радоваться мелочам и наслаждаться жизнью, а новая жизнь в Лондоне начиналась просто прекрасно. Сразу повезло с арендой дома, и недорого, и близко к Хитроу, на который у Алисы были большие надежды и планы, и район приятный. Контингент не совсем богатеи, но и не чернорабочие занюханной фабрики, выливающие помои прямо на улицу. Тут в основном проживали те, кто обслуживал аэропорт, удалось выяснить, что по утрам даже было несколько специальных рейсов, доставляющих народ из района до терминалов. Да и пешком всего минут за двадцать можно дойти.
Поход в парикмахерскую избавил от дурацкой «гульки», которую приходилось закалывать узлом на затылке, мастер выщипала брови, Алиса нанесла привычный макияж и, посмотрев на себя в зеркало, постановила, что «паранджа» ей в принципе не понадобится. Внешность оказалась по-своему интересной, длинной чёлкой удалось скомпенсировать слишком худое и вытянутое лицо, макияж увеличил глаза, на фоне чего нос уже не казался слишком крупным, а будь губы толще, смотрелось бы по-негритянски. А так в меру симпатичная молодая женщина, без вульгарности и безвкусицы, то, что надо. Тем более Алиса презирала тех, кто пытался выбиться только за счёт внешности.
В прошлом некоторые знакомые «ведьмочки» выскакивали замуж за богатеньких «папиков», соблазняя их красивой мордашкой, украшенной «паранджой». Кто-то просто жил, кто-то пытался стать «богатой вдовой», но Алисе подобное претило. Каждый раз переступать через себя, чтобы прикоснуться к богатству и роскоши с нелюбимым мужчиной, для которого ты лишь красивая вещь? Это того не стоило. Да и как после такой мерзости уважать себя? Все её отношения были по любви. Она думала, что любит Завулона, пока тот не бросил её из-за небольшой промашки, а потом и вовсе предал и глубоко разочаровал. Искренней в их отношениях была лишь она сама. А потом Игорь… с ним была настоящая Любовь, случившаяся потому, что оба они были свободны. На каких-то несколько дней они были просто Алисой и Игорем, без крыльев за спиной или рогов на голове. И смогли полюбить друг друга. И Алисе было совершенно плевать, чем в остальное время зарабатывает вожатый «Артека», она понимала, что вряд ли он слишком обеспечен или имеет богатого папеньку нефтяного магната. Она полюбила простого человека, заранее смирившись, что Игорь вряд ли окажется потенциальным Иным. Но она была свободна в своём выборе и абсолютно счастлива.
Алиса вообще больше всего ценила свободу. Свободу и силу, но сила ей была нужна лишь для того, чтобы её свободу никто не мог ограничивать или количество этих людей сократилось до минимума. Игорь… как и все Светлые, был изначально несвободен. Он обрёл настоящую свободу, кажется, только тогда, когда развоплотился. Наплевал на всю эту возню Света и Тьмы, на замыслы своего начальника, который жук почище Завулона, на все свои мифические долги перед обществом и будущие предназначения, ради которых вся эта каша и заварилась, и ушёл за ней. Так по-тёмному эгоистично, потому что считал, что это правильно.
И чем больше Алиса об этом думала, тем ясней понимала, что её Игорь, тот, настоящий, которого она полюбила, исчез безвозвратно. И даже если существует такая вероятность, что в этом мире, полном волшебников, а не Иных, Игорь живёт, то… это будет совсем другой человек. Который, возможно, никогда не сможет посмотреть на неё непредвзято. А видеть брезгливое удивление на лице любимого человека или услышать слова о «Тёмной твари, покусившейся на Свет!» было бы слишком больно.
Лучше хранить внутри себя тёплый комочек приятных воспоминаний первого сильного чувства, чем позволить растоптать их грязными сапогами несбывшихся надежд и мечтаний.
В данный момент у Алисы было на чём сосредоточить внимание, чтобы просто это пережить, и она решила, что все её чувства и невыполнимые планы пока могут быть отложены. Иные могут ждать. Время для них не так значимо, как для простых людей или обычных волшебников.
После парикмахерской Алиса нашла Северуса, они прошлись по магазинам и купили ей джинсовый костюм из брюк клёш и короткой курточки. Очень похожий костюм Алисе когда-то по огромному блату через пятых знакомых и какого-то капитана дальнего плавания достал отец. Это был лучший подарок на пятнадцатилетие. О, как она любила этот костюм! Удобный, красивый, немаркий, модный! Носила не снимая. Наверное, если бы её инициировали тогда, то стала бы Светлой волшебницей. Сиял бы нимб над головой, и птицы пели на плечах. А потом отца разбил инсульт… и вышло как вышло.
Несмотря на вроде бы «лохматые годы», за бугром такие вещи имелись в свободной продаже. А в «детском отделе» джинсы нашлись и для Северуса. Они были немного на вырост, как объяснила продавец, иногда мальчики не растут «вширь», только в высоту, поэтому посоветовала просто пока подвернуть штанины.
— Джинсовый материал крепкий и может прослужить не один год даже при активных играх да и почти не пачкается, — сказала продавец. — Я своему сыну тоже только джинсы покупаю, обычные брюки или штаны на нём долго не живут, разориться недолго. А если что, так из подворота в случае чего заплатку можно поставить.
— Действительно, — хмыкнула Алиса, вспомнив о новых знакомых Северуса. Сама она в детстве тоже не отставала от мальчишек, её преследовали вечно сбитые коленки и порванные на всяких гвоздях и стройках куртки и штаны. Даже будучи уже «взрослой» девушкой, она, как раз после дня рождения, полезла к друзьям на стройку в том самом джинсовом костюме и зацепилась за гвоздь курточкой. Душа ушла в пятки тогда, так испугалась, что порвала новую вещь, но ткань подозрительно треснула и всё же выдержала. — Может, ещё подскажете, где можно купить детские кроссовки? Я тут увидела на одном мальчике, знакомом Северуса.