— Не знаю, — задумался Сириус. — Вряд ли я буду хорошим учителем. Да и Совет попечителей не придет в восторг от моей кандидатуры, я ведь хоть и освобожденный, но преступник.
— Совет попечителей я возьму на себя, — ответил Дамблдор. — А насчет своих способностей не волнуйся, ты будешь получше многих из тех, кто тут преподавал.
— Ну если так, то... почему бы и нет, — Сириус пожал плечами. — Но если что, имейте в виду, я вас предупреждал.
— Уверен, что я в тебе не разочаруюсь, — кивнул Дамблдор. — И еще одно. Ты уже был в своем доме?
— Был, — Сириус помрачнел. — И если бы мне не нужно было забрать кое-какие вещи, нога б моя туда не ступала. Продать бы его, так ведь никто не купит, слишком дурная слава у этого места.
— Тем не менее, он отлично защищен, — заметил Дамблдор. — А если произойдет худшее, надежное место нам отнюдь не помешает.
— Да уж, насчет защиты мои предки постарались, — усмехнулся Сириус. — Ну, если вам нужно, так пожалуйста, я даже рад буду. В одиночестве-то там жить — с ума сойдешь. Только надо бы там порядок навести, а то неудобно. Кричер-то уже слабый, ничего толком делать не может, только бродит по дому да ворчит. А сам я в бытовых заклинаниях, откровенно говоря, не особо силен, вы же знаете.
— Ну, найми кого-нибудь, — пожал плечами Дамблдор. — Я, кстати, могу порекомендовать тебе одного домовика... Только имей в виду, он свободный эльф, ему надо будет платить за работу.
— Свободный эльф? — Сириус присвистнул. — Ну дела... На такое чудо, пожалуй, стоит посмотреть.
20 июня 1995 года
Пытаясь восстановить пошатнувшуюся репутацию и вернуть недовольных читателей, «Ежедневный пророк» прибег к старому проверенному средству. На первой странице газеты, сброшенной совой на голову Гарри во время завтрака, красовался гигантский заголовок: «ГАРРИ ОЛСЕН: НОВЫЕ ПОДРОБНОСТИ!»
Все наши читатели, без сомнения, с нетерпением ждут финального состязания на Триволшебном турнире. Команда школы чародейства и волшебства «Хогвартс», как известно, сейчас лидирует по очкам, но, к сожалению, ее шансы на победу не так высоки, как может показаться. Дело в том, что один из участников нашей команды серьезно болен.
Мы имеем в виду никого иного, как Гарри Олсена, известного также как «Мальчик-Который-Выжил». Всем известно, что тринадцать лет назад он отразил удар Сами-Знаете-Кого, но если вдуматься, вряд ли смертельное проклятие от сильнейшего темного мага столетия могло не иметь последствий для детского организма.
И действительно, как нам стало известно из надежного источника, Гарри Олсен — частый гость в больничном крыле Хогвартса. Раньше, играя ловцом в сборной Пуффендуя по квиддичу, он часто сваливался с метлы, упуская победу. На втором курсе его тайно обследовали специалисты из больницы св. Мунго в связи с некими «голосами», которые он якобы слышал, а это, как пояснил нам старший целитель Г. Сметвик, есть обычный признак начинающейся шизофрении — заболевания, которое не лечится ни магическими, ни магловскими средствами. В прошлом году Гарри Олсен упал в обморок прямо в Хогвартс-экспрессе, а несколько дней назад наш специальный корреспондент своими глазами видел, как он прямо во время урока ни с того ни с сего вдруг закричал и схватился за шрам.
В этой связи трудно объяснить, почему директор Хогвартса Альбус Дамблдор включил Гарри Олсена в свою команду, не постеснявшись даже изменить ради него правила Турнира (напоминаю, что изначально в команде должно было быть всего три участника). Возможно, он был просто очарован юношеским задором и приятной внешностью, которой обладает Гарри Олсен? Некоторые наши читатели старшего возраста, несомненно, помнят слухи определенного сорта, которые циркулировали в Британии полвека назад... Но мы, конечно, ни на что не намекаем.
В любом случае, Альбусу Дамблдору следует решить, насколько он готов рисковать шансами на победу команды Хогвартса и не следует ли ему заменить Гарри Олсена на кого-нибудь, кто менее подвержен внезапным обморокам.»
— Как у нее только рука поднимается писать такие мерзости! — воскликнула Гермиона. — Вам с Дамблдором стоило бы подать на нее в суд за клевету!
— Дохлый номер, — возразила Элин. — Рита слишком умна, чтобы прямо врать... Собственно, я вообще не вижу тут ни слова неправды, даже...
Она нахмурилась.
— «Своими глазами видел», — сказала она задумчиво. — Неужели случайно проболталась?..
— Ты думаешь, «специальный корреспондент» — это кто-то из тех, кто был на уроке? — спросил Гарри.
— Нет, я думаю, Рита видела это сама... Но как? В школу она просто так не попадет, тут ей никакие заклинания и мантии-невидимки не помогут...
— Но и увидеть снаружи она не могла, мы были на самой вершине Северной башни. Разве что внутри была какая-то скрытая камера? Знаешь, из тех, что показывают в фильмах про шпионов... — Гарри оживился. — А что, это идея! Вдруг она именно так и узнает все сплетни? Волшебники же привыкли защищаться только от магии, а про электронные жучки они не знают...
— Электроника в школе не работает, — строго сказала Гермиона. — Прочти уже «Историю Хогвартса», наконец. Никакие жучки...
Гермиона вдруг замолчала, о чем-то напряженно думая, затем вскочила с места и побежала к преподавательскому столу.
— Профессор Макгонагалл, доброе утро и приятного аппетита! — протараторила она. — Скажите, насколько маленькой может быть анимагическая форма?
— Теоретически она может быть любой, — ответила профессор, — но чем больше разница в весе, тем сложнее превращаться. Ни у одного волшебника не хватит сил, чтобы стать бактерией, к примеру.
— А мухой можно? — не унималась Гермиона. — Или тараканом?
— Вряд ли, — Макгонагалл задумалась. — Разве что крупным жуком... Вы можете прикинуть расход энергии сами, если хотите, нужные формулы есть во втором томе «Продвинутой трансфигурации» для седьмого курса.
— Спасибо! — Гермиона круто развернулась и помчалась к выходу.
— Форменное сумасшествие, — заметил сидящий рядом с Макгонагалл Флитвик. — С тех пор, как газеты написали о Сириусе Блэке, студенты просто бредят анимагией.
30 июня 1995 года
— Говорят, мы бяки-буки, как выносит нас земля? — тихонько напевала Элин, распечатывая свежую колоду.
Отделив джокеров, она положила в центр пентаграммы бубнового короля, перетасовала колоду и принялась выкладывать карты.
— Дайте, что ли, карты в руки, погадать на короля...
По бокам от короля легли пиковый туз и трефовый валет, нижние углы пентаграммы заняли двойка червей и десятка пик. Элин нахмурилась.
— Ой-ля-ля, ой-ля-ля, погадать на короля...
В вершину пентаграммы легла пиковая дама. Элин чертыхнулась, собрала карты, немного подумала, вернула в колоду одного из джокеров и повторила попытку. На этот раз туз и дама пик оказались ниже короля, трефовый туз остался на месте, а вершину пентаграммы занял джокер.
— Энто как же, вашу мать, извиняюсь, понимать? — пробормотала Элин.
Немного подумав, она установила в центр пентаграммы джокера. Теперь бубновый король лег в вершину, по бокам встали десятка пик и трефовый валет, а двойка червей оказалась внизу. Перед тем, как выложить последнюю карту, Элин помедлила, и если бы кто-то наблюдал за девушкой в этот момент, он заметил бы, что ее рука слегка дрожит.
Пиковая дама.
Некоторое время Элин вглядывалась в карту, словно пытаясь понять, чье лицо изображено на глянцевой картонке, затем решительно смела колоду со стола и отправилась искать брата.
А Гарри в это время сидел под растущим на берегу озера дубом и наслаждался жизнью. Рядом, умостив голову у него на коленях, лежала Луна, напротив этой парочки уселась по-турецки Гермиона. Все трое увлеченно рассматривали большого яркого жука, заключенного внутрь стеклянной банки.
— Я обычно не вижу эмоции насекомых, — говорила Луна. — Только млекопитающих и птиц, да и у них обычно очень простые мысли: где бы что съесть, да как бы тебя самого не съели... А этот жук сидел на дереве и просто светился от любопытства. А жуки ведь не самые любопытные создания в мире, правда? Это же не кошки.
— Ну и что нам с ней делать? — спросила Гермиона. — На банке чары неразрушимости, Рита пока не может превратиться обратно в человека, но и мы не можем держать ее там вечно. По-хорошему, конечно, ее стоит сдать аврорам...
— Я хочу подарить ее папе, — сказала Луна. — «Придира» все популярнее, ему одному трудно справляться. Свой собственный карманный журналист будет очень кстати.
— Людей нельзя держать в собственности, — ответила Гермиона. — Даже таких противных, как Скитер.
— А как насчет исправительного труда на благо общества? — предложил Гарри. — Ты говорила, что твой папа летом собирается в Амазонию, искать этих, как их...
— Мохноухих рогоходов, — подсказала Луна. — Это будет очень тяжелая работа, придется неделями бродить по джунглям, опрашивать туземцев, изучать следы и собирать окаменевшие экскременты. А потом надо будет ехать в Непал за равнинными прятальщиками...
— Непал же в горах, — удивился Гарри.
— Именно поэтому равнинные прятальщики там и живут, — кивнула Луна. — Чтобы их никто не нашел.
— Ну если так, тогда пусть, — разрешила Гермиона. — Только надо будет взять с Риты обещание не писать про нас гадости в обмен на то, что мы не раскроем ее секрет.
— И, может быть, пребывание вдали от цивилизации пойдет ей на пользу, — добавил Гарри.
Обрадованная Луна убрала банку с Ритой в сумку и подняла глаза на подошедшую к компании Элин.
— Тебя что-то тревожит? — спросила она. — Твои шептугли сами не свои.
Элин со вздохом опустилась на землю и посмотрела на брата.
— Я попыталась на тебя гадать... — она замялась, подбирая слова. — Пробовала три раза, но мне все время выпадали одни и те же карты, только в разном порядке, и я совершенно не понимаю, как их толковать. Вернее, знаю, но... Тебе грозит опасность, Гарри!
— Предсказания! — Гермиона громко фыркнула. — Ты просто слишком серьезно воспринимаешь профессора Трелони. «Тебя ждет страшная опасность, Гарри, ты умрешь не позднее пятницы...»
— Молчи, ты не понимаешь! — неожиданно зло цыкнула на подругу Элин. Гарри с удивлением понял, что она едва сдерживает слезы. — Гарри должен отдать жизнь, чтобы жить, умерев, это все было так запутано, я не могла понять, и... Я сделала глупость. Я повторила гадание с джокером, он используется, когда гадающий хочет проверить, как он сам повлияет на будущее. И... Я завязала будущее на себя, на свое решение...
Гарри нахмурился, пытаясь понять, что хочет сказать его сестра.
— Вокруг тебя смерть, Гарри, и от меня сейчас зависит, за кем она придет. — продолжала Элин, постепенно переходя на шепот. — Смерть нельзя предотвратить, но можно выбрать жертву. Если я скажу... Я не видела лиц, Гарри, я не знаю, чью жизнь спасаю и кем жертвую, но... я... Я не хочу выбирать! — вдруг выкрикнула она.
— Тише, тише, — Гермиона приобняла подругу и погладила по голове. — Ты просто перенервничала, это пройдет. Сколько раз ты уже предсказывала, и всегда все было хорошо, верно? Вот и сейчас будет.
— Если ты не видела лиц, значит, ничего еще не решено, — неожиданно серьезно произнесла Луна. — И потом, ты что, думаешь, что без твоего решения никто бы не умер? Это не так, нельзя помешать мистеру Смерти,[42] когда он хочет кого-то забрать. Можно только попросить его прийти попозже, но для этого надо что-то делать. Тех, кто только плачет, он не слушает.
Элин чуть помедлила, прежде чем отстраниться от Гермионы, затем повернула голову и посмотрела в сторону замка. Почему-то ей пришло в голову, что профессор Трелони сейчас стоит у окна своей башни и смотрит прямо на нее.
«Значит, так оно и было? — подумала она. — Когда пришло время выбирать меж двух зол, вы предпочли не выбирать вовсе?»
Элин глубоко вздохнула.
— Я не хочу запираться в башне, профессор, — еле слышно прошептала она.
— Что? — не расслышал Гарри.
— Когда настанет час, покорись неизбежному, — сказала Элин уже вслух. — Это то, что я должна была тебе сказать. Извини, мне надо идти.
Элин поднялась на ноги и быстро пошла прочь, не дожидаясь, пока друзья заметят, что она беззвучно плачет.
[42] В английском языке Смерть мужского рода.
— Ты слышал приказ, Хвост? Выполняй!
— Да, мой Лорд!
Питер низко поклонился и попятился к двери. Едва он вышел, Нагайна, повинуясь короткому приказу, последовала за ним.
— А ты пока покорми меня, — велел Волдеморт Барти-младшему.
Тот взял стоящую у пылающего камина бутылочку, чуть остудил ее (не дай Мордред обжечь драгоценную тушку!) и поднес соску к маленькому сморщенному рту. Несколько следующих минут тишину в комнате нарушал только треск огня в камине да довольное чавканье.
— Хорошо-о-о... — прошипел, наконец, довольный Лорд.
Просочившаяся в дверь Нагайна заскользила по полу, обвиваясь вокруг кресла хозяина.
— Хвост ушел, — сказал Волдеморт, — и пока его здесь нет, я хочу дать тебе особые указания.
— Слушаю, мой Лорд.
— Ты, должно быть, уже задавался вопросом, почему он до сих пор жив?
— Вероятно, он все еще вам полезен, — подумав, ответил Крауч. — Хотя я и не представляю, в чем. Все, что он делает, я сделал бы намного лучше.
— Почти, — усмехнулся Волдеморт. — Сейчас Хвост мне не нужен, но он будет полезен потом, во время ритуала, когда он выполнит свою последнюю миссию...
Барти открыл было рот для возражений, но вовремя прикусил язык.
— Сейчас ты хотел спросить, почему я доверяю эту почетную миссию такому ничтожеству? — Волдеморт засмеялся тонким неприятным смехом. — Вы все так предсказуемы, мои слуги... Все хотите перетянуть одеяло на себя...
— Простите, мой Лорд, — почтительно произнес Крауч, — но я и правда не понимаю. Я готов отдать вам всю мою плоть без остатка, вы же знаете. Почему вы доверяете эту честь тому, кто уже столько раз вас подводил?
— О нет, нет, — усмехнулся Волдеморт. — Ритуал проведешь ты сам, и от тебя потребуется всего лишь твоя правая рука... Но перед этим, когда мальчишка окажется у нас, ты должен будешь обездвижить Хвоста. Обездвижить, но не лишить сознания и не убить. Справишься?
— Конечно, мой Лорд, — кивнул Барти.
— Потом, — продолжал Волдеморт, — ты проведешь ритуал, как обговорено, но между рукой и кровью ты бросишь туда самого Хвоста со словами «мозг предателя, полученный обманом, возроди своего господина».
— Всего Хвоста или только его голову? — уточнил Барти.
— Всего, — ответил Волдеморт. — И более того, Хвост при этом должен быть в сознании и должен чувствовать, что с ним происходит. Мне ведь, строго говоря, нужен не его крошечный мозг, а тот ужас и боль, которые он почувствует. Впитав их, мое тело станет намного сильнее... Знаешь что, пожалуй, перед тем, как бросить Хвоста в котел, наложи на него поверхностную анестезию — не полную, конечно, лишь такую, чтобы его тело продержалось в кипятке подольше. Пары минут будет достаточно, я думаю, хотя самому Хвосту они покажутся вечностью...
— О, мой Лорд... — восторженно прошептал Крауч, — это... это так... волнующе...
— Только не вздумай себя выдать, — предупредил его Волдеморт. — Веди себя как обычно, Хвост не должен ничего заподозрить, а то сбежит еще... Не то, что без его участия ритуал не состоится, для него достаточно лишь плоти, крови и праха, но было бы обидно упускать такой источник силы...
Спустя два часа вернувшийся с задания Хвост, убедившись, что Лорд и его слуга крепко спят, вышел наружу и прошел через сад в пустующий домик сторожа. Там в гостиной на стареньком черно-белом телевизоре лежал опутанный проводами кассетный магнитофон — любой маглорожденный волшебник сразу понял бы, что с ним что-то не так, но Барти Крауч был чистокровным, а Том Риддл покинул магловский мир больше пятидесяти лет назад. Достав из магнитофона кассету, Питер вставил ее в обычный карманный плеер, надел наушники и принялся внимательно слушать.
Две недели назад он потратил несколько часов на то, чтобы выпотрошить мозги магловского частного детектива, так некстати решившего дать рекламу в местной газете. Долгое отсутствие стоило Питеру пары лишних Круциатусов от Лорда... Но оно того стоило.