— Я не могу ничего обещать, пока не узнаю, о ком конкретно идет речь, — решительно сказала Боунс. — С вас станется и самого Волдеморта защищать, знаете ли.
— О... — мистер Огден аж зажмурился от удовольствия, — о таком клиенте адвокат может только мечтать... Но нет, речь идет о более скромной персоне.
— Но я не могу...
— Скажем так, — прервал ее адвокат. — Моему клиенту грозит обвинение по четырем статьям, две из которых весьма серьезные, вплоть до поцелуя. Однако я уверен, что при должном рассмотрении оба обвинения будут сняты. Тут мой клиент на самом деле невиновен, и я могу это доказать. Два других обвинения — менее значительные, максимальное наказание за первое — два года Азкабана, за второе теоретически можно получить все десять, но с учетом обстоятельств я рассчитываю на намного более мягкий приговор... Хотя это уже вопрос торговли.
Боунс задумалась, пытаясь вспомнить, кто из разыскиваемых преступников попадает под описание.
— Ваш клиент — Сириус Блэк? — спросила она наугад.
— Его дело тоже довольно любопытное, — улыбнулся Огден. — Но, к сожалению, мой клиент не убивал двенадцать маглов. И предвосхищая следующий вопрос — нет, он не пожиратель смерти и не темный маг. Это все, что я могу вам сказать.
— Так не пойдет, — глава ДМП покачала головой. — Я слишком хорошо вас знаю, мистер Огден. Вы наверняка прячете в рукаве пять тузов.
— Гораздо больше, мадам, гораздо больше, — сухо рассмеялся тот. — Но можете ли вы припомнить хоть один случай, когда я прямо вас обманывал?
— Разумеется нет, — фыркнула Боунс. — Вы слишком умны для этого.
— Благодарю за комплимент. Так чего вы боитесь? Вы же ничего не теряете. Все, что я прошу, — встретиться с моим клиентом на нейтральной территории и выслушать его историю. Если вы ему не поверите — вы дадите ему спокойно уйти и останетесь в том же положении, что и до этой встречи. Сейчас-то вы не знаете, где его искать, и уверяю вас, не узнаете еще долго, он отлично умеет прятаться. Ну а если сделка состоится... О, тут вы окажетесь только в выигрыше! Потому что в обмен на то, что вы оставите его на свободе до суда, мой клиент выдаст вам на блюдечке шикарнейший заговор. Там и тайные пожиратели, и темные ритуалы, и парочка убийств... Уверяю вас, вы придете в ужас, когда узнаете, что творится под самым носом у Министерства!
— Ну хорошо... — Амелия Боунс тяжело вздохнула и встала из-за стола. — Вы и мертвую черепаху сможете уговорить на ночь любви, мистер Огден.
— Только если мне за это заплатят, — засмеялся тот.
[40] Судя по тому, что ее племянница — ровесница Гарри Поттера, Амелия Боунс вряд ли может быть той старой леди, какой ее иногда изображают в фанфиках.
— Визжащая хижина? — Амелия Боунс недоуменно посмотрела на покосившееся строение, к которому их перенес портал. — Вы что, взялись представлять интересы местных привидений?
— Терпение, дорогая, только терпение, — Клавдий Огден с неожиданной для него ловкостью проскользнул вперед и открыл дверь. — Мой клиент считает, и я с ним полностью согласен, что это отличное место для встречи. Никаких призраков тут, разумеется, отродясь не водилось... не считая той бедной леди, что повесилась в подвале двести лет назад, но о ней мы уже позаботились. Вот сюда, прошу.
Следуя за адвокатом, Амелия Боунс вошла в полутемный холл и направилась к лестнице.
— Ее звали Мэри Сью, — говорил адвокат, поднимаясь на второй этаж. — Чрезвычайно красивая девушка, и крайне амбициозная к тому же, но, к сожалению, не слишком умная. Маглорожденная, она почему-то решила, что ее место среди чистокровных аристократов, и уговорила шляпу распределить ее на Слизерин. Там она влюбилась в наследника одного древнего рода, который, как казалось, ответил ей взаимностью, хотя выносить свои чувства на публику и не спешил. Лично я считаю, что он лишь развлекался, но Мэри, увы, полагала иначе. Она позволила соблазнить себя и, к ее несчастью, понесла. Ее возлюбленный признавать ребенка наотрез отказался, заявив, что отец за такое изгонит его из рода. Он был из Гонтов, знаете ли, те всегда относились слишком серьезно к чистоте крови...
Будь Мэри чуть циничнее и умнее, она, возможно, смогла бы шантажом добиться своего, но увы... Вместо этого она попыталась опоить молодого человека любовным зельем. Затем, когда ее план провалился, Мэри попыталась избавиться от плода, но и это ей не удалось, срок был уже слишком большим. К тому же ее попытка не осталась незамеченной, и так как нравы тогда были намного более строгими, опозоренную девицу выгнали из школы. Магловская семья тоже отказалась принять Мэри, и ей не оставалось ничего иного, кроме как зарабатывать на жизнь древнейшим ремеслом... Вы ведь знаете, что за заведение находилось в Визжащей хижине раньше?
Мадам Боунс кивнула.
— Вот тут ее и приняли, — продолжал Клавдий Огден. — Ее красота и молодость, поначалу дававшие определенные преимущества, постепенно увядали, и бедняжка уже не надеялась изменить свою жизнь к лучшему, но однажды в Визжащую хижину заявилась компания молодых людей, человек пять или шесть, все с родословными длиннее, чем моя история болезни. Они отмечали вступление своего товарища в права главы рода Гонтов... Да, вы правильно поняли, виновником торжества был ее бывший возлюбленный, чей суровый отец скончался слишком рано. Молодой лорд увидел среди встречающих его куртизанок знакомое лицо, взял ее к себе в номер, начал расспрашивать о ее жизни, о ребенке и, наконец, признался, что безумно жалеет о своем решении и хочет все исправить. Дескать, теперь, когда он стал полноценным лордом, никто не может ему помешать жениться на той, кого он любит...
— Лорд захотел жениться на проститутке? — расхохоталась Боунс. — Что за нелепая история!
— Вы совершенно правы, Амелия, — вздохнул Огден. — Но несчастная Мэри, к сожалению, оказалась слишком наивной. Она поверила своему любимому и позволила ему овладеть ей прямо на столе. В момент ее наивысшего блаженства двери распахнулись и в номер ввалилась вся компания, подслушивавшая под дверью... Молодой лорд Гонт, как оказалось, поспорил с друзьями, что сумеет обмануть несчастную девушку во второй раз и развести шлюху на бесплатный секс. Но и этого ему показалось мало...
— Дайте угадаю, — мрачно произнесла Боунс. — Его друзья изнасиловали Мэри, и она повесилась от горя?
— Что вы, нет, конечно, — удивился Огден. — Такое поведение в Визжащей хижине не приветствовалось! Нет, Гонт просто достал кошель с золотом и заявил, что заплатит по галлеону за каждую минуту, что Мэри будет удовлетворять его друзей у него на глазах. Мэри честно отработала свою плату, обслужив молодых людей сперва поочередно, а затем и всех вместе. Клиенты остались довольны и щедро вознаградили ее, за эту ночь она заработала больше, чем любая другая девушка за всю историю Хижины. Пожалуй, этих денег хватило бы, чтобы уехать в другую страну и начать новую жизнь... Но Мэри поступила по-другому. Утром она отдала все золото хозяйке, взяв с той клятву, что она позаботится о ее ребенке. Затем Мэри спустилась в подвал... Несчастная девушка, как оказалось, все же была знакома с кое-какой магией и знала, что предсмертные проклятия обладают огромной силой. Когда петля сдавила ее шею, Мэри прокляла Гонта и весь его род до седьмого колена. И, совершенно очевидно, ее проклятие сработало.
К сожалению, Мэри упустила из вида один момент: дух волшебника, произнесшего предсмертное проклятие, не сможет успокоиться, пока не узнает о его исполнении. А поскольку летающий по заведению призрак с петлей на шее не способствовал бизнесу, хозяйка Хижины наняла некроманта, который привязал Мэри к месту ее гибели. Потом вход в подвал заложили кирпичом, и о несчастной девушке забыли вплоть до того момента, как мой клиент по случайности не наткнулся на это место.
— И как же вы упокоили ее дух? — спросила Боунс. — Вы вроде бы законник, а не экзорцист.
— Очень просто, — усмехнулся Огден. — Я просто рассказал бедняжке, что семейство Гонтов разорилось и зачахло еще сто лет назад, последний его представитель, всеми забытый, недавно умер в Азкабане. Когда я зачитал ей постановление Визенгамота, официально объявившее род Гонтов пресекшимся, Мэри Сью смогла, наконец, обрести покой...
— Интересно, как она с вами расплатилась? — пробормотала Боунс. — Не натурой же...
— О нет, я уже давно не в том возрасте, — засмеялся адвокат. — Мэри всего лишь указала мне место, где одна из ее товарок когда-то зарыла свои скромные сбережения... Ну вот мы и пришли.
С этими словами он распахнул дверь в дальнюю от лестницы комнату. Общая картина запустения здесь была нарушена — пыль вытерта, окно чуть приоткрыто, впуская внутрь немного света и свежего воздуха. На полу же, на сорванном с полуразвалившейся кровати балдахине спал человек, показавшийся Амелии Боунс смутно знакомым.
— Мистер Крауч? — воскликнула она, приглядевшись.
Это был действительно он, только выглядел так, как будто провел последнюю неделю валяясь в канаве или бродя по непролазному лесу. Вся одежда Крауча была изорвана и испачкана в грязи, волосы давно не стрижены, а лицо не брито целую неделю, что было довольно странно. Амелия вспомнила, что видела Крауча всего пару дней назад — столкнулась с ним в коридоре перед Отделом тайн, и в тот момент он выглядел как обычно, разве что был немного бледен и постоянно облизывал губы, словно мучаясь от жажды. Амелия еще подумала, что Крауч, должно быть, не вполне оправился от болезни, но, в общем-то, ей было не до того.
— Мой клиент наткнулся на него вчера утром в лесу, — пояснил Огден. — Совсем недалеко от школы.
— И что он там делал, позвольте спросить? — поинтересовалась Боунс.
— Охранял своего крестника, — произнес из-за ее спины Сириус Блэк.
Боунс круто развернулась, выхватывая палочку, но адвокат успел ухватить ее за руку.
— Вы обещали, Амелия, — напомнил он.
— Вы сказали, что ваш клиент — не Сириус Блэк!
— Нет, я сказал, что мой клиент не пожиратель смерти и не убивал двенадцать маглов, — ответил Огден. — И это чистая правда, Сириус Блэк действительно не совершал того, в чем его обвиняют, и доказательство этому лежит у вас перед носом.
— Вы хотите сказать, что на самом деле Бартемиус Крауч убил этих маглов? — подняла брови Боунс.
— Я хочу сказать, что присутствующий здесь Бартемиус Крауч-старший своими глазами видел истинного преступника: живого и здорового Питера Петтигрю, — ответил Огден. — Это он предал Поттеров и подделал свою смерть, скрываясь от правосудия. Затем... Впрочем, сейчас это не важно. Главное, что вскоре после Чемпионата мира Петтигрю вместе с другим пожирателем напал на Крауча и подчинил его Империусом...
— ...что, полагаю, объясняет странности в поведении Барти, — произнес появившийся в дверях Дамблдор.
— Альбус, мальчик мой, здравствуй! — воскликнул Огден, широко улыбаясь. — Какой удачный случай привел тебя сюда?
— В целях безопасности это место под особым контролем, — ответил Дамблдор, скривившись, как будто ему в рот запихнули целый лимон. — И я сотню раз просил вас не называть меня мальчиком!
Стоящий позади директора Снейп, которого Дамблдор прихватил с собой в качестве огневой поддержки, удовлетворенно вздохнул. Ради таких моментов стоило жить.
— В любом случае, это большая удача, — продолжал адвокат, — ведь дело касается и Визенгамота тоже. Мой клиент, видите ли, был заключен в Азкабан по законам, принятым с подачи присутствующего здесь Бартемиуса Крауча-старшего. И он не может быть оправдан, пока оные законы не будут отменены. А их, думаю, придется отменять, в свете ставших известными событий...
В этот момент лежащий на полу Крауч завозился и открыл глаза.
— Дамблдор? — просипел он. — Наконец-то! Я совершил ужасную ошибку... Я должен признаться... он бежал... все моя вина... на чемпионате... метка... турнир... двенадцать человек от Дурмстранга и столько же от Шармбатона, запишите это, Уизли... ваш доклад о котлах неприемлем... замечательная работа... отлично справился, сынок... сын... предатель! У меня нет сына! Но он есть... бежал... моя вина... на чемпионате...
— Очень похоже на последствия ментального вмешательства и неудачно снятого Империуса, — произнес Дамблдор. — Где ты его нашел, маль... гхм, Сириус?
— В лесу, вчера утром, — ответил тот. — Если на Гарри идет охота, то кто-то, возможно, пытался подойти к школе, поэтому я искал какие-то следы. Ничего подозрительного не нашел, только в одном месте были остатки старого лагеря, похоже, браконьеры. Я уже собирался возвращаться, когда заметил Крауча. Он не мог сказать ничего внятного, только твердил, что ищет вас, потому что совершил ужасную ошибку... Ну, вы сами слышали. Я хотел отвести его поближе к школе и отпустить там, где на него наткнулся бы Хагрид или кто-нибудь из преподавателей, но по дороге услышал кое-что интересное, что заставило меня передумать.
— Вот как... — Дамблдор нахмурился, о чем-то размышляя.
Тем временем Амелия Боунс, осматривавшая Крауча, удовлетворенно кивнула и взмахнула палочкой, погрузив того в глубокий сон.
— Вы правы, господин директор, очень похоже, что его долго держали под Империусом, — сказала она. — И он действительно смог его преодолеть... Но не только. Специалисты скажут точнее, но на первый взгляд, кто-то здорово покопался у него в мозгах.
— Позвольте взглянуть? — Дамблдор подошел к Краучу, оттянул ему веко и некоторое время смотрел в глаза. — Да, я так и думал. Вы узнали почерк?
— Если бы это происходило лет тринадцать назад, — Боунс нахмурилась и удивленно посмотрела на Дамблдора. — Нет... Нет, это невозможно...
— Боюсь, что возможно, — вздохнул Дамблдор. — Если помните, я давно высказывал такое предположение.
— Ну и что я вам говорил, дорогая Амелия? — усмехнулся Огден. — Готовы вы пойти на поблажки для того, кто предоставил вам такую информацию?
28 мая 1995 года
— Долорес, какой приятный сюрприз! — стоящий у лифта Хамфри Эпплби поклонился подошедшей к нему Амбридж.
— Рада вас видеть, мистер Эпплби, — растянула рот в улыбке та.
Двери лифта с лязгом распахнулись, Хамфри учтиво пропустил даму вперед, зашел в кабину вслед за ней и нажал кнопку с цифрой «девять». Стоявший позади него курьер с пачкой огнедышащих пергаментов под мышкой наткнулся на холодный взгляд и решил, что лучше воспользуется лестницей.
— Слышал о вашем новом назначении, — сказал Хамфри, когда двери лифта с лязгом захлопнулись. — Поздравляю!
— Благодарю, — кивнула Амбридж. — Это большая честь для меня... И ответственность, конечно же. Но позвольте спросить, откуда вы?..
— Ну, вы же знаете, что мы с министром добрые друзья, — улыбнулся Хамфри. — Мы еще вчера обсуждали идею назначить в дело Крауча специального представителя, и скажу вам по секрету, вы были первой и единственной кандидатурой на эту роль.
— Ох, вы мне льстите, — кокетливо улыбнулась Амбридж.
— Что вы, просто констатирую факт, — ответил Хамфри. — Вы ведь работали прежде в ДМП и как никто другой знаете их внутреннюю кухню. И уж если речь зашла о... — он понизил голос, — обо всех этих слухах... вы знаете, каких...
— Я приложу все силы, чтобы их пресечь! — решительно заявила Амбридж. — Министр совершенно ясно дал понять, что ни о каком возрождении Сами-Знаете-Кого не может быть и речи. И он очень разочарован тем, что эти непроверенные слухи просочились в прессу.
— Разумеется, разумеется, — закивал Хамфри. — Мне-то вы можете это не говорить. Я, как и министр, совершенно уверен, что сплетни распускают некоторые недобросовестные персоны для того, чтобы усилить собственную власть, а то и вовсе... вы понимаете... после той неприятной истории с налогами...
Оба чиновника переглянулись и согласно закивали.
— Я, конечно, не могу ничего комментировать, — сказала после некоторой паузы Амбридж. — Но... вы работаете в Визенгамоте уже много лет. Возможно, вы что-то слышали... какие-нибудь неподтвержденные подозрения в отношении Амелии Боунс?